глава 12

 Поток воды, в проеме темного леса, устремившись с высоты ста ярдов, создавал впечатление стеклянной башни, возвышающейся над долиной. У подножья скалы водопад распадался на миллиарды маленьких капелек, образуя пышное облако, похожее на блестящую пену. Ни облачка не виднелось на голубеющем небе. Новый день обещал быть столь же жарким, как и предыдущий.

Эмилия закрыв глаза, сидела на поваленном дереве у подножья водопада, вдыхая влажный воздух, солнечные лучи с нежностью ласкали ее веки. Но, несмотря на все это природное великолепие, в душе девушки, словно в противовес был полный мрак и холод.

Тягостное, тревожное предчувствие беды не покидало ее с тех пор, как исчезла Камилла. По истечении недельных, безрезультатных поисков, мысли Эмилии наконец-то, не без помощи Чарльза, обратились к Масуа, и ей показалось довольно странным тот факт, что уже больше недели, он не появляется в их доме, и не пытается узнать что-то, о Камилле.

В этот день, она поднялась, и с первыми лучами солнца направилась в индейскую деревню, с намерением увидеть Масуа и поговорить с ним. Так же сообщить о похищении Камиллы, этот юноша был не посторонним человеком для ее сестры, и Эмилия считала своим долгом, сделать это. Но, на полпути, она задумалась над тем, как лучше это сделать, а еще, как появиться там. Индейская деревня была не особняком ее друзей, и появляться там, когда заблагорассудится, не стоило. Бледнолицых визитеров индейцы не любили, а так же, вмешательство тех, в их жизнь.

Место для раздумий было выбрано случайно. Ее вовсе не привлекала эта ничем

непревзойденная, девственная красота леса, способная любого путника повергнуть в немой восторг. Больше того, она казалось, и не замечала, что вокруг происходит, что окружает ее.

Внезапный всплеск воды, где-то совсем рядом, оторвал ее от грустных мыслей и заставил открыть глаза. Подняв голову, она увидела выныривающего из воды незнакомца, лицо которого закрывали длинные мокрые волосы. Резко встряхнув головой, он освободил лицо от них, и едва заметно улыбнулся, затем подплыл к ней. Сердце Эмилии затрепетало как птица в клетке, ведь она узнала в нем Раскатистого грома.

Уже через несколько мгновений, мужчина выскочил на берег. По его великолепной фигуре стекали капли воды. Кроме набедренной повязки на нем ничего больше не было.

Это тело, которому казалось, не могло быть равного, было словно выточено из мрамора. Могучие играющие под кожей мышцы, говорили о необычайной силе мужчины, а его огромные кулаки были способны раздробить любой камень. Его фигура, его внешность не могли не вызвать нескрываемого восторга, восхищения девушки. Сейчас, весь мокрый, почти обнаженный, он выглядел сущим красавцем, словно сошедший со страниц любовных романов. Мысли Эмилии сами по себе направились, не в то русло. Дрожь пробежалась по всему ее телу, при воспоминании о губах вождя. Ее бросило в жар, дрожь заметно сотрясала тело. Едва не задыхаясь от волнения, она нервно провела ладонью по лбу и векам, стараясь не смотреть на него, и не понимая, что с ней происходит.

Раскатистый гром, подойдя к девушке, заговорил непривычно мягким голосом.

— Приветствую тебя звезда моя! Видно судьбе было угодно, что бы я встретил тебя. У меня есть необходимость, с тобой поговорить.

Сложив руки на широкой груди и расставив ноги, с уверенностью изрек он.

— Если так, то я слушаю тебя вождь, — ели дыша, ответила она, насильно пытаясь повернуть мысли в более безопасное русло, и злясь на себя за то, что это у нее плохо выходит. Ее голос по-прежнему дрожал, дрожало и тело, а глаза никак не решались подняться на него.

Не одинока она была в смятении своих чувств, присев рядом с нею Раскатистый гром опять помимо своей воли начал восхищаться ею. Девушка была настолько прекрасна в эти мгновения, и настолько близка, что скользнула в глубине его глаз тень печали, словно тень грозовой тучи посреди летнего дня, и сердце лихорадочно забилось в груди.

