Глава 5. Его величество Граф

Двери лифта распахнулись и выпустили пассажиров на самый нижний уровень командного бункера. Белозёров шагнул коридор и замер, в очередной раз удивлённый. Он был в имперском центре впервые и никак не мог отделаться от ощущения, что всё вокруг ненастоящее. Интерьеры как в фешенебельной гостинице, каждый уровень роскошнее предыдущего. К примеру, если верхний этаж был отделан дубовыми панелями, то здесь драгоценная карельская берёза пополам с серебряными мозаиками и инкрустациями. На полу везде мягкие ковры. Генерал осторожно провёл по стене рукой — тёплое сменяется прохладным, настоящие дерево и металл.

— И всё равно не понимаю, — помотал он головой, — как можно отгрохать такое сооружение у всех под носом. Один вывоз грунта чего стоит. Да и все эти излишества… — он ткнул пальцем в особо красивую инкрустацию с имперским гербом: раскинувший крылья орёл сжимает в когтях звезду. — Сколько денег стоит заказать и привезти.

Сопровождающий имел приказ отвечать на любой вопрос, всегда говорил невозмутимо, развёрнуто. Идеальный гид. Но сейчас всё-таки не смог удержаться от улыбки, пусть и самым краешком губ.

— На самом деле натуральных материалов тут нет вообще. Как их не обрабатывай, всё равно будет скапливаться не очень полезная микрофлора и грязь. Это специальный фактурный пластик, на ощупь полностью идентичен тому же дереву или шерсти. Согласитесь, долго в замкнутом подземном пространстве находиться тяжело, поэтому просто необходимо тщательно прорабатывать интерьеры.

Белозёров хмыкнул, вспомнил крашеные зелёной краской стены одной секретной «точки», где ему довелось служить после выпуска из училища. Сопровождающий тем временем закончил мысль.

— Да и тайную постройку подобных секретных сооружений освоили ещё в двадцатом веке. С грунтом же совсем просто. Объём небольшой, залегание неглубокое, вполне можно использовать технологию молекулярного уплотнения, заодно усилить прочность стен. Впрочем, — имперец вздохнул, — всё равно степень защищённости вышла невысокой, прямое попадание — самое большее десять мегатонн.

Белозёров опять хмыкнул, ещё скептичнее. По его меркам бункер, заглублённый на полсотни метров и при этом невидимый со спутников и способный без ущерба выдержать прямое попадание ядерной бомбы — самое настоящее техническое чудо и такого снисходительного отношения не заслуживает. Остаток пути до конференц-зала генерал молчал, хотя на языке и крутились ещё вопросы.

Генерал Гальба, попросивший собрать совещание, комнату выбрал небольшую, вокруг круглого стола поместилось всего шесть кресел. Три были уже заняты, сегодня собрался полный кворум: когда Белозёров принял помощь гостей из будущего, заодно согласился с предложением не изобретать велосипед и воспользоваться подходящим разделом инструкций для имперских колоний. В итоге вся полнота власти оказалась сосредоточена в руках четырёх координаторов. Самого Сергея Матвеевича, адмирала Рота, генерала Гальбы и его дяди Семёна Олеговича Кожина.

Как только Белозёров занял своё место, а дверь закрылась, Гай уточнил:

— Коллеги, появились ли какие-то неотложные вопросы, или мы можем сразу перейти к делу, ради которого я попросил сегодня собраться?

Все трое жестами показали, что ничего сверхординарного за последние несколько часов не случилось. Начальник службы безопасности продолжил:

— Я знаю, что сводки по всему происходящему под Куполом ложатся на стол каждого из нас. Но в силу последних событий времени, скорее всего, у всех нашлось только на поверхностное ознакомление с делами чужих секторов ответственности,

