Глава 8. Институт – Заправка “Ред Рокет”

С доктором Ли Нора столкнулась на пороге отдела, и Мэдисон, увидев нового директора, вскинула бровь:

— Надо же, как удачно. Я как раз к вам направлялась.

— Если не против, поговорим всё же здесь, мне будет нужна кое-какая вещественная информация.

— Как угодно.

Мэдисон чопорно кивнула и повела Нору через отдел, к себе в кабинет. Немолодая, но хрупкая, чем-то похожая на изящную восточную статуэтку — в ее присутствии Нора всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке. Может, от того, что Мэдисон больше других казалась ей олицетворением гениального ученого, а, может, потому, что Нора никогда толком не знала, что же у доктора Ли на уме. Та хорошо умела держать лицо и почти всегда выглядела невозмутимой.

— Садитесь, — Мэдисон гостеприимно махнула в сторону одного из компактных светлого-голубых креслиц (такие как раз вошли в моду перед самой войной) и сама уселась напротив, разглаживая полы халата. Не стала тянуть время, сразу же приступила к делу:

— Мы осмотрели аэропорт, директор. Я лично сопровождала группу собирателей, но, к сожалению, там сейчас практически пустыня. Все выжжено, от дирижабля остался один остов, ничего не уцелело. Честно говоря, я надеялась, что робот Либерти Прайм сохранился хотя бы частично, но, — она бросила короткий взгляд на Нору, — вы поработали основательно.

— Серьезно? — Нора вскинула бровь. — Вы ждали от меня, что я буду защищать и робота тоже?

— Нет, конечно, — губы доктора Ли скривились в едва заметной усмешке. — Просто… я раздосадована. И даже расстроена.

Она вздохнула и, откинувшись к спинке кресла, скрестила руки на груди:

— Вряд ли вы понимаете, что это такое: потерять проект, в который вложено столько сил и времени. Работа над Либерти Прайм забрала когда-то значительную часть моей жизни. Знаете, это очень тяжело — увидеть свое детище разрушенным...

— Думаю, знаю, — Нора еле сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами. Но Мэдисон, кажется, поняла, на мгновение изменилась в лице и растерянно моргнула:

— Ох, простите. Я… сморозила ерунду. Миссис Сартон, я ничего не…

— Всё хорошо, доктор Ли. Как думаете, а могли ли сохраниться у Братства наработки по изучению радиационных мутаций, если в Содружестве ими занималась исключительно скриптор Нерия? И если остальные относились к ней, как мне показалось, скептически?

— Скорее всего, какие-то результаты она всё равно отправляла в Цитадель, на главную базу Братства, — Мэдисон снова натянула на лицо маску бесстрастности. — Вопрос в том, как далеко скриптор продвинулась в исследованиях между последней отправкой данных и своей гибелью. А вы знаете, чего именно она достигла?

Нора нахмурилась, вспоминая:

— Нерия как-то дала мне несколько опытных образцов препарата, снимающего радиоактивное заражение, правда, они не пригодились. И я не знаю, были ли те образцы окончательным, либо промежуточным вариантом.

— И где же они? — Мэдисон впилась в лицо Норы цепким взглядом.

— Может быть, еще в Содружестве, — пожала та плечами. — Помнится, я поделилась ими с парочкой своих друзей. Впрочем возможно, препарат они уже использовали.

Доктор Ли возмущенно фыркнула:

— С вашей стороны это было весьма безответственно!

— Да, но в тот момент я и предположить не могла, что он может понадобиться для исследований.

— Ладно, — Мэдисон примирительно кивнула, — надеюсь, вы как можно быстрее проверите, живы ли еще эти медикаменты.

— Хорошо. Как только выберусь на поверхность. А у вас не осталось никаких контактов с Цитаделью, доктор? Вы ведь одно время довольно плотно сотрудничали.

— Знаете, директор, боюсь, что после нашего с ними открытого противостояния контактов уже точно не осталось. Братство — замкнутая организация, и ее члены слишком принципиально хранят верность своим идеалам.

