Глава 15. Кошки против собак

К моему немалому удивлению, Влада вопрос ничуть не задел.

— Борис просто пацифист, — невесело усмехнулся он.

— А ты нет?

— А я никогда не мог себе позволить подобную роскошь.

Я хорошо видела его лицо, несмотря на сгустившиеся сумерки. Оно было совершенно серьёзным, без малейшего намёка на насмешку.

— Думаешь, со мной начали пытаться разделаться только после смерти отца?

— Нет.

Глупо было бы так думать. Даже за свое, довольно краткое и поверхностное, знакомство с вампирскими нравами я успела уяснить, что грызня за власть у них не прекращается никогда и ни под каким видом.

— Правильно думаешь, — сухо согласился вампир. — Потенциальные наследники у нас бывают двух видов: сильные и мёртвые. Так что выбор неширок. Но кое в чём твой Андрей прав, конечно. Сила — это много крови.

Я невольно поёжилась. Подобная откровенность меня вроде и не обескуражила, ничего неожиданного мне сейчас не рассказали, но всё-таки задела, что ли. Между строк, фраз, я улавливала то, о чем как раз и говорил Андрей. Восприятие людей как средства борьбы за выживание и власть. Вот он, пресловутый «третий сорт».

— Ты много убивал людей?

— Немало, — запросто признался Влад. — Я родился в другое время, знаешь ли. Тогда отношение к убийству вообще отличалось от нынешнего. К тому же, были войны. Много войн. Но если тебе интересно, ради крови я не убиваю. В этом нет нужды. Более того, это опасно.

— Боишься, что поймают и посадят? — хмыкнула я.

— Да нет. Запросто можно сделать так, чтобы не поймали, и того проще — так, чтобы не посадили. Сама знаешь, в какой стране мы живём. Просто если убить человека в процессе… хм… еды, сам отправишься на тот свет. Что-то там такое происходит в момент смерти. Научного объяснения у феномена нет, но нас это убивает. А вот обращённые ничего такого не замечают.

— Наверное, потому, что и так уже мёртвые.

— Наверное.

Я невольно задумалась над услышанным. Получается, мудрая и хитрая природа и тут придумала, как достичь хотя бы некоторого равновесия. Есть вампирам, выходит, можно, а съедать подчистую — уже нет. И то верно, нечего бесконтрольно переводить продукты. Только вот интересно, почему истинные вампиры не особо стремятся поведать об этой своей особенности? Это же может помочь если не улучшить мнение о них, то хотя бы сделать их менее жуткими.

— А нам никто не верит, — рассмеялся Влад в ответ на мой наивный, детский вопрос. — Считают, что мы придумали эту байку, чтобы отделаться от образа прирождённых убийц.

— Даже маги не верят? — подозрительно прищурилась я.

— А что, считаешь, маги вроде Андрея способны в подобное поверить? — саркастически вздернул бровь вампир.

Я со вздохом вытянулась на спине во весь рост и стряхнула остатки одеяла. От углей в камине шло ровное, приятное тепло, которого вполне хватало, чтобы позволить себе роскошь примерить костюм Евы, валяясь на кровати. Даже рядом с холодным ночью телом Влада.

Парадоксально, но при всей легкости смены общественного мнения само общество в среднем и общем никогда не меняется. Каким было во времена Святой Инквизиции, таким и осталось. Хотя сейчас, вроде как, и модно нормально относиться ко всяким нетрадиционностям, на вампиров и иже с ними подобная толерантность не распространяется.

— Знаешь, — сказал вдруг Влад, поднимая глаза от ноутбука, в который пялился весь последний час, — Вампиры всегда были своего рода париями. Потому, что наш образ жизни в любом случае попахивает каннибализмом.

Подумав с минуту, я кивнула. Попахивает, да. И, притом, весьма отчетливо. Конечно, вампиры не люди. Истинные, во всяком случае. Обращенные тоже, впрочем, если и люди, то разве что бывшие. Но ведь похожи. И живут, вообще-то, среди людей. И питаются ими при этом.

Человек для вампира — друг, товарищ, коллега, сосед и обед. Кем нужно быть, чтобы спокойно жить с этим, да еще по многу веков? Неудивительно, что прочие расы, имеющие другой рацион, относятся к ним настороженно. Улыбаться-то улыбаются, вроде культурные даже, а ну как все равно сожрут?

