Глава восьмая - Осколки.

Мальчишки плохо себя чувствовали. Марина назначила сыну постельный режим и пошла по вызову к семье Эдика. Достав из-под огромной перьевой подушки тетрадку, Даня начал записывать всё, что видел во сне. Когда мать вернулась домой, она списала этот рассказ на жар: у мальчишки сильно поднялась температура, уже почти 40 градусов.

Оба выздоравливали достаточно долго. Казалось бы, к двадцатому декабря температура у обоих уже спала, но на улице уже постоянные метели, сопровождающиеся сильным холодом. Отец Эдика захворал и не сумел притащить из ангара дрова, поэтому вскоре, когда дрова в доме закончились, они просидели без тепла целый час.

Кутаясь в пледы и выпивая чай, Эдд с постоянной сонливостью пытался вспомнить разговор с тем библиотекарем, какие-то мелочи, которые он мог забыть. Он всё ещё пытался осознать, было ли всё это реальным.

В итоге они проболели аж до Нового года. Заснеженные улицы, тёмное ночное небо, скрытое за тучами, моросящий ветерок, гирлянды, украшающие своим ярким свечением всё Темнолесье. В такой праздничный день все плохие мысли уходят на второй план — все празднуют. Даня тоже не хотел вспоминать ничего плохого, он, как и все, просто хотел отдохнуть и отпраздновать.

Девять часов вечера. Даню с мамой пригласили в гости родители Эдика. Марина не очень любила проводить вечера в малознакомых компаниях, а Новый год привыкла отмечать в кругу семьи, но Даня очень хорошо отзывался о семье друга и хотел пообщаться с ним, поэтому она согласилась. Проходя эти чёрные фонарные столбы по белоснежным бульварам, мальчик заглядывался на светящиеся повсюду гирлянды, на увешанные шариками зелёные ёлки, виднеющиеся в окнах соседских домов. Нарисовав что-то пальцем по снегу на чьей-то машине, Данила заметил дом друга и показал матери дорогу.

Гостей приняли добродушно: Эдд помог им снять одежду и повесить в шкаф, стол уже был накрыт, а мама Эдика тут же начала знакомиться с мамой Дани. Не прошло и двух минут, как они обе начали активно что-то обсуждать, вспоминать прошлое и обсуждать свои нынешние проблемы. Тем временем Даня и Эдд вместе с Валерием Сергеевичем смотрели телевизор и грелись у печи. Эдд показал другу их ёлку, хвастаясь, что сам её срубил, а Даня рассказал, что у них искусственная ёлка, купленная несколько лет назад в городе.

Окна покрывались морозными узорами, которые Эдик не мог оставить без внимания и пытался зарисовать в какой-то альбом.

— Ого! Неплохо получается. — Хвалил Даня.

— Спасибо. Ты, кст-т-тати, лучше встань подальш-ш-ше.

— Зачем?

— Температ-т-тура у меня нормальная, но я плох-х-ховато себя чувствую. Не хочу зараз-з-зить. — Отвечал Эдд.

— Ладно. Постой-ка, а почему ты рисуешь в альбоме? У тебя же блокнот был…

— Я где-то его пот-т-терял. Хотел, кстати, спр-р-росить, может, ты помнишь?

— Не знаю. Мы много где были. Может в школе? — задумался Даня.

— Мы же бол-л-лели! Я помню, как уход-д-дил с ним оттуда…

— А в последний раз мы с тобой были…

— В овраге в лес-с-су… — договаривал Эдд.

— Мне бы не хотелось туда возвращаться…

— В этом блок-к-кноте было много записей. У меня б-б-бывают провалы в пам-м-мяти, он мне нужен.

— Ладно, давай завтра сходим туда… — неуверенно соглашался Даня.

В эту новогоднюю ночь было полнолуние. Волки в лесу завывали так громко, что их рёв был слышен даже при просмотре довольно громкого телевизора. В десять часов вечера обе семьи вышли из дома: Эдд с Даней помогали выйти Валерию Сергеевичу, а Марина и Оксана доставали петарды и бенгальские свечи из ящика, стоявшего в ангаре.

