Горилла?

Меня разбудил шум машин — люди спешили на работу, по делам, в магазины, школы и университеты. Утро всегда приносит оживление на улицы большого города, которое затем сменяется сонным полуднем. Я размял плечи и хрустнул пальцами рук. Бросил взгляд на наручники, испачканные запекшейся кровью — пришлось попотеть, чтобы избавиться от человеческих оков. Что за изверг их придумал?

Я со смехом потер руки — теперь-то отыскать меня будет еще тяжелее. Ни одному агенту корпорации не придет такое в голову! Едва я собрался выйти в реальное пространство в одной из многочисленных городских подворотен, как вдруг в голову пришла любопытная идея. Я проверил ее, и удача на этот раз оказалась на моей стороне — прямо на крыше «Либерти Лабс» была точка выхода. Если быть точным, то даже не на крыше, а на техническом этаже. Двери были наглухо заперты и помечены пломбами, но в остановленном времени не составляет особого труда пройти через такое препятствие. Мне невероятно повезло — точка входа тоже оказалась здесь, хоть и далеко не в самом удачном месте, у маленького окошка, через которое солнце роняло драгоценные лучики. Отверстие в стене было зарешечено и так мало, что и кошка не пролезет. Мне скоро придется идти за продуктами — до этого времени нужно придумать, как все провернуть так, чтобы ускользнуть от камер и соглядатаев корпорации.

Весь этаж был похож на клубок искусственных змей — столько здесь проходило труб и проводов. Решив перестраховаться, я залез почти под потолок, на переплетение труб, чтобы никому не попасться на глаза даже случайно. Со своего «насеста» я слышал возню верхних этажей — приглушенное бормотание людей, стуки и шорохи, по которым было невозможно понять, что же там происходит. Места тут, наверху, было не так уж и много — изгиб трубы служил мне стулом; второй такой же — столом. С него на меня глядели наручники, как будто осуждая за побег. Сыщик это заслужил — он даже не желает включить мозг и немного подумать! Нужно быть слепым и глухим, чтобы добровольно работать на таких живодеров, как «Либерти Лабс». Каков план, Грегор? Ночью выбраться в город, набрать продуктов и немного разных деталей в каком-нибудь магазине радиоэлектроники, чтобы собрать устройство звукозаписи. Или, даже лучше, просто купить готовый диктофон. Помощнее… Я пошарил в карманах пальто и извлек на свет скомканные грязные купюры. Внимательно пересчитал — что ж, либо еда, либо диктофон. Разумеется, не еда! Ее я как-нибудь уж раздобуду. Нужно провести эксперимент с записью, который я задумал еще в доме профессора Делла Торре, а еще — спуститься вниз, в корпорацию, и выяснить наконец, что происходит за белыми стенами их лабораторий.

Я провел несколько часов в раздумьях, слушая завывания желудка. Ладно, пока жаркий день медленно накаляет город, повинуясь стрелкам часов, стоит выполнить вторую часть грандиозного плана. Я медленно подошел к окну и окинул взглядом свое новое убежище. Интересно, услышат ли звук прибора люди внизу? И как часто они совершают обход технического этажа? Временник закричал, как обычно, и меня окружила другая версия пространства. Я подпрыгнул и со всей силы ударил ногами в пол, просочившись вниз под обманчивую тишину безвременья. Люди застыли в самых разных позах. Я шел мимо них, как через музейную выставку, с интересом разглядывая занятых профессоров, нервно кусающих губы; подозрительных охранников, которые так сильно хмурили брови, будто хотели соединить их с носом… Компьютеры, приборы, толстые кабели рисовали мне узор современного мира. Люди посреди моря пластика, по которому, не спеша, бегут металлические волны. Я мельком глянул на расплывчатые мониторы — какие-то расчеты… Судя по всему, касающиеся способностей человеческого тела. Пределов восприятия или чего-то в этом роде…

