Глава 8. Карлинор.

После начала восстания жизнь вроде бы изменилась достаточно мало. Только энтузиазм городского ополчения возрос. Тор был доволен тем, как оно учится, а сам радовался, что наконец-то в основном занимается своей любимой работой. Беспокоило его, что прибывших из Ломо подмастерьев и слуг всё время вызывали дознаватели принца и тянули жилы по полдня, после чего отпускали, взяв клятву молчать. По намёкам, которые вырывались у вызванных, видно было, что они и сами не понимают, чего же добиваются от них: детально расспрашивали о старой мастерской, о слугах и рабах Мастера, оставшихся в Ломо, и о других мелочах из старой жизни. При удобном случае Тор спросил принца, в чём дело? (Теперь с принцем можно было пересечься только случайно и на несколько минут). Принц кратко ответил:

— Это забота о тебе.

Мастера такой ответ удовлетворил, но некоторое беспокойство осталось. А жену его он, наоборот, насторожил, и она сама вызвалась пойти к дознавателям. Вернувшись, Эсса (по женской хитрости она сумела обойти клятву о неразглашении, но как — никогда не объясняла) сказала, что выясняют всё, связанное с ужасными поклёпами, возводившимися в деревне на Тора. Она посоветовала мужу тоже явиться к дознавателям, тот послушался с большой неохотой, а вернувшись, три дня ворчал, что полдня потерял на совсем пустые разговоры и никчёмные вопросы.

Уже через неделю после начала мятежа принц, выбросив из провинции всех чиновников канцлера и всех ненадёжных дворян, двинулся в поход. Он выступил из Карлинора по северной дороге. Все думали, что войско пошло на Линью и Зоор. В городе глава рокоша оставил начальником малюсенького гарнизона из двадцати тяжёлых кавалеристов, пятидесяти лучников и пятидесяти мечников принца Крангора, а воинов, пришедших с ним, забрал себе. Естественно, принц не мог забрать у другого принца оруженосцев и личную охрану, так что ещё десяток конников были вокруг Крангора. Недовольному принцу он на глазах у всех пообещал: как только соберётся вторая армия, тот поведёт её в бой, а сейчас важно не потерять Карлинор, так что задание у него крайне почётное.

Скоро начали приходить вести, что воззвания принца сработали: повсюду вспыхивали бунты, начали подтягиваться из соседних провинций дворяне с отрядами. На двенадцатый день похода принц неожиданно появился в Карлиноре, забрал всех вновь пришедших дворян и вновь ушёл. Уже стало известно, что принц свернул на запад и присоединяет к себе войска и крепости вдоль западной границы.

Ещё через пару дней наконец-то было показано горожанам: идёт настоящая война. Вечером под праздник в соседней бухте в четырёх верстах к востоку от города высадилась армия в дюжину сотен пехотинцев из Зоора под предводительством генерала Ань Батурингса. Поскольку служба патрулей была поставлена из рук вон плохо, никто вторжения не заметил, и той же ночью город мог бы быть взят, но генерал предпочёл обустроить лагерь. Даже утром никто ничего не знал, и когда на восходе солнца генерал с пятёркой человек из своей личной охраны подскакал к воротам, никто его не остановил, пока тот не оказался вплотную к страже. Но генерал неправильно расценил поведение горожан и обратился к ним.

— Честные граждане Карлинора! Я вижу, что в сердцах ваших вы мятеж не поддерживаете. Впустите королевское войско добровольно, устройте ему пир и вы будете избавлены от ужасов взятия и разграбления города. Я гарантирую всем вам прощение за мятеж. Ваши подлые вожди имеют право удалиться с миром либо тоже сдаться. Я назначен канцлером временным правителем города, и я отнесусь к вам как к детям родным.

Но, пока генерал ораторствовал, подбежали ополченцы и ворота закрыли. Принц Крангор подскакал к воротам, поднялся на надвратную башню и в свою очередь обратился к генералу.