— Тебе ведь тоже не по себе? — испытующе глядя на меня, продолжил Влад. — Ты попробовала кровь. Почувствовала, как это может быть. Только не говори, что не мучаешься сейчас этим ощущением.

— Это как секс на одну ночь, — подумав, отозвалась я. — Прежняя мораль, с детства вбитая, сидящая в подкорке, скребёт, что так нельзя. А все равно круто.

— Ты ж не пробовала секс на одну ночь, — рассмеялся вампир.

— Сестра делилась впечатлениями, — сердито буркнула я.

Ну да, спалилась. Сколько раз рассказывала эту байку коллегам и подругам. В наше время, знаете ли, даже зазорно как-то признаваться, что девственница, когда тебе за двадцать. И вот пожалуйста, выбрала не того слушателя.

— На самом деле это не так уж круто, — пожал плечами мужчина. — Заливала тебе сестричка, как эксперт говорю. Но суть ты уловила верно. Общественная мораль требует, чтобы ни-ни, но ты-то знаешь, каково это. И уже не можешь этого не хотеть.

— Я могу.

Влад только хмыкнул, заставив меня насупиться и отвернуться. Правда злобно колола глаза. Да, мне хотелось, хотелось пережить это потрясающее ощущение еще раз! Ругайте, строго порицайте, кидайте гнилые помидоры — это не поменяет ни-чер-та! Все равно буду хотеть. Но постараюсь, чтобы не было больше причин это желание реализовывать.

— Могу, — сердито сообщила я подушке. — В смысле, да, ты прав, не могу не хотеть. Но могу не делать.

— Значит, общественная мораль все-таки сильнее тебя.

— Это я сильнее своих желаний!

— Даже в кондитерской? — ехидно вопросил вампир.

Я от души треснула его подушкой. Ничего не поделаешь, сладости были, есть и будут моим самым больным местом. А хуже всего то, что в этом доме меня пичкают ими прямо-таки безостановочно. Плюшки, ватрушки, корзиночки с кремом, и все они такие вкусные, что скоро я сама рискую стать этакой ватрушечкой, круглой со всех сторон.

— Мерзавец!

— Ты слишком заморачиваешься, — ухмыльнулся вампир, отобрав у меня мягкое орудие возмездия и пристроив его себе под голову. — Только на моей памяти стандарты красоты менялись чертову кучу раз. И весьма часто за эталон почитались как раз женщины с пышными формами.

— Но я не хочу быть толстой!

— Хорошо, попроси больше не подавать выпечку.

Я тихонько заскулила, слишком уж живо представив, с чем придется расстаться. И решила на самом деле прекратить слишком много думать и о сладостях, и о вампиризме.

* * *

— Анастасия Станиславовна?

Вышинская изящным движением обернулась, по дороге изгибая губы в очаровательной улыбке. Прием сработал, явившийся на встречу лысоватый мужчина лет сорока, похожий на профессора математики, сглотнул и слегка покраснел.

— А Вы, полагаю, господин Савельев?

— Антон. Антон Николаевич.

— Очень приятно.

Вторая улыбка оказалась еще действенней первой. Предводитель местной «псарни» густо покраснел, опустил глаза и поспешил присесть напротив. Спрятавшись за спасительной вазой с фруктами, возвышавшейся посреди столика.

— Так о чем Вы хотели поговорить?

Анастасия подцепила вилкой ломтик ананаса и оправила его в рот. Мужчина, на мгновение рискнувший было поднять глаза, вновь уставился в пол. Казалось, его уши готовы то ли засветиться, то ли сразу взорваться.

— О колдунах, Антон Николаевич.

— А откуда Вы…

Договорить Савельев не смог, голос сорвался. Вышинская наградила собеседника ободрительной улыбкой и ответила на недовысказанный вопрос:

— Я много общаюсь с разными людьми. В том числе, с очень влиятельными. Многие из них даже не скрывают, что регулярно прибегают к магии. И, само собой, к услугам тех, кто эту магию практикует.

— И что с того?

— Вы меня простите? — мило склонив голову, спросила Анастасия.

Вопрос поставил Савельева в тупик. Судя по выражению его лица, сейчас он готов был простить собеседнице все, что угодно.

