18

Многим казалось парадоксом, что они так хорошо понимают друг друга — даже вслух ничего говорить не надо; сами же Луг и Локи ничего подобного парадоксом не считали, напротив — воспринимали как должное, ведь нечто подобное было у многих. Анна с Гиацинтом, тоже сводные брат и сестра, понимали друг друга так же, но им помогала телепатия, а магам — живой ум.

Вечеринка друзей отгремела, гости разъехались, Анна спровадила Хельгу спать, Нари сам удрал куда-то со своей верной тенью, а братья сидели на веранде и разговаривали.

— Я по-прежнему считаю, что впутывать сюда Нари не следует, — весомо припечатал Локи.

Луг согласно кивнул: силу Повелителя магии брат разделил именно с ним, хотя знаки и остались разными, но Внутренний Круг поступал глупо, пытаясь избавиться от аса. Даже если умрет Локи, правящая династия Эрина не лишится силы стихий, а прочие не утратят своих волшебных сил, ведь большая их часть окажется во власти Луга. Все Фир-Йолданах (а правил Эрином исключительно этот род, к которому принадлежали Аполлония с Найджелом) были в относительной безопасности, пока что Повелителя магии потеряли только Фир-Ламхфада, семья Артура, но силы у них сохранились — Повелителей может быть не один.

— Мы сами долго думали, что не надо впутывать кого не надо, — отозвался Луг, — а потом Брес сместил Нуаду — мы едва добились его восстановления.

— Сочувствую — нашего Одина не сгонишь, — хмыкнул Локи.

Сообщества магов, которых в некоторых мирах ошибочно принимали за богов, в любом случае управлялись старшими по возрасту, званию, или же попросту теми, кто сильнее и умнее. Локи знал о том, что Нуаду пытались сместить, а потому сходил с ума от беспокойства о брате, состаявшем при Нуаде первым советником. Сам он к Одину не сильно лез, тот предпочитал тягать огненного колдуна только по крайней необходимости, считая хорошим аферистом и, как следствие, гарантом счастливого завершения любого дела.

Скрепя сердце, Локи поддерживал связь с Асгардом, хотя ему давно уже все надоело и хотелось только одного: быть с сыном и новой семьей, не забывая также Сигюн, ставшую вернейшм другом.

Многие маги рвались к власти, не понимая, что раздраем подписывают себе смертный приговор — их слабостью пользовались не только их противники, но и Странники, стражи Ночных Границ, а порой и жаждущие власти дезертиры Пространственно-Временного Патруля. Локи пытался пресечь это, но фрей Иклес подставил его самого в жажде получить Драгопир во время заточения аса.

Драгопир… лакомый кусочек для магов Эйриан, ведь в родном мире не осталось магических ресурсов, а порой не хватало и продуктовых; захватив несколько планет с помощью боевого флота, ведомого их рабами-эльфами, эйрианцы несколько восстановили прежде богатую планету, но флот захваченной Каорианской империи вовремя переместили на давший властелину Тагиру приют Ортиз. И теперь умный правитель копит силы для ответного удара. Жизнь заставляет в нужде обращаться за любой помощью, а ныне покойная Александра Куин была женщиной умной и от потенциальных союзников не бежала.

Судя по сообщению от эмиссара Гиацинта, майора Стрельченко, Патруль пришел к выводу, что на Драгопире их вмешательство не требуется, а значит, возможный удар примут на себя войска Гардарики при поддержке Эрина. Локи было тревожно, но подкованный в стратегии и тактике брат считал, что они справятся.

Фир-Йолданах должны жить.

— О чем ты думаешь?

Локи повернулся к брату.

— Ортиз холоден, на нем еще нет атмосферы… как люди живут под защитными куполами? Это ужасно…

— Поверь мне, куда ужаснее было твое заключение, — Луг сжал его руку. — Прости, что не пришел…

— Тебя там сильно не хватало. — с иронией произнес ас, — да и Нуаду спасти важнее было.

Блондин наклонил голову, признавая его правоту.

— А что теперь будешь делать с Драгопиром?

— Посмотрим, что будет, но едва ли война.

Расклады были один любопытнее другого.

На Терре Инкогнита наконец-то должно сформироваться мировое государство, но ждать до его становления около пятидесяти лет, а людям это много. Патруль ныне заинтересован в собственной защите, едва ли они бросятся еще к кому-то там...

Станиславский альянс силен как никогда, но они не единственные в измерении Йорт, у кого есть реальная сила; пусть Странники и патроны молодых рас, но предатели есть и у них. Земля же настолько давно кипит черной завистью к удачливым конкурентам, что кто знает, во что все это выльется.

Проще всего ситуация именно с Драгопиром, там присмотреть все же не помешает.

Хорошо еще, что Странники живут во всех мирах сразу и владеют структурой времени, а отсутствие у них двойников облегчает задачу при обращении в Совет Тринадцати. Асгарду, Тир-нам-Бео, Олимпу и прочим магическим мирам может понадобиться как поддержка крылатых, так и Пространственно-Временного Патруля.

Луг как-то рассказывал, что видел в Патруле дроу — своего тезку, брата-близнеца которого зовут Таниэль. Их история оказалась невероятной: родители, разведясь, разделили детей, и братик Луга-дроу жил с отцом до того, как захватчики разорили и полностью уничтожили эльфье поселение (годовалый мальчик спрятался под лавку, и его попросту не заметили). Отряд магов-исследователей со Станиславы опоздал, а то эльфы были бы спасены, но бездетная колдунья Таня нашла ребенка и взяла его к себе, назвав «своей звездой» («Таниэль» означало «звезда Тани»). Сейчас дроу прекрасно знал, что мать у него приемная, но любил ее отнюдь не меньше, едва на руках не таскал, ведь не та мать, что родила.

«Гуманность все-таки очень важна, благодаря ей миры все еще живы», — вздохнул мысленно Локи. Людям стоит помнить простую истину: чужих детей не бывает, любить их естественно всем, а кто не любит, у того вырожден генотип.

Схожие мысли посещали сейчас Луга.

— Мы все должны защищать друг друга, — сказал он, — причем рад себя самих.

— Ты прав, брат, — согласился Локи.

Они снова помолчали какой-то время.

— Все же следует признать, что Эйриан в какой-то степени на нашей совести, — продолжил свою мысль Луг.

— Как Гардарика — на совести вирийцев, — указал Локи.

— Не поспоришь, но Перун с Тором даже с сильного бодуна не творят то, что у Внутреннего Круга в порядке вещей.

Брат попал в больное место, упомянув громовиков: близнецы, живущие в разных магических общинах, какое-то время вздорили, ведь каждый считал, что другой его «передразнивает», пока Одинсон не узнал, что он сын Подаги, а не Фригг. Это был шок, хотя для Перуна — еще больший.

Разумеется, больше всего пострадала ни в чем не повинная долина реки Рейн, в которой братаны ссорились, а позже — обмывали встречу.

«Как бы избавить магов от властолюбия?», — с тоской подумал Локи.

Ответом ему стала только тишина, но потом ас обнял брата, и это неожиданно принесло облегчение. Вдвоем они уж точно смогут хоть что-то предпринять.