— Жаль, — Нора хлопнула ладонями по кожаной обивке кресла и поднялась:

— Значит, будем изучать то, что есть. Образец я поищу. Да, и вот еще что…

Она сделала шаг к столу с работающим терминалом и микроскопами и провела пальцами по бумагам, раскинутым тут же в рабочем беспорядке:

— У вас ведь наверняка существуют полные архивы по разработанным синтам? Меня интересуют несколько конкретных андроидов, ну и заодно хотелось бы выборочно глянуть документы по остальным, чтобы составить общее впечатление. Электронные списки я уже проглядела, и была бы не против поближе ознакомиться с материалом, с которым придется работать.

— Какие именно синты вас интересуют?

— Ваша последняя работа, доктор. Синтетическая копия Отца в десятилетнем возрасте, а еще старый проект о внедрении в синта личности детектива Валентайна.

Мэдисон какое-то время молча смотрела в глаза Норе, а потом мягко произнесла:

— Полагаю, для вас это всё же несколько иное, чем… просто материал.

— Вы правы. В этих двоих я, пожалуй, заинтересована больше, чем в остальных андроидах.

Внешне Нора просто коротко улыбнулась, мысленно же расплылась в усмешке, торжествующей и горькой одновременно. Как она и предполагала, если сделать акцент на личной заинтересованности, доктор Ли вряд ли заподозрит, что директору в первую очередь нужна "второстепенная" информация. Впрочем, желание ознакомиться с досье Ника и Шона-синта отнюдь не было наигранным.

— Что ж, — Мэдисон шагнула к шкафу, занимающему всю стену ее кабинета и, вытащив из кармана ключ-карту, провела по считывателю. Белоснежные двери беззвучно разъехались в стороны. — Прошу. Можете занять мой стол, я все равно собиралась нанести визит в отдел робототехники. Помощь нужна?

— Нет, сама разберусь. — Нора подошла ближе и осмотрела стройные ряды папок, расставленных по категориям.

— Тем лучше, — доктор Ли глянула на циферблат над столом: — Часа вам хватит?

— Думаю, да.

И, когда она уже подошла к двери, Нора тихо бросила через плечо:

— Благодарю за понимание, Мэдисон.

Та молча кивнула и вышла, а Нора тотчас потянулась к разделу с действующими синтами-охотниками. Тех оказалось не слишком много, но зато она встретила немало знакомых лиц на фотографиях. К сожалению, ни одно из них с Подземкой не ассоциировалось. Та же история повторилась, пока Нора просматривала папки с агентами. Она даже с удивлением узнала парочку знакомых караванщиков и нескольких поселенцев, но, опять же, ни одного из этих синтов не смогла заподозрить в двойной игре.

Наконец, Нора оторвалась от документов и бросила короткий взгляд на часы: до возвращения пунктуальной Мэдисон оставалось совсем немного времени. Забрала две отложенные папки и уселась за стол. Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, открыла первую. Десятилетний черноволосый мальчик смотрел с фотографии серьезно и, кажется, немного растерянно. Нора осторожно провела пальцем по матовой поверхности черно-белого снимка. Сердце болезненно сжалось. Она вспомнила, как, впервые попав в Институт, увидела этого ребенка. Как ослабели ноги, как, упираясь руками о прозрачную пластиковую стену и плача, Нора пыталась его дозваться. А он боялся, кричал и звал Отца. А потом пришел настоящий Шон…

Она пошевелила страницы. Столбцы цифр, таблицы, формулы… и, внезапно, запись на полях, от руки: "Иногда я и сама забываю, что он не настоящий".

Нора вздохнула и прикрыла ладонью глаза. Она до сих пор так и не смогла понять, какие чувства вызывает в ней эта уникальная модель. Единственный представитель четвертого поколения синтов, созданный для тестирования поведенческих алгоритмов и личностных программ. И до сих пор задавалась вопросом, почему же Шон выбрал прототипом себя в детстве. Может быть, от того, что ему было проще работать с той личностью, что он понимал лучше всего? А, может, ему просто очень не хватало рядом кого-то, кого он мог бы считать настоящей семьей?

