Глава 9

— Ты опоздал, — сказал менеджер, когда Наоки появился на пороге клуба. Он стоял за высокой стойкой у входа и хмурясь что-то записывал в рабочий журнал.

— Где она? — менеджер поднял проницательные глаза и посмотрел на парня. Теперь в его лице не было ни капли жеманности и кривой рот больше не выглядел харизматичным.

— Возникли проблемы, она не придёт, — буркнул Наоки.

— Выглядишь потрёпанным, — менеджер замолчал, размышляя и делая выводы, потом презрительно хмыкнул и правый уголок губы дёрнулся вверх: — Ты что, с ней...?

— Нет! Ты же меня знаешь, я никогда… — Наоки чуть не задохнулся от такой несправедливости, хотя и понимал, что всего рассказывать не стоило.

— Ладно, мне достаточно твоего слова, — взгляд менеджера смягчился, — приведи себя в товарный вид и иди работать.

Наоки кивнул, прошёл за стойку, украшенную вазой с орхидеями и открыл дверь с табличкой: "Только для персонала".

— И ты оштрафован. — полетели слова в спину.

Когда Наоки зашёл в зал, на секунду был оглушён музыкой, смехом и разговорами. Вечер обещал стать прибыльным для клуба. Между занялыми столами туда-сюда шныряли официанты с бутылками шампанского и фруктами в хрустальных вазах. Парни увлечённо развлекали посетительниц, и очень старались показать что до Наоки им нет дела.

Но всё равно, любопытство и множество вопросов читалось в косящих в сторону Наоки глазах и навострённых ушах.

— Ты хоть позвонил кому-нибудь из клиенток? — рядом раздался шёпот незаметно подошедшего менеджера, — Попросил прийти?

— Не успел. — ответил Наоки.

— Чем же ты занимался всё это время, чёрт возьми, — сказал менеджер сквозь зубы.

Наоки знал, что оправдываться ни в коем случае нельзя, поэтому слушал выговор молча, виновато кивая головой.

— Тебе повезло, остались две свободные.

Свободными менеджер называл клиенток, которые пришли в первый раз в клуб, либо ещё не определились с выбором любимчика.

Он показал глазами сначала на один стол, потом на другой, по очереди объясняя, кто есть кто:

— Та, которая шатенка с короткой стрижкой, пришла десять минут назад. По моему, пьяная в хлам, с трудом ворочает языком. А вон за тем столом уже полчаса сидит отмороженная напрочь девка. Парни говорят, язык у неё грязный, никто не хочет рядом сидеть.

Менеджер повернулся к Наоки и приподнял бровь. "Ну, — говорил его взгляд, — какое из зол ты выберешь?"

Наоки дёрнул плечами, изобразив полное равнодушие на лице. Ему было всё равно. Куда пошлют, туда и пойдёт.

— Попробую подсадить тебя к шатенке, — продолжил шептать менеджер, — сейчас её Такеши обрабатывает, но пока безуспешно.

— Я уже понял, — ответил Наоки, глядя на шатенку со скучающей улыбкой. Она в вполуха слушала прыщавого парня с очень красивой прической. Наоки даже знал название этой причёски — Золотая бомба. Она была сейчас на пике моды у жителей ночного города, и во всех парикмахерских за эту бомбу хосто выкладывали приличные суммы.

Менеджер посмотрел на часы.

— Его время закончилось, — сказал он сам себе и придав лицу приторное выражение, подошёл к столу.

— Такеши-сан! Такеши-сан! Прошу вас, — закричал он нараспев, поклонился и сделал рукой жест, намекающий хосту уйти.

Такеши недовольно встал, и раскланявшись вышел из-за стола.

— Представляю вам нашу звезду, Наоки, — менеджер сделал жест, как настоящий конферансье.

Тут же подошёл Наоки, поклонился. Женщина разрешила ему присесть.

Наоки сел, повернулся к шатенке всем корпусом и протянул двумя руками визитную карточку:

— Очень приятно, меня зовут Наоки.

Женщина взяла визитку и даже не посмотрев, положила на стол, поверх карточки Такеши. Сверху она поставила недопитые виски со льдом. Визитка сразу же намокла от потного дна стакана.

— А вас как зовут? — спросил Наоки.

Шатенка подняла на него взгляд, затуманенный алкоголем. Сначала в них было безразличие и скука, но что-то шевельнулось в её глазах, зрачки расширились:

— Парень, на тебе лица нет, — немного растягивая слова сказала женщина низким грудным голосом.

— Что вы имеете в виду? — у Наоки пересохло в горле.