По своей властной натуре, человек склонный к крайностям, он снова и снова непроизвольно переживал те мгновения, когда целовал и обнимал ее, когда чувствовал ее упругое тело. Боль обреченности перед недосягаемым, словно тисками сжимала его сердце и перехватив дыхание, лишила возможности говорить. Но вот, он поймал на себе растерянный, выжидающий взгляд Эмилии и силой воли заставил себя заговорить.

— Я так мечтал увидеть тебя беловолосая, и вот ты здесь со мной, в этом райском уголке природы.

Слушая эти слова, Эмилия почувствовала, как благотворительное тепло начало растекаться по всему ее телу, и ее словно магнитом потянуло к нему, но какая-то невидимая рука, ее вовремя одернула. Испуганно вздрогнув, девушка выпрямилась «Да, черт побери, в конце то концов, что с ней происходит» Никак не могла понять Эмилия, ей и до этого, было не по себе, а теперь же, хотелось просто провалиться под землю.

От чрезмерного волнения ее лицо пошло красными пятнами, и отведя глаза, она едва слышно произнесла.

— О чем вождь хотел со мной поговорить?

Чем быстрей их разговор перейдет на серьезный лад, тем скорее она успокоится, сделала вывод девушка. Раскатистый гром тяжело и звучно вздохнул, печально опустил голову. Воспринимая ее слова, как не желание развивать предложенную им тему, он вынуждено переключился на иную.

— Для меня не секрет, так же, как для тебя беловолосая, не новость, что твоя сестра любит Масуа, и он ее тоже. Удивительно остается лишь одно, как твои родственники смирились с этим!?

Он говорил твердо и уверенно, так, словно сам, собственными ушами слышал их одобрение, и это удивило Эмилию, но не настолько, чтоб чувства отразились на ее лице. О существовании Масуа в жизни Камиллы, в доме Грайфестов долгое время никто не знал, и ее сестра до последнего времени встречалась с юношей тайком, не афишируя свиданий. А, за то короткое время, когда он стал вхож в дом, было трудно судить об отношении к нему Грайфестов.

Эмилия не стала мужчину перебивать, будучи уверенной что поймет смысл этих слов, когда придет нужное время.

Ее любопытство взяло верх над смущением. Округлив глаза, она бесцеремонно впилась в него своим нетерпеливо-ожидающим взглядом.

— Лично я считаю, что каждый волен выбирать свою судьбу, переступая любые предрассудки, но чтоб подобным образом рассуждали аристократы, я еще не слышал, — продолжал он. — Но, как бы то ни было, я должен,… я считаю своим долгом, кое— что поведать тебе, хотя возможно ты уже об этом знаешь.

— Наша мать, моя и Нитаки…

— Нитаки? — задумчиво протянула Эмилия, перебив его, это имя она, когда-то слышала, но вспомнить сейчас, где и когда не могла.

Искоса взглянув на девушку, мужчина снисходительно ухмыльнулся, истолковав ее поведение как детскую несдержанность, и продолжил.

— Наша мать француженка, из семьи потомственных аристократов. Как многие из переселенцев, она эмигрировала в Америку с дочерью, в поисках лучшей доли, но здесь попала в плен к кайова. Впоследствии была выкуплена вождем команчей, и ее жизнь в корне изменилась. Она полюбила отца и приняла его образ жизни. Никита, сестра моя, повзрослев, связала свою жизнь с одним из воинов нашего племени. В деревни ей дали имя Нитаки. Масуа плод этой любви. Как говорят у вас бледнолицых он полукровка!

Эта новость вынудила Эмилию, что малое дитя, наряду с широко распахнутыми глазами, еще округлить рот от удивления. Поморгав глазами пару минут, она радостно взвизгнула.

— Я так и знала! Я так и знала! Я знала, у индейцев не бывает щетины! Я это где-то читала! Да и…

Раскатистый гром предположив, что перечисления девушки различий, между ним и индейцами, может продлиться долго, а эта тема ему была не так приятна, как ей, решился перебить ее, затем продолжил, вернувшись к прежней теме.

— Я уже говорил, что не намерен, учить или читать наставления Масуа. Он хозяин своей судьбы, и ему решать, остаться с индейцами или белыми. Но, тем не менее, он не должен забывать, что у него есть мать, которая о нем волнуется.

Эмилия нервно передернула мышцами лица догадываясь, о чем он говорит, но все же переспросила, что б убедиться.

— Масуа нет в племени, и ты думаешь, что, он у нас?

