День науки

Люди оставили меня наедине с самим собой. Как раз там, где я и просил — в светлой мастерской, доверху набитой всякой всячиной: примитивными человеческими инструментами, какими-то старыми папками с пожелтевшими листами диссертаций; по углам пылились колбы и баночки. В стороне одиноко стояла урна, доверху наполненная скомканными страницами какой-то книги. Мы решили отложить все научные изыскания на завтра — дневные переживания потрясли не только меня, но и профессора Алексеева. Делла Торре был перегружен новостями и неожиданными научными сенсациями, которые я, образно говоря, вывалил ему прямо на голову, поэтому решил тоже для начала остудить пыл. В горячие волны науки следует нырять с холодной головой.

Ну, а мне предстояла не самая спокойная из ночей. Я вздохнул и придвинул к себе маленький стульчик, сев перед таким же крохотным столом. Размял пальцы, и они приятно захрустели. Все мои находки вновь легли передо мной — простые и незатейливые человеческие приборы. Медленно оглядев «коллекцию», я принялся разбирать все по деталям. Важнее всего — не повредить экран и динамик от мобильного телефона. Им придется выполнять самую важную функцию… Как и рукоятке пистолета — пусть само оружие вызывало у меня некое отвращение, я нашел ему интересное применение. Такая манера держать прибор или устройство представилась мне весьма удобной, что я и решил воплотить в жизнь.

Шмыгнув носом, я осмотрел инструменты профессора Фрэнсиса Делла Торре, и, наконец, выбрал все самое необходимое. Мои пальцы двигались уверенно и точно, собирая, завинчивая и скрепляя кусочек за кусочком. Разум же двигался куда быстрее — я обдумывал все, что успело произойти, уже в который раз прокручивая события в голове, как киноленту. Я все еще не знал, насколько могу доверять людям, двум ученым в частности, что сейчас мирно храпели на мягких диванах в уютном доме. В любом случае, особого выбора не было — пришлось отдаться им на милость. Одному было бы действовать намного сложнее. Нас не преследовали слишком уж рьяно — похоже на затишье перед бурей… Что задумали в «Либерти Лабс»? Дают мне время, чтоб потерял бдительность? Не выйдет. Не со мной! Но не стоит терять концентрации, самое важное сейчас — как следует изучить процесс перехода в другое измерение. Я использовал его неосторожно, но это было вызвано обстоятельствами, теперь можно подготовиться и явиться во всеоружии. Когда я научусь управлять нестабильными областями как следует, то найду способ освободить всех, кто томится в застенках корпорации.

Вскоре новое изобретение было готово и лежало передо мной. Оно напоминало джойстик для игровой детской приставки — небольшой экран на пистолетной рукояти, напичканной электроникой. Что-то я достал из рации и мобильного телефона, что-то позаимствовал в глубоких ящиках мастерской. Уверен, биологу эти детали не пригодились бы. Я зажал кнопку включения. Плоский экран ожил; всего пара секунд — и на нем показалась вполне понятная и достаточно подробная карта местности, примерно в радиусе километра. Красными точками обозначались рассчитанные по моему алгоритму нестабильные области, а большая стрелка указывала направление движения к ближайшей из них.

Что же насчет активации зон? Кажется, ключом ко всему все же была определенная частота звука. Я щелкнул по большой зеленой кнопке, и мастерскую заполнил ни на что не похожий сигнал. Как будто завизжала кошка и одновременно с этим кто-то заскрипел мелом по грифельной доске. Кота в доме точно разбудил… Я был практически на сто процентов уверен, что этот звук сумеет вывести время из равновесия в нужном месте. Пожалуй, на сегодня все. Я взглянул на часы — уже четвертый час! Нужно поспать хотя бы немного, восстановить силы, прошлая ночь и так прошла без сна.

Утро вытянуло меня из крепких объятий Морфея, осветив лицо теплыми солнечными лучами и наполнив мастерскую щебетанием птиц. Я потянулся, зевнул, обнажив клыки, и вышел на свежий воздух, сжимая в руке «остановитель времени». На пейзаж нельзя было смотреть без улыбки — лето прогоняло мокрую весну, открывая перед нами настоящий ларец с сокровищами — ласковым солнцем, бриллиантовой освежающей водой и ветром, несущим на себе детских воздушных змеев. Таким, улыбающимся во весь рот, меня застали два профессора, еще протирающие сонные глаза. Я сидел прямо на траве, лицом к реке и шумящему лесу, оставив пальто и шляпу в мастерской. Легкий утренний ветер трепал воротник моей рубашки, а я просто наслаждался его воздушным касанием. Николай Александрович и его друг не стали ничего говорить, а просто сели рядом, упиваясь редким спокойным моментом, который слишком короток для того, чтобы нарушать молчание природы. Очень медленно я закрыл глаза и вдохнул так глубоко, как только мог, наполняя легкие прохладой. Выдох.