А вот и холл. Даже в остановленном времени на лице администратора — молодой хорошенькой девушки — красовалась неизменная улыбка. От нее так и веяло фальшью и лицемерием, с таким же успехом можно просто носить театральную маску. Ниже! Наконец, мой этаж. Отсюда я сбежал когда-то, оставив позади озадаченную смотрительницу. Интересно, что эти жестокие люди в белых одеждах с ней сделали? Я посмотрел вверх. Камеры, камеры, камеры… Без конца и края. Даже сейчас, зная, что они меня не могут запечатлеть, становилось как-то не по себе. Клетка пустовала — видимо, дожидалась меня. Как бы не так! Я проделал тот же путь, что и несколькими днями ранее — постойте-ка, всего-то несколько дней? Казалось, что прошли уже месяцы с момента освобождения.

Передо мной предстала та самая дверь, за которой я увидел измученного человека, прикованного к креслу. Как в книжках об инквизиции — настоящая средневековая пыточная камера! Вздохнув, я просочился сквозь дверь, желая еще раз увидеть несчастного. Но его там не оказалось — только пустое кресло с отстегнутыми ремнями и ведро, полное красной жидкости. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что это кровь. Как и моя старая темница, тюрьма, клетка — это кресло ожидает новую жертву. Кто знает, может, его приготовили для профессора Алексеева? Надеюсь, он уже далеко от этого кошмара и никогда не увидит больше стен проклятого здания. Пора было пройтись по оставшимся комнатам.

В конце концов, после долгой прогулки, можно даже сказать, экскурсии, я понял, зачем все это было нужно — «Либерти Лабс» явно работало на военных. Или спецслужбы… Или какие-то закулисные человеческие силы, названия которых я не знал, потому что их не открывали книги. Животные, дети, взрослые, старики — всех, кто обладал хоть какими-то необычными умениями или способностями, свозили сюда, чтобы выжать, как спелый цитрус, а потом выбросить шелуху. Корпорация стремилась сделать из человека монстра — сверхбыстрого, сверхумного, лишенного страха и бесконечно преданного — и я, чувствуя животный ужас, смотрел прямо на него. В самой дальней лаборатории, за толстыми железными дверьми. Существо плавало в физрастворе, за стеклом высокого резервуара, к которому, как пиявки, прикреплялись множество кабелей самой разной толщины. Здесь было много людей — все, без исключения, в стеклянных масках. Мускулатура их ручного чудовища была развита непомерно сильно — мышцы, бугрясь, едва не рвали серую, грубую кожу. Лица у бывшего человека не было — абсолютно ровную поверхность головы испещрили швы. Только рот, лишенный губ, демонстрировал мне острые, как иглы, зубы. Жиденькие волосы росли лишь на затылке. Я мог только догадываться, что это такое и как оно себя поведет. Видимо, из него делали идеального хищника — если наручники мне показались ужасным изобретением, то каким целям должно было служить это… Не хотелось и представлять. Все с приставкой «сверх» в одном флаконе — чтобы люди могли уничтожать себе подобных.

Всех пленников нужно освободить. Этой мой долг как жителя планеты! Единственная цель корпорации — научить мир, как пытать и убивать всех вокруг. Насколько же глубоко скверна и алчность пустили корни в человеческие сердца, если на такие зверства закрывают глаза? «Либерти Лабс» должна быть разрушена, выжжена дотла! Как? В этом-то и проблема — я не знал. Вечер сжимал город в объятиях, пока я рисовал на пыльной стене технического этажа план здания — по памяти, как успел понять. Экран временника давал мне немного тусклого света. Настал час первой вылазки в город — как же не попасться под внимательный взор камер? Очевидный ответ — не прятаться, а слиться с прохожими, которых вечером будет очень много.

