Выбор

В себя он пришел от дикого холода и стука собственных зубов. Открыл глаза, и увидел взволнованные глаза оборотня, смотревшие с тревогой, но мгновенно сменившееся на радостные, едва Вул заметил, что Федор пришел в себя.

— Очнулся, брат?!!! — Улыбка растеклась по такому близкому, уже практически родному лицу. Вул протянул руку. — Вставай, напугал ты меня. Это же надо такое выдержать. В муравьиной куче. Как подумаю, мороз по коже. Даже не знаю выдержал бы я сам такое? Ну и воля у тебя, брат.

На не слушающихся ногах, сотрясаясь от озноба, опершись на сильную руку товарища, он поднялся из ледяной воды.

Прозрачный ручей, струящейся продолжением, находящегося в двух шагах выше по течению, родника, весело журчал вниз по склону залитой солнцем опушки соснового леса, омывая холодом ступни.

Рядом паслись стреноженные кони. Много боевых не расседланных лошадей. За их спинами, лагерь с суетящимися вокруг костров людьми. Крики и смех. Все то, что окружает военный лагерь, с отдыхающими после боя или дальнего перехода воинами. Немного правее, так же у костра, Яробуд и Ермох, разговаривают с прислоненным к стволу сосны, обмотанным так, что из-под опутавших его тело веревок торчит только голова, Сучком. Тот явно недовольный морщит лоб, но отвечает на вопросы. Что говорят не слышно, слишком далеко.

— Идем к костру. Тебе надо согреться. — Оборотень заботливо накинул на голого Федограна суконный серый плащ.

«Интересно»? — Подумал наш герой: «Откуда он его взял? У нас же из одежды ничего не было. И сам вон с иголочки одет, хотя босой, как всегда, не любит, брат мой, волк, обувь». — Федор даже улыбнулся своим мыслям: «И Яробуд? Старик тоже в обновках. Неужели это сотник их так приодел? А вот Бера, что-то не видно»?

Увалень словно услышал мысли.

— Брат! — Медведь бежал и орал, пинками разгоняя мешающих лошадей, и уворачиваясь от целящихся в него копыт, недовольных таким отношением к себе животных. — Очнулся, брат! — Могучие руки сдавили с хрустом плечи. — Я говорил, что поможет мой метод. Я говорил, что в воду ледяную надо. Меня так мамка лечила, от укусов этой погани мелкой, когда я на спор в муравейник голову засунул. Если мне помогло, то и тебе должно было помочь. Этот старый ворчун еще сомневался. — Увалень мотнул головой в сторону обернувшегося на крик Яробуда. — А то все: «Дурак да дурак», будет теперь знать…

Тепло растекалось по душе. Не тепло от согревающих солнечных лучей, хотя и это тоже, а тепло искренней радости заботящихся за него друзей. Никогда в его жизни такого с ним не случалось. Мама с папой тут не в счет, они самые близкие люди от рождения. Но вот люди, называющие себя: «друзьями», никогда не проявляли столько искреннего, не показного внимания, отделываясь фальшивой заботой с пустыми глазами, и натянутыми улыбками. Здесь все по-другому.

Яробуд встретил стоя. Внимательно посмотрел в глаза, обнял и резко оттолкнул.

— Садись, сынок.

Это его: «сынок», прозвучало так по-домашнему, что грудь у парня сдавило. Так старый, суровый вояка никого еще не называл, на его памяти. Чувствовалась в интонации деда, в его взгляде и даже в гордо расправленных плечах, гордость за своего ученика.

— Садись погрейся. Сейчас кашки с мясом да взвару ягодного принесут. — Он повернулся в сторону лагеря и рявкнул. — Обед сюда быстро. — И снова повернулся к Федору. — Садись, садись. Тут тебе обновки сотник привез, так ты оденься, не ходи голышом-то. Невместно.

— Силен воин. — Хлопнул по плечу как-то незаметно подошедший Ермох. — Уважаю. — Он встал напротив и посмотрел прямо в глаза. — Когда все успокоится тебя к себе в сотню возьму, и сразу в ратники. Таких в новиках держать только портить. Мне такие вояки нужны. Это ничего что молод.

Между ними резко вклинился учитель, растолкав локтями и повернувшись к Ермоху, скрутил ему дулю в самый нос:

— А вот это видел. — Сощурил он глаза. — Нам такие самим требуются. И рассмеялся. — Выкуси. Хватит трепаться. Вон парню поесть уже принесли, а он еще голый, как новорожденный сосунок. Ну-ка воин! Бегом одеваться! — Дед рявкнул так, что Федор вздрогнул. На столько внезапно тот сменил тон с шутливого на звериный. — Минуту тебе на все. — Развернулся и прохромав к костру сел, вытянув руки к огню.

