Лохматый перезвон (Работа №3)

— Смотри, Матвеевна, идут! Который справа — про логово говорил. Так и сказал: пойдем скорее в логово, убираться нужно! — глядя на двух проходящих мимо парней, шепнула бабка на ухо рядом сидящей подруге,

— Да ты што? Неужто уголовники?!

— Кто их разберет, Матвеевна! Все бандюги на одно лицо. Этот с двадцать первой квартиры наркоманом выглядел, а оказалось писатель. Творческая натура, оттого и свет по ночам в окошке горит. Строчит роман сутками. Как мы дежурили ночи напролет, доказательства собирали? А он раз, и на иномарке приехал, потом в новостях интервью дал. Оказался честным человеком, даже книжку свою подарил! Но этих точно не упустим!

— Не упустим! — поддакнула верная соратница. — Што слыхала?

— Ась? Писала? Давно не пишу уже, разве что сынку эсемыску.

— Не писала! — возразила Матвеевна, в который раз вспоминая лихим словом их с подругой древние годы. — Слыхала что, про пару эту?

— Да все я слышу! Зачем повторяешь? Не глухая! — отмахнулась Варвара. — Немного. Этот белый, смазливый, он в аптеке работает. Таблетки делает.

— Да ты што?!

— Вот-те крест! — охватила себя святым знамением старушка. — Как тебя слышу — соседка ихняя говорила, что он в нашей аптеке работает, которая ближняя.

— Ну и ну… — удивленно пробормотала Матвеевна, поправив платок на голове.

— Теперь мы должны ходить в дорогую аптеку, которая воровством занимается!

— Эх…

— А этот парень, раз аптекарь, то, небось, наркотики делает и продает! Не дай бог нам попадется! Вот-те крест!

— Это да! Варвара, так лучше в город поехать, там скидка двадцать процентов. Не хочу у воров скупляться.

— Слова верные говоришь… Так, о чем это я? А… Второй охранником работает!

— Громила?!

— Да, кто ж еще! Где, пока не выведала, но видно тоже грешит. По мордам сразу скажешь — бандюги. Таких в советские годы на улицу не выпускали не то, что сейчас!

— Время неспокойное нынче настало, это да. Пойду я, Варвара. Через час смену приму. Внучку надобно позвонить.

— Иди, иди. Привет Славочке передавай.

***

Восемь вечера. Смена заканчивается через полчаса, еще посчитать товар, проверить помещение и дождаться сменщицу Лизочку. А парень до сих пор здесь. Назову шкафом, здоровяком, громилой. Широкие плечи, достаточно высокий рост, крепкое телосложение. Уже два часа бродит и никак не уйдет. Читает состав, внимательно осматривает продукты и только затем складывает в тележку. Так сразу профессию и не определишь по одежде и внешности. Кожаная куртка с карманами на молниях, ботинки с прямыми носками, черные брюки.

«Обращение к покупателю вежливое и почтительное. Не забудь, Ира!» Да уж забудешь здесь. Ладно, пока шоколадку съем — от волнения помогают. Заодно смогу беззаботно наблюдать за странным типом. Облокотившись на столик, развернула черную плитку и повернулась в сторону парня.

Прошел в отдел с игрушками. Что ему там понадобилось?! Вдруг не бандит, а бизнесмен с счетом в банке? Поедем на Мальдивы в отпуск, хоть отдохну по человечески. Или дети? Вдовец с двумя симпатичными мальчиками. Мать бросила и укатила отдыхать заграницу. Тоже вариант… Есть еще не самый лучший — женат, беден, работает бухгалтером на фирме с моим папой и духу не хватает потребовать повышения. Половина населения на завод устроилась — наиболее перспективная работа в нашем городе, и то закроют скоро. Новый хозяин через месяц подъедет — наведёт свои порядки.

