336-е – ночь 337-х суток (15 – 16 сентября 1 года)

После краткого привала мы ещё сутки сплавлялись вниз по течению, прежде чем заметили, что далеко впереди река заканчивается. Как только это выяснилось, караван остановился, и люди принялись расчищать берег от осеменителей. Потом лидеры групп и активисты отошли для разговора, а остальные приступили к сбору пищи, ягод, используемых в качестве репеллента, и хвороста. В принципе, никто не запрещал присоединиться к обсуждению всем желающим, но воспользовались этим правом лишь несколько человек.

Порадовавшись тому, что к ногам вернулась подвижность, хотя ещё оставались многочисленные болячки и припухлость, я залезла в кроны. Эти джунгли сильно отличались от всех, встречаемых прежде. Огромное видовое разнообразие сочеталось с необычно высокой плотностью жизни различной природы. Например, на одном дереве мне удалось собрать шесть разных видов плодов за счёт лиан и паразитирующих в кроне растений, найти вкусный гриб и множество съедобных насекомоподобных.

По пути обратно меня окликнул сатанист.

— Как ноги? — вопрос насторожил. С представителями этого племени у меня так и не улучшились отношения.

— Не жалуюсь.

— Тогда ты не могла бы оказать всему каравану одну услугу?

Я с интересом посмотрела на мужчину, а потом на других, собравшихся вокруг, в том числе и Дета. Не дождавшись ответа, сатанист продолжил:

— Пройди поверху до самого устья и, выбрав место поудобнее, оглядись. Нам интересно, что представляет из себя тот водоём, в который впадает река.

Я согласно кивнула. Представитель враждебного племени облегчённо вздохнул, видимо, считая, что из-за личного предубеждения ответ может быть отрицательным, и передал мне вытащенный из-под балахона бинокль.

— Ты осторожней там, — посоветовал Дет. — Не рискуй зря.

— Не собираюсь, — заверила лидера. — Только...

— За детьми мы присмотрим! — пообещал Сева, следящий за нашим разговором с плота.

Почти сразу же после разговора, отнеся корзину с добычей на плот, я покинула лагерь. Путь вдоль берега по верхнему ярусу леса занял больше часа: я не торопилась, оберегая ещё не полностью оправившиеся ноги, и настороженно оглядывалась по сторонам. Несколько раз заметила достаточно крупных, чтобы представлять опасность, хищников, но от встречи с ними удалось легко уклониться. Наконец достигла цели, но дело застопорилось — лил дождь. Поэтому, наскоро соорудив гнездо в ветвях, я устроилась на отдых. Выспавшись и дождавшись, когда тучи рассеются, выбрала дерево повыше, забралась на его вершину и достала бинокль.

Нет, река впадала не в озеро — в море, а то и вовсе в океан. Или если в озеро, то в огромное, вроде земного Байкала, так что другого края даже с вышки в бинокль не разглядеть. Острова есть — и много, а противоположного берега не видно. Только сейчас до меня со всей очевидностью дошёл простой факт — путь закончен, плыть дальше некуда. Свободные подозревали об этом ещё до моего отхода и с грустью припоминали удобное озеро с гораздо меньшим количеством кусачих насекомых, без осеменителей у воды и зелёного тумана. Да, многие жалели, что тогда слишком привередничали и приняли решение плыть дальше, но большого толку от признания прошлых ошибок не было. Кстати, к чести Севы и прочих, голосовавших за то, чтобы тогда остановиться, они ни разу не попрекнули этим остальных.

Ещё раз внимательно оглядевшись и сделав несколько фотографий, я осторожно спустилась вниз, к океану, но не по берегу, а, чтобы избежать атаки растений, по нависающей ветке, проверила воду на кольце и попробовала на вкус. Солоноватая, но не слишком. Всё, теперь пора возвращаться в лагерь.

Итак, путь закончен. Пытаться на плотах пересечь океан — величайшая дурость. Нет, мы, конечно, уже совершили не меньшую, когда плыли по пещерам, но тогда обстоятельства были другие, да и не по нашей воле это случилось. А сейчас, когда есть выбор, вряд ли кто-то захочет продолжать путь. Есть ещё один вариант — передвигаться пешком, но он неприемлем по нескольким причинам. Во-первых, за время сплава многие обзавелись имуществом, хотя и самодельным, но от которого не хочется отказываться, а тащить с собой тяжело. Во-вторых, сколько пройдет нагруженная толпа по неразведанной пересеченной местности? Десять, ну, от силы, двадцать километров в местный день. Кроме того, большое скопление народа может привлечь хищников...

Выяснилось, что собранный к моему возвращению всеобщий совет пришёл к таким же выводам. Караван закончил свой путь, и теперь люди думали, что делать дальше. Свободные единогласно приняли решение не повторять ошибки цитадельских и не основывать одно большое селение, чтобы не возникло проблем с добычей пропитания, а рассеяться по большой территории племенами, отдельными семьями и даже одиночками. Прощального праздника устраивать не стали — всё-таки местность ещё незнакомая, мало ли какие опасности только и поджидают, когда люди потеряют бдительность.

— Мы поселяемся здесь, — категорически заявил лидер волгорцев. Никто особо не возражал — нельзя сказать, что нынешняя стоянка отличалась каким-то выдающимся комфортом, но Захар не удержался от вопроса:

— Почему именно здесь?

— Все разойдутся в разные стороны, и не факт, что будут знать о месторасположении друг друга. А где мы остановились — знают все. Так что, если захочется повидаться или обменяться новостями — милости просим, — пояснили волгорцы, и свободные признали разумным такое решение.

