Вечер 255-х суток (4 июля 1 года)

Пострадавший провёл нас к своему жилищу, и мы внимательно осмотрели место происшествия. Да, Артур прав: исчезновение вещей с довольно крепкого маленького одиночного плота, да ещё и из прикреплённой к нему добротной корзины с крышкой, вряд ли может объясняться рассеянностью его обладателя. По словам Петра (пострадавшего), исчезло три ножа, топор, два котелка, пила, четыре больших набора рыболовных крючков и два спальных мешка, в общем, почти всё «наследство» керелей, оставленное дома, кроме двух закопчённых посудин.

— Ты кого-нибудь подозреваешь? Есть враги или недоброжелатели? — деловито поинтересовалась я.

— Да вроде, нет, — развел руками Пётр. — Я со всеми в хороших отношениях.

— Многие знают о краже? — задумчиво прищурившись, спросила Тёмная. — Если нет, можно прямо сейчас провести обыск...

Роза с Женей дружно замотали головами.

— Думаю, уже все знают, — пояснила Роза.

— А тех, кто ещё не в курсе, просветят уже до заката, — добавила Женя, посмотрев в сторону вечернего солнца.

— Тем больше резона не тянуть, а приступать к обыску прямо сейчас, — не сдавалась Тёмная.

— Можно попробовать, — поддержал Артур. — Пётр, ты узнаешь свои вещи, если их увидишь?

— Спрашиваете, — заулыбался мужчина. — Кроме того, что я их и так знаю, у меня на каждой моё имя и фамилия либо выгравированы, либо написаны.

— А ещё можно разузнать у соседей, может, кто что видел, — предложила я.

И мы отправились по плотам. Сильное недоумение вызывал тот факт, что практически все свободные с готовностью, без малейших возражений позволяли осматривать своё имущество. Единственным, но обязательным, условием являлось присутствие владельца.

— Это уже не в первый раз, — пояснила Роза, когда я поделилась с коллегами замеченной странностью.

— Почему тогда наш плот ни разу не обыскивали? — удивилась я.

— Всё просто: обычно пропавшее находили раньше.

— А сейчас вообще вряд ли найдем, — со вздохом констатировала Женя.

Я вопросительно подняла бровь.

— Раньше мы плыли. И, прикарманив чужое, чтобы с ним не расстаться, приходилось прятать на плоту. А сейчас можно закопать где угодно, да вот хотя бы в лесу, и достать, когда страсти улягутся и все разбегутся.

— Не суди всех по себе, — недовольно буркнула Тёмная. — Не каждый об этом подумает.

— А вор, судя по всему, вовсе не дурак, — возразила Женя. — Он ведь дождался, пока мы решим основаться, и только тогда начал действовать.

— Ну, если так, то он поторопился, — злорадно усмехнулась я. — Окончательное решение всё ещё не принято. Может, мы дальше поплывем.

— Да, я тоже считаю, что здесь не стоит оставаться, — высказалась Тёмная.

— Но, пока мы стоим, вещи можно спрятать в лесу, — продолжила гнуть свою линию Женя.

— Девочки, хватит спорить, — не выдержал Артур. — Сначала осмотрим плоты, а в случае неудачи подумаем о других вариантах, договорились?

Мы поддакнули, только Тёмная недовольно фыркнула. Но даже она не стала возражать.

Обыск проходил нетипично, больше напоминая экскурсию. Заметив неподдельный интерес, проявляемый мной и махаоном к самоделкам, практически каждый владелец стремился дать хотя бы краткий экскурс в историю своих вещей. Чего мы только не насмотрелись: целый штаб разнообразных ёмкостей от корзин и плетёных сеток до сумок и деревянных сосудов, костяные, раковинные и даже каменные (как только сделали?) ножи, пилки и гарпуны, множество украшений, рогатины (палки с удобной развилкой на конце, для ловли мелких животных) и дротики различных конструкций и ещё очень много других вещей. Даже пара самодельных музыкальных инструментов: один — ударный, сделанный из обрезка толстого бамбукового ствола, а другой — струнный, представляющий собой изогнутую палку с тремя туго натянутыми волосяными лесками вместо струн. Кстати, уже у многих есть грубо выделанные шкурки мелких животных. Надо будет предложить своим тоже этим заняться.