— Честный и доблестный воин Батурингс! Неужели тебе не стыдно защищать проворовавшееся и подлое семейство канцлера? Неужели тебе не стыдно защищать власть чиновников? Я предлагаю тебе и твоим людям перейти на сторону войск справедливости. Мы вместе восстановим права короля и добрые старые обычаи.

Попререкавшись друг с другом, стороны разошлись без единого выстрела (слишком мало человек было у генерала, а горожане ещё не воспринимали его как злейшего врага). На следующий день к городу подошла армия генерала и стала на глазах у горожан готовить осадные орудия. Батурингс знал ничтожность гарнизона, а вот информаторы принца в Зооре на сей раз не сработали.

Полководец не учёл лишь один фактор: городское ополчение. Увидев врага, нагло готовящегося к штурму, Тор собрал всех ополченцев и построил их на центральной площади. После этого он отправился к командующему и прошёл прямо к нему, не обращая внимания на протесты слуг и охраны.

— Твоё высочество! Я прошу тебя дать приказ напасть на наглого и не готового к обороне неприятеля. Ополчение стоит на площади перед дворцом и ждёт команды.

— Мастер! Твои ополченцы — никуда не годные воины, они годятся разве что стены оборонять, а настоящих воинов у нас очень мало, — заявил принц.

— Стены оборонять могут даже старики, женщины и мальчишки! А у меня стоят здоровые и жаждущие битвы мужи.

— Ладно. Я не буду возражать, если ты потренируешь ополчение в реальном бою. В случае чего я прикрою ваше бегство в город. Но не оставляй город незащищённым, — «милостиво» согласился Крангор. — Да, к слову, мне кажется, что я тебя видел лет пять назад у Суктраккита, и ты вроде был его личным учеником?

— Верно, твоё высочество. Я учился боевым искусствам у него.

— Тогда прикрывай отход твоих людей. Таких воинов, как ты, нам бы ещё сотню… — мечтательно сказал принц.

Тора вдруг пронзила мысль, что, несмотря на аристократическую осанку и умение повелевать, по уровню Крангор пониже Клингора. Не всё может быть дано происхождением и обучением. И Тор с горечью подумал: «Действительно ведь, люди не равны с самого рождения. Души у них разные…»

Мастер, выйдя на площадь, велел ополченцам идти по домам, вытаскивать всех детей, стариков, женщин и слуг на стены и готовить всё для отражения штурма, а затем собраться у восточных ворот. Через час ополчение собралось вновь, а на стенах появились защитники, загорелись костры, стали кипятить воду и плавить смолу. Тор сформировал, помимо своих подмастерьев, ещё две группы тяжеловооружённых под началом сына купца Ура Ингисса и мастера-плотника Иня Уиньлиньса. Их он сделал командирами левого и правого фланга, а себе определил место в центре и повёл своих людей в общую атаку.

Численно силы были почти равны: 1400 горожан против 1200 пехотинцев канцлера. Но выучка и вооружение у ополчения были в основном хуже. Правда, имелась сотня отлично вооружённых воинов, из которых треть составляли подмастерья и слуги Тора.

Когда воины короля увидели выходящих из ворот ополченцев, они со смехом выстроились в боевой порядок, и обе армии двинулись друг на друга. Солдаты недоучли боевого духа горожан и наличия трёх тяжёлых групп. В первом натиске войска канцлера оказались оттеснены, а самое главное, Тор высмотрел сзади строя возвышающегося на красивом коне генерала и отдал приказ своим арбалетчикам (ученикам и слугам) застрелить его. Им посчастливилось первым же залпом смертельно ранить командующего. Возникший разброд в войсках и командовании усилил эффект первого натиска, и казалось, что строй королевских воинов вот-вот рухнет.

Увидев такой ход боя, принц Крангор сообразил, что, если всё так пойдет и дальше, ему придётся не спасать мужиков, а поздравлять их. Злоба стала грызть его изнутри: чтобы эти мужики украли у него победу! Нет, этого нельзя допустить! Он велел своим воинам быстро пройтись по городу и каждому пехотинцу забрать лошадь, хотя бы чуть-чуть пригодную для седла.