Впрочем, ответа на этот важный вопрос Нора уже не узнает никогда. И, если уж совсем честно, мальчика-синта она теперь побаивалась и всеми силами избегала заходить в отсек, где Мэдисон продолжала с ним работать.

Тряхнув головой, Нора постаралась отогнать от себя неприятные мысли, изрядно смахивающие на очередное самобичевание и, точно утопающий за соломинку, ухватилась за папку с разработками по Валентайну. Ник — это знакомое и привычное. Он снова поможет ей вернуть равновесие.

Но, откинув пластиковую обложку, и наткнувшись взглядом на человеческое лицо, Нора в первый момент подумала, что перепутала папки. А потом всмотрелась и тихо охнула. Усталый мужчина средних лет пугающим образом обрел вдруг знакомые черты.

"Господи… неужели за образец моделей второго поколения они взяли внешность реального человека? Или специально искали похожего?"

Она вспомнила, как однажды ученый на Фар-Харборе, сохранивший свой мозг в теле примитивного робота, поделился с ней интересной подробностью. Оказывается, для человеческого разума очень важно сохранять самоидентичность, и потому эмуляция в искусственное тело родного носителю голоса способствует укреплению нейронной сети. Возможно, с внешностью, при пересадке личности, работает похожий принцип?

— Ох, Ник. — Нора покачала головой. Человек на старой фотографии выглядел равнодушным и утомленным, и только глаза были темными и полными боли. Прототип. Детектив Валентайн. Нора вспомнила, что тогда как раз убили его девушку, и сердце снова сжалось. А еще подумалось, что это лицо и этот взгляд будут ее еще долго преследовать. Что потом случилось с детективом? Ликвидировали? Погиб во время бомбежки? Вот этих ответов Норе знать уж точно не хотелось. Во всяком случае, сейчас.

Она принялась листать страницы, надеясь найти информацию о жизни Ника-синта в Содружестве, но, очевидно, такие отчеты находились в ведении бюро робоконтроля. Здесь же снова были формулы и бесконечные описания процессов корректировки. Ошибка. Доработка. Перезагрузка. Ошибка… и снова сухие и бездушные ряды цифр. Нора почувствовала, как сжались кулаки. С каким удовольствием она сейчас впечатала бы кулак прямо в челюсть незнакомому ученому, чьим именем были подписаны документы. Его счастье, что он давно умер.

За спиной с тихим шелестом разошлись двери — вернулась доктор Ли.

— Вы закончили?

— Да, спасибо. Возможно, я еще как-нибудь зайду.

— Конечно. — Мэдисон кашлянула:

— Миссис Сартон, я понимаю, что вам сейчас нелегко, но Отец перед кончиной настаивал на том, чтобы устроить вам встречу с мальчиком.

— Зачем? — Нора испуганно вскинула голову.

— Он не сказал.

— Хорошо… но… может, позже.

Она порывисто встала, отчаянно давя в себе желание позорно сбежать из отдела и, нацепив на лицо вежливую улыбку, степенно кивнула:

— Благодарю за помощь, доктор. Уступаю вам рабочее место.

Нора потянулась собрать папки, но Мэдисон протестующе вскинула руку:

— Не трудитесь, я сама. Видите ли, к наведению порядка в своем шкафу я посторонних обычно не допускаю.

Коротко улыбнувшись, она принялась складывать документы. А потом неожиданно щелкнула пальцами по обложке папки Валентайна:

— Кстати. Доктор Бинэ только что из халата не выпрыгивает, так хочет вас расспросить о личном взаимодействии с нашим старым проектом.

— Вы имеете в виду Ника? — Нора удивленно вскинула брови. — Но разве Институт не продолжал отслеживать его всё время после побега? Ни за что не поверю, что открыто действуя в Даймонд-сити, Валентайн оставался без вашего внимания. Только не очень понимаю, почему вы его не вернули. Потеряли интерес?

— Отнюдь. — Мэдисон качнула головой:

— Где бы еще мы могли наблюдать столь масштабный эксперимент по адаптации уникального андроида в социум? Весьма удачный, к слову. Но — одно дело отчеты агентов, а совсем другое — ваш личный опыт. Потому Алан и настаивает на встрече. Иногда мне даже кажется, что он один одержим синтами больше, чем весь наш отдел, вместе взятый.