Остальные закивали соглашаясь. За последние две с половиной недели мир внутри туманных стен фактически раскололся на две половины. Правый берег Волги, где располагалась имперская промзона, реакторы, бункер и остальное — под контролем военных, левый же захватили люди самопровозглашённого губернатора. И сразу же «губернаторские» отказались принимать беженцев из мегаполиса. Попасть на левый берег могли только те, кто имел дачи или уезжал к родне в деревню. То есть способные сами себя прокормить. Подавляющая масса людей «легла» на администрацию правого берега. Поскольку Кожина и Белозёрова хорошо знали и уважали, то все гражданские дела повисли в первую очередь на них. Причём осложнялась ситуация тем, что «представители законной власти» сумели наложить руку на солидную часть запасов не только на своём берегу, но и в мёртвом мегаполисе. И если выкачивать из заправок бензин им особо не мешали — хранить его в нынешних условиях сложно и накладно, зато в городе нашлись большие объёмы сырой нефти и каменного угля, которые в промзоне несложно перегнать в топливо… То с продовольствием и предметами первой необходимости выходило намного хуже. Делиться с беженцами «губернаторские» не собирались.

От варианта надавить силой или попросту перестрелять главарей в первые дни вынужденно отказались. У Белозёрова вроде бы хватало танков и артиллерии раскатать разрозненные формирования из бывших бандитов, коррумпированной части милиции и просто любителей красивой жизни за чужой счёт. Но в условиях хаоса и массированной пропаганды «в сложных обстоятельствах временный губернатор Калинкин готов взять бразды правления в свои руки, дабы избежать воцарения на территории области кровавой военной диктатуры», открытое столкновение неизбежно привело бы к панике и колоссальным жертвам. Особенно среди запертых в мёртвом мегаполисе людей. Сейчас, когда в Ульяновске не осталось жителей, сформировались хоть какие-то властные структуры, а общественное мнение более-менее на стороне военных, можно зачистить и левый берег… Судя по тому, что Гальба созвал экстренное совещание, ситуация изменилась в худшую сторону.

— Я попросил собраться именно здесь, так как на данный момент иначе я не могу гарантировать полную секретность нашего разговора.

Белозёров и Кожин вопросительно посмотрели на руководителя безопасности. Александр на мгновение позволил себе улыбнуться уголком рта. На взгляд адмирала, секрет удачливости Гая был в том, что он умудрялся одновременно просчитывать и держать в голове десятки, а то и сотни вариантов развития событий. Вот только в силу характера, базовым обычно выбирал один из пессимистичных сценариев. Тем временем генерал Гальба продолжил.

— Последний доклад к вам ещё не попал. У нашего противника появился кто-то грамотный и обладающий реальной властью. Вчера мои подчинённые окончательно убедились, что на нашем берегу губернаторовцы сумели развернуть сеть агентуры. Старые знакомства, страх за какие-то грехи до катастрофы, просто глупый идеализм. Мы, к сожалению, здесь пока ограничены в аналогичных возможностях.

Трое коллег генерала синхронно скривились. Увы, для основной массы населения военная власть обладала непререкаемым авторитетом, она навела порядок… Но это же пока и не давало быстро обрасти мелкими бытовыми связями, необходимыми для вербовки агентов и осведомителей. И так будет, пока окончательно не сформируются постоянные, а не временные управленческие структуры. Левый берег — пусть там и собралась наиболее шумная и коррумпированная часть чиновников и руководства МВД из тех, кто не захотел встраиваться в новые структуры военной администрации — на текущий момент обладал хотя бы формальной, но легитимностью. И пока люди окончательно не поймут, что ничего хорошего эта псевдозаконная власть им не принесёт, пройдёт время.

— Помимо всего прочего, я так и не смог выяснить, кто же именно руководит действиями нашего противника. Не самозванец Калинкин. Подозревал бывшего зама начальника областного МВД генерала Бектепова. Два дня назад мои люди удачно взорвали его машину, а стиль руководства не поменялся.

— Масштабное наступление немедленно? — уточнил Кожин.