И вот, с хорошим предновогодним настроением, они начали радостно запускать салюты и взрывать петарды. Мальчишки дружно стояли с бенгальскими огнями, наблюдая за постоянно выпрыгивающими яркими искрами, и о чём-то разговаривали. Оставалась всего одна петарда, но она никак не взрывалась. Оксана сглупила и подошла поближе, пытаясь понять, в чём дело. Её муж Валерий тут же начал прогонять её оттуда, ведь опасно находиться рядом с такими вещами, когда они неисправны.

Все немного отошли, как вдруг петарда взорвалась, и от неё что-то отлетело в разные стороны. Одна часть попала прямо в левую руку Валерию Сергеевичу. Все тут же начали закидывать его руку снегом, а Даня что-то увидел и не помогал. Остолбенев по неизвестной причине, мальчишка, стоящий на заснеженной дороге возле дома, смотрел на противоположную улицу, куда-то вдаль. Он видел что-то за этими домами.

Даня начал звать остальных и кричать, что хочет показать доказательство. Даня рвался доказать, что они с Эдиком действительно видели что-то странное. Рану удалось затушить снегом, мужчину вели в дом. Данила отвлёк мать Эдика и показал рукой на лес. Там он видел две светящиеся красные точки, похожие на глаза, и отблески света, словно там кто-то стоял в тени, чьё плечо попадало под свет полной луны. Женщина смотрела точно туда же, куда и показывал Даня, но ничего там не видела. Даня позвал Эдика, и он тоже увидел этот худощавый силуэт со светящимися глазами.

В этот момент то, что они видели, спиной ушло в тень и исчезло. Даня пытался убедить остальных в том, что он видел, а Эдд поддерживал его, но Валерия Сергеевича это сильно разозлило.

— С меня хватит! Убирайтесь отсюда! — выкрикивал мужчина.

— Успокойтесь! Мой сын просто… немного не в себе. Мы не хотели вас оскорбить! — пыталась оправдаться Марина.

— Нет, вам, правда, лучше уйти. Мой муж просто утомился от гостей, ему нужно отдохнуть. Мне жаль.

— Это из-за вашего сына у Эдика развилась эта… эта… паранойя! Он одержим идеей доказать правоту своего больного, прости Господи, деда! — разъярённо кричал Валерий Сергеевич. — До знакомства с ним такого не было! Я не хочу, чтобы он общался с вашим помешанным на мистике сыном, потому что до добра это не доведёт!

Марину оскорбили эти слова, и она схватила сына за руку и повела его в сторону дома, пытаясь выяснить, что происходит. Оксана в расстроенных чувствах завела мужа в дом и грустно села за стол, пытаясь найти аптечку в шкафу, стоящем сзади неё. Эдик тем временем помогал отцу снять одежду и обувь.

— Скажи мне, почему? Почему ты не можешь быть немного снисходительнее? Они же ещё дети…

— Это сейчас они дети! Я не хочу, чтобы мой сын вырос каким-нибудь конспирологом! Люди должны жить настоящим, а не своими больными фантазиями!

— Мы же так хорошо сидели, пока ты не вскипятился! — доставая из аптечки бинт, говорила жена.

— Папа! Он говор-р-рил правду!

— Я не хочу этого… кха-кхе-кхе… слышать. Лучше иди в свою комнату и подумай над своим поведением!

— Почему ты мн-н-не не веришь? Ты… никог-г-гда мне не верил! Может дедушка рассказ-з-зывал правду! — в слезах поднимаясь по лестнице, утверждал Эдд.

Отец Эдика начал сильно кашлять, у него опять приступ. Оксана достала ингалятор и пошла в комнату сына. Постучав в незакрытую дверь, мать спросила у сына, в порядке ли он. Дверь распахнулась и она, войдя в комнату, присела на кровать к согнувшемуся сыну, лежащему на правом боку лицом к стене. Мать погладила по спине плачущего от недоверия отца сына.

— Я понимаю тебя, сынок, но… для отца это больная тема. Ты ведь знаешь это…

— Он не вер-р-рит мне… Но я гов-в-ворил правду! — сев рядом с матерью, отвечал Эдд.

— Послушай, давай мы не будем думать о плохом. Сегодня праздник, мы не должны ссориться.

— Но поч-ч-чему вы не вер-р-рите мне?

— Гхм… Дело в том, что ты почти регулярно принимаешь препараты, которые могут вызывать галлюцинации.