Я шел, как обычно, низко надвинув шляпу на лоб, чтобы никому и в голову не пришло заглянуть мне в лицо. Прохожие не обращали на меня внимания — просто еще один уставший мужчина, плетущийся в бар после тяжелого трудового дня. Магазин электроники — то, что нужно! Я внимательно посмотрел по сторонам — камера на углу, камера перед входом… Наверняка и внутри их тоже полно. Пара зевак у дороги выглядела подозрительно — слишком уж часто они вертели головой. И взгляд чересчур внимателен и сосредоточен для обычных гуляк. Нужно держаться от них подальше… Покупка прошла без происшествий — вскоре я уже вертел в руках новенькое устройство для записи звука, не самое хорошее, но зато осталось немного сдачи. В кармане бряцали кое-какие детали и простые наушники — чтобы собрать прибор, который позволит слушать страшные завывания безвременья «вживую». Консультант исправно выполнял свою работу и увлеченно рассказывал мне о всех достоинствах фирмы-производителя диктофона; мне, разумеется, было совершенно все равно, но из вежливости я молча его выслушал. Пересчитал оставшиеся деньги — всего несколько монет! На нормальную еду уже не хватит. Я решил не заходить в крупные продуктовые магазины — наверняка их будут проверять в первую очередь, не говоря уже о том, что камеры наблюдения просматривают агенты корпорации день и ночь… По крайней мере, я бы сделал именно так. В придорожном ларьке скучающий продавец торговал какой-то уличной едой, которую я и решил приобрести — для меня такое было в новинку. Попробовав, сразу пожалел, но есть-то хочется…

Технический этаж встретил меня напряженной тишиной. Это все равно, что отдыхать в гамаке над минным полем — только еще хуже, ведь «мины» могли меня услышать. Каждый шаг надо делать с осторожностью. Дожевав скудный ужин и забыв на мгновение о том, что придется без денег добывать завтрак, я достал диктофон. Пора. Я подошел к окошку и снова остановил время. От страха и волнения подкашивались ноги. Диктофон включился — я откашлялся и окинул взглядом размытые трубы, окружающие меня паучьей сетью.

— Мое имя — Грегор. А вас как зовут?

Молчание. Неловкое чувство, будто говоришь сам с собой, а никакого бормотания и в помине не было — меня так захватила идея разговора с другим измерением, что я даже не стал модернизировать наушники. Не хватило терпения.

— Что вы такое? — продолжил я, чуть погодя.

Мне кажется, или я услышал что-то? Отдаленный шорох на самой границе слуха…

— Что это за место?

Несколько мгновений ожидания, и я щелкнул по кнопке «стоп». А потом активировал временник и вернулся туда, где царила людская жадность. Интересно, эти три фразы опять займут все свободное место?.. Я плюхнулся на свой импровизированный «стул» и запустил файл с записью. Звук выкрутил на полную мощность — к счастью, усилитель ему не требовался; реакция не заставила себя ждать — волосы на спине зашевелились, и знакомое ощущение липкого ужаса поползло по позвоночнику. Прошло уже несколько минут, но я так и не услышал своих слов на записи — все тот же шепот, пугающий и чуждый нашему миру. Когда диктофон воспроизвел половину файла — я услышал собственный голос, искаженный и смятый до неузнаваемости:

— Мое имя — Грегор. А вас как зовут?

Сердце ушло в пятки — звуки безвременья затихли. На секунду настала абсолютная тишина. А затем бормотание изменилось, как будто я получил ответ. Еще одна секунда молчания, и прежние последовательности звуков донеслись из динамика. Второй вопрос — и снова «ответ». На третий вопрос безвременье отозвалось щелканьем и свистом. Я стер пот с лица — опять ночь без сна. Какой там сон! Я должен все расшифровать. Сомнений не было — кто бы это ни был, он мне отвечает. Или это все же реакция другого измерения на звуки моего голоса?..