— Невозможно, — сразу отказался адмирал Рот, занимавшийся военными делами. — Нет технической возможности. Хотя на нашей стороне преимущество в артиллерии и бронетехнике, нам просто не хватит людей для полномасштабной атаки. Основная масса солдат — это срочники, которые худо-бедно ещё в состоянии держать оборону, но не больше. Плюс учтите, мы должны прикрывать и промзону, и лагеря беженцев, и уцелевшие города, — Семён Олегович закивал, соглашаясь с адмиралом: обследование территорий внутри купола показало, что монтаж эвакуированного оборудования заводов возможен только в Новоульяновске и Сенгилее. В прочих местах пришлось бы строить корпуса и жилой фонд для рабочих «с нуля», да и с закладкой фундаментов и коммуникаций возникали проблемы. — Остальную территорию тоже желательно не оставлять без присмотра. Нет, наступать мы пока не готовы. Для начала хотя бы заминировать реку не только рядом с укрепрайоном «Прометей», но и прикрыть жилые массивы.

— Кроме того, — добавил Гай, — помимо неплохо натренированных боевиков из криминала, наш пока неизвестный противник набрал большое число пехоты. Пообещал возможность безнаказанного грабежа и просто обеспеченной жизни без лишних усилий. С учётом оставшихся на левом берегу военных складов, стрелкового оружия и боеприпасов хватит на всех. Да, формально такие бойцы ненадёжны — но поставить позади них заградотряды, и расходный материал нас просто задавит массой. Этот вариант считаю наиболее вероятным. Сегодня ночью с языком вернулась посланная на тот берег разведгруппа. Предварительные выводы на основании показаний и прочей информации — в интервале от пяти до десяти дней начнётся наступление на наш берег.

Белозёров с сожалением поцокал языком и побарабанил пальцами по столешнице. Вспомнил картинку, которую ему показали вечером знакомства. Увы, оборудование радара пришлось срочно пустить на запчасти для реактора: дать энергию было в разы важнее.

— Что вы предлагаете, Гай? — задал вопрос адмирал.

Гальба положил на стол две фотографии. Симпатичной женщины около тридцати — то ли настоящей, то ли крашеной платиновой блондинки. На второй был кряжистый мужчина ближе к пятидесяти годам. Широкий лоб, крепкий подбородок, тяжёлые челюсти и выдающиеся скулы. Снимок делали на каком-то фуршете, и смотрелся мужчина в пиджаке да в окружении двух дам в дорогих платьях от известных модельеров абсолютно неуместно. Его скорее получалось представить в телогрейке на разгрузке вагонов, чем с хрустальным винным бокалом в руках.

— Женщину зовут Анна. Моя одноклассница, последний раз мы виделись в девяносто пятом году. Тогда она только начинала карьеру содержанки. За прошедшие годы сумела неплохо устроиться, став любовницей некоего Геннадия Анатольевича Савушкина. Он на второй фотографии. С начала девяностых обеспечивал безопасность крупных бизнесменов.

Семён Олегович подтвердил:

— Помню такого. Матёрый волчара и очень серьёзный мужик. В своё время хотел переманить к себе, но не вышло.

Гай продолжил:

— Спасибо. После катастрофы его пригласил начальником своей охраны наш самоназваний губернатор Калинкин. Вчера Анна, пользуясь тем, что со мной была знакома, прибыла с предложением. Только личная встреча, Савушкин хочет какой-то информацией купить себе место на нашем берегу. Но поскольку я вхожу в группу координаторов, мне необходимо единогласное одобрение.

Семён Олегович тут же уточнил.

— Это не может быть ловушкой на тебя?

Гай покачал головой.

— Маловероятно. Во первых, Анна и остальные не знают про мою вторую специальность. Савушкин прислал свою любовницу именно как к племяннику дяди Семёна, чтобы я замолвил словечко перед одним из руководителей администрации. Кроме того, в своё время мне собрали очень полное досье на Савушкина. Он предпочитает избегать методов вроде киднеппинга, и вообще человек слова, работодателя защищает до последнего… Пока тот с ним честен и не предаёт. А на левом берегу, как я понимаю, вовсю запахло жареным. Данные разведки слишком неполны, только на них я прогнозы строить опасаюсь. Но в свите Калинкина за последнюю неделю сменилось три человека, причём на ключевых должностях. Если Савушкин понял, что его сдадут следующим, то без угрызений совести придёт к нам с информацией в обмен на убежище.