— Однажды мне предложили прибегнуть к помощи магии. Знаете, работа модели не так легка, как людям кажется со стороны. Нужно всегда поддерживать себя в идеальной форме, а бывает всякое. Порой просто хочется толком поесть, нельзя же вечно себе во всем отказывать.

— И? — поторопил заинтригованный Савельев. От нетерпения он даже позабыл робость перед знаменитой красавицей.

— И фотограф предложил мне решить проблему. Я согласилась.

— Это был колдун?

— Да. Сначала все прошло идеально, но потом… На меня буквально посыпались проблемы. Все шло не так. Да еще и с отцом в итоге рассорилась. И этот кошмар продолжался до тех пор, пока я не исповедалась. Знаете, несмотря ни на что, я все же стараюсь быть христианкой. И мне кажется… нет, теперь-то я совершенно уверена, что колдовство это большой грех.

— Вы правы, — важно кивнул Савельев. — Все колдовство идет от врага рода человеческого, потому долг всякого доброго христианина — противостоять ему.

Анастасия с кроткой улыбкой кивнула:

— Конечно, это моя вина. Мне не следовало соглашаться.

— Господь простит.

— Но прощение, полагаю, нужно заслужить, — вновь улыбнулась Вышинская. — И поэтому святой отец рассказал мне о вас и о том, что вы делаете.

Вот это была чистая правда. Под настроение Анастасия любила изображать из себя истинную католичку. Это позволяло получить хорошую прессу, столь важную для любой известной особы. Поэтому святой отец легко поверил ее слезам на исповеди и поведал, к кому обратиться.

— К тому же, есть и еще одна причина. Вы, может быть, знаете, что я довольно долго встречалась с Владиславом Владимировым.

Савельев уверенно кивнул. Анастасия мельком удивилась этому. Антон Николаевич выглядел и вел себя слишком интеллигентно для любителя желтой прессы. Впрочем, он мог просто заранее целенаправленно поинтересоваться личностью своей собеседницы. Чтобы понимать, с кем придется иметь дело.

— И вот, теперь он связался с ведьмой. С самой настоящей.

— Я об этом прочел, — поморщился Савельев. — И сразу заподозрил неладное. Не думаю, чтобы мужчина в здравом уме…

— О нет, — перебила Вышинская, не дослушав намечавшегося комплимента. — Я тоже сначала подумала, что девица прибегла к колдовству, чтобы заполучить Влада. Но оказалось, что он связался с ней вполне осознанно.

Помолчав пару секунд, Анастасия оценила состояние собеседника. И увидела в его глазах тень неуверенности. Это было совсем не то, чего она хотела. Влад ни в коем случае не должен был казаться жертвой. Поэтому пришлось пустить в ход самый последний, убийственный аргумент:

— Сами понимаете, бизнес дело грязное. Я даже подозреваю, что именно колдуны приложили руку к смерти его отца.

Вот теперь всякие колебания оставили мужчину. В глазах его вспыхнула холодная решимость добраться до обоих. Осталось только суметь правильно этой решимостью воспользоваться.

— Я могу назвать много имен тех, кто пользуется услугами колдунов, — подогрела и без того разгорающуюся жажду действий предводителя Псов Господних Вышинская.

— Но Вы ведь понимаете, что добраться до них будет непросто, — попытался было остудить ее пыл Савельев.

— Я что-нибудь придумаю, — уверенно пообещала Анастасия в ответ.

* * *

Утро, по уже сложившейся и успевшей утомить меня традиции, началось с новой стопки подлежащих изучению документов. Только вот на этот раз поверх лежала довольно увесистая книжка в потрепанном, некогда белом переплете. Опасливо открыв ее, я не сумела сдержать стон.

Случилось то, чего я давно уже ждала с ужасом. Пришло время приступить к основательному изучению рунописи. А я, признаться, никогда не имела особых способностей к изучению языков. Нет, десять с лишним лет немалых усилий все-таки были вознаграждены нынешним довольно приличным знанием английского. Но попытка взяться в университете за немецкий потерпела сокрушительное фиаско. Достичь хоть сколько-нибудь годного к употреблению уровня владения этим языком мне так и не удалось.