Раскатистый гром сдвинул брови на переносице, и как-то недоверчиво воззрился на нее. Это послужило девушке ответом, и она продолжила говорить, пытаясь разъяснить ему ситуацию.

— Камилла пропала, ее похитили, и мы понятия не имеем, кто. Нет никаких улик за которые можно было бы зацепиться, да и цель похищения не ясна. Отец нанял сыщиков, но результатов пока никаких.

— Похитили?! — угрюмо произнес мужчина, и встал окаменев словно изваяние. Он молчал, глубоко задумавшись и устремив вдаль растерянный взгляд, в котором то и дело вспыхивал гнев.

Эмилия чувствовала на себе вину, за то, что только сейчас ему об этом сообщила, не удосужившись это сделать немного раньше, хотя была обязана.

Раскатистый гром, казалось, целиком погрузился в свои мысли, и до такой степени, что ничего не замечал вокруг. Даже звучный хруст песка, который заставил девушку поднять глаза и инстинктивно вскочить с бревна. Устремив взгляд в сторону раздававшегося шума, она увидела четырех мужчин, внезапно выросших со стороны кустарника. Осторожно приближаясь к ним, они дерзко улыбались. Загорелый, почти дочерна, крепко сбитый беловолосый мужчина, заметив что девушка их обнаружила, сделал молниеносный шаг вперед, точно прицелившись, метнул нож.

В испуге мозг Эмилии, помимо ее воли, сработал с такой отчетливостью и быстротой, что почти невозможно, даже в смертельно-опасных ситуациях. Она молниеносно выхватила из ножен вождя, большой охотничий нож. Резко оттолкнула его. Свободной рукой перехватила оружие за лезвие, и метнула, попав в глотку беловолосому.

В тот же момент, почувствовала сама, как нож бандита, почти до половины погрузился в ее тело. Не проронив ни звука, девушка ошеломленно уставилась на торчащий из предплечья нож, белая блуза на ней, в тот же миг обагрилась кровью. Чувствуя как глаза заволакивает черная пелена, она медленно начала опускаться вниз, ошеломленно моргая глазами.

Раскатистый гром, подхватив падающую Эмилию, аккуратно опустил ее на землю. Впервые в жизни он промедлил, впервые, кто-то оказался быстрее. Его не осторожность, могла стоить ему жизни, бандит метил в него, и если б девушка его не прикрыла, приняв удар на себя, то кто знает, что б случилось. С подобным мужеством, а так же мастерством у женщин, он никогда не встречался. Его молниеносность на этот раз подвела его, и этому, не в малой мере посодействовали распущенные эмоции, и чрезмерная чувствительность. Они продлились не более доли секунды, но все же девушка пострадала по его вине, и хотя рана была не смертельной, кровожадная жажда мести поглотила его разум.

Не вынимая ножа из предплечья, что б не открылось кровотечение, он оставил ее лежать на земле, а сам что разъяренный буйвол с голыми руками кинулся на вооруженных бандитов. Раздались выстрелы, и через пару минут, корчась в смертельных судорогах, на песке извивались все оставшиеся.

Раскатистый гром подбежал к девушке, быстро оторвав рукав ее блузы и разорвав на полосы, аккуратно вытащил нож, затем умело перевязал рану. Опустив бесчувственную Эмилию на спину ее мустанга, сам вскочил в седло и поддерживая ее, направился в свою деревню.

Уже въезжая в пределы своего владения, он заметил странное оживление возле своего вигвама. Никто не встречал его, как это было обычно. Собравшаяся толпа индейцев что-то громко выкрикивала, но при его приближении, они смолкли и расступились. А перед ним, предстал, уже знакомый ему бледнолицый, которого девушка называла своим братом, хотя с первого момента их встречи, он сомневался в этом, как-то уловив, отнюдь не родственный взгляд того, на ней.

Спешившись, Раскатистый гром, аккуратно взял девушку на руки и занес в свой вигвам, сделав беззвучный знак головой сестре, следовать за ним.

Оторопевшая толпа индейцев стояла в безмолвии, словно окаменев, в том же состоянии находился и Гарри, но уже через мгновение придя в себя, он следом за ним вбежал в вигвам, до крайности встревоженный.

Взглянув на бесчувственную девушку, он перевел взгляд на алое пятно на ее блузе, затем со стоном опустил голову, как человек, потерявший последнюю надежду.