— Доброе утро.

— И тебе, Грегор, — ответил профессор Алексеев. — Ты хотя бы спал?

— Несколько часов. Смотрите, — я передал ему маленькое устройство, даже не оторвав взгляда от зеленеющих крон изумрудных деревьев.

— Любопытно… — ученый вертел мое изобретение в руках. — Я могу только еще раз восхититься тобой и твоим интеллектом. Стало быть, нестабильная область в сотне метров от нас? Это точно?

— Странный вопрос, — я потянулся и встал на ноги, а Николай Александрович последовал моему примеру. — Конечно, точно. Иначе не может быть.

— Давайте сделаем так, — вступил в разговор Делла Торре, который все еще сидел на земле, запустив пальцы в свежую траву, — не спеша позавтракаем, а потом приступим сразу к исследованиям. Покажу вам всю аппаратуру — она стоит в закрытой комнате. Я так понимаю, мистер Грегор, вам хотелось бы закончить со всем побыстрее?

— Именно. Как можно скорее!

— А мы куда-то спешим? — приподнял бровь профессор Алексеев.

Я недоуменно воззрился на старика.

— Вы — может и нет. А я — да. Каждая минута, проведенная здесь, подвергает вас опасности, ведь «Либерти Лабс» меня ищет. Как и вас, кстати. Я уйду, как только смогу. И вам советую сделать то же самое.

Профессор задумался, а я пошел к дому вслед за Делла Торре — помочь приготовить завтрак. Безмятежность утра рассеивалась не только от солнечного жара, но и осознания того, что мы, на самом деле, в ловушке, которую сами и смастерили. Помню, в одной из книг я прочел о царе Соломоне и его кольце, на котором красовались три судьбоносные надписи, и одна из них прочно засела в моей голове. «И это пройдет». Как и люди, я находил в этой фразе некое утешение в трудные времена, но вспоминать ее в моменты покоя было… Неприятно.

Я ел, как самый обычный человек, за столом, в одежде, столовыми приборами. Это было одновременно неудобно и невероятно интересно. Делла Торре рассказывал мне о правилах этикета и поведения за столом, а я пытался их применить на практике под довольный смех стариков. Наконец, последний кусочек яичницы был съеден, а последний глоток кофе отправился мне в желудок. Биолог вздохнул и положил руки на стол, будто собираясь подводить итоги.

— Ну, что ж… Начнем? Если я правильно понимаю, нас сегодня ждет невероятный научный прорыв.

— Начнем. Нужно снять все мои физиологические данные и показатели, отследить работу всех органов. Не то, что органов — клеток разных тканей! Я не верю, что такое потрясение мира проходит бесследно. Мы должны найти какую-то связь…

Профессор Алексеев беспокойно поглядывал в окно, на далекую загородную дорогу, пока Делла Торре готовил свои приборы и инструменты. Я разделял опасения Николая, но сейчас нужно было сосредоточиться на работе. Сухие руки старого биолога ловко перебирали колбочки, пробирки, настраивали микроскоп и другие любопытные вещи. Спустя примерно полчаса он удовлетворенно кивнул головой:

— Все готово. Можем начинать.

Работа закипела. У меня взяли кровь, образцы тканей, а все необходимые данные были прилежно вписаны в таблицы и нанесены на графики. Кардиограммы, уровень содержания различных веществ… Делла Торре подошел к делу серьезно. Николай Александрович ассистировал ему, внося посильный вклад в общую работу.

— Знаете ли… — профессор Делла Торре прижался к окулярам микроскопа и то и дело подправлял фокус, — ваши клетки, мистер Грегор, даже обычные клетки кожи, уже выглядят необычно. По сравнению с состоянием, например, обычной гориллы. Но я… Не понимаю пока, чем же они отличаются. Явно другие, но вот в чем… Загадка. Все из-за микроскопа — я почему-то никак не могу нормально его сфокусировать.

— Ладно, теперь дело за мной, — я повертел в лапе устройство для остановки времени, — ждите. Скоро буду.

