15. Пытка

Система имела основой мета-нейросеть большого российского проекта «Трансгуманизм», задачей которого было смоделировать поведение и способ мышления людей и других разумных существ в самых разных внешних условиях. Социальной составляющей в этом проекте уделялось мало внимания (не РПГ), зато комплексности и реалистичности моделирования и ощущений очень много. Поэтому не удивительно, что Мир отличался тщательностью и реалистичностью моделей разумных существ, их ощущений, возможных травм и недугов и метаболизма и исключительно слабой социальных. Кое-что Система импортировала из доступных ей ранее базировавшихся на суперах РПГ, но с точки зрения социальной их опыт был скорее отрицательным, так что тщательность проверки каждого социального момента (ввиду второй паранойи Системы: непротиворечивость и устойчивость моделей) привела к почти полному отсутствию социальных аксиом. Даже аксиома о равенстве всех людей была отброшена в ходе полной переустановки Системы. Юрию Ижевчанину очевидно было, что Система готова создавать не такие тривиальные альтернативные миры, как Мир Админов, а с совершенно другими физическими предпосылками и другими моделями разумных. При этом они будут отличаться не только психологическими установками (как какие-нибудь орки или эльфы), но и метаболизмом, и логикой мышления. Но пока что ей хватало дел с Миром.

Физика Мира была почти ньютоновская. Вначале Система экспериментировала с «аристотелевой» физикой, где было «абсолютное трение», любое движение нуждалось в поддержании силой и не было даже гравитации в обычном понимании. Но выявилось слишком много противоречий, и физическую модель Система откатила полностью ещё до своего полного отката и заменила её на «более обычную». Но кусочки Мира, где уравнения движения были изменены, уже встречались Ижевчанину и его знакомым. Химия тоже базировалась на реальной химии, но Ижевчанин уже знал, что «небольшое» изменение делает её потенциально гораздо более богатой. Сообщение о корректировке химической модели по совету Джорджа Нг упоминало о стабильных частицах, аналогичных мю-мезонам. Так что в химии было два вида электронов, что позволяло большие модификации свойств элементов. Судя по всему, в моделировании основой части Мира Система отнюдь не заморачивалась тем, чтобы дойти до атомов. Но в моделировании химических опытов и при создании новых материалов использовала модель советника Нг.

А вот модель магии так и не удалось сделать достаточно непротиворечивой, и магии в Мире не было, но Система продолжала попытки. Вот в мини-мирках, намного более простых, в частности, в Мире Админов, магия была.

В этом Мире у Ижевчанина был маленький «мирок»: участок, ограждённый невидимой преградой, мешавшей войти на него враждебно настроенным существам и людям, объявленный Системой его полной собственностью. Преграда была скорее через воздействие на ауру и психику. Пару раз Ижевчанин видел, как приближавшихся гопников начинало корёжить, и они в страхе убегали. Один раз с намерением убить его пришёл коллега. Скорее всего, это намерение вылилось бы в бурный спор и закончилось дружеским чаепитием. Но, прочитанное Системой, оно заставило сердце и печёнку исследователя Сарояна заболеть, а психологически ему очень захотелось немедленно и побыстрее удалиться. Он не стал противиться такому желанию, и через пару часов пришёл уже успокоившись. На сей раз отрицательных явлений не было.

Посредине участка стоял домик, тоже пожалованный Системой, и рядом с ним шалаш, построенный Юрием. Шалаш был видим, а домик невидим и неощутим, пока хозяин не активировал его. После чего видимость появлялась лишь для хозяина, постороннему наблюдателю казалось, что, проделав некоторые странные жесты, он просто исчезал. Домик был крошечным, с одной комнатёнкой. В ней стояли постель типа тахты, кресло, стол и печь. Юрий кое-как смастерил ящик для вещей и внёс его в домик, поскольку никакого шкафа предусмотрено не было, посуда стояла на печи. Зато на столе можно было активировать компьютер, который при выключении тоже исчезал.