В процессе поиска выяснилось, что Пётр не особо жадничал: мы обнаружили шесть подаренных им ножей, восемь топоров и немалое количество другого имущества.

— А зачем мне, например, одиннадцать топоров? — ответил он на мой вопрос. — Я же не всё отдал, а только от лишнего избавился. К тому же не всем повезло сохранить почти всё «наследство» керелей, а так хоть какое-то восстановление справедливости.

— Из-за этого искать сложнее будет, — задумчиво сказала я. — Ведь если преступником является кто-то из одарённых, то он легко может пользоваться ворованной вещью под видом своей.

— Не стоит плохо думать о людях, — покачала головой Роза.

— Но и не следует забывать о человеческой жадности, — заметила Тёмная.

— Я никого не обвиняю, а просто рассматриваю возможность, — недовольно покосившись на негритянку, пояснила я.

Как выяснилось, кроме нашего, также ни разу не обыскивали плот сатанистов. И, в отличие от привычных к осмотрам, они встретили нас неприветливо, если не сказать агрессивно. После долгих уговоров согласились показать свои вещи, но только при условии, что руками мы их трогать не станем. Держались представители этого племени гордо, посматривая на нас свысока, со снисхождением, как на низших или недоразвитых, да и вообще своим поведением напоминали цитадельских, хотя таковыми и не являлись.

— Ну подумайте логично, зачем нам присваивать чужое, если и своего в достатке? — спросил один из мужчин, демонстрируя добрый десяток топоров и в два раза больше ножей, несколько вёдер и другое имущество. — Скорее украл тот, у кого вещей мало, или тот, у кого есть склонность к преступным деяниям, — на последних словах сатанист выразительно повел рукой в мою сторону. — А сейчас самую большую ценность как раз представляет оружие и инструменты.

Я набрала воздуху для возражения, но вовремя опомнилась и предпочла промолчать, чтобы не подогревать конфликт.

— Пока она в этом не замечена, — встала на мою сторону Женя. — Вообще, насколько я знаю, только мужчины её вида этим занимались.

— Не только мужчины, — отрицательно покачал головой сатанист. — Поверь нашему опыту. К тому же, вряд ли кто-то заподозрит в совершении преступления дежурного, не так ли?

— Я этого не делала!.. — уверенно начала я, но заметила задумчивые взгляды Жени с Артуром, и на последнем слове голос дрогнул.

— Ну да, — согласился сатанист таким ехидным тоном, что уж лучше бы возразил.

С трудом заставив себя сдержаться и не подливать масла в огонь, хотя внутри всё кипело, я мысленно пожалела, что вообще показала, как меня задевают слова мужчины. К счастью, в это время осмотр их имущества подошёл к концу, и, поблагодарив за сотрудничество, Артур повел нас к следующему плоту.

— Умно придумано, оборотница, — бросил напоследок другой сатанист. — Но запомни: с нами твои фокусы не пройдут.

Отойдя из плота, Тёмная хмыкнула.

— Не обращай внимания на всяких уродов. Лично я тебе верю, — заявила она. — А вы?

Народ кивнул, но на их лицах промелькнула искра сомнения. Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. То, что Тёмная верит в мою невиновность, ещё не говорит в мою пользу. Даже если сейчас они отбросят сомнения, то наверняка где-то в подсознании останутся их чёрные семена. И кто знает, что может из них вырасти через несколько лет. Почти не обращая внимания на осмотр плота махаонов, которых мы обыскивали следующими, постаралась успокоиться и взять себя в руки. Расстройство и попытки оправдаться самой или оправдать свой вид не исправят ситуацию, а лишь усугубят её. А так всё-таки есть надежда, что конфликт забудется. По крайней мере, шанс на это тем больше, чем меньше привлекать внимание к инциденту. Поэтому, хоть на сердце всё ещё лежала тяжесть, я заставила себя улыбнуться и, изображая прежнее любопытство, присоединиться к остальным дежурным.