Именно поэтому перспектива изучения рунописи, сулившей оказаться куда как посложнее немецкого, меня изрядно пугала. И уверения Влада в том, что все не так сложно и страшно, как кажется, храбрости и уверенности в себе ничуть не добавляли.

Отступать, однако же, было некуда. Я и так довольно долго оттягивала неизбежное, прикидываясь смертельно замученной ранениями и их лечением. И, похоже, добилась лишь того, что Елена потеряла терпение. Если, конечно, Андрей не проявил личную инициативу, принеся мне сегодня этот учебник. Такая версия тоже вполне имела право на существование. Но ничегошеньки от этого не менялось. Надо — значит надо. Так почему бы не сейчас?

Влад плюхнулся на соседний стул и, удивительно ловко орудуя одной левой, сделал себе бутерброд с маслом. Правая рука была все это время занята планшетом, на котором было сосредоточено заодно и все внимание. Я невольно хихикнула, подметив забавное сходство с недавно вспомнившимся Андреем. Тот тоже вечно утыкал взор в телефон, напрочь игнорируя окружающий мир и делая необходимое на автопилоте одной рукой. Только вот цели были разные.

Влада в данный момент наблюдаемое на экране явно не радовало. Бутерброд он жевал, недовольно сдвинув брови. Рисковать, спрашивая, что происходит, я не стала. Помочь все равно могла разве что тем, что тактично не отвлекала. Влад отвлекся сам.

— Сегодня вечером мы должны быть на благотворительном приеме, — сообщил он.

— Мы? — искренне удивилась я.

— Конечно, — отозвался Влад, прожевав первый бутерброд и взявшись за приготовление второго. Я решительно конфисковала у него нож, булку и масло, и сделала все сама, заслужив благодарную улыбку.

— Если ты со мной не пойдешь, я весь вечер буду пользоваться избыточным вниманием всякого рода племенных невест, чего мне совершенно не хочется.

Я согласно кивнула. По долгу службы мне довелось однажды побывать на подобном мероприятии. Рангом пониже, конечно, но едва ли смена калибра представленных женихов производит революцию в мозгах охотниц за богачами. В их средствах, разве что. Другие наряды, другие манеры, та же цель. Которая как раз и есть самое в них неприятное.

— Ну, так как?

— А у меня платья нет, — язвительно сообщила я, резко передумав есть вторую булочку. Нипочем никому не признаюсь, но перспектива провести вечер в высшем обществе разом заставила меня вспомнить о фигуре и вознести ее состояние на пьедестал среди всех прочих своих жизненных приоритетов.

— Купи, — пожал плечами Влад.

— Не уверена, что могу себе позволить вещь, уместную для подобного…

Сама не знаю, зачем это сказала. Будто бес дернул за язык. Влад мигом отвлекся от написания какого-то довольно длинного письма и уставился на меня, то ли изумленно, то ли обескуражено.

— Можешь, конечно же, — как-то неуверенно возразил он.

И тут меня понесло.

— Это ты «можешь, конечно же», — выпалила я в ответ. — А мне, новоиспеченной безработной журналистке, подобные траты не по карману. И непонятно, на каком основании ты должен мне их позволять, поскольку, если припоминаешь, ты мне не муж, и…

— Вот это сейчас был упрек? — перебил меня Влад.

Я сообразила, что ляпнула лишнего и прикусила язык, но было поздно.

— Во-первых, — отчеканил вампир, отодвигая в сторону планшет, опираясь локтями на стол и наклоняясь ко мне, — Я тебя пригласил. Значит, уже должен обеспечить тебе возможность выглядеть подобающим образом. А во-вторых, если тебя не устраивает тот факт, что я тебе не муж, это можно исправить.

Я поперхнулась кофе, которым попыталась запить свою неосмотрительно выданную тираду и охватившее меня смущение заодно. Прокашлявшись, только и сумела робко проблеять:

— Но мы же и так…

— Я не имел в виду эту несчастную церемонию, которая все никак не состоится, — вновь безжалостно перебил Влад. — Я про настоящий брак.

Я ощутила острое, почти непреодолимое желание сползти под стол, провалиться в подвал, прокопаться насквозь до соседнего полушария и оттуда на самой быстрой ракете отчалить на Луну. К сожалению, великим магом я пока не была даже в легких намеках, потому самый простенький портал уже находился вне пределов моих возможностей. Так что шансы на отступление отсутствовали напрочь.

