НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ

НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ

Новелла

***

Немецкая военная машина, лязгая гусеницами, ползла на русскую землю.

Люди остались без крова, собаки — без хозяев. По дорогам потянулись вереницы беженцев...

Большой и лохматый, он держался вдали от обочины дороги и часами смотрел на проходивших мимо людей. В нескончаемом людском потоке он надеялся увидеть своего хозяина.

Его отловили солдаты и привезли в противотанковое подразделение, укомплектованное париями неизвестного происхождения и самого пестрого облика. Здесь собак учили ценой своей жизни останавливать немецкие танки.

— Красавец! — сказал командир, оглядывая четвероногого пленника. — Зимой от снега не отличишь, а белые мухи уже летают… Только сдается мне, наши хлопоты с ним будут напрасными, пес — с гонором. Ну, да поживем — увидим. Где наш цирковой дрессировщик?

— Тут я, товарищ командир!

Из толпы любопытствующих солдат вышел молодой паренек. — Только в цирке я "сидел" на прожекторе. Меня там и близко к зверям не подпускали, жалели!

— Зверей или тебя?

— Вам все шуточки, товарищ командир, а этот встанет на задние лапы — точно больше меня будет.

— Разговорчики отставить и не хныкать! У нас, Астров, ты будешь дрессировщиком. Но помни, здесь не цирк, и такой пес может запросто сожрать молодого бойца. Постарайся подружиться с ним и для начала откорми его, больно уж он тощий.

— А мне кажется, он больно злой… а так выглядит хорошо.

— Это шерсть у него так выглядит, а под ней — кожа да кости. И еще помни, Астров, армия за зря никого не кормит. Не научишь его умереть под гусеницами, сам умрешь под танком… геройски. Понял?

— Ну, как не понять...

— Отвечай по уставу!

— Понял, товарищ командир!

*

Дрессировка была элементарной и сводилась к обману животных. Боевая машина в сознании собаки должна была стать чем-то вроде рога изобилия...

Лохматый новичок быстро сообразил, что от него требуется. Навьюченный кирпичами, он спокойно подходил к танку, как бы грозно тот не рычал, и, подобрав под гусеницами кусок мяса, тут же не спеша трапезничал.

Астров с умилением смотрел на своего подопечного.

— Война — дело такое, — говорил он ему счастливо, — кому-то и умирать надо, и если бы ты оказался трусом — пришлось бы мне стать героем… посмертно.

Но едва он попытался заменить кирпичи на взрывчатку, как пес решительно и по-собачьи зло запротестовал против такой замены.

Ни голод, ни битье не помогли.

— Не сломать мне этого зверя, — вконец расстроенный боец посетовал командиру. — Я же говорил, что в цирке на прожекторе "сидел". Настоящие дрессировщики предпочитают работать с дворнягами. Они более покладистые, и у них нет комплексов, которые порода накладывает на собаку. Этот точно — породистый, наверняка какого-нибудь буржуйского происхождения, чувство Родины ему не знакомо, и умирать за товарища Сталина он не хочет.

— Расстрелять сукиного сына! — грозно рявкнул командир.

— За что? — испуганно воскликнул боец.

— За отказ выполнять воинский долг!

— Да я не отказываюсь! Я готов, если надо, геройски...

— Расстрелять в назидание другим! — настойчиво повторил офицер. — Он понял, чем пахнет взрывчатка, и дальше кормить его бессмысленно… Слишком умные нам не нужны. С ними и войну проиграем, и без России останемся.

Астров привязал упрямца к черной стене старого сарая и, не поднимая низко опущенной головы, подошел к офицеру, встал рядом.

Слева от них выстроились солдаты со своими четвероногими смертниками, а чуть вперед выдвинулась небольшая группа бойцов с винтовками. Этим предстояло привести приговор в исполнение.

Пес понимал, что задумали люди. Он сидел на пожухлой траве, прибитой к земле мокрым снегом, гордо приосанившись, и никак не выказывал своего беспокойства.

— Готовсь! Целься! Пли!

Вразнобой затрещали винтовки.

Ослушник не шелохнулся, только тихо зарычал.

Астров не выдержал нервного напряжения.

— Я встану рядом с ним! — в отчаяньи крикнул он и пошел к собаке.

— Назад! Стоять рядом со мной! — зычной командой остановил его офицер и зло сказал бойцам с винтовками: — А вы, сукины дети, если еще раз стрельнете мимо, вы уж точно встанете рядом с ним!

И грянул второй залп.

Белую шерсть окрасила дымящаяся на холоду кровь.

Пес, «прибитый» пулями к стене сарая, равнодушно посмотрел на людей, закрыл глаза и завалился на бок, словно спать собрался.

Слабонервные суки жалобно заскулили.

Кобели потянули воздух черными носами и поджали хвосты.

Бойцы, не глядя на убитую собаку и друг на друга, стали молча расходиться.

— Он никакой стрельбы не боялся, — шмыгнул носом Астров, — Я ни разу не видел, чтобы он уши поджал… вот если бы он умер геройски, за Родину — было бы не так обидно.

— Не распускай нюни, Астров! — строго сказал командир. — У собаки нет родины… А умер он с пользой, хотя… и не геройски.

***************************************