Тем временем опытные сотники королевского войска восстановили порядок, и на некоторое время начался хаотический бой. Тор совершенно не умел командовать армией. Впрочем, его плохо обученные бойцы и не смогли бы выполнить сложные приказы. Но он со своими подмастерьями носился из одного места в другое, подбадривая своих и круша врагов. Эта группа казалась неуязвимой (да в значительной степени таковой и была из-за отличной выучки, первоклассного оружия и брони). Очень хотелось Тору войти в боевой транс, но этого было нельзя допустить: он отвечал за весь город, за весь отряд.

А вот другие две группы тяжеловооружённых были смяты, Уиньлиньс убит, а Ингисс серьезно ранен и вышел из боя. Так что, когда один из сотников наконец-то взял командование всей армией на себя (Тору повезло, что самонадеянный генерал не отдал перед боем стандартный приказ, кто будет командовать в случае его гибели), Мастеру уже пришлось не оттеснять врага, а помогать своим удержаться. Было ясно, что ещё полчаса, и воины сомнут и обратят в бегство горожан, которые на глазах выдыхались и теряли боевой дух.

Но как раз тогда принц Крангор, который внимательно наблюдал за схваткой, отдал приказы своим воинам и вывел их через северные ворота. В решающий момент сражения с левого фланга появился конный отряд. Подскакав к сражающимся, большинство конников спешилось и бросило своих лошадей на волю судьбы. Это были лучники и мечники. Кто-то из пехотинцев крикнул Крангору:

— Что делать с лошадьми?

— Ничего! Каждый человек дорог! Пусть их хозяева вылавливают! Бейте врагов!

Тем временем купцы и рыбаки Карлинора проявили инициативу. Оставленные без охраны рассевшимися обедать в лагере моряками корабли были уведены либо подожжены лодками и купеческими корабликами горожан.

Увидев, что приближается подкрепление, Тор отпустил себя на волю, вошёл в боевой транс и принялся крушить врагов направо и налево.

Когда небольшой резерв профессиональных воинов ударил во фланг и тыл, войско короля стало сначала в порядке отступать к лагерю. Но оттуда примчались вестники, что корабли захвачены. И отряд лоялистов капитулировал. Тора пришлось обливать водой, чтобы привести в себя. Крангор отпустил всех желающих на волю без оружия и доспехов. Главный результат битвы: восемь сотен воинов и моряков короля после поражения перешли на сторону восставших. Так что получилась прекрасная и важная победа. Теперь у Карлинора был свой маленький военный флот.

Правда, подсчитав жертвы, карлинорцы несколько призадумались. У них — почти четыреста убитых, оба тяжеловооружённых отряда были уничтожены почти целиком, а вот в отряде Тора погиб лишь один подмастерье и двое были легко ранены. Убитых воинов короля было почти триста. Так что по относительным потерям битва оказалась крайне кровопролитной.

Еле держась на ногах после боевого транса, Тор подошёл к Крангору. Принц обнял его и похвалил при всех, сказав, что Тор дрался как настоящий ученик Суктраккита. Но тут к командующему подскочил воющий горожанин (по виду мелкий лавочник), начал причитать, дескать, пока он стоял на стене, у него увели лошадь и не вернули, он требует немедленного вознаграждения. Принц спокойно выслушал его и сказал: по военным обычаям нужно дать хотя бы три дня, чтобы разобраться с итогами битвы. Но истец продолжал выть и требовать.

— Так ты хочешь немедленно получить вознаграждение? — участливо спросил принц.

— Да! — заорал обнадёженный купчик.

— Получи! — И Крангор изо всей силы ударил его кулаком в латной рукавице. — Влепить ему сто плетей!

— Но он же гражданин!

— Тогда двести! Гражданин обязан занять место в ополчении и честно драться! И не вносите его в списки тех, чьи лошади принимали участие в победе! А соседи имеют право разграбить его лавочку.

