9. Несовместимость

П

Переславцы с интересом наблюдали сценку триумфального запуска обратного хода в Куньлуне. Подглядывать за китайцами стало у них едва ли не главным развлечением. Ещё более круто было бы подкладывать им свиней, но здесь необходимо было быть крайне осторожными: ведь на самом деле дело-то общее и шанс один на всех. Даже китайцы удерживались, судя по всему, от прямых гадостей. Так что приходилось ограничиваться почти безобидными подколками. И сейчас, когда китайцы углубились в изучение инструкции, Сергей выдал вопрос:

«Я хотел бы реинкарнироваться как китаец. Что для этого нужно?»

Китайцы начали обсуждать, то ли этот варвар осознал величие культуры Срединной империи, то ли он просто издевается. И в конце концов выдали тоже двусмысленное и полуиздевательское послание:

«Элементарно. Мы поможем тебе. Только выполни следующее. Изучи байхуа и вэньянь хотя бы на уровне иероглифического минимума. Проштудируй «Троецарствие», «Речные заводи» и «Путешествие на Запад» настолько, чтобы моментально распознавать всех их героев и намёки на ситуации из книг. Заучи наизусть хотя бы одну классическую книгу (так и быть, «Троецарствие» или «Луньюй» не потребуем, достаточно Дао Дэ Цзин или военного трактата) и сто стихов поэтов-классиков. Научись пить маотай вместо водки и есть рис, а не хлеб.

И последнее, самое простое, условие. Предоставь нам пять преступников или пленников для опытов. Тогда мы, так и быть, согласимся предоставить тебе китайского преступника для попытки реинкарнации. Но шанс у тебя будет всего один».

Только теперь Сергей стал читать полностью инструкцию по капсуле. Для подключения ничего нетривиального знать не пришлось, достаточно оказалось пару раз заглянуть в легко находимые по предметному указателю места и прочитать по паре страничек. Конечно, от «многа букофф» Саша и Сергей умирать не могли: профессия не та. Но две тысячи с лишним страниц, вдобавок не продублированных из-за идиотской секретности в электронном виде, да и переведённых с китайского оригинала злейшими друзьями весьма коряво, уже убивали. Тем более что в предметном указателе ничего похожего не нашлось, а в такой документации упоминание новой возможности могло оказаться в любом месте. Но нашёлся один подозрительный подпункт, вставленный в середину длиннющего технического описания:

«В капсулах, изготовленных по специальному заказу, могут быть дополнительные возможности. Информацию об их активации фирма Huawei выдаёт по предъявлению соответствующего сертификата допуска от Информационной Комиссии Трёх Гегемонов. Подробное техническое описание становится доступным после активации дополнительной возможности и подключения капсулы в режиме полного специального доступа».

Именно так была подключена, по крайней мере, переславская капсула. Необходимые для этого коды доступа и электронный ключ лежали в сверхсекретном хранилище и их, к счастью, нашли своевременно. Осталось самое элементарное: выяснить, уцелел ли кто-то с соответствующими полномочиями в Информационной Комиссии и в фирме, либо проявить русскую смекалку и найти обходной путь.

— Искать кого-то с полномочиями будем? — саркастически ухмыльнулся Сергей.

— Конечно. Ищите и обрящете, — ответил Саша таким тоном, что стало ясно: он понимает всю абсурдность и вдобавок опасность такой попытки.

А с китайцами решили как следует поиграть. Сергей ответил:

— Мы обсудили ваши условия и признали их достаточно разумными, но требующими уточнения. Научиться пить маотай и есть рис мы физически не сможем в ближайшее время. И придётся это обязательство оставить на период после реинкарнации. Далее, мы собираемся при первой возможности предоставить не десять, а двенадцать преступников, чтобы мы сами выбрали себе новое тело. Далее, мы не желаем расставаться с любимой работой и поэтому требуем гарантии предоставления работы по специальности. И, наконец, мы просим вашей методической помощи в изучении классических книг и отборе поэтических произведений.

Ответ произвёл на китайцев впечатление разорвавшейся бомбы.

— Поистине, Небо повернулось к Поднебесной. Эти русские могут показать другим варварам хороший пример, и мы сумеем собрать лучших со всей земли для восстановления цивилизации под зонтом благодатного главенства Поднебесной и её культуры. Срединное царство всегда умело привлекать и растворять в себе лучших из варваров, — после соответствующего размышления произнёс торжественно Цзя. — Так что нам надо будет сразу после конца восстановления Системы подключить полностью обратный ход.

