Эпизод 1 (В баре)

Два шахматиста-гроссмейстера зашли в шикарный ресторан, сидят за столом. Один сетует на то, что не может познакомиться с девушкой, другой вспоминает свою первую любовь, которая нахлынула внезапно к малярше Мане, во время проведения ремонта в его квартире. Собственно ничего у него особенного не было. Маня была скромной девочкой из деревни, подрабатывала в свободное от учебы время на ремонтах квартир.

____________________________________________________________________________

В забегаловке низшего пошиба, называемой в народе «Тошниловка», за столиком сидели двое парней лет двадцати — двадцати пяти. Один из них был одет в стильный синий костюм, на ногах красовались дорогие туфли того же цвета. Гладко выбритое лицо, черные волосы зачесаны назад. Это Феликс. Другой, напротив него, на вид был куда проще. Простой джемпер, серые джинсы, кроссовки. Прическа могла бы носить название «Взрыв на макаронной фабрике», но это все равно никак бы не описало то, что там было. Звали его Анатолий. Оба гроссмейстеры шахматисты, преподаватели в местном шахматном клубе.

— Я бы с удовольствием женился уже сейчас, но никак не могу ни с кем познакомиться, по причине своей застенчивости, — грустно сообщил Феликс. Он вздохнул и продолжил. — Недавно вот познакомился, но уже через 10 минут безрезультатно пытался вспомнить ее имя. А ведь она говорила мне его раз десять за это время. Как же ее зовут?

— Маня, — напомнил Анатолий, — коротко об этой девушке я рассказывать не смогу.

— Не понял, — удивился Феликс. — Ты что, со всеми бабами в округе был? Я не любитель мелодрам, но время есть. — Он открыл ноутбук, запустил программу, расположился удобнее, — рассказывай!

— Для меня ее тело не доставило сексуального удовлетворения, впрочем как и любое другое женское тело впоследствии. Началось с того, что однажды мне приспичило отремонтировать квартиру. Гастарбайтеры запросили слишком много и я обратился к этим. — Он кивнул в сторону проституток за соседним столиком. — Подошел к ним и прямо спросил, кто хочет испытать грубую нежность? И с этими словами схватил ту, что ближе всех, за зад, сдавил, что было сил и приподнял от пола на полметра…

— Началось: схватил бабу за задницу — Феликс произвел запись на ноутбуке.

— Как оказалось, мои руки только для этого и предназначены. А вообще ты знаешь, что они у меня под ладью заточены. В общем, привел я их к себе домой. Одна невольно приковала мое внимание — Манечка. Килограмм двести пятьдесят не менее. Увидев ее впервые, я невольно испытал некоторый шок — ну надо же, в дверь даже боком не влезла! Застряла. Пользуясь моментом, я решил незаметно ее потрогать. О это великолепно! Запах ее тела мне до сих пор снится. Что я с ней только не вытворял, когда мы остались одни! Крутил над головой, давил в мощных объятиях, она, задыхаясь у меня на груди, просила пощды. Но, это было только начало. Восхитительно, великолепно. Прошло несколько дней, а Маня не отпускала меня даже в туалет, требуя моей любви все больше и больше. От моего носа у нее до сих пор остались ямочки на коленках. На третий день они казались мне особенно прелестными. А когда вся ее пышная фигура вдавливала меня в пол, я видел такие глюки, о каких даже не мог и догадываться.

Через девять с половиной недель наш роман закончился. Маня мне приелась и стало не так интересно. Как-то ночью хотел срыть, но обнаженная Маня встала передо мной, занимая половину комнаты, и я не представлял, как все это можно было обойти. И я решил дать ей столько любви, сколько может вынести вся ее стокилограммовая душа. Поверь, это было не легко. Ты даже не представляешь, сколько ей вообще необходимо, чтобы хоть на минутку расслабиться. Одна ее грудь размером с три мои головы и, касаясь ее, своими сильными, грубыми руками, я жаждал получить ответ. Необразованная девушка с детским складом ума лишила меня покоя и сна. Я не мог представить, что со мной случится такое, пытался срыть, но куда от такой сроешь? Нет. Не такую девушку я мечтал видеть рядом с собой! Девять с половиной недель пролетели как один день. Милая, непосредственная, свежая, сияющая молодостью, она еле уползла от меня. Я измотал ее в хлам.

Анатолий явно преувеличивал свои возможности. Все было гораздо хуже, нежели он это рассказывал.

Когда к нему пришла малярша, он действительно потерял дар речи. Ему нравились женщины в теле, а тут здоровенная баба, в ширину как Анатолий в длину, одетая в лосины и короткой юбке. Она как трактор принялась пахать, а Анатолий разглядывал необычную посетительницу в течение всего процесса, но мимоходом сварганил в духовке утку, надеясь тем самым ее соблазнить. Когда же Маня собралась уходить, он, набравшись смеслости, предложил.

— Оставайся со мной сегодня ночью!

Зря он это сказал. Оказалось, Маня всю жизнь этого ждала.

— За что вы так со мной, Анатолий!? До ночи я не дотерплю!

С этими словами она накинулась на Анатолия, сдавив его в своих железных объятиях натруженными руками малярши. В хилом тельце шахматиста что-то хрустнуло, но Анатолий мужественно сжал зубы.

— Э-эх, наконец! На коне-е-е-ец! — залихватски взвизгнула Маня боевой клич, и взмахнула рукой, в которой держала утку. Потолок в квартире был не очень высоким, а сила взмаха Маниной руки оказалась такова, что утка намертво пригвоздилась к бетону.

Плевать, — решила Маня и взялась за Анатолия в полную силу.

— Не так, не так… — простонал Анатолий, явно не ожидавший такой прыти от своей возлюбленной. Она догнала его в коридоре.

— Ясен болт не так! — воскликнула Маня и утроила энергию.

— А-а-а-а! — заорал Анатолий, но крик утонул в крепком Манином поцелуе. Она буквально всосала в себя его губы вместе с бритыми щеками.

У-м-щщщщщщ-леп! Щ-л-ш-лллл-ффффф… — разнеслось на всю квартиру. В поцелуях Маня была непревзойденной мастерицей. Подруги за глаза называли ее "Бешенный пылесос". После таких вот засосов, мужики неделю ходили с синей рожей, скрывались в гаражах и на работе от своих жен, да и вообще уходили на больничный.

— В постель, мой дорогой! — с этими словами Маня подхватила под мышку ошарашенного Анатолия, и в три прыжка преодолев 6 метровый коридор, влетела в комнату, едва не снеся с петель массивную дверь.

Подброшенный под потолок Анатолий, пролетел пару метров, и грохнулся спиной в кровать. Маня всей своей массой, раскинув в стороны руки и ноги, накрыла его сверху. Железные ножки кровати выдержали нагрузку, войдя в пол на пять сантиметров. У соседей, ниже этажом, в тех самых местах с потолка слетело 4 приклеенные плитки. Маня разошлась не на шутку. Она переворачивала Анатолия вверх ногами, выкручивала словно выстиранную простыню, обвивала вокруг своей… талии наверно. Или шеи… Разница была неощутима. Подминала под себя, закидывала себе на плечи, растягивала, вдавливала в стену и… В общем недостатка в ракурсах у Анатолия не было. Он созерцал Маню как в целом, так и в деталях, но каждый раз терял сознание. Спустя два часа такого изнасилования он был едва жив, но это было не самое страшное.

— Эх! Мужчинка!!! — восхитилась Маня, сжав в своей руке...

Последнее, что помнил Анатолий, так это висящую на потолке печеную утку.