Тора передёрнуло от жестокости Крангора. Он подумал: «Если мне действительно суждено стать владетелем, я так никогда себя вести не буду!» А принц тем временем, услышав доклад, что некоторых лошадей прибрали к рукам окрестные крестьяне, разослал по соседним трём деревушкам конные отряды и повелел:

— Въезжайте в деревню и громогласно требуйте возвратить лошадей. Если кто добровольно вернёт, поблагодарите и потребуйте накормить, напоить, почистить лошадь и лично отвести в город. А затем проверьте дворы. Если найдёте у кого лошадь, негражданину сто плетей, гражданину двести. С женщинами поступайте по праву победителя. Имущество разграбьте сами, а потом пусть соседи дограбят. Это мужикам будет больнее плетей и жён с дочерьми, используемых у них на глазах. Но следите, чтобы оставили необходимое: по одежде на человека, корову на четырёх и так далее. И рабов не позволяйте уводить: рабочие руки очень всем нужны. Нам нужно примерно наказать жадюг и трусов, а не уничтожить.

— Нужен ли я ещё тебе, твоё высочество? А то у меня после транса прострация началась, — спросил Тор.

— Ещё раз спасибо за твои действия. Подробнее разберём на военном совете. А сейчас иди домой и передай жене или наложнице, пусть тебя как следует приголубит, как героя битвы, — милостиво, как ему казалось, произнёс Крангор.

Обиженный Тор поплёлся домой. Эсса, увидев мужа всего в крови, охнула, повела его в баню, служанки раздели его, осторожно обмыли и она вздохнула с облегчением: практически вся кровь была чужая. На муже была лишь пара синяков и лёгких порезов. А возбуждённые домочадцы рассказали Эссе, что хозяин-де собственноручно убил сто врагов.

Подмастерья и слуги вернулись домой ещё раньше. Они принесли тело убитого, омыли его, украсили венком из цветов, одели в лучшие одежды и положили до завтрашних похорон на дворе, где люди прощались с героем битвы. Раненые подмастерья тоже чувствовали себя героями, вокруг них вились женщины: и домашние, которым Эсса дала на пару дней полную свободу любить героев битвы, и пришлые. Отряд Тора стал уже в некотором смысле легендой.

От ликования этой ночью Эсса страстно обняла мужа и попросила его отбросить осторожность. Против ожидания, оба получили величайшее наслаждение, и жена прошептала:

— Тебя, Медведь, оказывается, просто нужно крепко-крепко любить, и ты становишься совсем не страшен!

Тор в ответ расцеловал ненаглядную жену. А жена ещё раз обняла любимого и знаменитого мужа.

***

Принц Клингор появился ещё через несколько дней и на сей раз задержался в городе. Его люди рассказали, что пара баронов из Линны бросилась грабить пограничные земли Старквайи, надеясь поживиться в замятне. Принц побил их и разрушил замок одного из нападающих. После чего король Линны прислал эмиссара и спросил, война ли это с его королевством или наказание баронов-разбойников? Получив желаемый ответ и заверение, что войска принца уже ушли из королевства, эмиссар передал, что Линна будет голосовать за признание мятежа рокошем.

Так что первоначально события развернулись весьма благоприятно для восставших. Мастер был героем дня, город увенчал его венком и устроил в его честь пир, а принц наградил за храбрость золотой пластиной на доспехи. Конечно же, по закону золотую пластину давал лишь король или назначенный им главнокомандующий, но теперь принц мог считать себя главнокомандующим. Клингор посетил пир в честь Кристрорса, и Эсса танцевала со всеми тремя принцами. Даже старик принц Ансир пригласил её на медленный танец. Эсса была на седьмом небе от счастья. Принц объявил, что он пошлёт с делегацией на Имперский сейм прошение, чтобы Тора признали рыцарем Империи и в качестве привилегии пожаловали его роду право заодно быть Мастерами благородных ремёсел. Это было уже наследственное достоинство. Таких родов рыцарей-Мастеров в Империи было всего три.