Посвящённые, как и сатанисты, показали себя не с лучшей стороны, в чём была и моя вина. Не желая демонстрировать кое-какое имущество, мои друзья вели себя не слишком приветливо. А тут ещё и Роза заявила, что, по её мнению, Игорь, вольготно развалившийся на постели и не желающий вставать, что-то прячет. В разгоревшейся перепалке мы мало того, что наговорили друг другу много лишнего, так ещё и Рысь, возмущённая шумом и присутствием чужих на плоту, до крови укусила Женю за ногу, а когда я кинулась её ловить, с визгом забилась под стол, сверкая оттуда отсвечивающими красным глазами. В результате Артур, пригрозив собрать большую комиссию, всё-таки добился своего и, пока я нейтрализовала дочь, остальные дежурные с особой внимательностью обыскали наш плот, найдя много личных заначек и неодобрительно покачав головой на обнаруженный под импровизированным матрасом Росса детский скелет. Плот посвящённых осматривался последним и украденных вещей у нас, разумеется, не оказалось.

— Вы только не говорите никому, пожалуйста, что у нас компьютер есть, — вполголоса попросил Игорь, когда они закончили.

— Нашли, из-за чего сыр-бор городить, — возмущённо заявила Женя, потирая раненую ногу. — Это и так все знают.

— Что?! — хором воскликнули мы.

— Что слышали, — с усмешкой подтвердила Роза. — Ночью, между прочим, экран далеко виден.

— Не понимаю, чего вы возмущаетесь, — проворчала Женя. — Вам же лучше, что все знают. Если вещи пропадут, никто не начнёт сомневаться, а были ли они у вас вообще. Тоже мне, тайное общество. Да сатанисты, и те лучше скрываются.

— И что вы ещё о нас знаете? — агрессивно прищурившись, спросил Росс.

— Мне тоже очень интересно, — с непонятной опаской посмотрев в сторону «одиночек», присоединился к зеленокожему Артур.

— Так, по мелочи, — легкомысленно отмахнулась Женя. — У нас сейчас другие проблемы.

— Правильно, — поддержала её Роза. — Нам воров надо искать. Кстати, вон, Пантера предлагала опросить свидетелей. Пока светит луна, вполне можно этим заняться.

— Да, ты права, — поддержал Артур. — Сделаем небольшой перерыв, перекусим, разберёмся с самыми насущными домашними делами и собираемся у Петра, — скомандовал он.

«Одиночки» с радостью последовали приказу и убежали в сторону общаг. Проводив их взглядом, махаон обернулся к нам:

— Господа, вам не кажется, что мы чего-то не знаем?

Игорь задумчиво почесал голову и произнёс с наигранной обидой в голосе:

— А я-то был уверен, что в курсе всех событий. Хотя, так даже интересней, — оптимистично добавил математик. — Тем более, что я гораздо больше с племенными общался, чем с одиночками. Ну народ, что вы такие кислые! Всё же только к лучшему: теперь где угодно можно на компьютере сидеть.

— Меня не радует, что у нас не караван, а прям-таки клуб шпионов-разведчиков, — раздражённо сказал Сева. — Все норовят скрыть свои делишки и побольше разузнать о чужих. Никакой личной жизни!

— С другой стороны, чего ты хотел? Народу не так много — как одна деревня, естественно, что все всё обо всех знают, — пожал плечами Дет.

— Только мы слепо-глухо-немые идиоты и поэтому не в курсе событий, — невесело съехидничал Маркус.

— Не только вы, — также нерадостно успокоил его Артур.

— Просто у нас много своих дел, потому мы не так интересуемся чужой жизнью, — спокойно пояснил Дет. — Это не страшно, но лучше не усугублять ситуацию. Иначе, действительно, в дураках можем остаться.

