Стоит поднести спичку

Игорь сидел на подоконнике и, вывернув шею, бессмысленно смотрел во двор НИИ Пластмасс. Двор был сер, квадратен и пуст, лишь из клумбы по его центру торчало умеренной чахлости дерево да в нижнем левом углу пристроилась незнакомая красная машина. Машина была марки «Нива» и к тому же — сверху видно этого не было, но — довольно грязная, а что же до дерева, то поговаривали, что оно является родственником — скорее всего дядей — «дерева российской культуры» из сада «Аквариум».

Игорь глянул на экранчик телефона. Без десяти одиннадцать. Эля запаздывала, и день обещал быть долгим… Между прочим, надо было сходить за очередным образцом гроупласта… Точнее, теперь уже нафтонов. Быстрых разумом.

Надо было. Но — лень. Игорь не верил, что у них получится что-то толковое. Нефть — это нефть, зачем ее выращивать? Давно пора на солнечную энергию переходить. Тем более, начальство только вчера ругалось, что очередной образец, двадцать первый запятая пятый — надо будет у Эли уточнить, она помнит, — горел значительно хуже любого из предыдущих, с восьмого по двадцатый включительно.

А что они могли сделать? Пусть инженеры колдуют. Это же они растущий пластик превратили черт знает во что… Ладно. Скоро практика закончится, тогда можно будет думать, куда дальше.

Снова выглянув в окно, Игорь обнаружил, что тень от здания доползла до клумбы, и чуть не свалился с подоконника. Он схватился за нагрудный карман, где был телефон, вытащил его — и убедился, что прошло всего три минуты.

Игорь протер глаза. Тень никуда не делать. Мало того, она потихоньку расползалась вширь, и...

— А что, сегодня обещали затмение? — удивился он.

Тут во дворе появилась знакомая фигурка в короткой черной юбке и пиджачке цвета кофе с молоком. Игорь прижался носом к стеклу и замахал рукой, но девушка ужасно спешила и потому не смотрела ни по сторонам, ни даже подноги. Даже споткнуться умудрилась у самого подъезда.

Но короткие юбки — это прекрасно.

Зазвонил телефон, стоявший на тумбочке в углу кабинета. Игорь вздрогнул, вытряхнул из головы ненужные мысли и поднял трубку.

— Да?

— Игорь? Ты на месте?

— Ну… Да. Доброе утро. Что случилось?

Это был дядя. Игорь забеспокоился. Неужели что-то натворил?

— Будет звонить начальство, — быстро заговорил дядя, не отвечая на приветствие. — Ты ничего не понимаешь. Ясно?

— Это все знают, — проворчал Игорь. — А что случилось-то?

— В окно посмотри.

И дядя повесил трубку. Игорь пожал плечами и вернулся к окну. Тень во дворе стала больше и словно плотнее. Похоже, и впрямь затмение умудрился прохлопать, как же это? И не предупредил никто...

Распахнувшаяся дверь грохнулась о стену, и приятно взволнованный голос произнес:

— Видал, что происходит?

Игорь обернулся.

— Привет. Ты как?

Эля скорчила рожицу:

— Каблук сломала! — Она швырнула туфли, которые держала в руке, в угол и шмыгнула вздернутым носиком. — В первый раз надела, представляешь? — Тут Эля спохватилась: — Да ну тебя! Ты посмотри!..

— Да смотрю! — отозвался Игорь, снова глядя вниз. Никто здороваться не хочет. Как сговорились. — Пойдем на другую сторону, а? А то отсюда ничего не видно...

И он положил руку на талию девушки.

— Бестолочь! — Эля шлепнула его по руке. — Не туда смотришь!

Источник тени действительно находился в небе и по ту сторону здания. Но он не собирался спокойно болтаться на одном месте. Он неспешно рос, расползаясь совершенно непрозрачной черной кляксой.

— Почувствуй себя покойником… — произнес Игорь и прокашлялся. — Интересно, где у него молния...

