Глава 25. Застолье

В назначенное время раздался звонок в дверь и «веселье» началось. Ели молча, только Петр изредка начинал нахваливать те или иные блюда, правда делал он это неестественно громко и витиевато, будто старался расшевелить собравшихся. Ольга же, казалась, была мыслями где-то далеко, все разглядывала сына, и вовсе не реагировала на комплементы. Димка сидел сгорбившийся, и не знал, куда деть руки-ноги. Даже Юлька, впитав в себя атмосферу застолья, притихла и уныло ковырялась вилкой в салате.

— Дим, а поехали на рыбалку, когда Юра выздоровеет? — что б хоть как-то завязать диалог, предложит Петр.

Глаза Димки неожиданно загорелись:

— Можно? — с надеждой спросил он у мамы.

— Не знаю даже, если погода хорошая будет. Холодно уже, куда вы поедите-то?

— Да ладно тебе, Оль! — возразил Петр. — Мы с Юркой и зимой рыбачим, а сейчас какой холод?

— Ну, не знаю, — поджала губы Оля. — Вот вы на погоду внимания не обращаете, он и заболел у тебя.

— Насморк подхватил, подумаешь. Поедем, пообщаемся, у костра посидим, да еще и с трофеями вернемся. Соглашайся!

Ольга пожала плечами, Димка вздохнул, и над столом снова нависло тягостное молчание.

Ольга и сама не знала, что произошло с её настроением. Проснулась утром, глаза ни на что не смотрят, слышать никого не хочется, да еще чувство тревоги засело в горле и царапает, не дает расслабиться. А потом Димка на кухне нарисовался, со своими синяками и ссадинами. И его бодрость и веселье окончательно выбили Ольгу из равновесия. Сын менялся, взрослел, а она совершенно не была к этому готова. «И почему все вокруг твердят, что раз мальчик, то обязательно должен драться и хулиганить. Почему мальчик не может себе позволить быть добрым и заботливым? — недоумевала она. — Нет же, сначала дружно растим шалопаев, поощряем агрессию, оправдываем жесткость, а потом удивляемся, почему вокруг столько войн и насилия, почему мужчины бросают детей и увлечены исключительно подпиткой своего эго. Вот странно-то!»

— Юль, расскажи, как у тебя в садике дела? — не оставлял надежды разговорить всех Петр.

— На завтрак опять была манная каша! — с радостью вступила в беседу Юлька. — А Витька у Аньки куклу отобрал и сломал. А Анька плакала. Вот. А я ей сказала, чтоб не плакала. А она все равно.

— А почему же он её отобрал?

— Потому что настоящий мужчина растет у кого-то, — не удержалась Ольга. — Пойду, горячее поставлю, — добавила она и вышла.

— Пойду, помогу, — улыбнулся Петр и отправился следом.

— Что с тобой? — спросил он, беря Ольгу за руку и разворачивая к себе.

— Ничего, — раздраженно ответила она.

— Оля, что с тобой, я тебя спрашиваю? Сложно ответить? Хочешь, чтоб я в угодайки поиграл? Так я не спец по этому делу, сама знаешь.

— Твой сын, если ты забыл, натравил на моего каких-то бандитов, его избили, и еще неизвестно, чего дальше ждать!

— Во-первых, он никого не натравливал. Это Варя их сочинила. Во-вторых, это были не бандиты, а пара ребят из двора, которым он что-то не так сказал. То, что напали гурьбой, не хорошо, конечно. Но его не убили, не покалечили, чего ты волнуешься-то?

— А мне надо дождаться пока покалечат, да? И откуда ты знаешь, что не натравливал?

— Я с ним поговорил, и он мне всё рассказал.

— Так он тебе и признается.

— Оль, хватит, а? Я привык своему ребенку верить. Он его еще и защитил, между прочим.

— Да он у тебя главный хулиган школы!

— Он хоть в чём-то главный! — рубанул Петр, но осознав, что погорячился, добавил. — Я не то хотел сказать. Просто не надо на него всех собак вешать. Да, он бывает проблемным, но это не значит, что он всегда и во всём виноват. А Димке тоже не помешает научиться с пацанами себя вести. Он хороший, но бывает нерасторопным в реакциях. Так его всегда бить будут. Нужно уметь дать отпор, чтоб желания такого ни у кого не возникало.

— Это мой сын, я сама разберусь, как его воспитывать!

— Вот в этом и проблема, Оль… Твой сын, сама разберешься. Пока я стараюсь найти к твоим детям подход, понять их, может чему-то научить, ты только говоришь: «Мой, не подходи, не лезь». При этом то, что происходит с Юрой тебя вообще не волнует. Ты даже не спросила, как он себя чувствует.

— Если бы плохо было, ты бы не пришел, — немного смутилась Ольга. — Как он?

— Да ничего, нормально он. Дело-то не в этом. Мы пытаемся создать общую жизнь, а ты всё делишь на моё-твоё. Как мы вместе жить будем? Юра такой, какой есть, иногда грубый, иногда драчливый. Я его люблю, так уж вышло. Но тебя это не устраивает, судя по всему? Ты считаешь, что любви достойны только твои дети, да?

— А я тебя не прошу его не любить, не передергивай, — опять завелась Ольга. — Не надо из меня виноватую делать. Но я не хочу, чтоб он плохо влиял на Диму. Мне не нравится, что Дима дерется, понимаешь? У тебя своё представление о том, каким должен быть мужчина, а у меня своё. Не надо навязывать Диме образ Юры, он ему не подходит, он другой, понимаешь?

— А Юра может только плохо влиять, да? Ничего хорошего в нём нет на твой взгляд? Просто великолепно! — после этих слов Петр развернулся и вышел.

«Надо держать себя в руках, надо держать », — думал он, входя в комнату.

Димка посмотрел на него сочувственно.

— Поругались? — тихо спросил он.

— Немножко, — развел руками Петр, — легкое недопонимание.

— Не обращайте внимания, у мамы сегодня настроение не очень.

— Как это? — округлила глаза Юля. — Не слушайте его, маму надо пожалеть.

— Почему это? — улыбнулся Дима. — У неё же всё хорошо, ничего не болит. Из-за чего жалеть?

— Ты ничего не понимаешь! Маме грустно! Её надо обнять и накормить мороженым.

— А сестренка твоя дело говорит, — подмигнул Диме Петр.