— Послать на встречу группу захвата? — уточнил Белозёров.

— Нет смысла. Согласно досье и прогнозам, Савушкин обязательно заминирует документы. А вытаскивать из его головы необходимую информацию — время, которого нет. Небольшой риск стоит возможности прояснить ситуацию целиком. Разумеется, с собой я возьму группу подстраховки.

— Согласен, — первым откликнулся адмирал Рот. — Кроме того по войскам немедленно готовность два, в Ульяновск ввести ещё два батальона в готовности один. Они прикроют Новоульяновск, пока основные силы занимают рубежи обороны.

— Согласен, — тут же поддержал его Белозёров.

Кожин на несколько секунд задумался. Он хоть и знал, что племянник в прошлой жизни имел немалый боевой опыт по разным горячим точкам, всё равно за Гая откровенно боялся. Наконец Семён Олегович со вздохом сказал:

— Не возражаю.

Встретиться было предложено в небольшом парке, в нескольких кварталах от набережной Волги. Гай согласился. С одного конца парк упирался в забор школы, с другой в широкий проспект, по бокам — невысокие постройки. Расположенные поблизости пятиэтажку и здание Государственного университета взяли под контроль бойцы Северина, а от возможных снайперов на дальних высотках закроют раскидистые деревья. Сам же парк хорошо просматривался изнутри, тоже заранее посторонних не спрячешь. И всё равно приехал генерал раньше срока, так что пришлось не меньше получаса гулять по дорожкам. Остро не хватало современного оружия: пистолеты двадцатого века по его меркам были тяжёлые и не обладали достаточной кучностью… Про лучевые разрядники вообще оставалось только мечтать. Но главный реактор запустили незадолго до катастрофы, и промзона так и не успела изготовить ни одной стрелковой единицы. Чтобы отогнать накатившее нервное раздражение, Гай обошёл парк кругом. Полюбовался памятником Александру Матросову. Заставил себя наслаждаться покоем. Заодно пожалел, что не догадался взять с собой булочку — воробьи и голуби по старой привычке сразу же окружили человека, надеясь выпросить у него хлебных крошек.

Наконец тишину мёртвого города нарушил шум машины, а в потайном наушнике прозвучал голос бойца внешнего охранения:

— Красный ВАЗ «четвёрка», паркуется со стороны Либкнехта. В салоне двое. Описание совпадает.

Через несколько минут гости показались на дорожке со стороны улицы. Савушкин, как и Гай, облачился в городской камуфляж и не скрывал кобуру с пистолетом. Анна наоборот надела роскошное платье и ковыляла по выбоинам в туфлях. Кроме того, чтобы оставить руки свободными, Савушкин большой пакет с бумагами сунул в руки спутницы. Женщина нацепила обиженное выражение лица, но пакет всё равно тащила. Завидев генерала, гость жестом приказал спутнице отойти подальше, сам в несколько шагов приблизился и замер на расстоянии трёх метров.

— Здравствуйте, господин Гальба. Или лучше господин генерал?

На лице Гая не дрогнул ни один мускул. Лишь в фигуре отразилась та самая внешняя расслабленность, которая у опытных бойцов означает готовность взорваться градом ударов. Ровным тоном генерал негромко поинтересовался:

— Вы прекрасно осведомлены. Даже слишком.

Савушкин поправил часы на руке, потом чуть торопливо ответил:

— Не беспокойтесь. Слухам про гостей из другого времени у нас пока верят немногие и с трудом. Хотя мне, если честно, хватило уже того, что на правом берегу практически мгновенно восстановили электроснабжение. Вы подставились ненадолго и в самом начале после катастрофы. Все доказательства, что начальник безопасности правого берега и племянник Кожина одно лицо, я уничтожил.

Секунду Гай просчитывал варианты разговора, потом выбрал умеренно жёсткий. С лёгкой прохладцей произнёс:

— Ну что же, будем считать это хорошим авансом для начала переговоров. Вы меня заинтересовали, и я готов вас выслушать. Единственно… На всякий случай предупреждаю, раз уж вы знаете, кто я такой.

