Глава 7

Дождь усилился. Длинные капли, похожие на эльфийские стрелы, сплошной стеной обрушивались на Стоунгард. Редкие прохожие уже не ходили, они короткими перебежками сновали от дома к дому, сердито поглядывая из-под козырьков кровель на разошедшееся небо. Время листопадов входило в свои права, сменяя теплый сезон солнечных дней.

Таронский упрямо шлепал по лужам, не обращая внимания на непогоду. Да и навряд ли даже падающие с неба камни могли сейчас остановить инквизитора, взявшего след.

Высокая фигура с развивающимися полами плаща черной птицей шагала по опустевшим улицам. За нею, не отставая ни на шаг, следовал промокший до нитки телохранитель, положив ладонь на рукоять меча.

Прошли Боевой квартал, свернули к Северным воротам. Низкие, приземистые доходные дома сменились трехэтажными зданиями местной знати, на соседней улице промелькнул патруль стражей.

Инквизитор свернул к базару. Даже, несмотря на дождь, жизнь здесь не остановилась, бойкие торговцы растянули над своими палатками тенты из плотной ткани, под которыми толпились покупатели, не спеша покидать сухие ряды. Таронский направился к центральному проходу сквозь базар.

Народу в импровизированном крытом коридоре набилось много, не все успевали уйти с дороги храмовника Ордо Стратиуса. Мелькали ряды, ветер донес запахи специй и сырой рыбы. Максимилиан, не замедляя хода, таранил людской поток, расталкивая зевак. Эсамо-Ра нервничал, непрестанно вертя головой, словно сова, еле поспевал за своим подохранным.

Вот над головами людей стал виден шпиль башни Стражи, когда Таронскому пришлось остановиться, чтобы не налететь на здорового рыбака, который стоял к нему спиной, перегородив дорогу.

— Любезный… — рука Таронского коснулась пахнущего океаном плаща удильщика…

…От смерти Максимилиана спас телохранитель. Звякнула сталь, узкий нож лишь чиркнул по рукаву инквизитора, в следующую секунду серебристой рыбкой отлетел в сторону. Эсамо ударом ноги опрокинул хищно ощерившегося рыбака…

…Таронский рывком головы скинул капюшон, отпрыгнул в сторону от второго нападавшего. Неприметный ранее в толпе худощавый эльф в грязном балахоне движением профессионала отдернул назад руку с кинжалом, что-то прокричал. Его голос потонул в женском визге, покупатели базара прыснули в разные стороны, ломая лотки с товаром. Опасно накренился потяжелевший от воды полог…

…Нападавших было четверо, как успел заметить Максимилиан. В узком проходе нечего было и думать о том, чтобы выхватить меч. Время словно ускорило свой темп, подстраиваясь под рисунок боя…

…Максимилиан разворотом ушел от мелькающей стали эльфа, железным наручем отбил нацеленный в лицо нож прыгнувшего с прилавка человека в темно-зеленом плаще. В ладонь инквизитора скользнул стилет, широкая дуга удара расчистила пространство сбоку…

…Телохранитель, сцепившись с рыбаком, рухнули на подводу с дешевой бижутерией. Разноцветные стекляшки взлетели в воздух, с дробным стуком посыпались на мостовую. Орк с короткой дубинкой подскочил к борющимся, размахнулся для удара. В последний момент воин с востока сумел разжать хватку здоровяка, откатился в сторону, рубанув каблуком по голени зеленокожего…

…Эльф оказался опытным бойцом, его финты и выпады становилось все труднее и труднее отбивать — противник подстраивался под стиль боя Таронского. Максимилиан не мог даже сорвать с пояса свиток заклинания, ему попросту не дали бы это сделать. Более того, одновременно приходилось наблюдать за человеком в плаще, который, отскочив в сторону, что-то тянул из-под полы.