«Опять она, с его соперником! Что они делали вместе? Что с ними могло случиться, почему она пострадала?» Сердце мужчины переполнялось ревностью и гневом, затмевая разум. Как, он не старался взять себя в руки, бушующие в груди чувства не оставляли ему шанса. Скрипнув зубами с неистовой яростью, он заговорил вибрирующим от возбуждения голосом.

— Как ты мог это допустить? Ты мужчина или никчемный юнец? Стараясь дышать поглубже, что б хоть как-то угомонить рвущееся наружу сердце, прорычал он.

Раскатистый гром, что-то неразборчивое буркнул в ответ и повернулся к девушке. Ноздри Гарри яростно затрепетали, глаза заметали искры, блестя бешено и кровожадно, не суля ничего хорошего. Казалось со стороны, что он от гнева совсем потерял рассудок.

— Не вынуждай меня долго ждать, вождь! — рявкнул он и вышел.

Завидев бледнолицего, жители деревни застыли, словно в оцепенении. Не отрывая своих взоров, молчаливо глазели на него, поджидая появления вождя. Вскоре Раскатистый гром вышел и приблизившись к нему, смерил соперника холодным презрительным взглядом.

— Бледнолицый, что-то желает мне сказать?

От его спокойных слов повеяло ледяным холодом.

Гарри больше не проронил ни звука, будучи не в силах и далее сдерживать эмоции, он не задумываясь о последствиях, дал волю своему гневу. Его кулак, точно молот, метнулся снизу вверх и с лязгающим хрустом врезался в нижнюю челюсть вождя. Раскатистый гром отпрянул назад, но удержался на ногах, кровь маленькой струйкой стекла по его подбородку.

Недоуменный ропот прокатился по деревне. Воины, взявшись за оружие, которое оказалось в этот момент при них, сделали шаг вперед.

Раскатистый гром удержав равновесие, выпрямился, его несокрушимые мышцы заиграли на теле. Величественно, неторопливо поднял правую ладонь, а левой утер кровь с подбородка.

Разъяренные воины застыли на месте, разноголосый гомон понемногу стих. Воцарилась полнейшая тишина. Обескураженные всем происходящим за последние полчаса, жители деревни в недоумении ломали себе головы, пытаясь понять, хоть что ни будь. Они послушно и терпеливо ждали, что скажет вождь. Но Раскатистый гром не промолвил ни слова, лишь сделал знак рукой отступить. Плотная толпа быстро расступилась, оставляя рядом с ними большое свободное пространство.

— Я не хочу причинять тебе вред, бледнолицый, но это еще не значит, что я это не сделаю. Громоподобно произнес вождь. Его лицо походило на маску, на нем не отражалось никаких чувств.

Гарри пристально глядя в глаза своего противника, молниеносно метнул кулак в живот вождя. Плотные, объемные мышцы, броней покрывавшие пресс Раскатистого грома, выдержали этот мощный удар, без каких-либо последствий. Бороться голыми руками против вождя, было немыслимо и беспредельно глупо, мало кто мог устоять против этой недюжинной силы. Гарри не делал попыток обмануть себя насчет опасности, которую представлял противник. Он не строил иллюзий относительно собственных сил, хотя не знал ни одного человека, который мог бы устоять в поединке с ним. Но в данном случае, для него, сделать это, было чертовски сложно. Он отчетливо все понимал, но в разгаре кровожадного бешенства, сознание и разум, не желали принимать это во внимание.

Эта схватка выглядела чистейшим безумием.

Мощью и тяжестью исполинского тела, на котором не было ни грамма жира, лишь играющие от напряжения огромные бугры мускулов, и массивных костей, которое изрядно превосходило по размерам тело Гарри. Раскатистый гром обрушился на противника, словно пользуясь своим преимуществом в росте и мощи, нанес убийственный удар, способный сразить не только любого человека, но и самого крупного буйвола. Гарри без особых проблем увернулся, даже не подозревая, что этот удар, был лишь демонстрацией силы. Им вождь пытался устрашить противника, дать ему, еще немного времени, что б одуматься.

Но Гарри, чувствуя несокрушимую силу вождя, грозящую ему поражением, или даже смертью, не потерял хладнокровия. Но и не мог воспользовался умом, мятежные чувства еще в большей мере сжигали его сердце и потушить их он не мог, даже перед лицом такой опасности. Уклонившись от удара, он тут же нанес ответный, вождь отшатнулся, но опять устоял на ногах, в считанные секунды его лицо залилось кровью, правая бровь была сильно рассечена.