Гай бросил взгляд на Анну. Та откровенно пыталась услышать хоть что-нибудь, даже чуть вытянула шею. Бесполезно. Стояла женщина слишком далеко, а мужчины говорили негромко. Читать же по губам Анна не умела, Гай это знал точно.

— Геннадий Анатольевич, на тот случай, если мы всё же не договоримся, и вы надумаете купить себе на левом прощение моей головой.

— Давайте уж прямо, господин генерал. Попробую вас убить.

— Хорошо, прямо. Так вот. Я не только физически моложе вас и лучше подготовлен. В прошлой жизни я был хорошо известен тем, как резал глотки вражеским часовым во время одного локального конфликта. И поверьте, навыков с тех пор я не утерял.

Савушкин потёр ладонью щёку.

— Ценю вашу откровенность. Тогда сразу к делу. Вы слышали что-нибудь про человека по прозвищу Граф? У него ещё такая холёная внешность, приятные манеры… Главное в глаза не смотреть: ну чистый Мефистофель.

Гай помотал головой: никого подобного ни в городе, ни в области он не помнил. По крайней мере, среди всех более-менее значимых людей в госструктурах, бизнесе или криминале.

— Граф был подручным криминального авторитете по кличке Щербатый. А до этого помощником Черкеса… Которого, кстати, именно Щербатый и упёк на нары. А до Черкеса состоял при Сяве Маленьком. Всегда вроде как на вторых ролях, но при этом удивительно непотопляемый в любых разборках человек.

— И сейчас этот Граф… — догадался Гай.

— Совершенно верно. Решил стать хозяином всей территории под куполом. А если слухи про другую планету верны, то и повелителем целого мира. Но позавчера вы подорвали машину Бектепова, за чьей спиной граф собирался прятаться в этот раз. Теперь у него нет выбора, кроме как выйти из тени, счёт пошёл на дни. Искать новую ширму некогда. Я привёз документы. И список его агентуры, и планы по подготовке войны. Всё что сумел скопировать или записать.

Дальнейший разговор генерал остановил:

— Вы меня убедили. И нам лучше скорее вернуться. Можете вынимать из пакета мину или что там у вас для подстраховки.

Савушкин сразу как-то поник, обмяк. Голос зазвучал глухо:

— Нет там ничего. Я решил, что если не поверите и пристрелите — хоть так я Графу насолю.

— Так всё плохо?

— Даже хуже. Граф и его приближённые могут себе позволить всё, что угодно… Хотя местный народ по возможности стараются пока не злить. Зато из бесполезных дурачков, которые от вас понабежали, уже понемногу начали делать рабов. А таким, как я — пулю в затылок… Если повезёт. По слухам бывший начальник складов, когда его «отправили в отставку», подыхал часа три. Правда или нет, я проверять не собираюсь.

Савушкин махнул Анне рукой. Женщина как раз сунула пакет в руки генерала Гальбы, расплылась в довольной улыбке — груз оказался довольно увесистым, когда раздался первый взрыв… Он показался раскатом грома, дальше артиллерия зачастила. Анна с криком упала на дорожку и закрыла голову руками. Мужчины остались стоять.

— Кажется, Граф нас опять перехитрил, — усмехнулся Гай. — Начал наступление раньше, чем предполагал и я, и было записано во всех планах. Да вставай ты, — он коснулся женщины носком берца. — Лупят где-то в районе Новоульяновска и на севере. К нам пока — только если шальным попаданием, от него руками не закроешься.

Савушкин прислушался и добавил:

— «Грады» тоже работают.

В это время в парк вбежали майор Северин в сопровождении троих бойцов. Гальба сунул одному из них пакет с документами, сам забрал бронежилет и принялся его надевать.

— Андрей, что передали?

— Связь по варианту зеро.