— От тебя пахнет несчастьем, извини, — голос её был приятным, тягучим, но с нотками страха.

Шатенка отодвинулась от парня и поискала глазами менеджера. Увидев его она щелкнула пальцами.

Менеджер вопросительно посмотрел на женщину. Она сделала движение пальцами, будто закручивает большую гайку. У Наоки что-то оборвалось в груди и упало вниз. Знак шатенки означал: "Заменить."

Лицо менеджера сначала выразило удивление, потом мелькнуло недовольство, но тут же стёрлось профессиональной улыбкой.Он подошёл к столу и опять протянул сладким голосом:

— Наоки-сан, Наоки-сан! Прошу вас...

Наоки встал и поклонился.

— Поверь парень, ничего личного, — томно пробасила шатенка. И добавила сочувственно: — Береги себя.

Наоки и сам чувствовал, что с ним что-то не так, будто сегодня перед работой у него забрали что-то важное. В мгновение он превратился из харизматичного, уверенного в себе Наоки в неудачника, жертву.

— Даю тебе последний шанс, — прошептал менеджер, — иди, попробуй расшевелить стерву.

Он подтолкнул Наоки в спину к той, которую все боялись.

Женщина казалось, ждала атаки. Она сидела в черном облегающем платье с открытой спиной, закинув ногу на ногу и делала вид, что непринужденно пьет дайкири. Но при приближении Наоки, она вся собралась, как кошка перед прыжком. Было видно как напряглись плечи, мышцы спины, создавая красивый рельеф.

Казалось, она всем телом говорила: "Не подходи ко мне."

Наоки мягко, не делая резких движений подошел к ней и попросил разрешения сесть.

Она даже не повернулась в его сторону, и он присел на край кожаной софы.

— Еще одна дешёвка пришла, — сказала она не поворачиваясь.

Наоки рассматривал ее маленькое ушко, торчащее из под гладких чёрных волос.

Девушка до сих пор держала коктейль в руках, как щит. Прикоснувшись губами к сахарному краю фужера, она сделала пару коротких глотков, потом повернулась и привередлево рассмотрела Наоки с головы до ног:

— А никого другого, получше нет? — спросила она, уставившись с вызовом на хоста. Наоки молчал. Он понял, что её цель — причинить боль, унизить, поэтому не поддался на провокацию и спокойно ждал, что последует дальше.

— Сказать нечего? — продолжала бесноваться девушка, — Ну хорошо, давай помолчим.

И она опять пригубила дайкири. Воспользовавшись паузой, Наоки получше рассмотрел клиентку. Даже неподвижная и молчаливая, она вела бой, ругалась с кем-то невидимым у себя в голове.

Тонкие пальцы с нарощенными ногтями властно обвивали ножку фужера и чем-то напоминали лапу хищной птицы. В этих, бледных, почти прозрачных пальцах было столько напряжения, что ещё чуть-чуть и стекло с треском разлетится на маленькие осколки.

Во всей её внешности было что-то от пернатых, бледное лицо, тонкие губы и нос с горбинкой. Блестящая волна длинных чёрных волос, разделённых пробором по середине, мягко ложилась на грудь, делая похожей девушку на гордую, холёную птицу.

— Ну и долго мы будем молчать? — с раздражением в голосе произнесла она и повернулась к Наоки.

— Давайте поговорим, — ответил Наоки, — только спокойно, без оскорблений.

— Слушай ты, мусор человеческий, — произнесла она, по-птичьи двигая головой за взглядом, — это ты меня должен развлекать, я за это деньги пла...

— Ворона, — резко сказал Наоки. С него было достаточно унижений на сегодняшний день.

Девушка осеклась и покрылась пятнами. Наверное так её дразнили в школе. Она поставила бокал с дайкири на стол и со всей силы, на которую была способна, ударила Наоки по лицу. Вокруг стало тихо, даже стена табачного дыма, клубящегося в зале на мгновение замерла.

— Наоки-сан, Наоки-сан — немедленно бросился к столику менеджер, отзывая хоста. Но Наоки успел взять бокал со стола и плеснуть обидчице в лицо.

Скулу саднило, во рту появился неприятный привкус. Он встал, но Ворона схватила его за запястье:

— Я не сказала, что хочу его поменять. — проговорила девушка. Накладная ресница с её правого глаза отклеилась, макияж потёк, но лицо приняло более человеческий облик.

— Прошу прощения, — менеджер встал на одно колено и опустил голову, — но я вынужден забрать у вас Наоки.

