Глава 6

…Стоунгард просыпался. С утра зарядила пасмурная погода, поэтому жители не спешили выбираться из теплых домов в промозглую серую хмарь. Но те, кто по необходимости все же топал по лужам мимо одинокой скамейки в Боевом квартале, с удивлением косились на две странные фигуры, неподвижно застывшие под холодными каплями.

Один человек сидел, накинув на голову глубокий капюшон кожаного плаща, который глянцево блестел от воды. Второй, в давно не виданной жителями бастиона восточной одежде и с прямым длинным мечом на поясе, стоял позади скамейки, цепко вглядываясь в каждого проходящего. Его голова оставалось непокрытой, мокрые волосы стянуты в узел на затылке. Было видно, что их держала под дождем нужда еще большая, чем тех, кто спешил этим утром по своим делам….

…Таронский как-то отстраненно смотрел на пузыри на луже, оставляемые каплями, падающими с небес. Его холодные голубые глаза словно гипнотизировали серую воду, но, на самом деле, мысли инквизитора были далеко от этой узкой улицы. Где-то там, где люди пытаются найти ответы на свои вопросы. Пытаются, но не находили.

Скитор опаздывал. Опаздывал уже на час, чего с ним ни разу не случалось. Смотрящий всегда был пунктуален и исполнителен, никогда не нарушал своего слова. Так было всегда. Всегда, но не сегодня. Сегодня человек в сером не пришел на запланированную встречу. И это не могло означать ничего хорошего. Что же могло произойти?

Максимилиан чуть заметно вздрогнул, моргнул, вернувшись к действительности. Повернул голову и посмотрел в бесстрастное лицо своего телохранителя. Эсамо-Ра, воин исчезнувшей нации, словно страж клановых замков, высматривал возможную опасность, готовый среагировать в любой момент. Инквизитор пытался отослать его утром обратно, в Ордо Стратиус, но телохранитель лишь молчал и не шевелился с места. Что уж там, он вообще не произнес ни одного слова с момента своего прихода. И Таронского это вполне устраивало.

Инквизитор поднялся со скамейки, роняя с плаща накопившуюся в складках воду. Еще раз посмотрел на башенные часы и своим привычным, бесшумным шагом, направился в сторону здания Ордо Гостус. Пора было обрубать концы этого запутанного клубка…

…-Что привело тебя ко мне, инквизитор Таронский? — седой храмовник в серебристой одежде ордена охотников за призраками почтительно прижал руку к груди, чуть качнув головой. Несмотря на свои годы, по клирику Ордо Гостус было заметно, что на его долю выпало много сражений в былые времена. Широкие плечи, немного ссутулившиеся, левая рука висит сухой плетью, покрытая алыми молниями вен: память, которую оставляли после себя смертельно опасные Призраки Боли тем, кто не успел уйти с их дороги. Слава Свету, что об этих чудовищах ничего не было слышно со времен Войны Великого Раскола.

— И тебя приветствую, экзорсист Кориус, — инквизитор в свою очередь склонил голову в знак почтения и, посчитав, что ритуал приветствия исполнен должным образом, поднял глаза на главу Ордо Гостус, — Я расследую одно наиважнейшее дело, в связи с этим пришел к вам за помощью.

Экзорсист отступил в сторону, приглашая Таронского следовать за ним, первым двинулся по дорожке зимнего сада. Максимилиан ступил на мелкий речной песок, которым была посыпана тропинка, пошел рядом с седым храмовником.

— Помощь? — спросил Кориус, — Какая же помощь может понадобиться такому известному инквизитору как ты, мастер Рэкис?

Таронский разглядывал прекрасные цветы, растущие вдоль дорожки, отвел рукою ветку плодоносного дерева, ответил:

— Я пришел узнать то, что очень важно для меня и для моего дела. Вы слышали что-либо об амулете Кукольника?

Экзорсист нахмурился, задумавшись. Через пару шагов повернулся к Максимилиану:

— Да, я слышал об этом проклятом амулете. По-моему, он запрещен Тригмагистратом.

— Именно так, — Таронский утвердительно кивнул, внимательно наблюдая реакцию собеседника, — Но не используют ли ваши храмовники этот амулет?

Кориус даже не сбился с шагу, не кинул взгляд на инквизитора. Он лишь покачал головой и мягко ответил:

— Что ты, Рэкис, конечно не используют. Это же противозаконно.