Глаза Максимилиана встретились с глазами уроженца Элисенаума. Взгляд эльфа сквозил холодной решимостью и непонятной ненавистью, хотя Таронский мог поклясться, что видел его впервые… Удар!.. Максимилиан еле успел отвести от груди лезвие кинжала, скользнул по дуге в сторону, опасаясь споткнуться о брошенные лотки. Краем глаза заметил, что Эсамо-Ра растопыренной пятерней ткнул в лицо вскочившего рыбака. Здоровяк взвыл, схватился за глаза. Из-под ладоней густым потоком полилась кровь. А сзади телохранителя возник орк…

…Тянуть время, вот что нужно было сейчас инквизитору. Напасть днем, да еще и на рынке! Невиданная наглость! Следует продержаться еще немного, не втягиваясь в бой, вот-вот должны подоспеть стражники, конечно же привлеченные дракой. Вот только как выстоять это время…

…Эльф кинулся в атаку. Кинжал мелькал перед самым лицом инквизитора, Максимилиан с трудом блокировал удары. Приходилось вспоминать все, чему учили в ордене. Но эти бойцы были явно искушеннее в поединках, чем храмовник, в чьи задачи не входили уличные бои…

Что-то щелкнуло, ослепительная боль пронзила левую руку. Из предплечья торчал короткий арбалетный болт…А человек в зеленом плаще уже накладывал новый заряд…

Максимилиан чуть не упал, покачнувшись от удара. Этим воспользовался эльф, сделав ложный выпад по ногам, легко отбив блок Таронского и полоснув кинжалом по груди инквизитора. Сталь соскользнула с черного панциря Максимилиана, но эльф замахнулся снова. Таронский вдруг понял, что уж этот удар достигнет своей цели…

Голова эльфа странно дернулась, худое тело буквально сдуло с места промелькнувшей фигурой. Сбивший нападавшего телохранитель перекатился по земле, вскочил на ноги перед арбалетчиком. В его руке была окровавленная дубинка орка.

Ошеломленный эльф контужено тряс головой, силясь подняться, но, превозмогший боль инквизитор одним прыжком подскочил к нему и вогнал стилет в шею. С какой-то отстраненностью Таронский выдернул нож из фонтанирующей раны, чувствуя, что странный холод растекается от раны на руке. Он поморщился, губы разжались, обнажая стиснутые в волчьем оскале зубы. Максимилиан оглянулся на своего телохранителя и крик ярости сотряс воздух…

Эсамо, словно смертельно усталый человек, которому осталось совсем чуть-чуть до привала, покачиваясь, надвигался на побледневшего арбалетчика. С невиданной скоростью болты возникали в ложе самострела, с глухим стуком вонзались в тело телохранителя, из которого уже торчало несколько штук. Но воин с востока неотвратимо, словно сама смерть, приближался к стрелку, все так же не проронив ни звука. Противник остолбенел от увиденного, потому как даже не предпринимал попыток убежать. Лишь его рот раскрывался все больше и больше, да вылезали из орбит глаза от ужаса…

…В этот рот и вбил орочью дубинку Эсамо, вложив последние силы в удар и бездыханно повалившись на уже мертвого стрелка…

…Только сейчас Таронский сбросил оцепенение. Такой самоотдачи ему видеть еще не приходилось.

Инквизитор повернулся к месту боя и вдруг его качнуло в сторону, острая боль пронзила все его тело. Левая рука висела плетью, невыносимый холод уже овладел половиной груди. Шатаясь, почти ничего не видя от нахлынувшей на глаза кровавой пелены, храмовник двинулся к воющему рыбаку, который слепо тыкался в прилавки, все еще зажимая раненное лицо. Таронского самого штормило, как на корабле во время бури, ноги отказывались слушаться. Не оставалось сомнения, что арбалетные болты были обработаны каким-то артефактом. Чья магия теперь высасывала жизнь из умирающего храмовника.

Словно в алом тумане Максимилиан преодолел вдруг ставшими необычайно тяжелыми метры до единственного живого врага, пальцами в черной боевой перчатке схватил рыбака за волосы, вогнал стилет в толстую ногу. Здоровяк дернулся, упал, повалив с собой и Таронского. Инквизитор, словно голодный зверь, подтянул свое почти онемевшее тело к орущему рыбаку, захрипел в его изуродованное лицо, роняя кровавую пену:

— Кто!…Кто тебя послал!.. Кто!.. Кто он!

Рыбак, не переставая дико кричать, попытался оттолкнуть от себя инквизитора, как вдруг что-то громыхнуло, с треском разорвался набухший от воды полог базара…

…Тело здоровяка взорвалось, словно упавший с башни арбуз. Таронского отбросило мощной магией назад и, прежде, чем он, уже мало что понимающий, упал на мостовую, инквизитор увидел стоящего у края центрального прохода человека в простой клирикальной тунике. У человека были длинные пепельные волосы и серые глаза, которые затягивали, словно дно колодца… затягивали… затягивали… пока не наступила тьма…