Объект направляется к мясным изделиям. Рассматривает курицу, филе. Делает выбор и кладет в тележку. Он готовить умеет?! Вот это да! Такого мужика ловить надо, даже бедного — в хозяйстве пригодится, и Лерка вечная модница, от зависти собственную шляпку из Италии проглотит!

Не фиг шоколад жрать! Пойду-ка на кассу, не то умыкнет кто счастье такое? Идет… Сейчас здесь будет. Торопливо достала зеркальце из сумочки, подкрасила губы. Красотка! Только теней не хватает. Уже не успею. Вот и он!

Брюнет. Глаза серые. Ничего, сойдет. Окинул взглядом сверху вниз — аж жаром обдало. Не бывало еще такого. Выкладывает товар на дорожку. Игриво затрепетала ресницами — они у меня накладные, красивые, любого приманят. Не замечает. Подключаю тяжелое оружие. Грудь вперед, руками по рюшам фартука провела. Улыбнулась. Ответной реакции нуль. Внутри ёкнуло, сжалось в ком и покатилось к животу. Неприятно-то как. Нет, не сдамся.

Что тут у нас? Брокколи, спаржа, кефир, курица. Пробиваю товар и жадным взглядом смотрю на лежащие за ним шоколадки. В глазах смешинки — парень прокашлялся в кулак и взял один батончик себе.

— Посчитайте.

Выдержка железная. Еще никогда такого не было! Проклацала все товары. Смотрю, он не уходит.

— Это вам за ваши нервы, — улыбнулся. — Как насчет сходить завтра в ресторан? Во сколько?

— В десять.

— Буду ждать, — улыбнулся и направился к двери.

***

Кусты шевельнулись — высунулась белобрысая голова.

— Гриш, ты точно на десять договаривался?

— Я что на идиота похож?! — недовольно отозвался второй.

— Вроде нет, — покаянно ответил товарищ.

— Как обычно опаздывает. Все они так. Чувствуют, наверное.

— Трусы и слабаки.

— Не говори! Есть и хорошенькие. Даже жалко, не то что…

— Хочешь оставить? Пожалеешь?

— Еще чего! Не зря я два часа в магазине ждал, пока все покупатели разойдутся. Возьмем…

— Вот и она! — радостно шикнул белобрысый.

— Готовься, ты первым подходишь.

— Помню.

Темно, хорошо, что с витрин свет на дорогу падает. Каблуки бойко цокают по асфальту, иногда, попадая в ямки и заставляя останавливаться. Прохладно, а кофта дома осталась. Ничего, вот придем в ресторан… Подсяду ближе к нему, прислонюсь, жарко станет. Сегодня выясню, где работает и, может, еще встретимся. Выходной вместе проведем. Сзади послышался треск ветки. Оглянулась — никого. Камешек попал в босоножку. Больно-то как. Расстегнула замок, вытряхнула. Сердце стучит, бьется с ускорением. Все отлично! Чего испугалась? Собака ночью бродит.

И совсем не страшно. Да, темно. Так чего я здесь не видела? Все как обычно. Тротуар, жилые дворики, пару магазинчиков у края дороги. Скоро к ресторану подойду. Деревья по краям дороги колышутся под напором ветра, в уши бьет стрекотание сверчков, разрушая прокисшую тишину. Собака залаяла. Я обернулась. Никого. Аж мурашки по коже. Поскорее дойти — там безопасно и не страшно.

Шевельнулись кусты. Ветер, наверное. Хочется успокоить, унять страх внутри, но не получается. Давит, затягивает непоколебимыми сетями. Ветер холодными пальцами ласкает плечи, навевая ужасные мысли. Сразу вспомнилось объявление в новостях — маньяк бродит по окрестностям, пропали уже две девушки. Тогда отмахнулась, уверенная, что со мной такого не случится. Сейчас не забавно. Иду, коленки трясутся, ногами едва передвигаю. А каблуки мешают, при ходьбе больными штыками вдавливаются в пятки.