— Хорошо, я зайду, но уже не сегодня.

Нора выразительно посмотрела на часы, стрелки которых подбирались к шести вечера:

— Полагаю, мы уже все слегка переработали.

— Да, пожалуй. Доброй ночи, директор.

Мэдисон кивнула и, прижав папки к груди, отправилась к шкафу, а Нора вышла в коридор.

Добравшись до своей комнаты, она, наконец, почувствовала, что устала. Добрела до постели и, приглушив свет, прямо в одежде улеглась на покрывало. Голова была пустая, и думать не хотелось. Какое-то время Нора просто наблюдала за зеленоватыми отблесками, которые отбрасывал на стену циферблат электронных часов, а потом задремала. Кажется вот только прикрыла глаза, но, открыв снова, увидела, что светящиеся цифры показывают половину десятого. Она снова попыталась уснуть, но не вышло. Больше того, в окружившей ее тишине, где больше не было Шона, вновь почувствовала себя неуютно. Здесь, в подземном городе, категорически не хватало неба и вида из окна. Пусть даже вид этот и был на истерзанное атомным взрывом Содружество — в Институте она почти физически ощущала тонны мертвой земли за светлыми стенами.

— Это неправильно, — пробормотала Нора, зябко поежившись и плотнее заворачиваясь в легкое уютное покрывало. Снова вспомнила забавного сынишку Элли Филмор и подумала, что не хотела бы ему такой жизни. Решать за своих детей и отнимать у них небо — это все равно, что обрезать птицам крылья и запирать в клетке. А потом поняла, что просто задыхается в этой комнате с очищенным воздухом и искусственным светом.

— Нет уж, — буркнула она, садясь в постели, — пожалуй, Института на меня сегодня хватит. Тем более, есть вполне весомый повод, чтобы отсюда слинять.

Нора вспомнила, что одну из баночек с комплексом Х-111, там самым препаратом от скриптора Нерии, когда-то отдавала Маккриди. Тепло улыбнулась: пожалуй, Бобби — это именно те уют и близость, которых ей так остро не хватало весь сегодняшний вечер. К тому же, досада на Маккриди давно прошла, и Нора осознала, что успела страшно соскучиться.

Она вылезла из-под одеяла и быстро переоделась в джинсы, свитер и любимый бронированный плащ. Набросила на шею голубой шарфик — девочка в любой ситуации остается девочкой, даже если собралась спасать мир — и, стараясь не разбудить соседей, вышла в коридор. Почти прокралась по спящему Институту в директорский кабинет, а там включила терминал.

“Миссис Филмор, — пальцы быстро застучали по клавиатуре, — в связи с неотложными делами по экспериментам доктора Ли мне нужно незамедлительно отбыть на поверхность. Доверяю вам лично проследить за подготовкой группы синтов второго поколения для работы и охраны фермы Грейгарден. Завтра вечером я буду ждать их там. Карту прилагаю”.

Она быстро отметила нужное место и, отправив сообщение по внутренней почте, выключила терминал. Спустилась на лифте до комнаты телепортации и, настроившись на бывшую автомобильную заправку "Ред Рокет" между Сэнкчуари и Конкордом, с чувством облегчения покинула Институт.

Ее выбросило как раз к воротам. Турель наверху кудахтнула, точно всполошенная курица, но тут же замолкла — тонкие калибровки и компьютерная программа позволяли отличать жителей поселения, торговцев и минитменов-кураторов от посторонних визитеров. Нора вышла под луч прожектора и приветственно вскинула руку. Звякнула цепь, ворота приоткрылись, и она юркнула в черный ночной двор. На мгновение задержалась, давая глазам привыкнуть к темноте, а потом направилась к костерку, что поселенцы разожгли возле барака.

— Мисс Нора! — От группы черных силуэтов отделился Кодсворт и поплыл к хозяйке:

— Вы вернулись!

— Привет-привет! — Нора на ходу похлопала ладонью по теплому круглому боку робота, — как у вас дела?

