Глава 1 Здравствуй Ангел, здравствуй Бес

ГЛАВА 1

МИША

Однажды ночью я проснулся от странного звука. Я увидел свет в щели между полом и дверью в нашу общую комнату. Любопытство взяло верх, и я решил подняться и выяснить в чём дело. Когда откинув одеяло и ступая босыми ногами по холодному скрипучему полу, я двинулся к двери, странный звук раздался вновь. На этот раз звук был отчётливым и без труда узнаваемым. Это билась посуда внизу на кухне. После третьей разбитой тарелки проснулись все обитатели нашей комнаты. Они тоже повскакивали с постелей и подошли к двери.

Среди них были близнецы Рим и Тим, светловолосые мальчуганы лет семи. Они были похожи как две капли воды. Я всегда путал их. А порой мне казалось, что внешнее сходство у них не единственное. Они одинаково двигались, одинаково говорили и порой, даже одинаково думали. Их поступки были очень сильно схожи, а ещё они всегда одинаково одевались, поэтому, их путал не один я.

Я приоткрыл дверь нашей комнаты так, чтобы была видна маленькая щёлочка, и стал прислушиваться. Рим и Тим опустились ниже. Едва слышная речь донеслась до нашего слуха.

— Что там происходит? — спросил шёпотом Рим.

Я приставил указательный палец к губам и шикнул.

Столовая находилась в дальнем крыле первого этажа трёхэтажного здания приюта. Наша же комната располагалась на втором этаже, и слышимость была неважной. Я напряг слух. Ну конечно! Звук голосов донёсся вновь, и эти голоса невозможно было спутать ни с какими другими.

Первый — мерзкий, писклявый, противный, постоянно раздражённый, ноющий и всегда недовольный:

— Я сказал, купи! — провизжал голос, и почти тут же послышался звук очередной разбитой вдребезги тарелки.

Миссис Бэкстридж охнула, и в тот же миг начала умолять крикуна успокоиться.

— Милый, ну я же не отказываю тебе, — причитала она, — просто прошу тебя немного подождать. Мне как раз сейчас поступил крупный заказ от одного военного гарнизона. Они расквартированы у нас неподалёку. В старой части ракетчиков. Поверь мне сынок, как только мои голодранцы очистят шмотки этих грязных вояк, я обязательно куплю тебе этот твой новый гаджет.

Но слова матери, не возымели действия на нерадивого отпрыска и на пол полете-ла очередная тарелка.

— Я не желаю ждать так долго! — выкрикнул писклявый, надрывный голос. — Я хочу сейчас!!! Немедленно!!! А-а-а!!!

Он визжал словно девчонка, которую только что противный хулиган мальчишка дёрнул за косу и толкнул в лужу.

К слову сказать, я излишне увлёкся этим рассказом и совсем запамятовал пояснить. Посему, приношу вам свои извинения!

Голос капризного ребёнка принадлежал единственному сыну миссис Бэкстридж. Звали этого мальчика Миша.

Сказать по правде, его никто не любил. Все в приюте его сторонились, а в школе его постоянно шпыняли и обижали одноклассники. Поэтому, он вырос очень злым и избалованным ребёнком. Не признавал никаких компромиссов и уговоров. Абсолютно не любил ждать и всегда требовал подать желаемое в ту же секунду.

Порой мне казалось, что его не любит даже сама миссис Бэкстридж. Уж настолько он был противным этот Миша.

Слегка опишу его, чтобы вы имели о нем представление.

Это был полный мальчик с волосами смоляного цвета, всегда засаленными и прилизанными. Его кожа была белой, словно у альбиноса. Злобные, маленькие поросячьего вида глазки всегда смотрели с дикой завистью на то, что их обладатель желал получить. В них всегда горел огонь страха и ненависти, и никогда в них не отражалась даже искра интеллекта. Он был вонючим и противным, никогда за собой не ухаживал, а его лицо было постоянно покрыто угрями и прыщами, отчего казалось ещё ужаснее.

Он рос избалованным и наглым. Ничего не воспринимая всерьёз, кроме своих собственных потребностей, Миша мог наорать даже на свою собственную мать, обливая её оскорблениями и унижениями. Его глупость была известна всем, но как это обычно бывает, подобное компенсировалось злобным авторитетом и деньгами миссис Бэкстридж.

В приюте его боялись, а в остальном работал кошелёк.

Миша был одиноким и злобным ребёнком, отчего его нервная система была разорвана в клочья, а от непонимания этого он бесился ещё больше.

Вот и сейчас он капризничал без всякого повода, просто из вредности.

— Я хочу! Купи, купи, купи!!!

Он кричал, визжал и топал ногами по старому деревянному полу.

— Мама, у Бэри из моего класса она уже есть, и все они только с ним и водятся.

Словом «они» Миша всегда называл своих школьных друзей. Слово «друзья» тоже, наверное, нужно взять в кавычки, поскольку они дружили с Мишей, только тогда, когда у него появлялась какая-нибудь новая игрушка.

— А на меня они совсем не обращают внимания, — продолжал ныть Миша. — Поэтому купи мне эту штуку немедленно!!!

Последнее слово он выкрикнул так, словно его укусила собака.

Миссис Бэкстридж была прижата этим доводом в угол. Она не могла сказать своему сыну — НЕТ. А также то, что если она купит ему то, что он просит, то это совсем не изменит ни его самого, ни его жизнь. А одноклассники будут с ним дружить лишь до той поры, пока у кого-нибудь другого не появится игрушка поинтереснее. Ведь дело тут не в новомодных гаджетах, и не в стремлении быть на уровне развития технологий, а в том, что ты за человек.

Её сын рос совершенно не таким как все нормальные дети, и миссис Бэкстридж это знала.

Она была сильной и суровой женщиной, но открыть сыну глаза на его ненормальность она боялась больше всего на свете. Женщина боялась разрушить мир, который сама же и создала для себя и своего отпрыска.

Ещё после нескольких минут пререканий миссис Бэкстридж всё-таки сдалась на волю сына.

— Хорошо, хорошо, — сказала она уставшим голосом. — Я куплю тебе то, что ты просишь Миша. Только прекрати кричать и бить посуду. Весь приют слышит нашу ссору. Это не их дело, но всё-таки я прошу тебя впредь не устраивать таких истерик.

Радостный отпрыск засмеялся страшным пугающим смехом. Он кинулся на шею матери, и ещё какое-то время громко ржал. Затем отпустил мать, и громко топая своими ботинками по старым деревянным лестницам, побежал в свою комнату. Он всегда так делал. Нарочно, специально. Это меня жутко раздражало и долго мешало заснуть.

— Ну что там, Дони? — спросил меня Тим.

Они с братом вернулись в свои постели и сидели на них, закутавшись в одеяла.

Я обернулся к близнецам и, махнув рукой, сказал:

— Да, ничего необычного. Наш «любимчик» Миша выколотил из своей матери очередную прихоть.

Я медленно направился к своей кровати.

Рим и Тим с грустью посмотрели на меня. Они ничего не сказали, но я и без этого знал, о чём они оба подумали. К слову сказать, я подумал о том же. Работать нам теперь предстояло вдвое больше.