Немею, иду медленней. Всегда получается либо почти бегу от страха, либо замедляюсь. Сейчас второе. Баллончик в сумочке есть. Купила год назад — хотела проверить. Опробовала на соседе Дяде Пете. Он приходил лампочку в комнате вкручивать, а я в лицо брызнула нечаянно. Потом неделю не разговаривал. Лишь бы не выдохся, и срок годности не прошел.

Иду, подсвечивая дорогу телефоном, в другой баллончик. Рука нервно подрагивает. Спокойно, скоро дойду. Меня сбивают с ног и прижимают к земле. Не успеваю даже крикнуть, рот закрыт теплой ладонью.

— Узнала, красавица? — шепнул на ухо знакомый мужской голос, и я отключилась.

***

— Как дежурство, Варвара?

— Снова пошли. Зуб даю, на убийство!

— Золотой, что ли? Единственный твой? — хихикнула Матвеевна.

— Не смейся. Говорю, пошли деловые оба, разодетые. Верно, задумали пакость какую.

— Это мы выясним. Слушай лучше, мне невестка рассказала, что наша воровская аптека накрылась. Черную бухгалтерию вела, во! Хозяина под арест, а продавца под подписку о невыезде!

— Отольются им наши слезы! А эти два дружка, может, из их компании? Вместе дела крутили.

— Значит, еще следим.

— Следим.

***

— Серый, ну, отдал?

— А как же! Еще двух не хватает.

— Договор на трех был! Что они сразу правила меняют?

— Одна не выжила, а вторая — что-то ей плохо стало, — объяснил блондин.

— Только не в супермаркете, — покачал головой Гришка.

— Давай в библиотеке!

— Дичи много, камер нет, тихо и бесшумно. Подходит! Сразу двух зайцев!

Шуршание страниц вокруг охватывает, уносит в неведомые дали, волшебные миры. Запах старой бумаги горчит, приправляет чувства, создает пикантность. Прохлада приятно остужает мысли, мягкими касаниями расслабляет. Спокойствие, защищенность гранитными стенами окружает все глубже. Шепот позади отвлекает. Мир исчезает и рушится маленькими кирпичиками. Перед глазами книга. Нудные строки биографии одного из основателей города. Сосредотачиваюсь с намерением догнать смысл уже прочитанного. Ничего. Перечитываю, и вновь уносит в мечты. Грохот. Даже помечтать не дают!

Подхожу, как можно грознее смотрю. Парень укрывается за книгой и молчит. Пусть так. Библиотеке не нужен гомон и свист. Только тишина и покой.

Возвращаюсь на свое место. Текст начинает проясняться, складываться по полочкам и записываться в памяти. Скрип отодвигаемого стула. Шаги раздаются ближе, затихают.

— Красавица, не подскажете, как пройти в уборную? — раздается шепот баритона над ухом.

Поворачиваюсь — тот же шумный брюнет.

— Прямо и налево, — безразлично фыркнула и указала на дверь.

— Мне бы помочь, моему другу плохо. — Парень кивнул на светловолосого недалеко от меня. Тот держался за живот, а лицом уткнулся в стол. — Сам не дотащу, а вы ориентируетесь здесь.

— Хорошо, пойдемте.

Взяли под руки парня и потащили до туалета. Бледный, хрипит и невнятно бормочет.

Я приоткрыла дверь в мужской туалет, пропуская парней, и собиралась уже уходить, как брюнет окликнул:

— Я сам не справлюсь. Помоги, пожалуйста.

Что делать — подошла, хотя и не обладаю врачебными навыками. Вместе дотащили парня до умывальника. Брызнула ему воды в лицо. Он ехидно ухмыльнулся и схватил за руку.

Крик застыл в горле, как это бывает в кошмарах. Брюнет воткнул нож в живот. Перед глазами закружились тусклые пятна, боль жгучим ядом сдавила живот. Пол встретил холодом.