— Но я заказываю его на час, — Ворона стряхнула с платья уже начавшие таять крошки льда.

— Простите, но мы ничего не можем сделать, — к удивлению Наоки произнёс менеджер, — вы можете выбрать любого другого работника.

При этом менеджер сделал Наоки едва заметный знак глазам, показывая на вход. Там стояла Мидори.

Чувствующая себя хозяйкой положения, она демонстративно разматывала летний шарф, обёрнутый вокруг шеи. Наоки догадался, что она уже давно стоит там и с явным удовольствием наблюдает за происшествием. Её глаза горели от возбуждения.

— Приносим извинения за причинённые неудобства, — эхом за спиной доносилось виноватое блеяние менеджера, — сегодня вся выпивка для вас будет бесплатной...

Наоки уже не слышал, как скандалила Ворона. Как с возмущением она покинула клуб. Его волновало другое. Что нужно сделать, чтобы эта женщина в идеальном костюме с плотоядной улыбкой на лице, исчезла.

Словно во сне Наоки подошёл к Мидори на ватных ногах. Молча, как послушный мальчик, он принял из её рук сумку и почти невесомый шарф. Официант провёл их к столику в углу и они сели лицом друг к другу.

— Я плачу за один час в пять раз дороже обычного. — спокойно объяснила Мидори странное поведение менеджера.

Наоки не хотел ничего говорить, видимо этот вечер был последней каплей терпения. Он больше не мог льстить и давать пустые обещания.

— Можешь ничего не говорить, — понимающе сказала женщина, — думаю, ты уже понял, кто есть кто.

Наоки не верил своим ушам. Где та, стеснительная, немного неуверенная в себе милая Мидори, краснеющая при каждом прикосновении к её руке?

Кто эта женщина, сидящая сейчас перед ним? Холодная, с торжествующим, властным взглядом. Никого он ещё так не боялся, как эту Мидори.

— Мне очень понравилось, как ты обошёлся с той стервой, — она сладострастно улыбнулась, — я знала, что ты можешь быть таким.

— О чём ты вообще, Мидори? — Наоки нахмурился.

— Да всё о том же, — она облизнула губы, — ты способен на многое.

— Мидори, прошу тебя, давай не будем...

— Ти-ихо, — сказала она с придыхом, еле шевеля губами, — я не хочу, чтобы нас услышали. А то ведь могу и пожаловаться, что ты мне всякое неприличное предлагаешь. Наоки замолчал а Мидори продолжила:

— Давай, будем дружить. Мы друг другу нужны, Наоки.

— Я не против с тобой дружить, Мидори, — Наоки включил примирительный тон, понимая, что разговаривает с опасным человеком.

— Ты ведь догадываешься, сладкий мой, какая дружба мне нужна? — прошептала Мидори. Её рука под столом, по-змеиному поползла вверх от коленке, по внутренней стороне бедра Наоки. "О нет, только не это." Никаких чувств, кроме постепенно заполняющего нутро ощущения мерзости, у него не было. Наоки резко положил свою руку на руку Мидори и снял её со своей ноги:

— Прости, Мидори, но на такую дружбу я не могу ответить взаимностью.

Игривое выражение сошло с лица женщины. На секунду взгляд стал тяжёлым, злобным, но тут же смягчился.

— Пожалуйста, не отворачивайся от меня, — сказала Мидори уже с мольбой в голосе.

Не дождавшись ответа, с заговорщицким видом она шёпотом добавила новый аргумент:

— Я буду тебе платить.

Наоки передёрнуло её слов. О пристально, посмотрел в глаза Мидори и отрицательно помотал головой.

— Ты не та Мидори, для которой я был готов на многое, — разочарованно сказал он.

Лицо Мидори приняло надменное выражение.

Кого ты пытаешься обмануть, мальчик? — зло сказала она, — Ты не был готов ни на что. Для тебя я была всего лишь мешком с деньгами. И поверь, ты очень об этом пожалеешь.

Она замолчала, и отвела взгляд от Наоки, показывая тем самым, что разговор окончен. Рядом сразу же появился понятливый менеджер.

— Поменяйте, он мне надоел, — равнодушна сказала Мидори, махнув рукой в сторону Наоки. Потом слегка подумав, сказала:

— Я пожалуй поговорила бы с ним, — она показала на злорадно улыбающегося Косуке, сидящего за соседним столом.

Всю оставшуюся ночь Наоки провёл на заменах, развлекая чужих клиенток, пока их любимчики были заняты другими женщинами.