— Да, надо налаживать контакты с деревней вне нашего клана, — задумчиво сказал махаон. — Именно этим я и займусь, когда только закончим расследование. До встречи, — он слегка поклонился и ушёл в направлении своего плота.

— Ладно, я тоже пошла, — попрощалась Тёмная и удалилась вслед за махаоном.

— Он дело говорит, — кивнул Игорь.

— Но и о наших внутренних занятиях забывать не стоит, — заметил Илья. — А времени и на то, и на это не хватит. А ты, — добавил он, обращаясь к математику, — работаешь так, на подхвате. Вот и занялся бы связями с общественностью. И с виртуальной, и с реальной.

— А я и так этим занимаюсь, — сказал Игорь. — Но вовсе не против общаться больше.

— Вообще-то, по-моему, уж чем-чем, а связями должен заниматься лидер. Иначе зачем он вообще нужен? — Сева выразительно покосился в сторону психиатра.

— А ты забыл, что у нас творилось, пока не было Дета? — лукаво поинтересовался Маркус. — Разницы не замечаешь?

— Разницу-то я замечаю, но не вижу в этом конкретно его заслуг, — возразил Сева. — По-моему, так он просто живет на нашем плоту.

— Но не сами же мы внезапно прониклись и стали жить по правилам. Наверно, в этом и проявляется его высокое искусство управления творческим коллективом: поддерживать порядок и одновременно не оказывать заметного давления, — мягко улыбнулась Надя. — Лично я вижу заслуги Дета.

Подумав, Сева неохотно согласился, признавая правоту собеседницы. А я покормила детей и уселась ужинать, не дожидаясь остальных, чтобы не затягивать время.

— Пантера, — вполголоса обратился ко мне лидер, присаживаясь напротив. — Мне кажется, с Рысью надо что-то делать.

— Мне тоже, — вздохнув, согласилась я. — Но ты же и сам видишь, она не похожа на обычного ребёнка. Я уж и так, и эдак пытаюсь...

— Да, — он кивнул. — Я понимаю, в какой ты тяжёлой ситуации. Но если она ведет себя как зверь, может, и воспитывать следует соответственно?

— И перечеркнуть надежду на то, что у неё ещё проснется разум? — горько спросила я.

— Нет. Надежду терять как раз не стоит. Твой вид разумен, не забыла? А он не стал бы таким, если бы к детям приходилось принимать какие-то сложные методики, чтобы пробудить их человечность. У меня есть предположение, что разум просто ещё спит. Как гусеница не способна летать, так и твоя дочь пока на уровне животного. Но придёт время, и всё изменится, гусеница превратится в бабочку и отправится в интеллектуальный полет.

Слова Дета успокоили и согрели сердце. Мне и самой уже приходили такие мысли, но я боялась, что обманываю себя, не желая признавать очевидное. Однако если профессиональный психиатр думает так же, то стоит прислушаться к его словам.

— Ты прав. Прости. Я в ближайшее же время займусь дрессировкой Рыси, — с улыбкой сказала я, с удивлением отмечая, что принятое решение не вызывает в душе отторжения.

Дет благодарно кивнул и поднялся.

— Кстати, ещё один вопрос. Ты не против, если о том, что озеро может быть образовано приливом, узнают остальные свободные, вне нашей группы? Остальные уже опрошены, но нам важно знать твоё мнение.

— Нет, конечно — помотала я головой. — Всем решать, здесь ли жить, поэтому и знать об этом должны все.

После ужина, собравшись у плота Петра, мы опросили его соседей. Вор оказался то ли на редкость везучим, то ли весьма умелым, по крайней мере, никто не заметил ничего подозрительного. Договорившись, что каждый из нас подумает, что ещё можно предпринять в сложившейся ситуации, мы разошлись по домам, решив сделать перерыв, отдохнуть и продолжить работу уже на рассвете.