Достопримечательность

Кому сосиски с кетчупом, кому с горчицей!

От горячей сосиски с вами чудо случится!

Вам с чем, женщина?

Хрипловатый голос продавщицы нараспев произносил слова сосисочной мантры, пока я таращилась на неё, стоя у лотка. Она едва сдерживалась, чтобы не послать меня — я мешала бойкой торговле, перегораживая доступ почитателям сосисок. Но я не реагировала ни на её недовольство, ни на реплики стоявших в очереди покупателей.

— Неужели Ирма? — пробормотала я, и уже громче спросила, — Ирма?

Ладони с покрасневшими от холода пальцами в несвежих тканных митенках на секунду замерли.

— Проходите, женщина, не задерживайте очередь!

***

Я с детства была падкой на всё красивое. Каждый раз, когда в зоне видимости появлялась Ирма, я замирала в эстетическом шоке.

Её знал весь город. Когда она шла по улицам, народ выстраивался с двух сторон и преследовал её короткими перебежками. Взгляды женщин чаще всего выражали неприязнь, взгляды мужчин — восхищение, но смотрели на неё все. Грех было не полюбоваться на такую красоту.

Родители её после войны уехали работать в Германию, там же произвели её на свет и дали весьма необычное для нашего города имя. После возвращения они устроились работать в комиссионный магазин и сбывали там полученную от немецких товарищей контрабанду. Поэтому на фоне серого советского контингента их дочь блистала в яркой качественной одежде.

Кроме того, она была ещё и потрясающе красива. Невысокий рост, но пропорциональное сложение, мраморная кожа с естественным румянцем, яркие чёрные глаза, точёный носик, идеальный рот: Ирма могла бы не использовать косметику, но в ней себе не отказывала. Губы её постоянно были накрашены ярко-красной помадой, и в сочетании с французской шёлковой косынкой и тёмными очками это было потрясающе, убийственно стильно.

Она вызывала у меня такое восхищение, что как-то раз я бессознательно за ней увязалась. Она заметила моё преследование, повернулась и спросила:

— Девочка, ты чего-то хочешь?

Я в полном смятении смотрела на прекрасное лицо, ожидая выволочки, но оно растянулось в озорной улыбке.

— Возьми конфету! — она открыла лакированную сумочку и протянула мне горсть карамелек.

Ясное дело, что на мужчин она оказывала магическое воздействие и они бегали за ней табунами. Избалованная вниманием Ирма выбирала себе из толпы кавалера, чаще всего на пару недель, а потом теряла к нему интерес и отправляла восвояси. Получившие отставку поклонники воинственно схлёстывались друг с другом, осаждая двери её дома, а она тем временем выскальзывала через чёрный ход с новым мачо.

Оскорбленные отлупом мужчины не молчали, завистливые женщины сплетни подхватывали, и очень скоро её имя стало синонимом гулящей девки.

В-общем, скучать горожанам Ирма не давала, каждую неделю влипая в очередную любовную историю.

Но сила её обаяния была настолько велика, что даже при такой репутации многие мужчины хотели бы на ней жениться.

Особо настойчиво предлагал ей руку и сердце Славка — лучший в городе гитарист. Когда-то у них случился роман, но легкомысленная Ирма, как всегда, улепетнула в другие объятия, оставив бедного Славку пожизненно влюбленным.

Вечерами он приходил к её дому, иногда в сопровождении друзей-музыкантов, и закатывал концерты, собиравшие весь город. Все стояли, затаив дыхание и наблюдали, как окрылённая любовью душа Славки влетает в окно Ирмы вместе с плачем гитары. Иногда неверная возлюбленная выходила на балкон, и тогда народ ликовал и аплодировал. Но чаще она отсутствовала, отправившись в ночной город разгонять скуку авантюрами.

И в вечном поиске адреналина Ирма таки нашла себе будоражащее кровь приключение.

Город потряс новый скандал — дочь высокопоставленного партийного босса застукала её со своим мужем, и теперь Ирме грозила расправа.

Оскорблённая рогоносица не нашла ничего лучше, чем нанять бригаду люмпенов, и те собрали толпу, воодушевив её лозунгами о восстановлении городской нравственности. Первой, подлежащей зачистке, оказалась Ирма, и весь сброд направился к её дому. Испуганные обыватели жались к стенам близлежащих домов, но, предвкушая зрелище, наблюдательные пункты не покидали.

Правда, их поджидало разочарование — из дома Ирмы навстречу толпе вышел Славка. Один.

— Это моя жена, оставьте её в покое!

Не ожидавшая такого поворота толпа потопталась в нерешительности, а потом дружно поколотила Славку. Так, на всякий случай, надо же было куда-то девать запал. Ему повредили руки, и играть на гитаре он уже не мог.

Скоро Ирма со Славкой действительно расписались, и новобрачные уехали в свадебное путешествие.

Через девять месяцев у них родилась дочь, и счастью молодого отца не было предела. Он устроился работать к тёще в магазин, и это позволяло ему сутками проводить время с ребенком, пока Ирма…

А Ирма опять шлялась в своё удовольствие.

До поры до времени Славка ждал, надеясь, что она возьмётся за ум и загулы прекратятся. Потом стал её запирать. Но любвеобильная жена неведомыми путями из дома испарялась. Тогда с отчаяния он стал её поколачивать. На следующий день украшенная синяками Ирма гордо выходила на улицу и исчезала за поворотом с очередным любовником.

Униженный, преданный, лишённый возможности излить душу в музыке Славка, в жизни не бравший в рот спиртного, ударился в запой.

Ирме было море по колено. Каждый вечер, наложив на лицо килограммы косметики и надев шокирующий прикид, она дефилировала по улицам города, окружённая желающими получить доступ к телу. Яркая и экстравагантная женщина, поражавшая тонким вкусом, постепенно деградировала в вульгарную поблядушку.

Только влюблённый муж всё ещё видел в ней ту сводившую с ума красавицу, и в ожидании её отрезвления сам всё глубже увязал в пьянстве.

И настал день, когда Ирма, забрав дочь, ушла от него к матери со словами:

— Я не могу жить с алкоголиком!

Организм Славки, не расположенный к обильному питию, очень скоро сдался, и он погиб от цирроза печени. В день его похорон возле дома Ирмы, там, где Славка пел серенады, неизвестный скульптор установил высеченную из камня разбитую гитару.

Ирма вышла замуж вторично, родила сына, и все повторилось по тому же сценарию.

Правда, второй муж не стал церемониться и, отобрав ребёнка, выгнал её взашей.

Родители умерли, мужья закончились, дети отвернулись, и Ирме пришлось подумать о том, как зарабатывать на жизнь самой.

***

Жонглировавшая сосисками опустившаяся хабалка внезапно закрыла лоток, выгребла из кассы деньги и припустила прочь. Покупатели остались стоять в полном недоумении.

Я смотрела ей вслед, теряя появившийся было привкус тех карамелек. Сгубив себя, она предала всех, кто молился на её красоту.

Потом я зашла в цветочный киоск, купила розы и отнесла их к изваянию разбитой гитары.

Там лежало несколько свежих букетов. Люди помнят…