Гневный вопль прокатился по деревне, каждый ее житель знал, что если б их вождь хотел, он бы убил бледнолицего с первого же удара. Отирая глаза от крови, Раскатистый гром вновь вытянул руку вперед, молчаливо успокаивая толпу, готовую кинуться на бледнолицего и разорвать на мелкие кусочки.

Эмилия пришла в сознание легче и быстрее, нежели этого ожидала склонившаяся над ней Нитаки, опасавшаяся, что потрясение, которое пережила девушка, и боль причиняемой раны окажется слишком сильной, для столь нежного и изящного существа как она. Доносившиеся снаружи крики, насторожили девушку, и слегка приподнявшись на локтях, она тихо спросила, обращаясь к Нитаки.

— Что случилось? Почему люди в лагере так шумят?

Нитаки присела рядом с ней, ее глаза были полны сострадания, погладив девушку по голове, она тихо дружелюбно ответила.

— Белый мужчина пришел в нашу деревню, и спрашивал о тебе, но когда приехал брат и привез тебя раненую, он оскорбил его… — недоговорив, она замолкла и опустила голову.

— Какой белый мужчина? Ему угрожает опасность? Почему вы молчите? Вождь его может убить?

— Если тот, его вынудит! — коротко ответила женщина, не поднимая головы.

Это заявление до крайности встревожило Эмилию, забыв о своей ране, она быстро вскочила и побежала к выходу, терзаясь догадками о белом мужчине. Нитаки последовала за ней, пытаясь остановить безрассудную девушку, но все ее попытки были тщетны. Обезумев от волнения, Эмилия даже не слышала ее. Быстро пробираясь через толпу индейцев, она вскоре предстала перед ужасной картиной.

На окровавленном, точнее залитом кровью лице Раскатистого грома с дикой яростью горели глаза, в тот миг, когда она увидела вождя, он нанес свой первый, намеренный удар, в конец выведенный, настойчивостью Гарри. Удар пришелся в грудь сопернику. Он отнес его на несколько метров вперед, падая, Гарри неудачно приземлился, и сильно ударился головой о каменную поверхность, буквально перед ногами Эмилии. Через пару секунд к нему подскочил вождь, с вытянутыми вперед руками, желающими того поднять и хорошо встряхнуть глупого забияку, поставив на свое место.

Помертвевшим от ужаса взглядом, Эмилия окинула Гарри, и вытянув руку вперед, повелительно приказала.

— Нет Раск! Не смей его трогать!

Она склонилась над Гарри, пытаясь приподнять его окровавленную голову. Увидев ее встревоженные глаза, он мягко натянуто улыбнулся, а из уголка губ, засочилась кровь.

— Любимая!

Почти беззвучно простонал он.

Раскатистый гром застыл на месте, словно изваяние, испытывающее глядя на нее с какой-то холодностью в глазах. Он почти физически ощущал силу ее нрава, и повиновался будто раб, толи подавленный ею, толи из благодарности за спасенную жизнь, он и сам толком не понимал этого.

Нитаки решила помочь Эмилии приподнять мужчину, ведь больше никто инициативу не желал проявлять, в глазах толпы даже не было сочувствия, лишь удовлетворенность таким исходом. На какой-то миг, склонившись над Гарри, Нитаки замерла, затем потянула судорожно дрожащую руку к его груди.

— Откуда это у тебя? — запинаясь спросила она, лихорадочно сжимая в руке его амулет.

Опираясь локтями о землю, с большим трудом и помощью Эмилии, он приподнял голову, и глухо простонал в ответ.

— Он у меня с детства.

Женщина моментально вскочила на ноги, подняла к небу глаза, и на некоторое время оцепенела, затем с каким-то воем воскликнула — Мой сын! Он мой сын! — и упав на колени начала целовать окровавленные руки Гарри, вторя и вторя — Мой сын! Мой мальчик! Тем самым, приводя всех окружающих и самого Гарри в полнейшее исступление.

Внезапно Эмилия начала мягко опускаться, теряя сознание, толи от боли причиняемой раной, толи от переизбытка эмоций или от того и другого вместе. Раскатистый гром вовремя подхватил бесчувственное тело и понес в вигвам, дав распоряжение позаботиться о Гарри.

