Глава 1

Летом в Курониси темнеет рано, что очень радует жителей города. Вот он — долгожданный отдых от духоты. В это время на улицах можно встретить стайки конторских служащих, уже никуда не спешащих, а весело обсуждающих, где бы выпить, или модно одетую молодежь с жаждой приключений в глазах.

Пробки на дорогах уже рассасываются, и только в редких сигналах машин будто слышны нотки облегчения.

В Иватаки пришла ночь. Этот район тем и знаменит, что активность здесь только после захода солнца. Днём жители Иватаки словно вымирают: тихо, заведения закрыты, и на улицах не встретишь ни души.

　　　 Самая неугомонная улица на Иватаки, с соответствующим названием — Веселая, вступила в свои законные права.

Радостно приветствуя темноту заиграли цветными огнями вывески, послышались крики зазывал, пьяный смех и музыка.

Ещё тёплая земля выдохнула в остывший воздух влагу, напитанную уличными ароматами. Из местной лапшичной на десятки метров распространился запах тушеной свинины, смешиваясь со зловонием отходов, сваленных за углом.

Наоки стоял в узком проходе между двух пабов, мягко прижимая свою спутницу к стене. Наклонившись к женщине, он упёрся правой рукой в стену, рядом с маленьким нежным ушком, в котором красовались серьги от Шанель.

Казалось, что это ушко очень интересует Наоки, но на самом деле в уме он прикидывал, сколько стоят её брильянтовые побрякушки.

— Ты готова? — Наоки посмотрел в её, немного напуганные, как у лани с подрагивающими ресницами глаза, — Мидори, ты ведь понимаешь, что это нужно нам обоим, да?

Прохожему со стороны могло показаться, что женщине угрожает опасность, но её поза, выражение лица, открытым текстом говорили о желании подчиниться. В воздухе стояло ощущение опасности, но женщине это нравилось.

Ухоженная, с благородными чертами лица, она не вписывалась в окружающую обстановку. Светлым пятном в густой темноте выделялся кремовый костюм, более подходящий на приеме высокопоставленных особ.

Ноги, обутые в туфли от Джимми Чу, старались не наступить в текущую по асфальту мутную жижу, скорее всего с помойки за углом.

— Ты ведь на все готова ради меня? — шептал Наоки, почти касаясь губами её уха, — Сама мне так сказала, я помню.

Он втянул ноздрями воздух и уловил едва заметный запах пота, прикрытый дорогими духами.

"Волнуется", — с удовлетворением подумал Наоки.

Мидори была старше его лет на двадцать. Наоки точно не знал, так как спрашивать было неприлично, но он уже научился угадывать возраст как и по внешности, так и по внутреннему состоянию.

Не смотря на немолодые годы, выглядела Мидори ещё вполне аппетитно.

Наоки с нежностью обнял тонкую талию, и почувствовал, как она задрожала.

"Клиент готов", — Наоки про себя улыбнулся.

Ему даже стало её немного жаль, мечтающую быть любимой и желанной.

Мидори выглядела такой маленькой и слабой, что казалось, еле держится на ногах. Наоки всегда так действовал на женщин.

— Мидори, я должен стать Первым, — сказал он властным тоном, — тогда мы сможем больше времени проводить вместе.

Женщина немного колебалась, но молодой человек знал что она сделает все, что он скажет.

— Наоки, ты меня разоришь, — слабым голосом ответила Мидори. Вопреки словам, в её блестящих глазах читалось согласие и скрытая надежда, что вдруг это всё по-настоящему.

Молодой человек не стал медлить:

— Нам пора, — подхватив спутницу под локоть, он подвёл Мидори к заведению с неоновой вывеской "Дэнди".

Это был один из самых популярных хост-клубов на Иватаки, где работали лучшие парни.

— Добро пожаловать, госпожа, — довольно ухмыльнувшись, Наоки открыл дверь.

В отделанной мрамором парадной гостей встретил менеджер, обладатель козлиного лица и кривой улыбки. На мизинце с длинным, остро заточенным ногтем, он носил рубиновый перстень.

У менеджера была ещё куча странностей во внешнем виде, например избыток укладочных средств на волосах, он был вполне адекватным и нравился Наоки.

— Добро пожаловать, — менеджер инстинктивно дотронулся до волос, проверяя, всё ли в порядке с причёской.

"Как он только не пачкает руки"? — подумал Наоки, стараясь не пялиться на его волосы.

— Как вы и заказывали, дорогая Мидори-сан, — сказал менеджер провожая гостью в яркий от обилия зеркал и люстр зал для VIP-персон.