Ночь. Лес. Два человека тащат бездыханное тело девушки. Полная луна закатилась за тучу, оставляя землю без присмотра. Дубовый лес кряхтит, играя уютную колыбельную ночи, хрустит ветками, изредка бросается желудями. Уханье филина заменяет контрабас. Дятел — ударник. Лес на миг замирает и вновь наполняется звуками, так, что осторожный заяц, настропалив уши, испуганно вслушивается, а волк, идущий по его следу, трусливо прижимает хвост.

В самой чащобе — сердцевине глуши пронесся белой птицей тихий смешок. Знак, что пора начинать.

Когда желтый лунный диск уже красовался высоко в небе, двое бережно положили тело на лиственную постель, поправили руки и ноги. Поклонились жрецу и хозяину жилища. В ответ прозвучал многозначительный смешок. Гришка поднял голову и внимательно посмотрел на мальчишку. Маленький оборотень с желтыми глазами брезгливо наморщил нос от запаха мертвого тела и фыркнул.

— Завтра последний день. День обряда! Вы еще не забыли значение этого слова?

— Нет, что вы, Ваша Лохматость! Все будет! — прожурчал голос Гришки в благоговейной тишине.

— У нас на примете есть бабка одна. Сварливая и любопытная! — предано глядя в глаза мальчику, сообщил Серый.

— Хорошо! Не выполните — Великого урожая не получите!

***

Уже в пять часов следующего урочного дня бабка выглядывала зрелища на лавочке. Подружка соседка сегодня принимала гостей, так что Варваре приходилось дежурить в одиночестве. Было скучно — жильцы еще спали, а ее переполняло любопытство. Дружная парочка уже вышла из дома и куда-то потопала. Они впервые вышли так рано, значит, сегодня произойдет нечто важное, может, даже убийство! Семечки в карманах кончились, на улице — тишь да гладь. Не выдержав, бабка поспешила за странными друзьями.

Полная луна в последний раз взошла на небо. Костер трепыхает алыми языками пламени. Рядом лежат три тела — бабка и две молодых девушки. Над ними вознеся руки к небу и что-то фыркая, стоит мальчик.

Черные, неровно обкорнанные волосы развеваются на ветру. Он не обращает ни на что внимания, потому что рядом ожидает стая. И взрослые, и щенки, и наивные молодые ждут венценосного предсказания, за которым возобновит ход новая пора Урожая! Впереди море пищи, мяса и крови, жаркой любви в стенах пещер и орава счастливых детишек. Все зависит от вожака, хозяина Логова Забытых: если скажет, что месяц — неблагоприятный, придется обождать, но если удачный — оборотни завоют в предвкушении яркого танца жизни. Глаза маленького волка меняют цвет на ядовито-желтый, зрачки расширяются и неотрывно смотрят на диск луны. Серая шерсть полностью покрывает лицо, но мальчишка не обращает на это внимания. Волки благоговейно следят за каждым движением жреца, вслушиваются в каждый звук, иногда, испуганно прижимая уши. Картинки вселенных проносятся перед глазами, песни раздаются в окружающей тишине сладостными течениями. Мальчишка прикрывает глаза и покоряется мелодии закона жизни. Духи предков летают рядом, следят, подсказывают вкрадчивым шепотом. Он слушает, запоминает, приветствует волчьих сородичей. Руки танцуют дикий танец, умоляя поведать и защитить. Губы тихо шепчут слова молитвы, уговаривая принять кровавую жертву. Предки милостиво распахивают объятия и рисуют знак, который с легкостью читается. Мальчишка открывает глаза — синие с продольными зрачками, оглядывает сородичей и произносит немного шепелявя:

— Нас-с ждет охота! С-собирайтесь! Наполним лес священным воем, и он возвестит о нашем могуществе!

Маленький оборотень потянул первый звук, обещая долгожданное счастье, новые эмоции и приключения. За ним песнь подхватила стая. Поляна, будто вздрогнула от охваченных желанием волков, а луна упитано переминала новый диск в ожидании следующего полнолуния.