Некоторое время они шли молча среди благоухающей красоты. Наконец Максимилиан остановился, тяжелый плащ сбил несколько алых лепестков.

— Господин главный экзорсист, позвольте поинтересоваться. Не вы ли отдаете поручения интенданту ордена на закупку магических артефактов?

Кориус не повернулся к Таронскому, медленным шагом продолжая свой путь. Его серебристая тога покачивалась в такт шагам, спокойный голос произнес:

— Я отдаю такие указания, господин инквизитор третьей ступени, — храмовник чуть заметно, но все же явно выделил звание Таронского, намного отстающее от его собственного, — И я знаю все амулеты, кольца и кулоны, которые закупает наш интендант. Но амулета Кукольника он не получал. Вы, я вижу, узнали все что хотели? — экзорсист замер у розового куста, проводя по нежным цветам ладонью, — Или еще что-то неволит ваш язык?

Глаза Таронского словно утонули под низко опустившимися бровями. То был взгляд волка, а не человека. Сдержав резкие слова, и как можно более учтиво, Максимилиан сказал:

— Мы все знаем мастера, изготовляющего такие амулеты в Стоунгарде. Мы все знаем, что об этом знает и Тригмагистрат, с чьего разрешения мастер и изготовляет такие вещи, запрещенные к открытой продаже. Но лишь мы с мастером знаем, что Ордо Гостус заказывал амулет Кукольника в начале прошлого месяца. Заказывал и забрал его. Об этом знаем мы с мастером, но не знаете вы, господин главный экзорсист?

Серебристая пола тоги сверкнула веером, под стеклянными сводами раздался резкий окрик Кориуса:

— Ты забываешься, инквизитор! Я буду вынужден написать наказуемую в твой орден!

— Ваше право, — Максимус понял, что отступать некуда, — Но вы утаиваете от следствия важнейшие факты. И я доложу об этом Тригмагистрату.

Некоторое время мужчины испепеляли друг друга взглядами, буквально кожей чувствовалась накалившаяся атмосфера. Таронский уже было решил развернуться, уйти и разорвать эту немую дуэль, как вдруг Кориус как-то поник, взгляд его погас, он отвел глаза.

— Ты вынуждаешь меня говорить то, что я не хочу, Рэкис, — седой храмовник провел рукою по лицу, разглаживая появившиеся морщины, — Дело не в том, что я утаиваю, а в том, что я не хочу разглашать.

Он замолчал. Таронский не переспрашивал, напряженно слушая экзорсиста.

Кориус опустил ладонь, вновь прошелся пальцами по цветам. Уже тише продолжил:

— Да, мы заказывали этот амулет. Лично я заказывал его. Амулет был необходим для борьбы с Призраками Крови, которые стали все чаще и чаще появляться в пределах Стоунгардского Серпа. Я хотел одеть его на пойманного тролля и руководить его ставшим неуничтожимым телом в этом бою. Согласись, это лучше, чем посылать на смерть наших госткиллеров, — глава Ордо Гостус кашлянул, прочищая горло, — Но дело в том, что курьер не принес амулет в орден. Его убили по дороге, а артефакт был похищен. Мои люди ничего не смогли узнать, не смогли вернуть его.

— Почему вы не сказали мне об этом сразу? — спросил Таронский.

Экзорсист горько усмехнулся:

— Я стар, Рэкис. В старости приходит понимание того, что ничего нет важнее, чем память о твоем имени после твоей смерти.

— Причем тут…

— Репутация, — храмовник поднял глаза на Максимилиана, — Репутация Ордо Гостус и моя. Что бы говорили о главе храма, который дал обвести себя вокруг пальца и упустил запрещенный амулет? О главе клана, чьи бойцы славятся бесстрашием и самоотверженностью? О главе клана, который уже, возможно, слишком стар для своего поста… И я скрыл этот инцидент. Решил, что такой приметный амулет рано или поздно всплывет на черном рынке, где мои люди перехватят его, но, увы…

— Он всплыл, милсдарь Кориус, — Таронский поклонился, прощаясь, — Он всплыл… Спасибо за аудиенцию. Я постараюсь обойти этот момент в своем докладе о расследовании.

Таронский повернулся и не оглядываясь направился к выходу, оставив седого храмовника в одиночестве среди прекрасных цветов. Путь инквизитора лежал к главе Стражи.