Глава 11 Здравствуй Ангел, здравствуй Бес

ГЛАВА 11

АНГЕЛ

Дни шли за днями, часы сменяли друг друга, словно капли падающие с крыши. Ударяясь об меня, они разбивались и исчезали в небытии. Мой мир стал однообразным, скучным, серым, словно этот город, который я возненавидел. За собой я стал замечать, что изменился. Я стал грубым, раздражительным и несдержанным. Меня могла взбесить простая мелочь, наподобие ежедневного ползания по вонючей трубе.

Однажды я настолько разозлился, что со всего размаху ударил мистера Крюмского, которого раньше боялся больше смерти, трубой по его протезированной ноге. Труба погнулась, мистер Крюмский был в ярости и запер меня в чулане до конца рабочего дня.

Миссис Бэкстридж слегла. Она болела уже три недели и не показывалась нам на глаза. С тех пор как кремировали её сына, она заперлась в своей комнате и пускала туда только тётушку Фиму. Однажды Зюзя наткнулся на неё в туалете, в котором он как всегда оказался по своей рассеянности. Вид осунувшейся, старой, с отсутствием макияжа женщины едва не заставил маленького мальчика вскрикнуть от ужаса. Он заткнул свой рот рукой и так и просидел в тёмном углу, ожидая ухода страшной женщины. Как потом рассказывал сам Зюзя, она напомнила ему смерть с одной из картинок, что он видел в книжке Рима.

Тётушка Фима держала на себе весь приют и в прачечную отправляла работать только мальчиков. Все девочки оставались в приюте и помогали ей по хозяйству.

По ночам я частенько выбирался на крышу один. Сидел там и смотрел на редкие звёзды.

Я вспоминал о Машеньке и часто плакал. Порой думал о её сестре Мари. Пытался даже отыскать её, но в госпитале она, как оказалось, больше не работала и куда делась после предположительной ссоры с миссис Бэкстридж, я не знал. Я также не знал, была ли это ссора, или Мари сама ушла, решив таким образом наказать старую ведьму за её ложь и жадность. Мне было очень жаль, что я не смогу больше увидеть Мари, я бы хотел многое ей рассказать о её сестре и о том разговоре, что состоялся у нас в раздевалке старого стадиона, ныне именуемого военным госпиталем.

Жизнь, как мне казалось, потеряла всякий дальнейший смысл. Рядом не было никого, кто мог поддержать меня, сказать доброе слово или просто прижать к своей груди. Рассказать, как он мною дорожит и насколько его жизнь без меня бессмысленна. Так мне казалось, но я ошибался.

Как-то раз я по обыкновению выбрался ночью на крышу и, разместившись на высокой телебашне, стал всматриваться в даль освещённую огнями огромного города. Мне вновь вспомнилась Машенька. Я представил себе её личико и её косички. Улыбка непроизвольно натянулась на мои губы, а из глаз потекли горячие слёзы.

— Как же мне тебя не хватает! — сказал я тихо и вытер кулаком заплаканные глаза.

— Ей тебя тоже не хватает, — услышал я голос.

Это было для меня такой неожиданностью, что я подскочил и едва не свалился с вершины телебашни.

Чья-то крепкая рука удержала меня и сильным рывком вернула обратно. Я откатился в сторону по железной решётке крыши, и быстро поднявшись на ноги, осмотрелся по сторонам. Возле противоположного бортика телевышки, облокотившись на перила, стоял человек. Он был весьма необычный, поскольку его одеяние просто не подпадало под мои представления о том мире, в котором я жил. Длинный приталенный френч с большим капюшоном, наброшенным на голову. Широкий пояс на талии опоясывал кафтан с красивыми большими пуговицами. К поясу крепился тонкий клинок в изящных ножнах. Штаны простого покроя, заправленные в длинные до колен сапоги. В руках он держал перчатки. На пальце у него было надето странное кольцо с изображением расправленных крыльев охватывающих палец. Лица странного собеседника я не видел, но с одного взгляда определил, что передо мной женщина.

Она была невысокого роста, но с хорошей фигурой.

— Кто вы? — испуганно спросил я, начиная потихоньку пятиться в сторону лестницы.

Девушка сделала уверенный шаг вперёд и преградила мне путь к отступлению.

— Кто я, это мне известно, — ответила она спокойно. — Интересует другое. — Она пристально взглянула мне в глаза из-под большого капюшона, и я увидел их необычный блеск. — Почему ты меня слышишь? А теперь ещё и видишь?

Я испуганно прижался к хлипкому остову перила.

— А что не должен? — выпалил я первое, что пришло мне в голову.

Девушка схватила меня за подбородок и повертела мою голову, оглядывая её со всех сторон.

— В том то и дело, что не должен, — сказала она, отпуская меня.

— Вы кто такая, наёмник или убийца? Я никому ничего не скажу, уж поверьте.

Девушка подскочила словно ошпаренная.

— Да ты в своём уме, Донатан Грэй! — вскрикнула она. — Какой я тебе убийца?

Она схватилась за голову и опустилась на корточки.

— Простите, — прошептал я, всё ещё не до конца понимая, что происходит.

— Да ладно уже, — выпалила девица. — Нет, ну каков, а? Меня в убийцы записал. Ты много видел убийц, чтобы так обо мне отзываться? Ты ведь даже меня не знаешь. Как это по человечески судить о собеседнике по внешнему виду.

Я смотрел на девушку совершенно ошалевшим взглядом человека, который свалился с луны в сеновал, и теперь его приземление обсуждается всеми, включая обитателей этого строения. Девушка посмотрела на меня, и видимо, осознавая, что пришла пора объясниться, уселась рядом со мной.