— В целом неплохо, но, мисс Нора, я вынужден с прискорбием сообщить, что нам нужно срочно поставить второй ящик по сбору мусора! Не знаю, откуда заявились сюда эти… невежи, но там, где они родились, их явно забыли обучить манерам. Представляете, не далее, как вчера…

Нора, вполуха слушая возмущенную речь Кодсворта, подошла к костру. Пожала пару протянутых рук и, плюхнувшись на освободившийся край импровизированной скамейки, взяла протянутую кружку. Вдохнула травяной запах чая из морковной ботвы и почувствовала себя дома. Жители Ред Рокет наперебой присоединились к монологу робота, рассказывая ей последние новости и сплетни, а Нора вспомнила, что так и не поужинала. В жестяной сковороде аппетитно шкворчало чье-то мясо, из котелка пахло вареной тошкой, и, не особо прислушиваясь к привычному бубнежу, которым ее встречали в каждом втором поселении, она потянулась за миской. В конце концов, насытившись, Нора обвела осоловевшим взглядом выступающие из темноты стены барака и довоенной заправки и поинтересовалась, на месте ли Эр-Джей.

— Вчера вечером ушел в Сэнкчуари, — просветил ее пожилой чернокожий мужчина с вьющейся снежно-белой бородой. — Они тут два дня с парой минитменов по окрестностям бродили, всё искали кого-то. Вроде даже до самой "Корвеги" дочапали, но потом вернулись. Злые, усталые. Маккриди, вон, даже с Уилсоном подрался.

Он кивнул на сидевшего неподалеку паренька в вязаной шапке. Тот радостно кивнул и с гордостью продемонстрировал Норе подбитый глаз, сияющий всеми цветами радуги.

— Из-за чего? — скорее для проформы спросила она. В маленьких поселениях, где основными занятиями были вскапывание огородов, да вечный ремонт дышащих на ладан остатков довоенной цивилизации, мордобой и выпивка составляли львиную долю развлечений.

— Сигареты, — ухмыльнулся Уилсон и с победным видом вытащил из внутреннего кармана куртки помятую пачку.

Нора тихо фыркнула, поставила пустую миску на один из бетонных блоков, что окружали костерок, поднялась и отправилась к двери барака.

Внутри пахло лежалым тряпьем и сексом. На звук шагов из темноты кто-то недовольно хекнул, но тут же заткнулся, увидев зеленоватый свет пип-боя. Стараясь не пялиться по сторонам, Нора отомкнула замок железного ящика, стоящего у входа, вытащила снайперскую винтовку, хлопнула крышкой и поспешно покинула помещение.

На улице ее ждал Кодсворт — висел возле самой двери, похожий на огромный рождественский шар с елки. Струя горящего топлива из сопла подсвечивала его снизу, придавая роботу еще более праздничный вид.

— Мисс Нора, — сказал он торжественно, — спешу поставить вас в известность, что миссию, возложенную на меня мистером Маккриди, я выполнил — вас встретил. Перехожу ко второй части задания — сопровождению.

— Ну, как хочешь, — Нора зевнула, прикрыв рот ладонью. — Вместе веселее.

Она коротко простилась с жителями, на что те отреагировали довольно вяло — драчливый Уилсон как раз в красках описывал свой недавний визит в Добрососедство. Нора пожала плечами и отправилась вслед за мерно жужжащим Кодсвортом, предвкушая, как завалится в постель в собственном доме.

Они отошли от стен и погрузились в ночь. Первое время после выхода из Убежища ночи Нору пугали. В той, прошлой жизни, она практически не выбиралась за пределы цивилизации, а эти новые ночи, не тронутые электричеством, были полны первозданной темноты. Только спустя примерно месяц жизни в Содружестве она научилась находить в них особую прелесть. Теперь небо было куда выше, звезды крупнее, а тишина порой давила на виски. Впрочем, сейчас Кодсворт вполне успешно нарушал ее жужжанием своих механизмов и погромыхиванием следивших за дорогой сенсоров.