* * *

Открыв глаза, девушка повернула голову в бок и увидела Раскатистого грома. Он стоял на коленях, упираясь локтями о ложе, и нежно прижимал ее руку к своей щеке, пристально вглядываясь в ее лицо. Вздрогнув от неожиданности, она стыдливо, свободной рукой, принялась расправлять разорванную блузу, слегка оголившую ее грудь.

— Не беспокойся, Нитаки принесет тебе новую одежду.

Как, ни в чем небывало, спокойно произнес он, и опустив ее руку на постель, поднялся, вытянулся во весь свой Геркулесовский рост.

— Где Гарри? — нерешительно спросила она, интуитивно чувствуя вину на себе, за то, что он появился в индейской деревне. Она не знала что послужило ссорой между мужчин, но в своей причастности к этому не сомневалась.

— Он в вигваме Нитаки. — коротко ответил вождь, и взяв девушку за здоровое плечо, помог ей подняться. — Не волнуйся, с ним все в порядке, рана не опасна, но пока он без сознания. — Мрачно добавил он, что б общая картина стала немного яснее, а затем заострив на Эмилии испытывающий взгляд, задал ей вопрос. — Что дает право этому человеку так себя вести, близкие отношения с тобой?

Эмилия под жестким взглядом Раскатистого грома, опустила глаза, и растерянно пожав плечами, тихо ответила.

— Не знаю, что и сказать, я в своей жизни никогда никому, ничего не обещала, за исключением отца, а отвечать за Гарри, не могу, — опасаясь наводящих вопросов, Эмилия попыталась перевести разговор на другую тему. — И если я удовлетворила твое любопытство вождь, позволь мне поговорить с твоей сестрой.

— Если ты этого хочешь, беловолосая, я сейчас ее приведу, — сказал он, и резко повернувшись направился к выходу.

— Может… — протянула Эмилия, ведь ее желание видеть женщину, крыло под собой другое, о котором она не решалась сказать вслух.

— Думаю тебе не стоит это делать, она сейчас придет, — отрезал вождь. На его жестком, словно изваянии лице, было написано беспокойство, и она не решилась перечить, все же хозяин здесь, был он.

Через несколько минут полог вигвама распахнулся, и Раскатистый гром вошел в него вместе с сестрой. Женщина, подойдя к девушке, положила перед ней замшевый наряд, состоявший из пышной юбки и курточки, обрамленный бахромой и бисером. Присев рядом, она тяжело вздохнула, и опустив голову, тихо заговорила.

— Вы хотели меня видеть мисс, что вам угодно?

— Я хотела бы с вами поговорить, — начала Эмилия, искоса поглядывая на рядом стоявшего Раскатистого грома. И надеясь, что он из учтивости оставит их наедине.

— О ком или о чем? — поинтересовалась женщина, не понимая, почему приходится ей вытягивать из той слова.

— О Гарри, — выдохнула Эмилия, понимая, что Раскатистый гром не намерен уходить.

— О Гарри? — удивилась женщина и подняла на ту глаза.

Девушка уверенно качнула головой и добавила.

— Если вас не затруднит, то будьте любезны пояснить свои слова, «мой сын», для меня это очень важно.

— То и значит милая, он мой сын! Сын, которого я утратила около двадцати лет назад, — твердо и уверенно ответила женщина.

Эмилия недоверчиво передернула лицом.

« Но как такое может быть? Он брат Чарльза, и это бесспорно, хотя с другой стороны, как две капли воды, похож на Клайда». Все спуталось в ее голове, и что б внести хоть какую-то ясность в эту историю, она попросила пояснения. — А не могли бы вы, немного поподробнее, извините, но видит Бог, я ничего не понимаю.

— Но, зачем вам это? Видя по выражению лица брата, что настойчивость девушки ему не нравится, попыталась уклониться от ответа женщина.

— Для меня это очень важно, поверьте мне на слово — уговаривала ее Эмилия.

— Но, это очень длинный рассказ, и к тому же не веселый.

— Я готова слушать сколько угодно.

Под жестким натиском Эмилии, Нитаки начла свой рассказ.