— Но-но-но… Даня тож-ж-же это видел! — недоумевая, отвечал Эдд.

— Ты у нас очень наивный… боюсь, он обманывает тебя. Не будь таким доверчивым.

После этого разговора, оба спустились вниз и продолжили праздновать. Эдд не мог выбросить из головы этих слов, ведь он верил Дане, и это не было похоже на галлюцинации. Тем временем Даня уже был дома. Вместо того, чтобы отмечать Новый год, мать начала расспрашивать сына и решила наказать его. Марина запретила сыну гулять с Эдиком и доставать подарки до утра. Отец Эдика тоже не собирался больше отпускать его гулять с Даней.

Залпы салютов, тосты, концерты по телевизору, заснеженные улицы и дворы, отмечающие праздник люди, полночь — Новый год. В этой праздничной суматохе никто не услышал громкий крик испуганной женщины, живущей на другой улице Темнолесья. Никто, кроме Дани и Эдика. Оба спросили своих родителей, слышали ли они это? Но никто ничего не слышал.

Утром следующего дня, первого в 2010 году, Даня проснулся раньше матери, которая смотрела телевизор до трёх ночи, и потихоньку начал одеваться. Было холодно, камин в гостиной почти не согревал. Впопыхах одевшись и укутавшись шарфом, Даня побежал к дому Эдика, не став даже распаковывать подарки.

Даня пришёл к дому и не знал что делать: он должен был как-то позвать Эдика, но не разбудить его родителей. Но была зима, и мальчишка сообразил кинуть в окно друга, расположенное у его кровати, снежок. Один, два, три… После нескольких попаданий, Эдик встал, посмотрел в окно и дал другу понять, что сейчас выйдет.

Родители Эдика тоже ещё спали — было всего семь часов утра! Одевшись и взяв свой маленький нешкольный рюкзак, Эдик тихо прикрыл дверь в свою комнату и на цыпочках прошёлся по лестнице вниз. Храпящий отец спал в кресле, рядом с праздничным столом. Чуть не разбудив его, открывая ключом дверь, Эдику удалось выйти незамеченным.

После этого друзья пошли в лес, к тому злосчастному оврагу. Хоть уже и было светло, но в сосновом лесу всё равно было мрачновато. Там было холоднее, чем в посёлке, но мальчики хорошо оделись. Дойдя до оврага, они сразу заметили тот большой камень, на котором сидел Эдд в тот день. Шёл снег, был сильный морозный ветер, завывающий что-то. Пытаясь найти блокнот под снегом, Эдик сомневался, что в этом будет смысл: он наверняка уже весь промок.

Но Даня прервал поиски друга и обратил его внимание на овраг. В центре оврага в воздухе, на высоте 5 метров, парил его раскрытый блокнот. Его страницы сами перелистывались, запугивая Данилу и Эдика.

— А как он там… висит?

— По-твоем-м-му, я знаю? — возмущался Эдд.

— Ну, это твой блокнот… мало ли…

— Нужно попр-р-робовать достат-т-ть его…

— И как ты предлагаешь сделать это? — недоумевал Даня.

— Может, кин-н-нуть в него чт-т-то-то?

Они начали кидать ветки и камни в блокнот, но тот не падал. Внезапно по лесу прошёлся морозный ветер. Начался сильный снегопад. Друзья оцепенели от холода и потеряли сознание. Оба видели один и тот же сон, оба были в этом сне. Им снилось, будто кто-то просил их о помощи, но оба ничем не могли помочь. Им снился всё тот же лес, будто они и не теряли сознание. Мальчики побежали в самый низ оврага и увидели там осколок. Осколок парил в воздухе, а на помощь звала женщина, отражение которой было в этой стекляшке в этот самый момент.

Даня неуверенно спрашивал, чем они могут помочь, на что оба получили ответ: «Осколок… вы должны унести его отсюда…». Эдик спросил как, ведь осколок должен переносить в другой мир. Женщина в отражении ответила, что, после взятия осколка в руки, нужно произнести несколько слов, которые заключат аномалию в осколок таким образом, что его можно будет взять.

И снова оглушающий крик пронёсся по воздуху, и друзья очнулись. Блокнот уже лежал в левой руке Эдика, вытянутой назад. Эдд и Даня встали, стряхнули снег и начали обдумывать, стоит ли идти к осколку.

