1. Маленький Танк

А на двоих шесть ног и две руки,

Две пары челюстей – их рвать, они враги.

Солдат и пёс: мы сказочно сильны,

Ведь мы вдвоём, мы не одни.

Танк — матёрый ротвейлер-переросток лежал.

Лежал, повернувшись головой в противоположную от Вожака Кузьмича сторону. Вообще для него команда «Лежать» – главная. Для кого-то главная коман-да «Фу» а для него нет, первая и главная – «Лежать». Причём лежать влипая в грунт. И быть незаметным, хоть сложно это сделать с его немалыми габаритами. Это самая важная команда, и в его жизни очень нужно её выполнить в один вздох. Его этому учили. Учили очень серьёзно. Учили мастера своего дела.Его научили, точнее он научился. Всю жизнь ее выполняет… В этот раз он расположился на земле не очень уютно и удобно. Осколки камней под телом мешали расслабиться, но и вставать, чтобы сменить позицию, он не собирался, поэтому лежал как леглось, неуютно и неудобно. Лежал и охранял.

Собачья память – долгая и надёжная. Некоторые моменты жизни вгрызаются в память как клещ в кожу. Всплывают яркими чёткими картинками со все-ми оттенками запахов и звуков. Сейчас ему как раз вспоминалось. Вспоминалось что-то далёкое и совсем свежее, недавнее. Когда он на секунду закрывал глаза, будто что-то переключалось в голове, и он возвращался в прошлое. Вспомнилось что-то давнее, из тех времён, когда он ещё щенком жил в питомнике на окраине города города, пахнущего углём и морем.

1

Маленький Танк.

(тогда он еще не был Танком)

Сынок зашёл в дом спокойно, уверенно, как в свой. Наглый такой сынуля. Дом был не его, территория не его, вообще эта территория Вожака, а он входил уверено, даже не огладываясь по сторонам: вдруг в доме окажется кто-то из старших. Пустили бы его на фарш… А он! На входе в дом не задержался, к воздуху не принюхался. Зашёл, сел на диван. Молодой, сухой, даже худой. Солидности самцовой никакой. Щёк нет, да и солидности живота тоже. Впрочем, у Вожака тоже нет щёк и солидности живота, но Вожак Дядя Лёша на велосипеде с собаками почти целый день по Территории гоняет. А у этого походка не упругая, стопы слабенькие, хоть равновесие и хорошо держит, но по походке видно, но стопы не тренированные, толчок хороший не дадут, не сможет он долго бежать. Сел на диван и уставился. Вообще, любой щенок в четыре месяца уже знает, что за наглый взгляд в глаза из-под наморщенного лба трёпка полагается. Причём трепка вдумчивая. А этот тупой гость, наверное, не знает, что на ротвейлера не стоит смотреть так нагло… Танк тоже в глаза уставился, шерсть поднял для внушительности. И рыкнул протяжно. Тот улыбнулся, потянулся и потрепал крепкого, с большими лапами, щенка. Танк рыкнул ещё раз. Наглый Сынуля перехватил щенка за горло, точнее, за шкуру на горле. Ну точно тупой… Не знает, что ротвейлеров за горло нельзя безнаказанно хватать. Не любят этого ротвейлеры, как и другие собаки, но не любят больше, чем другие. Танк тогда решил объяснить ему это, объяснить как мог. Зубы ещё не сменились – острые. Вцепился в палец. И тут же перехватил на дальние зубы. Почувствовал вкус крови. Не то чтобы он любил этот вкус, просто радовался ему – появление вкуса означало, что он достиг цели. Взрослых до крови, конечно, кусать нельзя. Но если кого-то из молодых в игре доставал до крови, всегда радовался. Это элемент игры. Игры и взаимоотношений, вложенных в собачьи головы веками. Укусить до боли и даже до крови не яв-ляется прямым проявлением агрессии. Это – слова, произнесённые на собачьем языке, среди щенков они звучат как «Я сильный! Я серьёзный! И я недоволен». Если бы этот человек был собакой, он должен был взвизгнуть и отдернуть руку. А маленький Танк настроен серьёзно, он очень недоволен, поэтому был готов рвануть головой в противоход и распустить палец до мяса. Но, к удивлению маленького ротвейлера, человек руки не отдернул. Он расслабил руку и сделал палец мягким. Щенок ещё тогда не знал, что так делают, когда хотят обхитрить. Замер на секунду подумать, что с ним дальше делать: на клыки опять взять или дальними па-лец покромсать. Этому наглому хватило полсекунды, чтобы палец выдернуть. Точнее, не выдернуть, а вывинтить из пасти. Кровь сдавил с пальца. И опять посмотрел. Смотрел не так, как другие. Смотрел как собака, большая собака. Тяжёлым взглядом. Взглядом сквозь тебя, в позвоночник. Как будто смотрит, чтобы понять: дрожит что-то внутри тебя или не дрожит. Взгляд хороший на самом деле. Смотрел долго. А щенок смотрел на него. И тоже сквозь. У того внутри ничего не дрожало. Он не сердился и не боялся. А Танк тоже взгляда не отводил. Уж больно наглый тот. Не хотелось ему уступать, хоть и крупнее тот намного.