Гай кивнул: как раз системы связи до катастрофы успели наштамповать в достаточном количестве. По меркам имперцев довольно примитивные, но полностью защищённые от прослушки средствами двадцатого века. Вариант зеро означал, что все военные подразделения по возможности отказываются от радиосвязи.

— Что ещё?

— Под Новоульяновском идёт контрбатарейная борьба, но, скорее всего, это отвлекающий манёвр. Сковать нашу артиллерию на время.

Гай ещё раз кивнул: понятно. Андрей с усмешкой добавил… хотя его улыбка больше походила на оскал.

— Отвлекающий лобовой удар в сторону Сенгилея уже провалился.

Гай, который лично участвовал в разработке минных полей промзоны и «Прометея», хмыкнул. С учётом того, что по большей части использовались «спящие» мины — пока не прозвучит кодированный сигнал «постановка на боевой взвод», по ним хоть на грузовике проезжай — шансов на атаку в том направлении у Графа не было никаких. Следующие слова благодушное настроение выгнали.

— На севере дела плохи. Если мост на Дмитровское шоссе под нашим огнём, то второй захвачен. Подорвать не успели, все беспилотники сбивают на подходе. Часть танков и пехоты уже на нашем берегу, в мегаполисе начались уличные бои. Второе направление атаки разворачивается на Новоульяновск. И ещё. Внутри полосы наступления кроме нас никого.

Гай не колебался ни секунды.

— Майор, слушай мою команду. Сообщите, как только мы остановим движение по мосту, пусть начинают контратаку. Взорвать не взорвём, но минут двадцать дадим.

Потом хмыкнул.

— Буду вспоминать молодость. Впрочем, и здесь не «Чёрные роты», а вчерашняя уголовка. Будет им наступление, — обернулся к Савушкину и его спутнице. — Что вы? Пропуск на наш берег вы заработали. Теперь у меня к вам ещё одно предложение. Идёте с нами, когда вернёмся — предлагаю должность в своём ведомстве.

Савушкин ответил сразу:

— Насколько я вас понял, геройствовать — это не ваш метод. Так что я с вами. Только из машины забрать автомат и броник.

Анна, наоборот, брезгливо сморщилась, сделала шаг назад и с нотками истерики ответила:

— Я на такое не подписывалась. Катитесь, сама доберусь.

И сделала ещё шаг назад: как её слова воспримут? Гай и Савушкин обменялись мгновенными взглядами: своим отказом женщина из члена команды превращалась в опасного свидетеля встречи. Гай успокаивающе произнёс:

— Хорошо, езжай. Я тебя задерживать не буду…

И как только Анна повернулась спиной и зашагала к машине, показал кулак большим пальцем вниз. Савушкин моргнул глазами: понял, сделаю, я ей ничего не обещал. В сопровождении бойцов охраны все трое дошли до машины. Савушкин достал автомат и остальное снаряжение, экипировался. Анна протянула ладонь и торопливо сказала:

— Ключи отдай.

Когда женщина уже садилась в машину, раздались два пистолетных выстрела. Анна захрипела и сползла наполовину в салон. Дальше Савушкин быстро сорвал все золотые украшения, срезал часы, чтобы остались следы — тело грабили… И выкинул «добычу» в ближайший раскрытый канализационный люк: там стояла вода, не найдут. Теперь, если на труп и машину наткнётся посторонний, решит, что женщина стало жертвой случайных мародёров.

Когда подошли остальные бойцы, Гай посмотрел на товарищей и сказал, как ещё на Бретонсели всегда делали в спецвойсках перед выброской:

— Ну что парни? Наше традиционное? Тогда я начинаю. Пусть слава останется героям, а мы просто тихо делаем свою работу. Как вернёмся, с меня бутылка коньяка на всех.

— С меня фирменный шашлык, — сделал «вклад» Андрей. — Как вернёмся — на всех.

Один за другим вносили «предложения» остальные. Последним присоединился Савушкин:

— У меня дача осталась на нашем берегу. А в подвале бочка вина, лично делал. Как вернёмся — на всех.

Гай закончил.

— Чтобы все обязательно вернулись. А теперь к бою.