— Это что, предложение? — промямлила я, старательно разглядывая пол под ногами. Словно надеясь, что он все же будет так любезен подо мной разверзнуться.

— Да, — совершенно спокойно отозвался Влад.

Мне вдруг стало как-то даже обидно. Где вообще полагающаяся романтическая обстановка? Где стол, украшенный свечами, беседка в парке или что-то еще тому подобное? Где сияющий бриллиант на каком-нибудь бархате, трепет надежды в глазах и белые голуби, взмывающие в небо? Мы тут, в конце концов, матримониальные планы или очередную коммерческую сделку обсуждаем?!

— Я подумаю, — гордо сообщила я в ответ, всем своим видом явственно намекая, что если и приму подобное предложение, то только в совершенно иной форме.

— Знаешь, сейчас не лучший момент, — сдался Влад, верно истолковав мой намек. — Просто прокатись по магазинам, развейся.

Он резким, сердитым толчком пальца отправил письмо, встал из-за стола и договорил:

— Мне пора. Когда поедешь, возьми с собой кого-нибудь. Не думаю, что сейчас безопасно.

Оставшись в одиночестве, я допила вторую чашку кофе, обдумывая случившееся. Чего-то подобного, вероятно, следовало ожидать. Только вот зачем, спрашивается, я начала этот разговор? Неужели мне хотелось ускорить события? Неужели я хотела услышать эти слова?

И вообще, почему меня, собственно, так пугала эта мысль? Это что ж такое получается, люди добрые? Жить в его доме, спать с ним в одной постели — это пожалуйста, легко и непринужденно, а при мысли о браке начинаю паниковать. Не поздно ли спохватилась?

Влад, между прочим, в некотором роде из другого времени. В которое после того, что между нами было, честные люди женились. Неужели только поэтому? Нет, эту нелепую мысль я прогнала из головы поганой метлой. Во-первых, Владислав — товарищ, идущий со временем в ногу. С мобильным не расстается, с компьютерами даже не на ты, а прямо-таки на три буквы, так что, надо полагать, в курсе некоторой перемены нравов. А во-вторых, он же сам сказал…

Приложив той же метлой еще одно воспоминание, заставившее меня покраснеть, я все же позвонила Елене. Настасья отличная подруга, но сейчас мне требовался совет опытной светской дамы. И опытной, взрослой женщины заодно.

* * *

Платье было шикарное, из изумительного голубого шелка. Сама я бы такое нипочем не купила и не надела, но Елена настояла. Да еще и не дала мне поинтересоваться стоимостью сего дизайнерского шедевра. Популярно объяснив, что сейчас не лучший момент доказывать свою эмансипированность и самостоятельность.

Пока мы ехали обратно с покупками, она прочла мне длинную лекцию о том, что нужно позволять мужчине быть мужчиной. В смысле — заботиться, оберегать, сдувать пылинки и баловать женщину, исполняя ее просьбы и капризы.

И вот сейчас, пока пара молоденьких ведьмочек колдовала над моими прической и макияжем, я вспоминала ее слова, и не могла не признать их очевидную правильность. Мне ведь и впрямь не нужно ничего доказывать в мелочах. Все знают, что я не спасовала перед бесом. Стоит ли теперь спорить из-за платья? К тому же, как ни крутись, платит приглашающая сторона.

— Королева!

Уловив в голосе вампира отчетливые восхищенные нотки, я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Да, не без этого. Хороша.

— Карета подана, миледи, — шутливо поклонился Влад.

Ехали мы долго, вечерние пробки никто не отменял. От шампанского я, на всякий случай, отказалась, припомнив, чем заканчивается для меня его употребление в компании одной конкретной личности. Влад широко ухмыльнулся, но настаивать не стал.

В зал я вплыла с гордо поднятой головой, тут же собрав урожай взглядов. Заинтересованно-восхищенных мужских и заинтересованно-злобных женских. Кажется, многие приглашенные сегодня дамы строили планы на моего жениха. Только вот плевала я на них с высоты моих шпилек. Потому, что как раз сейчас и поняла — все это того стоило. Платье, макияж, дорогущие драгоценности. Была начинающая журналистка Элла Сергеева, да вся вышла. А теперь есть Верховная Ведьма России и будущая супруга короля вампиров.

