Глава 47 Здравствуй Ангел, здравствуй Бес

ГЛАВА 47

НА ПЯТКИ

Не на шутку рассерженный неудачей Гриня рвал и метал. Он разворотил всю мебель в маленькой спаленке, перевернул кровати, разбил несколько стёкол.

— Где они? — выкрикнул он, обращаясь к миссис Бэкстридж.

Старая ведьма стояла на коленях и тряслась от страха. Она и сама не могла понять, куда делись мальчишки.

— Я не знаю! — растерянно простонала она. — Я проверяла их постели пару часов назад, все мирно спали.

Гриня приблизился к Бэкстридж и опустился перед ней на корточки.

— Спали, значит? Пару часов назад?

Он сделал вид, как будто задумался.

— Обыскать тут всё! — выкрикнул он.

Шестеро бойцов мгновенно растворились в помещении. Вскоре послышались испуганные крики, детский плачь и грохот переворачиваемой мебели.

— А ты? — обратился Гриня к тётушке Фиме, которая тихо стояла в тёмном углу. — Что ты мне можешь рассказать об этих малышах? Наверняка ты очень их любила и знаешь, куда они спрятались?

Тётушка Фима смотрела на бойца охраны испуганным взглядом. Она не намеревалась открывать ему тайну моего побега. Но роль свою играла превосходно.

— Я, я… Я не знаю ничего, — запинаясь, прошептала тётушка. — Я все время была на кухне. Я всегда там работаю. Я не выхожу по ночам. А-а-а..., простите, я, правда, не знаю.

Она упала на колени и стала кланяться, почти касаясь лбом пола, при этом повторяя слова какой-то молитвы.

Гриня скривился в лице. Он указал на старуху одному из своих бойцов и пренебрежительно сделал жест ладонью, словно отгоняет противный запах, как бы показывая, что это нужно поскорее убрать с его глаз.

Солдат схватил тётушку Фиму за ворот её кофточки и выволок из маленькой спальни.

— Значит, — вновь обратился Гриня к миссис Бэкстридж, — ты говоришь, что детишки твои работают в прачечной?

Миссис Бэкстридж быстро закивала.

— А на вывеске написано, что это самая современная система, оборудованная новейшими устройствами очистки и дезинфекции?

На это раз миссис Бэкстридж быстро замотала головой, как бы опровергая слова Грини.

— Как же так? — удивлённо спросил командир охраны. — На вывеске одно, а по факту, совсем другое? Вы в курсе миссис Бэкстридж, что использование труда детей в нашем новом мире приравнивается к рабовладельчеству? А вы в курсе, какое наказание следует тому, кто нарушает этот закон?

Глаза миссис Бэкстридж расширились до невероятных размеров. Она осознала, что этот человек, хоть и является частью правительственных структур правопорядка, но соблюдать законность этих самых структур не обязан. Больше того, судя по его тону и манерам поведения, он даже не собирается этого делать. А в случае миссис Бэкстридж это могло значить только одно. Командир охраны мог с лёгкостью застрелить её за нарушение закона, бросить её жалкое тело здесь, и никто за это его не осудит, а возможно, и даже скорее всего так и будет, об этом даже никто не узнает.

— Простите меня! — истерически закричала миссис Бэкстридж.

Она понимала, что именно сейчас решается вопрос её жизни или смерти.

— Я вас умоляю, простите меня! Я неосознанно. Просто мир сейчас такой страшный. Я всего лишь стремилась привить этим сиротам трудолюбие и уважение к работе. Я не из корысти. Я неосознанно.

Её голос сорвался практически на стон. Это был уже даже не голос, а вой старого больного зверя, которого молодые особи загнали в угол, и медленно обходя со всех сторон, решали, каким способом его убить.

— Заткнись, старуха, — выкрикнул Гриня. — Всё ты понимаешь! — сказал он, наклонившись к дрожащему лицу миссис Бэкстридж. — Из-за таких тварей как ты, я стал зверем. Меня мучили и унижали такие же, как ты дегенераты. Они считали, что если я маленький и слабый, то они имеют полную власть над моим телом и душой. Они полагали, что могут делать со мной всё, что захотят. Меня истязали, били и калечили такие же, как ты наивные в своих мечтаниях уроды. Но порой приходит время, когда ребёнок вырастает. Он становится сильным и злым. Его единственная вера, это сила той боли, которую ему внушили. Злоба эта настолько велика, что не разбирает дороги в своём стремлении отомстить. Я убил всех, кто меня истязал. Я заставил их страдать так сильно, что они были готовы на всё, лишь бы я убил их. Они молили меня об этой милости. Ты — такая же, как они. Ты ни чем от них не отличаешься. Так что поверь, тебя ждёт их свирепая участь.