Возможно, именно этот шум и разбудил залетевших в окрестности Сэнкчуари насекомых. Нора уже дошла до полукруглого мостика, ведущего в город, и только собиралась ступить на шаткие доски, как откуда-то снизу раздалось басовитое гудение. Из-под моста вылетели два черных, маслянисто поблескивающих в лунном свете дутня и зависли в воздухе, угрожающе покачивая брюшками. Чертыхнувшись под нос, Нора сорвала с плеча винтовку.

Мерзкие насекомые, то и дело попадающиеся по берегам рек и озер, приходились потомками то ли мухам, то ли слепням. Под воздействием мутаций твари вырастали до размеров упитанного котика, но самой гнусной их особенностью была способность обстреливать жертву собственными личинками. В подробности размножения дутней Нора не вникала, но от одной только мысли получить себе под кожу живую шевелящуюся гадость покрывалась мурашками омерзения.

— Да что ж так не везет-то, мать вашу за ногу! — с досадой выплюнула Нора. Метнулась за ближайший ствол мертвого дерева, вскинула снайперку к плечу и принялась безуспешно отстреливаться.

— Мисс Нора! Кто научил вас так выражаться?! — возмутился Кодсворт и, выставив манипуляторы, оснащенные рабочими инструментами (в том числе и циркулярной пилой), отважно бросился на противника. Нора услышала, как стукнула по железной обшивке личинка и брезгливо передёрнулась. Вновь постаралась поймать в прицел бешено пляшущую цель. Скрипнула зубами: точно, не везет. Вот сейчас ей бы как раз и пришлась ко двору пистолето-пулеметная подружка, оставленная Валентайну. Но выбирать не приходилось, и Нора снова нажала на курок. Опять промазала, зато один из дутней оставил яростно размахивающего "руками" робота и переключился на другую цель.

Она выстрелила снова, дутню оторвало лапу, но это только больше раззадорило насекомое. Нора снова спряталась за ствол, стала поспешно перезаряжать винтовку. Услышала, как об дерево шмякнулась целая очередь влажных ударов. Сглотнула подступающий к горлу комок тошноты и взвизгнула, когда черная кожистая дрянь внезапно возникла рядом, обдав лицо дуновением воздуха от трепещущих крыльев. Нора развернулась и ударом приклада отбросила насекомое. Дутень улетел куда-то в темноту, за кучу поваленных деревьев.

Выскочив из укрытия, она рванулась ближе к Кодсворту, на мостик, чтобы хоть немного выиграть расстояние для выстрела. И в этот момент почувствовала, как сзади что-то ударило по шлему и скатилось за шиворот — между воротником и шарфиком. Она сбавила скорость: извернулась, пытаясь дотянуться до загривка, и в панике услышала треск крыльев над ухом.

— Пригнись! — заорал из темноты знакомый голос, и, приседая, Нора услышала над собой влажный хлопок. Спину обдало брызгами, а потом Эр-Джей, подбежав, поймал Нору за плечи и испуганно заглянул в лицо:

— Малыш, ты цела?

— На шее… убери… — просипела она, глотая воздух открытым ртом.

Маккриди нырнул ей за спину, дернул шарф и нервно рассмеялся:

— Не бойся, он сдох.

— Смерть врагам! — Кодсворт, возвышаясь над ошметками второго дутня, пафосно потряс манипуляторами, а Нора обессиленно привалилась к плечу Эр-Джея. Тот молча забрал у нее оружие и забросил себе за спину, вместе с собственной винтовкой. На мост вбежали несколько минитменов, во главе с Престоном Гарви, но Эр-Джей только устало отмахнулся:

— Отбой.

— Все живы? — уточнил на всякий случай генерал, но ему не ответили. Нора уже смутно помнила, как они вошли в городок, как добрели до дома — напряжение отпустило, и ее так и клонило в сон. В спальне Эр-Джей помог ей стянуть плащ, шлем и ботинки и даже, кажется, о чем-то спрашивал. Но все это казалось настолько далеким и зыбким, что Нора даже не нашла сил ответить.

— Бобби, я так устала, — обиженно пожаловалась она и тотчас уснула в теплых объятиях его рук.