Источая холодный свет, будто ледяной замок, по середине стояла пирамида из фужеров с человеческий рост. Рядом, ожидая своей участи, выстроились в три ряда бутылки Дом Периньён.

По одной из них уже подхватили двое молодых ребят— работников клуба. Преклонив колени они разворачивали обёртку с горлышек.

Свет погас. Лишь подставка с фужерами мерцала голубым светом

Мальчики-хосты окружили пирамиду.

— Добро пожаловать! — крикнули они хором и поклонились.

Из толпы выделялся блондин с микрофоном. На женственном, с тонкими чертами, лице играла ехидная улыбка.

Блондина звали Косуке, и он считался королем Дэнди.

Так как в клубе отношение к человеку, будь то посетитель или работник, зависело от денег, которые он приносил, Косуке был самым уважаемым работником. Даже начальство шло у него на поводу.

Первым было позволено всё, а ребят, плетущихся в хвосте и еле-еле выполняющих норму, превращали в мальчиков на побегушках.

Наоки пришёл в Дэнди полгода назад и сразу же попал в пятерку первых. У женщин он пользовался популярностью за высокий рост, напористость и красивый низкий голос.

Косуке же брал аристократической внешностью и комплиментами. Однако, Наоки наступал ему на пятки. В этом месяце всевластие Косуке должно было закончиться. Если Мидори выложится по полной, как планировал Наоки, он выйдет на первое место.

Он усадил Мидори на кожаный диван и подошёл к собравшимся хостам. Потянувшись за микрофоном Наоки натолкнулся на металлический взгляд Косуке, который как-бы дразня, отвёл руку в сторону. Наоки стал вступать в игру и просто перехватил микрофон, больно сжав запястье соперника.

Даже в темноте было видно, как острые скулы блондина на секунду вспыхнули. Он с брезгливостью отдёрнул руку. У Косуке был пунктик: отвращение к чужим прикосновениям, что очень удивляло коллег. Как можно уговорить женщину покупать выпивку за сумасшедшую цену и ни разу не взять за руку, не приобнять?! Косуке умел словами добиваться желаемого. Так его и называли — сладкоречивый.

Тяжёлый взгляд соперника, брошенный напоследок, немного напряг Наоки, но он отбросил дурное предчувствие и прокричал в микрофон:

— Хей, хей, хей!

— Хей, хей, хей! — вторила окружавшая его толпа.

"Призыв шампанского" — так назывался ритуал, который проводили каждый раз, когда кто-нибудь из клиенток раскошеливался на хрустальную пирамиду.

— Кто у нас королева вечера?! — голос Наоки перекрывал музыку.

— Хей, Хей, Мидори-сан! — скандировала группа молодых людей, протягивая ладони в сторону виновницы торжества.

— А кто у нас самый очаровательный? — продолжал Наоки под такт прихлопывания.

— Мидори-сан! Мидори-сан! — повторяли остальные заученную кричалку, в которой менялось только имя.

— Сегодня, — произнёс Наоки.

— Да! — кричали в такт остальные.

— Для этой принцессы...

— Да!

— Мы призываем шампанское!

— Да!

— Розовое, как лепестки цветущей сливы!

— Да, да, да!

— Чтобы наши сердца зацвели...

Прозвучали выстрелы пробок, аплодисменты. Два молодых человека, открывающие шампанское, встали с колен и подали по бутылке Наоки и подошедшей Мидори.

Наоки поднес горлышко бутылки к бокалу, увенчивающему пирамиду.

— Мидори-сан, ты лучшая! — крикнул он в микрофон.

— Лучшая! Лучшая! Лучшая! — хором подпевали остальные, указывая на Мидори. Женщина дрожащими от волнения руками пыталась налить шампанское в фужер.

Глаза её светились, отражая свет фотовспышек на телефонах, и отчасти потому, что это был один из самых многообещающих вечеров в ее жизни. Правда, за все надо платить. Ну и ладно.

Шампанское потекло, пузырясь в верхних бокалах, дальше, вниз, заполняя остальные. Юноши на коленях только и успевали забирать пустые бутылки и подавать новые, пока пирамида не наполнилась.

Работники клуба вместе с гостями осторожно сняли по бокалу и разошлись на свои места. Не занятые работой хосты остались пританцовывать и перекидываться шутками рядом с халявной выпивкой.

— Ты ведь не обманешь меня, Наоки? — спросила Мидори, когда они сели за столик в углу.