В глазах миссис Бэкстридж промелькнула вся её ничтожная жизнь. Но главное за что уцепился мозг старой ведьмы стали слова командира охраны, о том, что рано или поздно приходит время мести. Она вдруг так ярко осознала жуткую цепочку событий, связанную со смертью её сына Миши, что уже не смогла удержаться и истошно завопила. Она увидела, как Мари при их последней встрече кричала ей в лицо о подлой лжи, связанной со смертью её сестры Машеньки. Как проклинала старуху и что сказала ей о том, что отныне не станет и помышлять о том, чтобы приносить её лекарства. Как после этого наступила тяжёлая череда страданий для её сына, а затем и мучительная смерть. А ведь именно Мари была выпускницей её злобного приюта, в котором маленькой девочке доставалось от старой ведьмы довольно много боли. Это была жуткая и страшная месть, о которой говорил мгновение назад командир охраны. А теперь пришла пора и для самой управляющей домом детских слёз. Домом «Надежды». Домом, в котором само это слово произносилось с болью и страхом, и уже давно обрело совершенно другой смысл.

— Командир.

В комнату вошёл один из бойцов.

— Мы нашли их лазейку. Это маленькое гермоокно в крыше. Именно через него они и ушли. Там много следов. Снег ещё не успел замести их все, так что найдём мальчишек без проблем.

Гриня улыбнулся и отправил бойца прочь.

— Тебе неимоверно повезло, старуха, — прошипел на ухо миссис Бэкстридж Гриня. — Сейчас у меня очень мало времени и возиться с твоей тушей мне некогда.

С сердца миссис Бэкстридж словно камень сняли. Она опустила голову и тяжело выдохнула немного расслабляясь.

— Поэтому, я убью тебя сразу, — острый клинок вонзился прямо в висок старой ведьме, в мгновение убивая мозг.

Осознать свою смерть миссис Бэкстридж не успела. Она умерла мгновенно. Гриня вытер клинок о пальто покойницы и вышел из нашей спальни.

— Где это гермоокно? — спросил он у того самого бойца, который мгновение назад доложил о находке.

— На крыше, — ответил он быстро. — Идёмте, я покажу.

— Все наверх, — скомандовал Гриня. — Детей заприте на кухне.

Оказавшись на крыше, отряд преследования разделился на три группы. Одни пошли по крыше, преследуя беглецов по следам на снегу. Другие спустились вниз и стали двигаться по земле. Третьи вернулись к месту высадки «Скраба» и, поднявшись в воздух, начали облёт местности.

Вскоре крыши закончились и следы исчезли. Они в прямом смысле словно испарились на краю пологого ската.

— Что у вас внизу? — спросил Гриня, обращаясь к бойцам, идущим по земле.

— Тут и так ничего не было, — ответили ему. — Так что у нас, без изменений.

Гриня пнул сугроб ботинком.

— Не могли же они взлететь? «Скраб», что у вас? — крикнул он по связи группе воздушного наблюдения.

— У нас тихо. Видимость плохая из-за снегопада.

Гриня во второй раз пнул сугроб.

— Будь они прокляты! — выкрикнул он.

— Командир! — обратился к нему один из бойцов. — В этих районах очень много наших старых друзей, которых мы переправляли подальше от глаз правительственных войск. Они и до сих пор здесь. Это показывают датчики, которые мы им вживили.

Действительно, какое-то время отряд Грини очень плотно занимался сокрытием от взора правительства неугодных элементов. Эти граждане имели статус смертников и были объявлены новым правопорядком как неугодные для жизни элементы. Их судьба резко изменилась, когда закон об «Изгоях» был отменён. А значит, их услуги ещё могли понадобиться таким людям как Генерал Саблин. Он же и приказал Грине отыскать и спрятать этих людей, но только так, по-тихому, чтобы об этом никто не знал. Гриня с ответственностью выполнил поручение. Он укрыл множество преступников в старых развалинах заброшенных городов, таких как старый Петербург и его пригороды, а так же западное Подмосковье практически полностью заброшенное.

— Хорошая идея, — отозвался Гриня. — Вызывай тех, кто поблизости и разошли им инструкции. Судя по следам, мальчишки идут на Запад. Возможно, пытаются добраться до «Черты». Неважно, что их туда влечёт, важно их нагнать и задержать. Любая помощь сейчас кстати. А мы тем временем отправимся вперёд и попробуем их перехватить. Дайка мне карту.

Боец тут же разложил перед Гриней планшет и развернул на нём интерактивную карту местности.