— Ты уверен? Мне бы не хотелось… застрять между измерениями или типа того.

— Мы уже что-то уз-з-знали! Этой женщ-щ-щине нужна пом-м-мощь, и ты будешь бездействов-в-вать?

— Я… не знаю, давай кого-то позовём или… — размышлял Даня.

— А что, если это в-в-важно? Может кто-то пр-р-ридёт за этой стекляшк-к-кой и всё! Тебе ведь тож-ж-же хочется узнать.

— Ты не знаешь, что это такое. Произойти может… всё, что угодно! Мне страшно идти на такие риски.

— Я дум-м-мал ты мне друг. Думал, хоть т-т-ты меня поддерж-ж-жишь… — опустив голову, говорил Эдд.

— Я друг и, как раз, поэтому пытаюсь избежать необдуманных поступков!

Эдик всё же не стал слушать своего друга и спустился вниз. Он уже подошёл к оврагу, как вдруг Даня остановил его. Он тоже спустился вниз и согласился участвовать. Друзья помнили слова той женщины, но не знали, какие именно слова нужны, чтобы обезопасить аномалии осколка. Внезапно блокнот Эдика поднялся в воздух и вновь распахнулся. Блокнот очень быстро перелистывался, с каждой секундой всё быстрее.

Его страницы метались то вперёд, то назад. Метель начала стихать, ветер перестал моросить лица ребят. Оба, наконец, смогли открыть глаза полностью. Страницы блокнота продолжали перелистываться, вскоре разогнавшись настолько, что загорелись. Перепугавшись, оба мальчика упали на землю.

Эдик схватился за голову и начал что-то выкрикивать. Огонь с блокнота начал взлетать в воздух, после чего из него начали вырисовываться слова. Горящая в воздухе надпись гласила: «Заключая зеркальный порядок, оставь свойство осколка!». Затем начала появляться вторая строчка, слова в которой звучали странно и непонятно: «Аус энспектио свифью».

После этого вокруг слов возникло 12 символов — тех же самых, которые видел Даня в своём сне. Появилась третья строчка, которая говорила, что необходимо изобразить эти символы вокруг осколка. Эдик схватил ветку, которую чуть ранее кидал в блокнот, и начал чертить на снегу эти символы. Даня попытался сфотографировать на свой кнопочный телефон это зрелище, как доказательство, но на фото ничего не отображалось.

Друзья встали друг против друга и одновременно схватили осколок. Они чётко произнесли эти слова, стараясь говорить одновременно. Символы, начерченные на снегу, загорелись и огонь, повторив очертания символов, завис в воздухе. Каждый огненный символ повернулся к осколку, который в этот момент выскочил из рук ребят и начал раскручиваться в воздухе.

Огненные надписи исчезли, Эдик схватил падающий блокнот. Символы начали раскручиваться по часовой стрелке вокруг осколка, создавая непрерывный замкнутый поток огня. Снег вокруг них начал растворяться, а символы вдруг заискрились жёлтыми цветами.

Вокруг осколка начали появляться электрические разряды голубого цвета. Тучи начали сгущаться, прогремел гром. Мощная молния ударила прямо в осколок, после чего возникла ударная волна, которая затушила символы и сбила паникующих ребят с ног. Всё стихло. Осколок перестал раскручиваться и остановился. Ребята в ужасе встали, не понимая, что они вообще сделали.

Как вдруг с земли резко поднялся поток шквалистого ветра, летящего вверх. Всё вокруг начало деформироваться и изменяться, снег постоянно пропадал, а на его месте возникала растительность и наоборот. Дубы, растущие здесь, то лысели, покрываясь снегом, то снова обрастали листьями. Всё будто сошло с ума. Этот мистический ветер, дующий вверх из-под земли, вдруг прекратился.

С небом тоже начало что-то происходить: солнце, словно лампочка, начало «выключаться». С частотой в несколько секунд, всё вокруг — то озарялось светом, то погружалось в глубокую ночь. Это стало происходить всё чаще и чаще, пока вскоре на небе не начали появляться три огромные луны, еле заметные из-за ежесекундной смены дня и ночи. Искры вокруг осколка исчезли, и он упал на землю. Осколок сильно нагрелся, от него поднялся пар. Всё успокоилось, а шокированные ребята пытались придти в себя.