Вопрос Мидори был как тычок под ребро. Получив нужное, Наоки только расслабился, а тут опять её нытьё.

"Что хочет эта женщина за сорок, от него, двадцатилетнего парня? "— с легким раздражением подумал Наоки.

"Конечно, за такие дорогие подарки, как пирамида из шампанского, можно сводить её в кино на вечерний сеанс, немного погладить коленку, изображая любовь, но не больше. На что она рассчитывает? "

Так-то оно так, но Наоки знал, что это далеко не всё, что можно выжать из Мидори, поэтому прошептал ей на ухо:

— Я сказал, что ты не пожалеешь, значит так оно и будет, Мидори, — и ему самому стало противно от этих слов: он понимал, что сейчас ничем не отличается от Косуке. Но женщина, похоже, была удовлетворена ответом. Они отпили из бокалов.

— Ты знаешь, что Дом Периньён изобрёл французский монах? — поменял тему Наоки. В отличие от своих коллег он был начитан, правда, поверхностно, но это производило впечатление на клиенток. Сами же посетительницы Денди, были хоть и богатые, но недалёкие, в основном. Целыми днями они не отлипали от телевизионных сериалов, если это были домохозяйки, либо всё своё время посвящали работе. Только такие и приходили в Дэнди с надеждой, что кто-то заполнит их внутреннюю пустоту.

Рядом раздалось ненавязчивое покашливание.

— Простите, дорогая Мидори-сан, мне нужно ненадолго забрать у вас Наоки. — менеджер поклонился, делая парню знак глазами.

Наоки встал и медленно, как бы нехотя, выпустил ухоженную ручку Мидори из своей ладони. На самом деле, он был даже немного рад ненадолго отойти и переключить внимание на другую клиентку.

— Пришла мадам Сачико, — шёпотом произнёс менеджер, — и явно не в духе, требует тебя.

Наоки с облегчением заметил, что мадам Сачико сидит в противоположном конце зала, не попадающем под угол зрения Мидори.

Пожилая женщина с одутловатым от алкоголя лицом, была как всегда, одета в шёлковое кимоно и нервно обмахивалась веером.

— Нао-о-тя-ян, — с обидой протянула она, глядя на приближающегося Наоки, — ты чего на мои телефонные звонки не отвечаешь?

Наоки, помня вкусы мадам и историю, придуманную именно для неё, включил хамоватого, слегка недалёкого парнишку из деревни:

— Привет, сладенькая, — он положил руку на толстую ляжку, спрятанную под слоями ткани, потом погладил пухлые пальцы, украшенные жемчугом, — тебя вот вчера не было, а я скучал… Посадили меня с какой-то дурнушкой, по-моему, медсестра.

— Ай, бедняжка! Они ведь на жизнь обозлённые, особенно на мужчин, — поддакнула мадам, еле сдерживая улыбку. Она была польщена тем, что другую женщину назвали дурнушкой.

— Ты же знаешь, что с такими по-трезвому невозможно общаться, — продолжал Наоки свою сказку, — напился, потом отсыпался весь день, вот и не услышал звонка.

На самом деле в тот момент, когда звонила мадам, Наоки обрабатывал Мидори на платном ужине.

Мадам Сачко сама догадывалась об этой маленькой лжи, так как была владелицей хостес клуба в парке Сирада, и учила своих девочек тому же самому.

Отговорка ей понравилась.

— Ну и ладненько, — хитро улыбнулась она и ударила сложенным веером по коленке Наоки, — что будем пить?

Мадам никогда не раскошеливалась на спиртное в клубах, ворча, что всё равно подают низкопробную бодягу, зато делала Наоки норму по часам. Ходила часто, сидела долго. И нередко, по-тихому передавала Наоки крупные чаевые, которые появлялись из рукава кимоно, подобно кролику из цилиндра фокусника .

— Как всегда, ваш любимый коктейль — сказал Наоки и подмигнул. Он взял пустой бокал, приготовленный на подносе с бесплатной выпивкой, положил лёд, налил треть картофельной водки сёчу, развёл водой из графина и помешал пластмассовой палочкой. То же самое сделал со вторым бокалом, и они чокнулись.

— Ну, как у вас дела на работе? — как можно заинтересованнее спросил Наоки.