Эля вытаращила глаза, но сказать ничего не успела — снова зазвонил телефон. Игорь ругнулся шепотом и снял трубку.

— Игорь, вы давно на месте? — раздраженно спросило начальство.

— Доброе утро, — отозвался Игорь, — я...

— По-вашему, одиннадцать — это еще утро?

— Технически...

— И оно, по-вашему, доброе?! Вы хоть понимаете, что происходит?

— Нет, — немного растерянно, но честно ответил Игорь.

— Кто там? — прошипела Эля еле слышно.

Игорь возвел очи горе и прижал трубку к сердцу. Эля хлопнула ладонью по лбу, отобрала нервничающую трубку и сказала:

— Виктор Антонович, здравствуйте!.. По-моему, у нас ЧП!..

И тут Игорь начал припоминать...

Стол. Обычный стол, напоминающий школьную парту. На столе — маленький аквариум из пластика, и над ним простая настольная лампа на прищепке. Аквариум на треть заполнен водой из-под крана. Оборудование за гранью фантастики, но их дело — сидеть и наблюдать.

Они садятся за стол и подпирают головы руками. Эля кивает. Игорь со вздохом пододвигает к себе чашку Петри, набирает оттуда в пипетку немного густой черной жидкости и капает в воду. Эля подносит к губам диктофон и говорит скучным голосом:

— Гроупласт. Образец номер один. Время пошло...

Те же, там же.

— Образец номер четыре. Два часа восемнадцать минут. Роста по-прежнему не наблюдается...

— Действительно, с чего бы… Им и лопать-то нечего.

— Образец номер шесть, — скучным голосом произносит Эля. — Время — три часа две минуты сорок секунд. Наблюдается процесс распада.

— Прогресс...

— Укушу. — Эля предварительно выключает диктофон.

— За что?

Эля раздумывает, поигрывая линейкой, и Игорь на всякий случай чуть отодвигается. Эля этой линейкой отучала обращаться к ней на «вы». Отучила.

Лица, исполненные мрачной решимости после начальственного пистона. Игорь заносит над аквариумом пипетку и вопросительно вскидывает брови.

— Образец номер семь, — бодро говорит Эля, — время пошло...

— Образец номер восемь...

— Эля! — стонет Игорь и открывает глаза. — Ну посерьезнее, пожалуйста! Сосредоточиться же невозможно...

— А что? — спрашивает Эля, слегка краснея.

— Ну блин...

Заходило начальство. Было довольно. Сказало, что вместо гроупласта получились нафтоны. Намекнуло, чтобы пока особо не болтали языками.

Но откуда у Эли в голосе столько мечтательности?..

Игорь задумчиво смотрит в аквариум. Аквариум пуст. Никакой воды.

— Интересно, что оно будет жрать.

— Кто? — спрашивает Эля

Игорь молча кивает в сторону чашки Петри с очередным образцом.

— Воздух, — отвечает Эля, пожимая плечами, и говорит в диктофон: — Образец номер шестнадцать...

Игорь переводит взгляд с аквариума на ярко накрашенные губы. Губы шевелятся и произносят слова. Слова знакомы, но смысл ускользает.

— По прошествии трех часов восемнадцати минут нуля секунд начинается процесс распада, — нараспев произносит Эля и вдруг спрашивает, притопывая туфелькой: — Ну как, все разглядел?

— Нет, я...

Игорь умолкает, смотрит на туфельку и, помедлив, осторожно высовывается из-под стола. Наверное, он слишком долго искал ручку.

— Ну так как? — спрашивает Эля, склоняя голову на плечо.

— Ну… Эль, я… Ничего не видел, правда...

— Да? — Девушка касается пальцами секундомера. — Тогда у тебя еще тридцать секунд. Время пошло.

— Образец номер двадцать… — говорит диктофон Элиным голосом.

Аквариум стоит на подоконнике, между стеклом и жалюзи.