Где-то к трём часам утра гости начали расходиться. Осталось только несколько постоянных посетительниц, которые либо горланили в караоке, положив голову на плечо своих кавалеров, либо уже клевали носом.

Наоки был отпущен домой. Всё равно толку от него сегодня не было, чего зря штаны просиживать. С облегчением он вышел на улицу, насыщенная ночная жизнь которой подходила к концу. Всё ещё перемигивались между собой неоновые вывески, соревновались на скорость бегущие строки. Но звуки уже постепенно стихали, где-то слышался смех, хлопающие двери машин, шум мотора. Ночные жители прощаясь, разъезжались по домам. Такси, цвета морской волны заполонили улицу. Опознавательные знаки на крышах, светились тёплым светом, словно рой светлячков. Каждая машина ожидала своей очереди. Заморосил мелкий дождик.

"Таксисты сегодня без работы не останутся", — подумал Наоки и посмотрел на небо. Ещё тёмное, оно было затянуто тучами, отражающими свет ночной улицы. Может быть хоть сегодня город отдохнёт от каждодневной жары.

Выйдя за пределы улицы развлечений, Наоки заметил, что одна из машин такси медленно следует за ним. Неужели, эта извращенка никак не оставит его в покое? Он остановился и повернулся к машине. Такси остановилось рядом с ним. Задняя дверца открылась, в салоне зажёгся свет и повеяло ароматом весенних цветов.

Наоки не поверил своему счастью:

— Риса?

— Извини, сегодня не успела к тебе зайти, — ответила она, — давай подвезу.

Не сводя глаз с девушки, Наоки сел в машину. Больше не в силах сдерживать эмоций он прошептал:

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть.

— Я тоже думала о тебе, Наоки, — ответила Риса.

В этот раз её огненно-рыжие волосы были собраны в пучок, открывая красивую линию шеи. Закрытое платье в пол с этническими узорами, выглядело невинным и в то же время соблазнительным. Не обнажая ни кусочка кожи, оно повторяло каждый изгиб стройного, упругого тела.

Наоки понял, что засмотрелся и отвёл глаза. Риса засмеялась. Длинные золотые серьги в её маленьких ушках закачались в такт. Смуглое от природы, покрытое веснушками лицо с неправильными но обаятельными чертами, как всегда не тронуто макияжем. Только пухлые губы сегодня были кораллового цвета.

По груди Наоки растекался жар, который мешал говорить.

— Ты похожа на царицу, — с трудом выдавил он из себя.

Она молча улыбалась, чувствуя свою власть над ним. Возможно даже упивалась этим. Свет в салоне выключился, и её глаза в темноте стали похожи на две чёрные дыры, готовые засосать в бездну, помочь забыться.

— Ну так куда мы едем, молодёжь? — к ним повернулся лысый от старости таксист.

— Ты хочешь спать? — спросила Риса.

— Какой спать, после того, как я встретил тебя.

— Давай, покатаемся по городу, пока не рассвело.

— Просто везите нас… куда-нибудь, — сказал Наоки.

— Куда-нибудь? Эх молодёжь, — проскрипел водитель и такси тронулось.

В салоне по радио шёл концерт по заявкам "Для тех, кто не спит."

— И так, звонок в студию, — послышался голос ведущей, — говорите, мы вас слушаем.

После нескольких минут молчания и шелеста в трубке, словно издалека послышался старческий голос:

— Меня зовут Кимура Эцко.

— Да, Эцко-сан, мы вас слышим, спасибо за звонок, — заговорили в один голос двое ведущих, мужчина и женщина.

— Я хочу передать привет, своей подруге молодости, — ничуть не стесняясь прямого эфира, уверенно начала старушка.

— Как зовут вашу подругу, Эцко-сан?

— Юрико. Поставьте пожалуйста её любимую песню, которую часто крутили в джазклубе Ромэо. Длинную такую, медленную.

— Эцко-сан, скажите пожалуйста, как называется песня.

— Ой, давно это было. Под эту песню Юрико впервые танцевала с её Тэцуо. Долгая, грустная, американская. Называлась, по моему Саматайму.

— Спасибо за звонок, Эцко-сан, — ответила ведущая, — и так, для вас и вашей подруги Юрико, ария Summertime в исполнении Луи Армстронга и Эллы Фицжеральд.

Ведущие ещё не попрощались с Эцко-сан, когда прозвучало грустное, но романтичное вступление на трубе. Наоки отвернулся к окну: не мог больше глядеть на Рису, от чувств слепило глаза. Поэтому он просто смотрел на просыпающийся за стеклом город.