— Да как всегда, кручусь, стараюсь… Вчера из-за дождя клиентов совсем не было, пришлось девочек на улицу выгнать, мужчин зазывать. Привели какую-то группу строителей, только закончивших работу неподалёку. Ой, что они творили, как себя вели! — мадам схватилась ладонями за алебастрового цвета щёки, и тут же отняла, испугавшись, что косметика размажется, — посуду побили, девочек лапать пытались, пришлось полицию вызывать. А мне нужны эти проблемы? Теперь, после такого скандала, кто ко мне ходить будет?

Разговор, точнее монолог мадам длился около получаса, пока перед ними не появился менеджер и опять предупредительно не кашлянул.

— Что, популярненьким стал? — ехидно заметила мадам Сачко, — скоро совсем старушку забудешь… Ну иди, иди, пошепчи очередной дурочке на ушко, я подожду.

— Что такое? — с лёгким недовольством Наоки обратился к менеджеру, — Время ведь ещё не прошло. Или Мидори-сан требует?

— Нет, к тебе ещё одна клиентка, — с удивлением в голосе сказал менеджер и указал в дальний угол клуба, — у нас впервые, но почему-то сразу тебя заказала.

— Кто такая? Выглядит обеспеченной? — начал шёпотом задавать вопросы Наоки, — О чёрт! Она же сидит прям напротив Мидори!

— Я искал место по неприметнее, но все столики заняты. Мы постараемся отвлечь Мидори. Я поставлю на замену самых лучших.

Наоки издалека присмотрелся к девушке, сидящей за столом— не его типаж. Точнее он, Наоки, не был её типажом. На него обычно клевали немолодые женщины, посвятившие жизнь работе и карьере, или обделённые вниманием мужей домохозяйки.

Но эта была молода, возможно ровесница, и совсем не похожа на страдающую дефицитом внимания, скорее наоборот. Даже некоторые из парней Дэнди, зацикленные на деньгах, поглядывали в её сторону с несвойственным хостам интересом.

Незнакомка, похожая на рысь, курила, придерживая сигарету пальцами с короткими ногтями. Длинные, ярко-рыжие волосы немного завивались у концов, миндалевидные глаза из-под прямой чёлки, закрывающей брови, стреляли по сторонам, оценивая обстановку.

Девушка приоткрыла большой рот и самозабвенно затянулась, расплющив пальцами пухлые губы.

Это показалось Наоки до мурашек по коже сексуальным, он даже все слова растерял. О чем с ней говорить? Она создана для поцелуев, а не разговоров.

Сохранив невозмутимость, он подошёл к столику.

Она сидела, закинув ногу на ногу, в открывающем острые коленки атласном платье.

"Довольно празднично одета, — подумал Наоки, — с вечеринки, что-ли?"

Девушка бросила в его сторону на редкость для посетительниц заведения, осмысленный взгляд.

"Оценивающий? Те, будто она о нем уже все знает".

Нога слетела с ноги, девушка откинулась на диван, показывая позой, что она открыта для общения.

— Зови меня Риса, — звонкий смех, — чего такой напуганный? Садись давай.

Девушка взглядом указала на место рядом с собой и протянула руку.

"Какая у неё мягкая рука", — подумал Наоки, но ладонь тут же выскользнула.

— Ну и? Почему именно я? — Наоки подал свою визитную карточку.

— Слышала, с сегодняшнего дня ты здесь самый крутой, да? — девушка взяла визитку одной рукой, и ещё раз с нескрываемым удовольствием затянулась сигаретой, — люблю крутых парней. Она с наслаждением выпустила дым.

— Та-ак, ну хорошо. Обо мне ты знаешь, давай теперь о тебе поговорим, кто ты?

— Тебе это не обязательно знать, — она склонила голову на бок и озорно посмотрела ему в глаза, — просто люблю наблюдать, заглядывать в чужой мир.

— Тогда, может, скажешь хотя бы, сколько тебе лет? Ты так молодо выглядишь: вдруг тебе здесь нельзя находиться и пить алкоголь, — Попытался он сделать комплимент, который не произвел на Рису особого впечатления.

"Дурачок, она же не Мидори". Наоки понимал, что постепенно садится в лужу.

Вспомнив о той, другой, он незаметно кинул взгляд на Мидори, сидящую через два стола напротив. Настороженный взгляд женщины пронизывал табачный дым, мелькающие фигуры официантов и буквально впивался в Наоки. Её явно беспокоило происходящее. Рядом сидел Косуке и злорадно ухмылялся. Конечно же, он не прилагал никаких усилий, чтобы отвлечь Мидори.

"Вот менеджер, вот удружил, — с досадой подумал Наоки, — послал на замену лучших, спасибо."

