Фаринелли-вампир

(первый о Вареньке здесь: https://writercenter.ru/project/longmob1/51885.html)

Родился я в Неаполе в 1711 году. Зовут меня Фаринелли. Такое имя я получил после своей инициации, хотя при рождении назвали меня иначе. Я кастрат, но главное — я вампир. Строго говоря, почти все оперные певцы-кастраты моей эпохи были вампирами. Это кажется мне настолько очевидным, что я удивлён, как об этом никто не догадался ранее. Суди сама! Нашу природную мраморную бедность мы легко выдавали за сценический грим, просто слегка припудрившись. Наши нечеловечески-прекрасные, сильные и высокие голоса люди приписывали отсутствию… мммм… думаю, ты меня поняла, правда? На деле же, неземную красоту и мощь голоса нам помогали приобрести скорее клыки, чем скальпель. И, как бы неловко мне ни было говорить об этом, истиной причиной для нашей кастрации служило отнюдь не сохранение голоса. Мы не должны были плодить себе подобных — такова была цена за вечную жизнь, талант, богатство и славу. Нам было разрешено лишь инициировать другого человека...

— То есть укусить?

— Да, то есть укусить, милое дитя. Ты всех так перебиваешь?

Кареглазая девочка, похожая на ангельских мальчиков кисти Ботичелли, гордо кивнула. Я продолжал.

… лишь инициировать, но не зачать. Надеюсь, ты всё понимаешь, и тебе не придётся объяснять, чего меня лишили, и откуда берутся дети?

— Да не парься ты! Но, если тебе неловко, я буду говорить, что у тебя отсутствует подпись. Ну, не автограф, а как бы от слова...

— Думаю, я тебя понял. Если бы вампиры могли краснеть, ты бы вогнала меня в краску, Барбара.

— Варвара я! — буркнул дерзкий ребёнок.

Итак, опустив все негодные для детского уха подробности, мне осталось рассказать лишь о том, как мы питались. Видишь ли, в моё время дамы были ослаблены и часто падали в обморок. Конечно, всё дело было в тугих корсетах, но тогдашняя медицина заботилась скорее о нас, чем о них. Примерно в то же самое время, как в Сикстинской капелле появился первый хор вампиров-кастратов, в моду вошло лечение кровопусканием. Как только у хорошенькой (ну, или не обязательно) девушки (что в прочем, тоже не обязательно), случалось недомогание, ей делали на руке небольшой надрез ланцетом и… нам давали попить. Дама-то без сознания, пугаться ей нечего. Отсюда и появилась знаменитая поговорка: «без ланцета нет фальцета».

— То есть, вы никого не убивали?

— Случалось, конечно. Но лично я — нет.

Я любил петь! Выходить на сцену в ярком свете софитов, не боясь показать свою бледную кожу и красные от крови губы. Никто ни о чём не догадывался, но… Я не мог петь в любимой мною Италии вечно. Люди стали замечать, что я не старею. И я уехал сначала в Испанию, где какое-то время пел при дворе короля, а затем я стал путешествовать.

Я бывал в чудесных местах: Париж, Лондон, Пекин, деревня Грязи. Помнится, я играл там волка на утренних детских праздниках, и мне платили целым стаканом свиной крови в час. А эта пышногрудая баянистка Светлана! Счастливые были времена…

— И вот что тебе стоило впасть в спячку в России, как это сделал мой первый вампир? — девочка даже хлопнула себя ладонью по коленке. — Хоть бы не пришлось тащиться за тобой в Испанию! И ладно бы ещё с мамой поехала, но нет, это вышло бы слишком дорого. Пришлось с классом, по путёвке… Терпеть их не могу, ванильки гламурные!

— Ну что ты разнервничалась? Я же не знал, что такое славное дитя захочет меня разбудить. Вот и впал в спячку там, где застигла меня ностальгия.

Славное дитя встало с надгробной плиты, оправило юбочку и больно потянуло меня за руку. Я поморщился, но пришлось всё-таки выйти из склепа.

— А я тебя в нашу школу устрою, — уже на ходу пообещала Варвара. — Учителем музыки!