Они смотрели друг на друга до тех пор, пока Вожак не спросил:

– Ну как?

Сын отвёл взгляд, посмотрел на Вожака ласково, потом сморщил лоб, кивнул и сказал «Супер», помолчал и добавил:

– Только вот не пойму: борзеет потому что трусливый или крутой очень?

Вожак ответил:

– Этот засранец с полутора месяцев спит, развалившись посреди комнаты. Так что не трусливый. Далеко не трусливый.

Гость опять уставился на щенка и спросил непонятно кого:

– Альфа, значит?

Вожак ответил:

– Альфа, альфа, – и заулыбался, как мог улыбаться только он, во все свои 42 зуба.

– Подламывать его не будешь?

Услышал спокойный ответ:

– Не-а. Не хочу. Подломать-то никогда не поздно. Пусть пока растёт как есть.

Молодой кивнул задумчиво:

– Ну это да… Подломать всегда можно. Себе оставишь борзого?

– Нет, Кузьмичу отдам. Помнишь такого? Тот, который мне в жаркой стране, где жили три года, помог однажды.

– Помню, конечно. Жалко такого щенка отдавать кому-то. Щенок просто супер… Он от твоего Чемпиона?

– Отдам Кузьмичу. Он на заставе сейчас служит. Пусть у него будет суперпёс. Он просил.

Молодой наглый крякнул, сморщился, поднял глаза на отца:

– Кузьмич и на заставе? Он же после академии как минимум подполковником уже должен быть. У него за плечами такое…

Вожак пожал плечами:

– Да он там в один переплёт попал, еле удержался в армии. Отправили на за-ставу замом по боевой подготовке.

– Во как… А что случилось?

– Вернулся из рейда тяжёлого и плохого (двух ребят из группы потеряли), при-шёл домой…

Молодой оживился и продолжил:

– А дома его молодая красивая жена с другом кувыркается?..

Вожак Дядя Лёня пожал плечами, сделал хитрое лицо.

– Не с другом. С подругой крутой какой-то. И нет чтобы поговорить нормаль-но… Ну, позвать его третьим… А подруга нахамила. Что-то вякнула на тему, что он всё равно ничего ей не сделает. Он Взял боккен дубовый и пошёл машину подру-гину громить. Боккен сломался. Пока искал монтировку или трубу, подруга вызвала каких-то братков. Кузьмич их сгоряча в больницу и отправил, а один как-то неудач-но головой в асфальт врезался. В-общем, нанесение тяжких телесных, причём очень тяжких. Ещё и подруге досталось. Она выскочила то ли с шокером, то ли с газовиком, так он и ей в область таза приложился. Травма… Его из армии долой, но как-то уладили и отправили на заставу замом по боевой.

– Зам по боевой – должность лейтенантская. Понимаю, что живём в Стране Лимонии, но таких как Кузьмич не ставят на лейтенантские должности. Ты же знаешь, что таких спецов как он… По пальцам пересчитать. Это версия официальная? Или действительно всё так и есть?

– За что купил, за то и продаю, – улыбнулся хитро Вожак.

– А куда?

Вожак что-то стал объяснять. Танк не понял, где это, понял только, что там го-ры и климат тяжёлый, там беспокойно, а ещё услышал что-то непонятное «12 ПЗ 117 ПОГО».

Сын спросил:

– Тогда в той жаркой стране Кузьмич тебе сильно помог?

Вожак не думая ответил:

– Сильно или нет, но помог не раздумывая, хотя сам залететь мог на этом по-крупному.

– Он тогда лейтёхой был? Их за вход в Афган отправили в командировку в по-сольство экзотической страны? Или я что-то путаю?

– Не путаешь. Он был из тех, кто первым в Афган вошёл. Вот его и поощрили, отправили в посольстве послужить.

Молодой помолчал, пожевал губами, спросил:

– Бать, расскажи, во что ты тогда вляпался так, что стал персоной нон грата натовцев?

Вожак улыбнулся с хитрецой, в руках зазвенели хрустальные рюмки:

– Потом как-нибудь расскажу, ладно? Разливай коньяк.