— Мне уже двадцать, не волнуйся, — немного погодя ответила Риса, и уловив взгляды напротив, спросила: — Это та, что превратила сегодня лягушку в принца? Беспокоится? Не волнуйся, я тоже внесу свою лепту. Ты и думать о ней забудешь.

Она подняла руку и подозвала одного из мальчиков, обслуживающих столики. Он тут же подбежал и присел на колени, готовясь слушать заказ:

— Бутылку Камю Бордери, — с наигранным пафосом произнесла девушка.

Глаза официанта округлились, но он тут же поклонился, записал заказ и убежал.

— Вот так сразу? — с трудом сдерживая эмоции спросил Наоки, даже забыв поблагодарить по этикету. — Это подвох? Ты чего-то от меня хочешь?

— Чего и все. Внимания, восхищения, может быть, романтического ужина, — засмеялась Риса и затянулась сигаретой, опять сексуально расплющив свои не тронутые косметикой губы.

Наоки невольно залюбовался ею. Обычно все девушки пытаются выбелить кожу, выжечь веснушки лазером или спрятать их под тоннами косметики. Лицо Рисы же было сплошь покрыто веснушками. Острый, немного вздёрнутый носик, широкие скулы, хищный взгляд из-под чёлки. Ну точно, рысь.

Официант принёс коньяк, торжественно разлил по бокалам и удалился.

Риса прикоснулась губами к краю фужера и замерла, подняв глаза на Наоки. Что-то было в этом взгляде, словно она передавала ему какую-то тайну, секрет, а он, хоть и старался, не мог понять посыла.

— За что пьём? — спросил он, пытаясь как-то перевести их общение, в более знакомую ему сферу.

Риса лишь помотала головой и пригубила напиток. Ни-за-что. В её глазах прыгали оранжевые искорки, отражающие свет люстр.

Увлечённый Рисой, Наоки не заметил как к ним подошёл менеджер. С кривой улыбкой он наклонился к уху Наоки и тихо зашептал:

— Мидори-сан собралась уходить.

"Ох, Мидори!" — Наоки совсем забыл про неё. На всякий случай ещё посмотрел на столик мадам Сачико — там всё было нормально. Мадам уже достаточно приняла на грудь и развлекала весёлыми байками двух новичков, которые безостановочно разводили ей коктейли с картофельной водкой. Эти двое пришли в клуб совсем недавно, и ещё не успели обзавестись своими клиентками, вечно ходили по чужим заменам.

Наоки нехотя посмотрел в сторону Мидори, избегая прямого взгляда в глаза. Она уже встала со своего места, прижимая сумочку к груди. Рядом стоял Косуке с наигранным сожалением на лице. Похоже, он хорошо обработал Мидори не в пользу Наоки. Выражение лица женщины оставляло желать лучшего.

Сбросив остатки наваждения, Наоки подошёл к женщине:

— Мидори, почему ты уходишь? — как он ни пытался изобразить грусть, получалось не очень.

— Мне пора, Наоки, я слишком долго тебя ждала, — не поднимая глаз ответила Мидори.

Официант принёс счёт, и она вынула из сумки толстую пачку наличных. Не хотела расплачиваться кредиткой, чтобы никто не знал, куда испаряюстя её сбережения.

— Хей, хей, хей, ребята! — закричал Коске, — наша королева уходит!

— Хей, хей, хей! Как же мы без вас! — прокричали свободные от клиенток работники.

Наоки не поддержал этот цирк, так как Мидори было совсем не весело, и выглядело это уж очень лицемерно. Он приобнял её за спину и повёл к выходу. Ничего, как только они выйдут из заведения, он сможет промыть ей мозги без свидетелей.

После кондиционеров, горячий воздух улицы ударил в лицо, усиливая опьянение.

Наоки повернулся к женщине и взял за плечи:

— Надеюсь ты мне вечером позвонишь?

Она отвернула лицо, стараясь скрыть слезы.

— Ты меня развёл, да? — Мидори помотала головой, — Какая же я наивная.

— Мидори, я не виноват, что популярен в клубе, — Наоки уже и не знал, чем её удержать, что сказать, — нам нужно время, я тебя сделаю счастливой, обещаю!

Подъехало такси, открылась задняя дверца.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — наконец она подняла мокрое от слез лицо.

Наоки сглотнул, горло превратилось в плотно сжатый комок, будто не хотело слушаться.

"Мидори сделает меня Первым в клубе".

Он осторожно взял Мидори за подбородок, закрыл глаза, вспомнил пухлые губы, расплющенные пальцами и впился в них.