— Абзац! — говорит Игорь, отрывая жалюзи.

— В мое время это называлось как-то иначе, — отзывается Эля.

— Какое твое время!.. Ты посмотри лучше!

Эля встает, одергивает юбочку и подходит к Игорю.

На подоконнике стоит параллелепипед Малевича. Аквариум весь затянуло черной пленкой.

— Хорошо, что хоть крышкой накрыли, — бормочет Эля. — Вот выползло бы — и чем его оттирать?

— Солнце, — говорит Эля уверенно.

Начальство молча кивает. Смотрит на аквариум с образцом номер двадцать. Потом на Игоря. Потом на Элю. Потом бросает взгляд в сторону окна. Видимо, пытается сообразить, каким-таким образом образец угодил под прямые солнечные лучи, но спросить все-таки не решается. Вместо этого сообщает, что завтра у них будет новый аквариум, потому что нафтоны повадились жрать плексиглас.

Интересно, что будет, когда они перейдут на кремний.

— Ноль часов тридцать минут ноль секунд… Это как?

Эля удивленно смотрит в новый аквариум. Игорь выглядывает из-за ее плеча.

— Что как?.. Вот блин. И правда...

Эля прикрывает его рот рукой и начинает торопливо говорить в диктофон:

— Образец номер двадцать один запятая три выглядит как черный перевернутый купол, прикрепившийся к потолку аквариума. Место первоначального посева представляет сейчас собой кольцо с неровными краями...

Купол лопается. Оставшееся после него пятно принимается неспешно расти.

— Мыльный пузырь, — говорит Игорь.

Через пару секунд маленький черный пузырек прилипает к стеклянному потолку. Эля не отвечает.

— Чушь какая-то, — продолжает Игорь. — По-моему, нас кто-то разыгрывает… Запускать мыльные пузыри...

Игорь, ругаясь, вбегает в кабинет. Из-за пробок он опоздал на полчаса, и в этом ему чудится какая-то чудовищная несправедливость. В конце концов, для кого он старается?!

— Начальство звонило, — говорит Эля.

— И?..

— Нет, ты как раз вышел на минутку. И вообще дело не в тебе. Наши нефтоны стали гореть значительно хуже.

— Блин, ну а как оно хотело? Природа над нефтью сколько корячилась, а мы должны прямо сейчас!..

— Да мы-то ничего не должны, — вздыхает Эля.

— Значит, работать?

Эля неопределенно улыбается.

Игорь вздрогнул и оглянулся.

— Ведь эту пленку наверняка поджечь можно! — Именно это Элино восклицание и вырвало Игоря из задумчивости. — Разумеется! Даже если оно не горит так хорошо, как надо топливной промышленности, оно ведь горит! Так почему бы этим не воспользоваться?! Ну да!.. — Она повесила трубку и простонала: — О, Господи, с кем я работаю!

— Слушай… А как оно висит?

— Что?

— Ну, почему вообще эта штука висит? Она ведь тяжелая, наверное.

Девушка передернула плечами:

— И ты туда же? Я-то откуда знаю! Я вообще только пришла!.. Виктор Антонович говорит, — продолжила она уже спокойнее, — что там какие-то неровности. Он в бинокль наблюдает.

— Неровности. — Игорь подошел вплотную, положил ей руки на плечи и заглянул в декольте. — Неровности — это мне нравится… Пленка с неровностями… С пузырями...

— Ага, как упаковочная пленка! Блин, ну Игорь, не говори глупостей!

— Это не глупости… Это совсем не глупости. Это… Эля, что такое нефть? Нам в школе наверняка говорили, но я все забыл.

— Это останки древних...

— Нет! — перебил он. — Химически!

— Ну… Углеводороды… Игорь, не пугай меня!

Игорь отпустил девушку и уселся на стол.

— Кто кого еще пугает, — тихо сказал он, уставясь в окно. — Мы изобретали велосипед… А изобрели дирижабль. И стоит поднести спичку...