Глава 8. Старая-новая жизнь

Ольга сидела рядом с кроваткой и смотрела на спящую Юлю. Девочка уютно свернулась калачиком и улыбалась во сне. Утром Ольге удалось накормить ее кашей, а после, за мороженым, выведать причину ее обиды. Все оказалось просто. Юлька подслушала их вчерашний разговор и решила сражаться против «дяди» любыми способами. «И почему я вообще считала, что они смогут это принять», — думала Ольга. Она уже пообещала дочери, что никакого дяди в их жизни не будет. Оставалось сообщить об этом Пете. Ольга изо всех сил оттягивала этот момент. Казалось, пока она ничего ему не сказала, ничего и не случилось. Можно сидеть, смотреть на спящую дочь и мечтать, как вечером они встретятся. Он будет ей рассказывать про нерадивых сотрудников, а она ему про необязательных поставщиков. А еще он обязательно станет шутить и сыпать анекдотами. Шутки будут глупыми, а анекдоты не смешными. Но она будет смеяться. Ей действительно будет смешно. И очень надежно. А потом, потом она приведет его домой. И Димка не будет злиться, а Юлька повиснет у него на шее и потребует сказку на ночь. Именно об этом они мечтали, и именно этого никогда не произойдет.

Ольга вздохнула, поцеловала волосы спящей дочери и вышла.

Петру она решила позвонить. Конечно, это было неправильно, конечно, такие вещи нужно говорить лично, но… Она понимала, что просто этого не выдержит. Нужно поставить точку прямо сейчас.

Ольга набрала номер.

— Привет! — услышала она радостный голос любимого.

— Здравствуй… — собравшись с духом, ответила Ольга.

— Что с голосом? Опять на работе завал?

— Я дома.

— Дома? Что-то случилось? — забеспокоился Петя.

— Мне из садика позвонили. Юля объявила голодовку, пришлось ее забрать.

— Голодовку? — хохотнул Петр. — Вот же. Говорил я тебе, нельзя при ребенке новости смотреть. И против чего она голодала?

— Против тебя, Петь… — устало произнесла Оля.

— Ты ей сказала все-таки? — уже серьезнее спросил Петр.

— Нет. Я Диме вчера рассказала, а она подслушала.

— Понятно. А Дима как воспринял?

— Дима лучше, то есть расстроился, но вида не показал. Да это и неважно уже.

— Что значит неважно? Это очень даже важно! А Дима молодец, настоящий мужчина. Ничего, Оль, привыкнут, — жизнерадостно пообещал Петя.

— Нет, Петь. Не привыкнут. Поздно нам в любовь играть. Ничего не выйдет.

— Что ты несешь? Нет, вот что ты несешь? — взъерепенился он.

Все это было так не вовремя. У него важный контракт, нужно все обдумать. А она раскисла из-за какой-то ерунды. Ну, истерика у ребенка. Что такого? Ей всего шесть. Как она могла среагировать иначе?

— Прости. Не злись, пожалуйста. Я так решила, — безучастно ответила Ольга.

— Нет, я буду злиться! Что значит: ты решила? Что значит: поздно играть? А я вообще в твоих решениях не участвую? Меня все это не касается, да?

— Не надо, Петь. Я просто не смогу, понимаешь? Я не смогу через это пройти.

«Надо взять себя в руки, — подумал он, — обычная женская истерика».

— Ладно, успокаивайся, потом поговорим. Я вечером за тобой заеду, и все решим.

— Нет. Не приезжай. У меня есть дети и это самое главное. Да и твой Юрка не обрадуется, вот увидишь.

— Оль, ну, хватит. Обрадуется, не обрадуется… Это всего лишь первая реакция, им нужно привыкнуть, неужели ты сама не понимаешь? Дай им время.

— Время ничего не изменит. Я Юльку знаю. Прости, но я все уже решила, — опять повторила Ольга и повесила трубку. «Как же больно, — думала она, — я уже и забыла, как это больно». Телефон заиграл привычной мелодией, зовя ее в другую жизнь.

— Прости, любимый, — тихо сказала Ольга и отключила аппарат.

Все было сказано. Оставалось научиться, с этим жить. Опять.

«Больше никогда! — подумала она. — Никаких мужчин, никаких влюбленностей. Поздно мне уже, не девочка. Детей нужно растить. А то вон совсем забросила, скинула все на сына. А ему всего десять. Ему бы в футбол с друзьями гонять, а он целыми днями с Юлькой возится, да по магазинам ходит. А я развлекаюсь, старая калоша. По кино хожу и на звезды в парке любуюсь».

Ольга все это понимала, но смириться не могла. Что-то внутри нее протестовало против такого решения. «Но почему так? Почему мы не можем быть просто вместе? Почему я не имею права на счастье? Дети вырастут рано или поздно. У них будет своя жизнь, своя любовь, свои дети. А я? Что останется у меня? Кому нужны такие жертвы? И Димке нужен отец, не номинальный на фотокарточке, а такой, который и подсказать сможет, если что, и отругать по-мужски. А Юлька? Вот плачет она. Но разве плохо будет ей, если у нее появится отец и еще один брат. Ведь Петя хороший, он же ее любить будет. Он всегда о дочке мечтал».

На кухню босиком притопала заспанная Юля.

— А ты почему плачешь? — спросила она и ткнулась головой маме в живот. — Ударилась?

— Палец порезала, — улыбнулась Ольга сквозь слезы и погладила девочку по голове.

— Покажи! — потребовала дочь.

— Смотри, — Ольга протянула ей руку, указывая на вчерашнюю царапину.

— Осторожнее надо быть! — назидательно сказала Юля. — Неси йод и пластырь, нужно ранку облить.

Ольга рассмеялась.

— Не надо, пойдем, я тебя опять уложу, совсем не поспала.

— Нет, надо! — топнула ножкой Юля. — Мне ты всегда мажешь. А потом спать пойдем, вместе. Чтоб ты тут без меня не резалась.

Ольга улыбнулась и послушно достала аптечку. Юля напряженно пыхтя, полила ее палец йодом, после чего Ольга послушно заклеила его пластырем.

— Все, — удовлетворенно произнесла Юлька, — теперь спать.

А Петр сидел в офисе и смотрел на бесполезный телефон, который бесконечно талдычил: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Он злился и недоумевал одновременно. В его голове просто не помещалось услышанное. Ведь они были готовы к тому, что произошло. Тысячу раз это обсуждали, придумывали решения. Они собирались пройти через это вместе. Они верили, что смогут стать счастливыми. Все вместе, впятером. А теперь что? Первая сложность и она пошла на попятную? Что это значит? «Ну, уж нет! — уговаривал он её мысленно. — Я так просто не сдамся. Я тебя не отпущу! Ишь, чего придумала. А Юлька меня еще полюбит, вот увидишь! Она же меня даже не знает пока». Он говорил все это, перетасовывая слова так и эдак. Он собирался сказать все это ей. Сегодня или завтра. Ведь включит она когда-нибудь телефон. Он, было, уже совсем успокоился и начал заниматься делами, только в голове звучал ее безразличный и обессиленный голос, не давая сосредоточиться.