— Элла Павловна?

Та самая звезда журналистики, из-за спешки к которому я повстречала когда-то покойного ныне короля Игоря, подскочил невесть откуда с явным намерением поцеловать ручку. Я царственно позволила ему это проделать, наградив очаровательной улыбкой.

— Слышал, Вы уволились из газеты.

— Да, — коротко ответила я.

Внутри у меня все пело и ликовало. Никогда не считала себя тщеславной и, оказывается, ошибалась. Приятно все-таки, когда не только ты слышишь о таких людях, но и они о тебе.

— Тогда, может быть, Вы уделите нам несколько минут? Мой главный редактор хотел предложить Вам вести колонку светского обозрения.

Я вопросительно оглянулась на Влада. Тот, улыбаясь, кивнул. Повертев идею в голове, я решила, что предложение может быть интересным. Наверняка сегодняшнее мероприятие не последнее из тех, что мне придется посетить. Рискну даже предположить, что теперь буду и лично получать немало приглашений. Так что подобная работа позволит мне и справляться со всеми вновь свалившимися обязанностями, и иметь, так скажем, официальную занятость.

— Прогуляйся, — продолжая улыбаться, предложил Влад. — Пообщайся. Мне тоже нужно кое с кем переговорить. Найду тебя минут через десять.

Переговорив с редактором, выслушав комплименты моему стилю, иронии, профессионализму и ответственности, и пообещав подъехать в понедельник для более конкретного разговора о будущей работе, я отыскала взглядом Влада. Он тоже меня заметил и сделал приглашающий жест. Судя по бокалам в руках его и его собеседников, все серьезные темы они уже обсудили, и мне можно было присоединяться.

Но сделав всего шагов пять, я натолкнулась на какого-то странного субъекта. Мужчина в профессорских очках сдавленно извинился и, по-прежнему не позволяя мне пройти, стал изучать мое платье на предмет, кажется, брызг шампанского. И вел он себя отчетливо странно. Настолько, что меня это встревожило.

Как оказалось, не зря. Едва я попыталась все же отделаться от назойливых извинений, чтобы пойти дальше своей дорогой, мужчина вытащил из внутреннего кармана смокинга пистолет и продемонстрировал мне.

— Ты пойдешь со мной.

— Вот еще, — огрызнулась я, изображая спокойствие, но внутренне уже трясясь от ужаса и лихорадочно соображая, как бы дать понять Владу, что влипла.

— Или посмотрим, как ты остановишь пулю, ведьма.

Пес Господень. Это я, собственно, поняла, едва увидев пистолет. Только вот как этот явно обшарпанный субъект ухитрился просочиться на этот прием? Не иначе, еще одна старая знакомая постаралась, панна Вышинская. Черт знает, почему, но как раз в данном факте я была полностью уверена. Без Анастасии дело не обошлось, будь у меня хвост, дала бы на отсечение. Это, конечно, странно, что орден борцов с нелюдью пользуется услугами вампирши, но больше оказать им подобные услуги было, вроде как, некому. К тому же, ради мести мне эта дамочка явно готова на многое.

В глазах у мужчины было слишком много решимости. И я вдруг отчетливо поняла, что если попытаюсь бежать, хоть просто дернусь, он начнет стрелять. Потому, что фанатик. И потому, что ему плевать, что может пострадать кто-то еще. Едва ли кого-то из здесь присутствующих этот Орден Чистых считает невинными.

— Хорошо, — кивнула я, сглотнув ставшую отвратительно вязкой слюну. — Только без глупостей.

— Скажи это себе, ведьма.

И мы двинулись к выходу. Кажется, мне даже удалось сохранить на лице нормальное выражение. Во всяком случае, люди скользили по нам лишь слегка заинтересованными взглядами. Значит, не замечали ничего необычного или пугающего.

Уже выйдя на крыльцо, я заприметила метнувшуюся по газону тень. В голове промелькнула неуместная мысль о том, что даже такие пафосные заведения, очевидно, не обходятся без крыс. А потом меня беспардонно схватили под руки еще двое, и поволокли в машину.