— Скажи, Донатан, как давно ты слышишь меня? — спросила она.

Я прикинул в уме. С момента моего посещения госпиталя и разговора с Мари прошёл уже почти месяц.

— Дней тридцать прошло, — сказал я. — В первый раз я услышал лишь вопрос: Доволен ли я своим поступком?

Девица улыбнулась и покачала утвердительно головой. Она явно понимала что происходит.

— Ну и как, ты доволен? — спросила она.

Я растерялся и не нашёлся что сказать. Просто смотрел на девушку в капюшоне и молчал.

— Я всё знаю, Донатан, — сказала она, нарушив моё испуганное молчание. — Знаю, что совесть гложет твою душу. Знаю, что ты страдаешь и винишь себя за ту беседу с Мари. Знаю, что ты грустишь и скучаешь по её сестре. Ты любил её, и это я тоже знаю.

— Кто вы? — не сдержав слёз от нахлынувших на меня воспоминаний спросил я.

Девушка посмотрела на меня пристальным взглядом, затем скинула с головы капюшон и помотала головой, расправляя скомканные волосы. Я открыл от изумления рот. Незнакомка была прекрасна. Яркие светлые глаза, белые волосы. Они были невероятно чистыми и отражали свет. Губы алые, словно кровь. Лицо слегка округлое с небольшими скулами. Я смотрел и не мог оторвать от неё взгляд.

Девушка заметила моё удивление и нежно протянула ко мне руку. Я ожидал всего, но только не этого. Она плавно приподняла мою нижнюю челюсть, которая открылась самопроизвольно, что я даже не заметил этого. Затем своей перчаткой девушка вытерла мой рот и улыбнулась.

— У каждого человека есть свой личный Ангел-хранитель. Он приставлен к нему от рождения и всегда, независимо от обстоятельств и причин, времени суток и состояния человека присматривает за ним. Ангел не имеет права вмешиваться в жизнь своего подопечного, но иногда, когда человек стоит на перепутье своей судьбы, Ангел может намекнуть, как правильно поступить. Многие люди даже не догадываются о существовании такого мощного хранителя. Они попросту не верят в Ангелов. А Ангелы в них верят, и порой очень страдают, видя ошибки, которые совершает человек. Это конечно не сказывается положительно на Хранителях, и часто Ангел умирает раньше, чем человек, и тогда за дело вступает уже другая сила.

Она немного погрустнела, и как мне показалось, о чём-то задумалась, но в мгновение очнулась, и вновь её чарующая улыбка озарила мою душу.

— Какая другая сила? — спросил я.

— Тебе это пока знать необязательно, Дони. Ты хороший человек, несмотря на столь сложную жизнь, которой ты живёшь и мир, в котором ты родился. Ты, как и все, совершаешь распространённые ошибки, но это мелочи по сравнению с тем, что сотворил твой заклятый враг Миша Бэкстридж.

Тут пришла моя очередь грустнеть. А девушка, тем временем продолжала:

— Я знала его Ангела, и видела, как он умер. Убийство нельзя разделить на плохое или на хорошее. Это убийство и оно лишает жизни сразу трёх созданий.

Я слушал и не мог поверить своим ушам. Я видел свет, что исходил от моей новой собеседницы, и я понимал, что столкнулся с тем, о чём и не догадывался.

— Смерть забирает не одного, она забирает троих. Того кого убили, его Ангела, и самое страшное, она убивает Ангела-хранителя того, кто убийца. С этого мгновения убийца становится совершенно не защищён от зла, что вертится в этом мире. Он гарантированно погибнет или станет тем, кем ему совершенно не предназначено быть. Его судьба сломается окончательно, и жизненный путь уже никогда не возродится.

Она закончила свой рассказ и замолчала. Я смотрел на девушку и не мог произнести ни слова. Она посмотрела вдаль и перевела свой взгляд на меня.

— О, прости, — вдруг выкрикнула она. — Я такая невежда! Ты ведь даже не знаешь, как меня зовут. Я Алис, твой Ангел-хранитель!

Она протянула мне свою руку, и я очень осторожно пожал её.

— Не думала никогда, что смогу пообщаться со своим подопечным, — улыбнулась она вновь.

Я тоже вроде как немного расслабился и спросил:

— Я, наверное, сплю. Мне просто не верится, что это происходит. Но скажи мне Алис, почему я тебя вижу? Я никогда не слышал о чём-либо подобном. Как такое может быть?

Алис взглянула на меня и пожала плечами.

— Признаться, я сама не совсем понимаю, как это произошло. Однажды я просто увидела некий свет, что исходил от тебя. Тут я подумала: «Вот было бы здорово познакомиться с человеком». По всей видимости, моё желание сбылось.

Раз это случилось, значит, на то есть свои причины. А раз есть причины, то обязательно будут последствия.

Мы оба погрузились в глубокую задумчивость. Я обдумывал слова Алис. О чём думала она, я не знал.

— Я слышал странную ссору как-то ночью? — неожиданно для самого себя спросил я у Алис.

Она оторвалась от своих мыслей, и сморщила личико.

— Да, я помню, — ответила она. — Прости, что тебе пришлось стать свидетелем этого разговора.

— Это ты? Ты ссорилась? Но с кем?

— Со мной! — раздался сзади грубый мужской голос.

Я узнал его сразу. Это был тот самый голос, который я слышал тогда ночью во время ссоры двух невидимых мне голосов.