Сотня ушла, оставив после себя идеальный порядок, даже костровища были укрыты дерном, предварительно до этого снятым. Стоял тут лагерь или нет, теперь было непонятно, на столько все было тщательно убрано и замаскированно. Они свою задачу, догнать беглецов, поставленную князем выполнили, а то, что вместо поимки одели и накормили, знать местному правителю необязательно, тем более что они везли ему трофей: «Нечаянно захваченную, во время погони нежить, которая может, и даже очень хочет, рассказать много интересного».

Беглецы сидели вокруг костра, все пятеро, и молча смотрели на огонь, изредка подбрасывая веточки из-под ног в затухающее пламя.

— Так кто же вы всё-таки такие? — Яробуд наконец задал волнующий его вопрос. — Почему с вашим появлением, в моей жизни, неприятности стали сыпаться на голову с завидным постоянством?..

Но договорить не успел. Костер вдруг как-то внезапно ярко вспыхнул, и окутался дымом, а из леса вышла рысь. Она, мягко, словно плывя, передвигая лапы по траве, смело шла в их сторону. На ее шее сидел, как всегда с трубкой, торчащей из спутанной бороды Чащун, и хмурил густые брови.

— Не успел. — Вместо здравствуйте, выдохнул он с сожалением облако дыма, спрыгивая с животного напротив поднявшихся при его приближении друзей. — Вот досада. — Он толкнул в бок внимательно наблюдавшею за ним рысь. — Все, приехали. Иди назад, в лес. Не нужна больше. Когда понадобишься кликну.

Словно ожидая чего-то подобного, мощный зверь резко развернулся и прыжками скрылся в ельнике, а нежданный гость прошел мимо замерших хозяев, и уселся у костра:

— Чего застыли словно морок поймали. Садитесь. Говорить будем. — Поворошив задумчиво угли, он поднял глаза, и пристально посмотрел на Яробуда. — Что воин? Много вопросов, и ни на один нет ответа?

Тот кивнул в ответ, и присел рядом на корточки.

— Может ответишь ты? — С ехидным прищуром, в котором застыл вопрос учитель, уставился немигающим взглядом на гостя, и не менее ехидно добавил. — Дух жизни.

— Тебе, как всегда, все надо по полочкам разложить. — усмехнулся тот. — Да вот беда. — Он сделал паузу, и продолжил уже с другим тоном, в котором присутствовали нотки раздражения. — Я сам многого не знаю, и потому не понимаю. Хочу разобраться во всем, так же, как и ты. Потому давай без тайн. Откровенно. Задавай свои вопросы, я отвечу. Потом моя очередь.

— Кто они? — Уточнения не понадобилось, потому что палец старого воина уткнулся в грудь Федора.

Чащун кивнул? Принимая вопрос.

— Думаю от вас это больше не имеет смысла скрывать. Вы доказали свое право все знать, дружбой и верностью друг к другу. Я расскажу:

Люди пока этого не замечают, но мир меняется. — Он вдруг сделал паузу и внезапно крикнул куда-то за спину Федора:

— Вылазь, ошибка Стрибога, хватит из себя крысу изображать.

— Никакая я не ошибка, я лучшее его творение. — Вышел из-за сидящего парня обиженный шишок. — Сам ты ошибка.

— Думай что хочешь, но прекрати прятаться. Ты уже на столько сильно влез в творящиеся здесь дела, что отсидеться в норке не получится, достанут и там. Так что беги отсюда, пока не поздно. — Илька никуда не побежал, а насупившись сел рядом с Федором. — Но я отвлекся. Вы, конечно, знаете сказку про Федограна и Ратмира?

— Ага. Мне ее мамка всегда перед сном рассказывала. — Заулыбался довольный собой Бер.

— Я не сомневался. — Буркнул недовольно дед, выпустив облако дыма. — На этот вопрос можно было не отвечать.

— Как? — Медведь непонимающе захлопал глазами.

— Заткнись! — Рявкнул на него Яробуд. — Говори дальше дух жизни.

Тот кивну головой, не обращая внимания на обидевшегося увальня.

— Потомки этих легендарных героев перед вами. — И поднял руку, останавливая поток вопросов, готовых сорваться с губ. — Я говорю вы слушаете.