— Это башня, — ткнул пальцем в огромное строение на карте Гриня. — Хороший ориентир. Куда ведёт эта дорога? — он проследил за трассой идущей прямо за строением башни.

— В Гатчину, — отозвался боец. — Я знаю, у меня там тёща жила раньше.

— Почему жила? — неожиданно спросил Гриня.

Боец немного опешил от такого вопроса, затем вроде как собрался с мыслями и ответил:

— Ну, так померла старушка. Война как-никак.

— Бывает, — тут же отозвался Гриня. — Эй, на вертолёте! — выкрикнул он в рацию. — Спускайтесь, мы в Гатчину летим.

— Чудный город Гатчина, — отозвался пилот. — Ни разу там не был.

Вертушка быстро приземлилась, все бойцы запрыгнули в её мрачное чёрное чрево и машина мгновенно взмыла в воздух. Видимость из-за снега действительно была ни к чёрту. Пилот ориентировался в основном по приборам. На радаре уже отражались три ближайшие цели.

— Это Сиплый, Старик и Дохлый, — прокомментировал показания прибора боец. — Они тут самые что ни на есть хозяева трущоб. Ничто по их земле не пройдёт незамеченным.

— Это ещё почему? — спросил Гриня.

Боец пожал плечами и ответил:

— Не знаю. Говорят, у них чуйка вроде как есть на всякого рода выгоду. Словно шепчет им кто-то. Поговаривают, бесы помогают.

Гриня усмехнулся и, закатив глаза, покачал головой.

— Прямо, таки и бесы?

Спустя несколько минут они сбросили на площадку возле башни контейнер с оружием, продуктами и планом действий и указаний. После чего вертолёт взял курс на Гатчину.

Огни города показались довольно быстро. Лететь было всего ничего. Но то, что увидели бойцы на подступах к городу, поразило даже их окрепший и суровый разум.

Длинная колонна медленно двигалась в сторону города.

— Это что за массовое паломничество на поля смерти? — спросил Гриню боец, который показывал карту.

— Я откуда знаю, — огрызнулся тот. — Наверное, не верят люди, что вскоре конец придёт. Решили лично убедиться.

Все дружно рассмеялись. Вертолёт преодолел расстояние до ближайшего блокпоста за считанные минуты и опустился на небольшую площадку. Гриня выскочил из кабины и подошёл к бойцу, охранявшему периметр.

— Здорово! — спокойно поприветствовал он крепкого бойца в форме военизированной армии.

Протягивая ему своё удостоверение, Гриня осмотрелся по сторонам.

— И вам не хворать, — отозвался боец, рассматривая корочки начальника охраны генерала. — Что нужно в наших краях? — спросил он, явно не впечатлённый показанным ему удостоверением.

— Мы ищем троих мальчишек лет по десять. Это детишки командующего сбежали из дому. Говорят, мол, захотелось пожить самостоятельной жизнью. Ты не видал тут таких?

Солдат настороженно посмотрел на командира охраны.

— А фотки их есть? — спросил он. — Тут столько народу за сегодня проехало, что всех и не упомнишь.

— Нет, — сморщившись, покачал головой Гриня, — Фоток нет. Только описание.

— Что, у детей генерала и нет фоток? — удивлённо спросил солдат.

— Слушай, — начинал уже злиться Гриня, — ты не рассуждай, а делай. Скажи, видел тут ребятишек или нет?

— Нет, не видел! — глядя прямо в глаза Грине, твёрдо ответил боец.

— Понятно, — протянул себе под нос Гриня. — Ну, бывай тогда.

Он развернулся и быстро скрылся в вертолёте. Машина мигом поднялась в воздух и скрылась в вышине.

— Вот урод, — сказал солдат.

Гриня ему сразу не понравился. Морда явно бандитская, даже под маской. Не любили вояки этих экипированных с ног до головы наёмников. Слухи о них ходили нехорошие, да и сами они были неведомо откуда, всё больше бандиты. Вот и сейчас сержант Коля Бур не поверил ни одному слову этого командира охраны. Как так может быть, чтобы детишки Генерала да сами из дома ушли? Даже если и можно было поверить в этот мифический случай, то уж в то, что у генеральских деток нет фотографий, это уж вообще сказка. Небось ловят волки каких-нибудь бедолаг за кражу куска хлеба из кормушки.

Одним словом, беседа не состоялась, и Коля был рад, что эти упыри свалили.

Он постоял ещё немного, разглядывая колонну, что двигалась в сторону «Черты» и уже хотел было уходить, как вдруг заметил четыре маленькие, едва живые фигурки, оглядывающиеся в ночи по сторонам.