А про себя комендант подумал: «Надо внимательно проанализировать ситуацию, и понять, кто станет новым Лю Баном, Цао Цао или хотя бы Цинь Ши Хуанди. И ни в коем случае нельзя упускать монополию на обратный ход. А в целом, действительно, надо всем объединяться, а не продолжать соперничать. Иначе не восстановим цивилизацию. И наконец, теперь нам, культурным людям, нужно подключить к своей самой высокой в мире культуре все элиты мира. Ведь там, где восторжествовало влияние Поднебесной, междоусобные войны стали крайне редки. И главное, после неизбежных потрясений культура восстанавливалась быстро, преемственность не терялась. Народ не увлекался «здесь и сейчас», а помнил свою историю и делал выводы».

Поскольку отвлекаться на развлечения было теперь достаточно трудновато, имеющиеся игрушки уже поднадоели, а «очень многа букофф» в китайских классических романах (каждый порядка сотни глав, а каждая глава размером с европейскую повесть) не пугало информатиков, они решили развлечься культурно, а заодно сравнением русского, английского и китайского текста романов усовершенствоваться в китайском. Легче всего читалось «Путешествие на Запад», но его довольно быстро отбросили (временно):

— Утомили меня бесконечные однообразные приключения Царя Обезьян. Оказывается, китайцы изобрели сериалы, правда, в книжной форме, за семьсот лет до европейцев и Голливуда, — констатировал Саша.

По поводу «Троецарствия» быстро вспомнилась восточная поговорка, характеризующая необразованного человека: «Он не осилил даже Троецарствия». Сто двадцать глав с тысячей героев и сложнейшим переплетением событий заставили пока что отложить роман. Лучшим компромиссом оказался разбойничий роман «Речные заводи». «Благородные» людоеды, бандиты-потрошители и прочие романтические личности решили подняться за социальную справедливость и против коррупции. Роман сразу же высветил коренные отличия китайского и европейского человека. Просто шокировал друзей эпизод, где жители города поздравляют человека и дарят ему подарки. Оказывается, это местный палач, только что закончилась казнь, и люди восхищаются его искусством. А «благородные борцы за справедливость и свободу», увидев такое, сразу же решили завербовать себе этого ценного специалиста, что и реализовали успешно.

Несколько других эпизодов тоже вызвали смех и одновременно культурный шок. Сводня, к которой обратился местный гуляка с просьбой помочь ему соблазнить приглянувшуюся жёнушку мелкого служащего, разработала разветвлённый план соблазнения более чем из двадцати пунктов, гуляка его запомнил, а реализация пошла «вкривь и вкось». Женщина тоже на него заглядывалась, так что после первого этапа оба всё поняли, сбросили одежды и стали неистово трахаться.

Эталоном честности считался чиновник, который брал взятки по чину и справедливости. На несколько уездов такой выродок в среде бюрократов был единственным, так что весь народ его знал, и восставшие поставили его своим руководителем, а вовсе не какого-то атамана, которых среди главарей восстания хватало.

Влипнув по пьянке в рукопашную схватку с тигром, местный богатырь, сумев высвободить руку и начав бить тигра кулаком по башке, не матерился на каждом ударе, а считал их, и запомнил, на каком по счёту несчастный тигра сдох.

Китайцы вежливо улыбнулись, и, как потом подглядели русские, втихомолку немного и добродушно посмеялись над выбором первого романа для изучения, Они со всей серьёзностью стали объяснять, какие обычаи и знания кроются за каждым эпизодом. Словом, жить обоим бункерам стало интереснее и веселее.

Ребят шокировало, что по поводу потерянной любви считалось допустимым писать стихи лишь женщинам, а по поводу такой прозаической вещи, как потеря должности, вполне возможно было создать шедевр. Саша даже вспомнил высказывание высоколобого и весьма полузнающего мировую литературу знаменитого филолога: «Можно написать стихи о потерянной любви, но не о потерянной должности». Словом, ребята стали чесать в затылке, насколько мировоззрение русской образованщины было перекошено на Запад и на еврейские священные писания, и насколько оно игнорировало другие великие культуры.

Китайский текст руководства по капсуле был тоже доступен, и, изучая странички на 99% непонятных знаков возле подозрительного места в русском и английском, ребята обнаружили предложение с тремя числами в китайских обозначениях: 11, 17 и 20. Соответствующих чисел в двух других текстах не было. Сумев расшифровать несколько окружающих предложений (стандартный переводчик, не владевший слэнгом компьютерщиков, выдал почти абракадабру), ребята, создав другую виртуальную картинку бункера для злейших друзей, смогли активировать обратный ход и тоже получили кучу системных сообщений о несовместимости.

— Чёрт подери, тут всё завязано на конкретные особенности «Хуанхэ», который был примерно в те годы Топ-1. (Примечание. На жаргоне суперкомпьютерщиков Топ-1 — лучший по итогам года открытый супер в мире), — заметил Саша. — Но ничего. Где наша админская душа не пропадала. Настроим системные программы на нашу новую операционку.

И в тот же день, когда Система выдала сообщение о полном восстановлении операционки и начале альфа-тестирования Мира, обе группы, таясь друг от друга, начали работу по отладке интерфейса обратного хода.