Вул правнук великого волколака, из когда-либо живших на земле, а Федогран — далекий потомок еще более знаменитого, своего, богатыря-тезки, на столько далекий, что можно сбиться со счету перечисляя колена их родства. Огромных трудов стоило мне его перемещения сюда. Сразу отвечаю на вопрос: «Зачем»?

Как я уже говорил: «Мир меняется». Это происходит очень медленно. Причиной этого, является захват двумя полубогами, Кацикином и Горыном, выхода силы из горы Аргоран, от скрытой в ее недрах, скрижали создателя вселенной, бога Рода. Зачем им это надо не знает никто. Есть только мои догадки, и они, к сожалению, подтверждаются. Но об этом поговорим в другой раз.

Так вот с тех самых пор божественная сила, перестала поступать на землю, а все духи и боги стали постепенно угасать, теряя волю и сущность, а в месте с этим и веру людей в них.

Но к чему я все это говорю. Федогран и Вул, должны освободить гору Аргоран, от засевших там предателей. Это их предназначение. Для этого рожден, с одобрения Деваны, богини-покровительницы всех оборотней и волков Вул, а также, перемещен сюда, с помощью темной материи мирозданья и прямой поддержке Перуна — Федогран. Я не буду вдаваться в подробности как это было сделано. Примите все как есть.

Теперь же, по стечению обстоятельств к ним присоединились вы. Никто этого не ожидал. Потому, вы сейчас должны будете решить, как вам поступить дальше. Отойти в сторону, естественно за это никто вас не осудит, или пройти путь с героями до конца, возможно сложив на этом пути голову.

— Чего тут думать? — Вскочил медведь. Я братьев не брошу!

— Сядь! — Рявкнул на него Чащун. — Мы еще не закончили разговор. Я хочу сначала услышать все, что с вами приключилась. Все решения и выбор потом. Я слушаю. — Дед окутался клубами дыма, из которых сверкнули на Яробуда, красными искрами глаза.

Тот задумчиво кивнул головой. Поковырял корягой уголья в костре и медленно заговорил, словно подбирая слова.

(Весь его рассказ я тут пересказывать не буду, дорогие мои читатели, все, что произошло, я уже подробно описал раньше, и потому не стану вас утомлять повторением всех приключений наших героев, опишу лишь то, что вам неизвестно, то, что наш главный герой, пропустил, и не мог знать, находясь в бессознательном состоянии).

— Подбил лешака к такому поступку цмог (болотный дух в славянской мифологии). Он разыскал его в лесу, и предложил разыграть людей прямо в городе. Говорил, что это будет веселая шутка, которая никак не навредит никому, потому что безобидна, и что он, перекинувшись курицей, уже все разузнал. Что князь, решил сам пошутить над своим героями, сотворившими невозможное, вроде бы как решив наказать их, для виду, а на самом деле, когда они расстроиться и впадут в отчаяние, наградить. Да так, как никого ранее не награждал. Только ему, для лучшего розыгрыша нужен помощник, который его поддержит. Уж он для такого ничего не пожалеет. Вот этот дурак и согласился. Когда же понял, что на самом деле произошло, сбежал в лес и спрятался.

Чащун кивнул головой, задумчиво выпустив струю дыма, смешавшуюся с костром.

— Это все? — Голос его позвучал глухо.

— Нет. Есть еще одно наблюдение. Может, конечно, мне показалось, но князь изменился. Он теперь другой. Не знаю, как это поточнее объяснить, но такое ощущение, что от него осталась только оболочка. Внутри сидит кто-то и управляет им как куклой. Глаза у него другие.

— Вселень. — Подпрыгнул Чащун, хлопнув себя полбу ладонью. — Вот я старый дурак. Мог бы и сам догадаться. Вселился гаденыш в князя, подавил волю, и теперь управляет. — Дед резко сел и задумался, как обычно окутавшись дымом. — Знать бы кто его послал, зачем? Сам он на такой поступок не способен, такое только приказу может сделать, это порождение подлости. Мне нужно как-то встретится с князем, тогда я смогу помочь и выгнать всельня, заодно и узнать, кто его хозяин.

— Еще есть цмог. — Напомнил осторожно Яробуд.

— Есть конечно, но попробуй его в болотах найди. Болотника можно было бы попросить, но мы с ним уже лет двести не разговариваем, если не больше. Поссорились из-за ведьмы одной. Красивая была плутовка. — Усмехнулся в бороду дед и выпустил дым в виде сердечка. — Но в общем-то это к делу это не относится, давно было. Испортил я ему в ярости болото… — Он махнул рукой. Ладно, хватит об этом. Другие дела есть, а на счет князя я еще подумаю.