Там на моей шее застегнули знакомый ошейник, а на голову напялили мешок. Кажется, подобное со мной уже случалось. Только тогда подсуетились прислужники Шуйского. Впрочем, и теперь имело место практически то же самое. И уж явно в финале предполагался весьма сходный результат для меня.

Пока я перебирала эти невеселые мысли и лелеяла слабую надежду на то, что Влад, не дождавшись меня, не решит, что я всего лишь притормозила где-то для еще одной беседы, а бросится на поиски, снаружи послышался вопль. Тут же в бок мне уперлось что-то острое и явно металлическое.

— Сиди тихо, ведьма, — прошипел товарищ справа и завозился, явно выбираясь из машины.

Я почла за благо последовать его совету, но тут услышала новый вопль. Совсем близко. И явно сквозь дверь, которую мой похититель так и не успел за собой закрыть. Лезвие болезненно скользнуло по ребрам, я сразу почувствовала, что ткань платья начала пропитываться кровью. Но сильно испугаться не успела, ощутив вместо мужика с ножом пустоту и прохладу.

Мешок я стянула сама, благо, руки мне связать никто не позаботился. Бок отчаянно горел, но увиденное на улице радовало. Ранивший меня ублюдок возлежал на асфальте лицом вниз, а сверху, выкручивая ему руку и этим вызывая периодические вскрики, сидел Веарат. Второго похитителя и водителя уже волокли куда-то охранники с приема.

— Эля!

Влад, бросив отряхивать запачканные коленки, подскочил ко мне, вытащил из машины гончих и понес к той, на которой мы приехали. Веарат, передав в руки охраны последнего борца за чистоту всего подряд, решительно последовал за нами.

— Скольких вы поймали? — требовательно спросила я, наплевав на боль.

Кто-то сзади, кажется, заикнулся про скорую. Демон ответил, что этого не потребуется. Я согласно закивала. Еще не хватало, чтобы меня в больнице штопали, обойдусь без лишнего шрама. И бесовых украшений хватит.

— Троих.

— А среди них был такой лысоватый, в очках?

— Нет, — отозвался Влад и вопросительно глянул на Веарата, устраивающегося рядом на сиденье. Тот в ответ только головой качнул.

— Сбежал, — сообщила я и смачно выругалась, разглядев испорченный наряд. Ну прямо не везет мне с красивыми платьями. Стоит надеть, и тут же кто-то, возжаждавший моей крови, их этой самой кровью и уделывает. Кошмар.

Как ни странно, боль уже прошла, будто ее и не было. Заглянув в прорез, я с изумлением не обнаружила никаких следов раны. Хотя влажная от крови ткань весьма красноречиво подтверждала факт ее существования.

— Неплохо, — улыбнулся Влад, тоже заглянув в дыру.

— Это все еще твоя кровь? — поинтересовалась я.

Вампир и демон синхронно кивнули. Я только руками развела. Во что я вообще превращаюсь? Как бы для полного комплекта еще и клыки не выросли… Только вот поговорить мне все-таки хотелось о другом.

— Думаю, он у них главный, — сообщила я. — Этот, в очках. И еще думаю, что приглашение на прием ему организовала Вышинская.

Я коротко описала свою встречу в псом в зале, упомянула, что он знал мое имя и назвал меня ведьмой. И отвесила несколько весьма язвительных комментариев о его наряде. Потому, что смокинг-то явно был из проката.

— Это она могла, — подтвердил Влад. — Но снюхаться с гончими… может, это уж слишком?

— Мне кто-то говорил, — язвительно сообщила я, — Что эти милые песики не в курсе про вас, истинных. Соврали?

— Нет.

— Тогда, полагаю, пани Настасья попросту прикинулась человеком, беспартийным, но весьма сочувствующим, дабы натравить эту свору на меня. А может, и на тебя заодно. Не сомневаюсь в ее способности измыслить, как проделать подобное, не выдавая вашу страшную вампирскую тайну номер один.

Влад что-то невнятно проворчал себе под нос, но над моими словами призадумался. А я, тем временем, переключила внимание на демона.

— Это ты там по газону бегал, когда меня выводили.

Веарат кивнул.

— Снова котом прикидывался?

Еще один кивок. Я устало откинулась на сиденье и улыбнулась своим мыслям. Кошки против собак, три-один в пользу кошек. Не зря все-таки я всегда любила их больше.