Мы же вернулись на свой плот, чтобы наметить план дальнейших действий.

— Если много времени посвятить разведке, все лучшие места могут отхватить до нас, — заявил Маркус.

— Ну, есть ведь некоторые общие закономерности, — пожала плечами я. — Волгорцы правы ещё кое в чём. Их будущее селение имеет выход к реке и джунглям, к тому же недалеко от океана. А на границах ландшафтов природа всегда богаче.

— Тогда у самого устья селиться ещё выгодней, там идти никуда не надо, — предложил Игорь.

— Нет! — воскликнула Вера. — Там опасно. Вдруг цунами! Землетрясения ведь бывают, так что и волны могут быть ого-го!

Мы хмуро посмотрели в сторону плота волгорцев, которые предприимчиво захватили неплохую в потенциале территорию.

— Есть вариант, при котором и время на разведку появится, да и изначально место вряд ли хуже этого будет, — задумчиво потянул инженер.

— Да? — недоверчиво спросила я.

— На другом берегу реки, — пояснил Сева.

Я посмотрела на клубящийся над водой зеленоватый туман. А ведь и правда!

— Думаешь, мы одни такие умные? — саркастически усмехнулся Росс.

— Нет. Но многие ли захотят форсировать многокилометровую водную преграду?

Ещё немного обсудив это предложение, мы пришли к выводу, что идея дельная, но для её воплощения надо вырезать хотя бы примитивные весла, потому что если пользоваться только имеющимися, добираться до противоположного берега мы будем несколько суток. Вскоре Маркус приступил к работе, используя как исходный материал наиболее толстые стебли бамбука из обломков, ещё не окрепший Сева, по мере сил, помогал, а остальные занялись своими делами. Хирург начал распаковывать невыносимо вонючую голову, но посвящённые дружно возмутились и прогнали его вместе с останками подальше от плота. А через некоторое время меня с берега позвал оборотень.

— Что-то случилось? — спросила я, подойдя.

— Я хотел попрощаться, — грустно сказал он.

— Но почему? — его слова поколебали твёрдую уверенность в том, что Марк собирается поселиться рядом. — Разве ты не с нами?

— Нет, — оборотень вздохнул. — Рысь подрастает, скоро везде бегать начнёт. Не дай бог, я с ней случайно встречусь, и рядом не окажется никого, кто смог бы предотвратить нападение. Я не хочу стать детоубийцей, — тоскливый взгляд мужчины напомнил мне те времена, когда я сама покинула группу из-за жора. — Поэтому не могу жить неподалёку. Чем больше расстояние, тем безопаснее для вас.

Я кивнула, признавая его правоту. Мы молча постояли рядом, а потом оборотень присел на корточки, и мы обнялись. К сожалению, жизнь часто заставляет принять свои правила и не смотрит, согласны ли мы с ними. Пока нам придётся расстаться. Единственная надежда, что придёт время, когда ситуация изменится.

Романтически-возвышенный настрой грубо прервал Росс, подкравшись и с размаху хлопнув меня пониже спины.

— Ты что? — от неожиданности я подпрыгнула и тут же почувствовала аромат разложения, исходящий от зеленокожего (а, если точнее, фиолетово-серокожего от слоя ягодной мякоти). Мучимая смутным подозрением, потёрла ушибленное место и принюхалась к пальцам. Так и есть. — Росс, ты знаешь кто?! — возмутилась я.

— Мы не заражены! — разносчик вони ничуть не смутился. — Ювелиры не едят живых людей! — проорал он на весь лагерь. — Ну, разве что при открытом переломе опасность есть, — потише добавил Росс и сунул мне под нос бедренную кость. Не прикасаясь, я с удивлением констатировала, что одна её половина испещрена отверстиями, тогда как вторая, гораздо хуже очищенная от мягких тканей, не тронута. — Кстати, детские кости ювелиры тоже едят.

Новость о том, что нас не пожирают изнутри, сняла всё ещё прячущийся в глубине души страх, и похоже, что не только у меня. За это вестнику сразу же простили все прошлые прегрешения.

— Значит, найденные вещи тоже безопасны, и все могут их посмотреть, — великодушно разрешил Росс посвящённым, когда мы вернулись на плот, и тихо добавил, склонившись к моему уху. — Дневник я перепрятал, его лучше показать позже: мало ли, как они отреагируют.

— Как ты понял про ювелиров? — спросила я.

— Ты на мысль навела, на кладбище, когда сказала, что плоть могли мелкие зверьки объесть, — отозвался хирург. — Я тогда подумал, что надо проверить и тот вариант, при котором ювелиры поселяются, только если кость торчит наружу. Поэтому заложил несколько опытов с детьми, а потом с головой и бедром взрослой особи. Голову специально поплотнее в кожу завернул, чтобы никаких дырок не оставить. И ещё проследил за появлением этих личинок на уже выделанных скелетах и в новых костях. По датам всё сходится, кто на сутки позже погиб и очищен, у того и ювелиры позже появились. Так что, вероятность ошибки невелика. Кстати, Дет, — окликнул Росс проходящего мимо лидера. — Если хочешь, сейчас можешь её похоронить.

Молча кивнув, Дет забрал корзину с останками и удалился на берег.

К вечеру весла были готовы, но мы не спешили, отдохнув и переждав очередной дождь и лунное затмение. Свободные потихоньку расходились: в первых рядах покинул лагерь Марк, чуть позже на плотах куда-то вверх по течению медленно уплыли амазонки с махаонами.

А вскоре и мы оттолкнули наше плавсредство от берега.