Чащун оценивающе обвел взглядом собравшихся вокруг костра друзей. Голос его стал строг и серьезен.

— Сейчас вы сделаете свой выбор. У Федограна и Вула не спрашиваю, за них судьба все решила, и назад дороги нет. Остальных предупреждаю, что сказанное сейчас вами слово, определит дальнейшую судьбу. Что бы вы не решили, это будет только ваш выбор. — Он еще раз окинул всех угрюмым взором. — Говори ты, Яробуд.

Старик встал. Посмотрел задумчиво в глаза духа жизни и внезапно улыбнулся:

— Ты же и так знаешь мой ответ? Я с этими мальчишками почитай жить заново начал. Они все мне теперь как сыновья. С ними пойду. Обузой не буду, да и меч мой лишним не будет, да и совет старческий пригодится, чай еще из ума не вышел. Ответ мой будет таков: «Плечом к плечу»

— Хорошо сказал. Не ошибся я в тебе. — Выдохнул облако дыма Чащун, и перевел взгляд на Бера. — Ну а ты как, молодой человек?

— Я с братьями до конца, можно было и не спрашивать. — Буркнул тот обиженно, и вдруг улыбнулся вспомнив, что не сказал самого главного, что рвалось из души, и рявкнул во все горло. — Плечом к плечу!

— Оглушил Перуново создание, я думал гром грянул. — Рассмеялся Дух жизни. — Хоть ты тут человек, нежданный, волею судьбы к этой компании прибившийся, но я рад этому. Мать Мокошь (богиня плодородия и судьбы у древних славян, жена Перуна), просто так ничего не делает, и ее воле противостоять глупо, так же, как и с мужем ее спорить. Будь, по-твоему. — Он кивнул головой в знак одобрения выбора парня. — Итак, все решено вами — решено самостоятельно и без давления. Назад дороги нет. Сейчас нам предстоит небольшое путешествие с неприятной встречей в конце.

— Стоять. — Выскочил шишок, замахав руками от возмущения. — Как это сделан?! Меня что тут нет?! Почему меня никто не спрашивает?!

— Так ты же всегда одиночкой пакостливой был. Я потому тебя и не спрашивал, знал ответ. Ты только нагадить можешь, а тут дела серьезные, трудов будут стоить немалых. Не выдержишь ты. Сбежишь. — Голос деда прозвучал холодно и скептически.

— Много ты про меня понимаешь. — Обиделся Илька, забавно отвесив нижнюю губу. — Я, так как с ними, еще и не жил никогда. Прятался по углам, сплетни подслушивал, да пакостил от скуки, а вот что бы так, по-настоящему, да еще так весело… Нет, никогда. — Он с вызовом посмотрел на духа жизни и выкрикнул: — Плечом к плечу и до конца, Морена меня побери.

— Ох удивил ты меня. Не ожидал. Не ожидал такого от тебя. Но видимо действительно тут без матери богини не обошлось. — Чащун засмеялся, мотая головой, и было видно, что он доволен. — Принимаю твое слово. — Он вдруг стал серьезен, с словно выше ростом. — Но, если предашь и бросишь. Берегись. Ты меня знаешь. Лучше сразу сдохни. — И вновь стал довольным и милым дедушкой. Словно только что не плевался ядом в затихшего и сжавшегося в страхе коротышку.

— Ну что же. Хорошо. С этим разобрались. Теперь к делу. — Он вновь сел и окутался дымом. — Впереди у нас встреча с Ягирой.

При этих словах Яробуд нахмурился, а Илька удивленно присвистнул.

— Да. Не удивляйтесь. При переносе сюда нашего богатыря. — Дед мотнул головой в сторону Федора. — Пришлось воспользоваться ее помощью. После этого у нас возник конфликт, который едва не перерос в драку. Слава Перуну, вмешался. Но пришлось принять ее условия: «За год Федогран должен стать воином». Год прошел, пора выполнять договор, и предъявлять нашего героя.

Как она будет проверять выполнение договора я не знаю. Скорее всего гадость какую-нибудь устроит, как всегда. Надо быть готовым. Отказаться нельзя, договор засвидетельствовал сам бог, и потому сам будет следить за его выполнением. Так, что собирайтесь и по коням.

Чащун встал. Крякнул по-старчески, и вдруг засвистел, так, что иголки с елок посыпались. Из леса показалась рысь, и прыжками приблизилась к путникам.

— Ну с богом. — Произнес дед.

— Плечом к плечу. — Эхом ответили ему друзья.