На следующий день принц прислал оруженосца с повелением Тору явиться на военный совет на всякий случай полностью собранным в дальнюю дорогу. Мастер вооружился, собрал походные вещи, взял в качестве оруженосца одного из учеников, сел на коренастого коня, поцеловал жену и спокойно отправился во дворец. Они не знали, что увидятся больше чем через полгода.

Военный совет длился пару часов. Принц разобрал прошедшее сражение, похвалил принца Крангора за правильные решения, а насчёт Тора лишь пожал плечами:

— Тебе, Мастер, на сей раз Судьба лицом обернулась. Всё-таки не полководец ты. Вот стоять во главе маленького ударного отряда и лично сражаться — это такое же твоё призвание, как огонь, молот и металл. А входить в боевой транс полководцу можно лишь в двух случаях: если он бьётся на поединке с другим полководцем или если положение уже совсем безнадёжное и нужно геройски погибнуть.

— Здорово было в бою! — кратко ответил Тор, и все расхохотались подтверждению диагноза: рубака.

Принц сформировал из бывших королевских солдат и моряков армию, и повелел Крангору выдвигаться на северо-восток в район Урлинора, присоединяя к себе мелкие отряды и разбойников, и при возможности помочь крепости Тора в Колинстринне. Начальником гарнизона стал Косъатир. А Мастеру принц повелел отправить домой коня, оставив вещи, и задержаться для личного разговора.

Когда они оказались наедине, принц велел Тору сесть за стол, на котором были фрукты и отличное вино. Сначала выпили за храбрость Мастера и за талант и удачу принца. Затем за Эссу и других прекрасных дам. Затем за Лира, сына Тора. Затем за погибель клеветников. И тут принц отставил бокал.

— Друг мой, Мастер! Я получил от верных людей весть, что подлец канцлер направил в Имперский суд отношение, обвинив тебя в сатанинских ритуалах и тёмной магии. Отношение принято, может быть, сейчас уже заведено дело и сюда вот-вот могут прибыть официалы Имперского Суда. Выдавать тебя им — ужасно скажется на настроении города. Не выдавать я не могу: должен соблюдать законы Империи, иначе восстание рокошем не признают, и, наоборот, все могут ополчиться на меня, укрывающего колдуна и пользующегося зловредной магией. Поэтому я прошу тебя и повелеваю тебе отправиться немедленно в Имперский Суд и потребовать расследовать это облыжное обвинение.

Тор вздрогнул. Репутация Имперского Суда была страшной. Он нервно налил себе ещё вина.

— С тобой на одном корабле поедет моя делегация с прошением насчёт Имперского Рыцаря и с ответным иском. Не зря мои дознаватели утомляли допросами твоих людей и даже тебя с женой. Я в своём отношении потребую процесса против тех, кто свидетельствовал против тебя, как против злостных лжесвидетелей и пособников Дьявола, отвлекающих своими облыжными обвинениями внимание Суда от настоящих богомерзких тварей. Так что у тебя есть все шансы выиграть процесс. Но самое главное, держись твёрдо и не ври ни в коем случае. Ложь разоблачат, а правды тебе нечего бояться.

Тор ещё раз выпил и хмуро сказал:

— Ладно, поеду. Только зайду домой и попрощаюсь с женой.

— Нет! — отрезал принц. Домой ты не пойдёшь. Жена тебе подскажет какие-нибудь хитрости, а тебе нужно силу и правду, чтобы выстоять. Врать не буду, трудно тебе придётся. Но воевать, так по-военному. Сейчас ты — моя третья армия, которая будет держать оборону на важнейшем рубеже.

Тору ничего не осталось, как выпить остаток вина и пройти с людьми принца на корабль, который сразу же отчалил и взял курс на имперский остров Киальс.

Словом:

Десницей мощной

Молот поднявши,

Сотню врагов сокрушил

Мастер-воитель.

Сына получит теперь.