Сейчас посредине домика (который, кажется, чуть увеличился) стояла капсула полного погружения, по виду внешности и внутренности отличная от той, которой пользовался Юрий в проекте «Трансгуманизм». Это была виртуальная копия капсул из бункеров.

Подойдя к ней и нажав клавишу пуска, Юрий увидел на дисплее инструкции, что перед уходом на полное погружение в другой мир ему надо обмыться и подстричь коротко волосы. Перед этим двенадцать часов не есть и не пить. Безопасность и питание Система обеспечит на всё время эксперимента. Вероятность летального исхода очень мала, но в этом случае Система обеспечит созыв коллег по списку, представленному советником, для поминок и всё необходимое для достойных похорон. Непосредственно перед входом в капсулу нажать одновременно клавиши 11, 17 и 20 на внешней клавиатуре и затем ставшую видимой сенсорную кнопку. Всё это не вдохновляло. Судя по всему, мало того, что будут непредсказуемые воздействия. Ещё и капсулу он должен перевести в особый режим, наверно, в тот легендарный режим обратного хода.

В принципе во время проекта «Трансгуманизм» уже было достаточно много моментов с очень неприятными и болезненными ощущениями и четыре виртуальных смерти. Так что сейчас будет то же самое, как ожидал Юрий, но более концентрированное.

Юрий сообщил в форумах коллегам, что уходит на острый эксперимент Системы примерно на неделю и связи не будет. Тяжело вздохнув, он отправился побродить по красивым полянам вокруг, останавливая себя, когда по привычке пытался сорвать съедобные растения или ягоды или съесть приятное на вкус насекомое. Затем до полуночи он приводил в порядок свои мысли за столом и рассылал записки коллегам. И в полночь, как он заранее решил, нажал три сакральных клавиши и вошёл в капсулу.

Вход в неё был очень комфортен по ощущениям. Юрий вспомнил входы в капсулу «Трансгуманизма». Первый сопровождался многочисленными мелкими болями и дурным самочувствием. В дальнейшем становилось всё лучше и приятнее, за исключением случаев, когда радикально менялся мир эксперимента. На ледяной (если метановый лёд так называть) Плутоше его сначала обожгло холодом, но затем уже на третьем входе ощущение стало скорее бодрящим. На Стекляшке, где плавилось стекло, просто обожгло, а затем это превратилось в тепло, В ходе действий, конечно же, как уже говорилось, были и очень неприятные, и просто страшные моменты. Их компенсировали ласковым входом и выходом. Видимо, Система использовала родную подсеть входа в «Трансгуманизм». Но ещё во время этого проекта Юрий заметил: чем приятнее были ощущения во время входа, тем сложнее была задача во время погружения в другой мир.

Первоначально пошли реплики миров Трансгуманизма, как тех, что посещал и с которыми работал Юрий, так и других. Потом реплики миров разных РПГ, запустелых с зомбоподобными по поведению неписями. Потом картины разных ландшафтов Мира.

Время текло незаметно, не чувствовалось ни жажды, ни голода, ни противоположных потребностей. Активизировалась связь с переславским и куньлуньским бункерами, но лишь в текстовом режиме коротких сообщений, ограниченных примерно тремястами букв в час. Такое состояние после страшных ожиданий было совершенным наслаждением по Эпикуру, и счастливый Юрий долго часов не наблюдал, пока с удивлением не обнаружил, что прошло больше чем двое суток.

И тут взорвалось болью буквально во всём. Намного худшей, чем та, когда его аватара разжёвывал монстр, когда он варился в водяном фонтане на Плутоше (жидкая вода для тех условий примерно то же, что расплавленный свинец в земных) или тонул в стекле на Стекляшке. Очень хотелось закричать, но после первого стона Юрий нашёл демонстративное решение: он во всё горло противным голосом запел «Интернационал».