На крыше послышались глухие шаги. Едва я успел сгрести в охапку все свои вещи и спрятаться в сплетении труб, как на технический этаж, насвистывая какую-то песенку, вошел охранник. Лениво поводив фонариком туда-сюда, он не стал даже подходить к окошку — видимо, здесь никаких сюрпризов точно не ждали. Так же быстро, как и явился, мужчина ушел, закрыв дверь на ключ и обновив пломбу. Выждав на всякий случай минут с десять, я спустился вниз. Снова пыль помогла мне в исследованиях: на ней появились расчеты и алгоритмы, которыми я планировал расшифровать посланные мне звуки. Если, конечно, это была речь. Я разбил повторяющиеся сигналы на группы и приступил к анализу. И будь я проклят, если это были не осмысленные предложения! Все признаки налицо, язык был необычным, очень богатым на условные «буквы» и «слога», но определенная логика в нем все же просматривалась. Что это — живое существо? Обитатель безвременья? Запись, оставленная там кем-то для незваных гостей? Программа, робот? Некоторые «слова» отличались друг от друга всего лишь легкой вибрацией свиста или лишним тихим щелчком. Насколько я мог понять, шипение и булькающие звуки разделяли слова между собой… Чего-то не хватало. Я видел полную картину, но не мог вглядеться в детали, как будто пытался рассмотреть улицу через запотевшее окно. Мне не разгадать этих ответов, пока в руках не будет больше «ключей». Нужно хотя бы одно слово, значение которого я точно пойму, и от которого смогу оттолкнуться. Может, звук — не единственное, чем «общается» другое измерение? Вот тут я осознал всю величину проблемы, которая нависла надо мной, как тяжелый камень — что, если колебания воздуха — не все, чем может безвременье поделиться со мной?

Вновь я оказался там, где вещи больше напоминают фруктовое желе. Попытка номер два — мне просто необходимо какое-то слово, хоть что-то, с чего я смогу выстроить дальнейшую теорию! Диктофон включен… Запись пошла. Я указал на себя пальцем:

— Грегор.

Чуть подождал, подумал.

— Горилла!

Что-то не так… Я обернулся. Все предметы вокруг меня смазались, наклонились, будто по ним провели огромной ладонью. Трубы, кабели, стены, наручники — все наклонилось вправо. Чувствуя, как страх подкрадывается все ближе к сердцу, я снова произнес свое имя. Пространство вернулось к своему нормальному положению. Я тихо прошептал:

— Горилла?

Резко, как в прошлый раз, труба на моих глазах потеряла объем и накренилась вправо. Весь мир будто нагнулся, чтобы что-то подобрать. Весь мир, кроме меня самого и маленького диктофона.

Я провел часы в реальном времени, пытаясь понять, что же произошло. Теперь можно было с уверенностью сказать — мне отвечали. Я получал один и тот же набор звуков каждый раз, когда произносил определенное слово. Только на простое название «горилла» безвременье отвечало вдобавок искажением пространства. Невероятно!

Я сбился со счета — столько раз время остановилось за эту ночь. Раз за разом я нажимал кнопку временника, чтобы покинуть простую и понятную реальность, окунувшись с головой в чуждую логику. Составил целый список слов и подробно записал ответы на них — корпел над ними до самого утра, пока в голову не пришла одна простая идея. Если мне и в этот раз ответят одинаково — полдела будет сделано. Я вздохнул и окинул взглядом мир без времени.

— Как меня зовут?

Все здание, все пространство закрутилось в спираль. Каждый маленький проводок и пылинка — все обернулось вокруг себя. Воздух стал сладковатым — похоже, даже его молекулы претерпели какие-то изменения. Спустя несколько мгновений мир принял прежние формы. Я повторил вопрос… И, задержав дыхание, стал ждать реакции. Так и есть — материя завертелась и стала спиралью. «Оно» знало мое имя и называло его, обозначая звуком — его бережно сохранил диктофон. А кроме звука — изменением самой Вселенной.