Я снова вышел на свежий воздух и уверенным шагом пошел вперед, ориентируясь по показаниям на маленьком экране. Прошло всего несколько минут, а я уже стоял в нестабильной области, оглядываясь на домик позади. Нажал кнопку, раздался визг динамика, и все вокруг уже привычно расплылось и задрожало, превращаясь в пространственное варенье. Экран работал исправно, как я и думал, показывая, что точка выхода — недалеко от мастерской, за домом. Туда и лежал мой путь — я неторопливо побрел назад; ведь в реальном времени и секунды не пройдет. А на пути разглядывал все вокруг — куда внимательнее, чем раньше, стараясь запомнить реакцию «образов» предметов на мои касания. Небольшой нажим, усилие — и пальцы проходили сквозь цветы и траву, заставляя вневременные отражения дрожать. До чего же любопытно!

Вот и точка выхода. Тот же режущий слух сигнал — и с тихим хлопком природа вернулась в свои границы, влив краски в обесцвеченные образы. Я вошел в домик через заднюю дверь.

— Быстро вы управились! — усмехнулся биолог.

— В данном случае такой термин неприменим, — я поднял палец в воздух, и профессор Алексеев ухмыльнулся. — Пора продолжать замеры.

Мы повторили процедуры, и Делла Торре угрожающе навис над микроскопом во второй раз, все так же пытаясь сфокусироваться на клетках тканей и крови.

— Не понимаю… Что с моим микроскопом?.. — бормоча себе под нос проклятья, Фрэнсис Делла Торре вертел ручку фокусировки. — Черт возьми! Не могу ничего нормально разглядеть! Ладно, попробуем тогда обратиться к цифрам...

Пробирка с кровью закрутилась в центрифуге, отделяя плазму. Старый ученый-биолог корпел над записями, показаниями агрегатов и компьютера.

— Что-то не так. Что-то явно не так! Николай, погляди-ка...

Николай Александрович углубился в изучение отчетов. День постепенно сдавался перед неумолимым течением времени — обед прошел, и мы ограничились только легким перекусом, не отрываясь от работы. Я нетерпеливо ерзал в кресле и, в конце концов, не выдержав, положил лапу на плечо профессора Алексеева.

— Позвольте мне.

Старик кивнул и отошел в сторонку, а я уселся на маленький стул перед кипой бумаг и светящимся экраном монитора. Данных много, но не настолько, чтоб я не разобрался. Посмотрим… Я решил начать с сравнительного анализа крови до и после процесса. Показатели отличались слабо — в рамках нормы, мало ли что могло произойти… Ничего особенного, по крайней мере, на первый взгляд. Сердцебиение чуть быстрее — но опять же, в рамках погрешности… В остальном состав жидкостей в организме такой же, как и в любой другой момент.

— Попробуем еще раз, — вздохнул я, — на этот раз постараюсь находиться там чуть дольше. По ощущениям, конечно же — ведь время там не идет.

— Возьмите меня на этот раз с собой, — Фрэнсис встал из-за стола, — я еще со вчера мечтал увидеть все вживую, к тому же, это поможет мне понять суть процесса и то, что следует искать.

Я кивнул и повел его за собой на улицу. Профессор Алексеев остался в доме и сел за записи своего друга, зная, что мы появимся здесь буквально через несколько минут. Мы подошли в ту же точку, из которой я отправился в другое измерение в прошлый раз.

— Готовы?

— Да… Думаю, да.

— Возьмите меня за руку.

Потная теплая рука профессора сжала мою лапу. Мне даже не нужно было смотреть на него, чтобы понять — он страшно волнуется.

— Три… Два… Один… Пуск.

Старик поморщился от звука, который издало устройство. Мир дрогнул, и у профессора от удивления раскрылся рот. Впрочем, как и глаза. Он жадно смотрел по сторонам, а потом упал на колени и принялся трогать туманные образы всего, до чего мог дотянуться.

— Это… Как в кино. В фантастическом фильме, — шептал Делла Торре, наблюдая, как палец медленно проходит сквозь камни. — Как это возможно? Это просто сенсация!

Я усмехнулся и кивнул.

— Вы еще успеете здесь нагуляться, если захотите. Если мы не выявим каких-то отклонений. А сейчас — пора идти к точке выхода.

— То есть, мы не можем выйти там, где захотим?

— Точно. Вход не обозначает выход. Мы снова должны попасть в нестабильную зону — только уже наоборот, с этой «стороны». Все нужно рассчитывать и сверять — мой прибор показывает, что ближайший выход — за вашей мастерской. Там я и вернулся в реальный мир прошлый раз.

— А как же ты рассчитывал все до этого?

— В уме, конечно, — я пожал плечами и двинулся в сторону мутного образа домика.

Ученый поспешил подняться с колен и побежал следом.