− Это произошло довольно давно. В нашу деревню часто приезжал белый мужчина, он был гостем отца. Как-то однажды мы встретились с ним, лицом к лицу, и с первого взгляда полюбили друг друга. Мы были счастливы вместе и не думали о том, что когда-нибудь придет время расставаться. Но время неумолимо двигалось вперед, и вскоре для нас обоих стало ясно, что день разлуки незаметно наступил. Джозеф должен был ехать в Лондон, но не более чем на месяц, полтора. Он хотел забрать меня с собой, но я опасалась, что его родители могли не дать благословение на наш брак. Он настаивал, я не решалась, опасаясь неизвестности. Джозеф уехал. Время шло, и через девять месяцев, появился плод нашей любви, два чудных мальчика, близнеца. Вождь терпеливо ожидал возвращения Джозефа три года, ни словом, не обвинив меня не в чем. Но по истечению этого времени заговорил о том, что я должна найти себе мужчину, а сыновьям отца. Много горьких слез я выплакала, но была вынуждена выполнить волю отца. Прошли еще три года, подрастали близнецы и их младший братишка. В один прекрасный день, в деревне появился Джозеф. Я попыталась ему рассказать о сыновьях, но он, не дослушал меня, и понял, что ребенок один, а когда я узнала о его жене в Лондоне, то не стала его разуверять. За долгие шесть лет разлуки, Джозеф не отказался от мысли забрать меня в Лондон, его брак был вынужденным. Будучи лишен средств существования, не без помощи родителей, ему ничего не оставалось, как только жениться. Но, счастья в браке он так и не нашел, поэтому вернулся ко мне. Он обещал расторгнуть брак с женой, и под этим предлогом взял с собой Клайда, я в свою очередь, отдала ему часть плана, как гарантию своей любви, а так же того, что он вернется. Время шло, Джозеф не возвращался, он не нашел в себе силы, оставить больную жену. Я чувствовала себя обманутой, надежда увидеть Клайда с каждым днем угасала в моем сердце. Боль разочарования приносила мне невыносимые страдания. А положение индейцев становилось все сложнее и сложнее.

Земли Мексики, на которых мы находились, были под влиянием Американских властей. Американцы желали присоединить к своей территории провинцию Техас, с ее плодородными землями, на которых велись кровопролитные войны. Камачи несли жестокие потери от этих частых стычек. Везде творился произвол, и банды подлых грабителей и бродяг пользуясь этим, бесчинствовали, не забывая не о белых не об индейцах. В одном из таких набегов погиб мой отец, мать, муж и я едва осталась жива, но когда пришла в себя, пожалела, что не умерла, так, как потеряла и второго своего близнеца. На этом свете, меня удержала лишь мысль, о младшем сыне, и о брате, которых необходимо было поставить на ноги.

Эмилия по-детски широко раскрыв глаза и рот, внимательно слушала рассказ женщины. Он произвел на нее неизгладимое впечатление и заставил задуматься. Когда Нитаки закончила, она печально вздохнула, затем подняв на Эмилию глаза, радостно произнесла.

— Вот, я и нашла своего сына, которого уже и не надеялась увидеть. И помог мне в этом амулет, который повесил на грудь моих мальчиков мой отец, в день их рождения. Маниту сжалился надо мной, и сохранил амулет на груди сына до этих пор, что б я могла узнать его. Теперь я могу обнять своего сына, после столь долгой разлуки.

Она сделала паузу и пробежалась глазами по Эмилии, затем продолжила. — Белая девушка хорошо знает моего сына, может она мне расскажет о нем?!

Эмилия растерянно опустила глаза, не зная что ей ответить, что рассказать. В ее голове был полный хаос, и девушка пыталась все по порядку сложить в единую логическую цепь, что б понять, что вокруг нее происходит. Да, и что она могла о Гарри сказать, ведь сама его едва знала.

— Мы не так давно знакомы, и думаю, что я не смогу удовлетворить вашу просьбу. Да, кстати, как он, по-прежнему без сознания? — она умело перескочила на другую тему, так как, добавить к сказанному было нечего. — Мне бы очень хотелось увидеть его и разделить радость, от того, что он вновь приобрел мать.

Женщина широко улыбаясь, вскочила с постели, было явно видно, что эти слова были приятные ей, она даже не взглянула в глаза брата, в которых был написан твердый запрет. Но, вот во всем ее облике, промелькнуло что-то подобное сомнению, и она, устремив глаза поначалу на Эмилию, затем на брата, слегка дрожащим голосом спросила.

— Вы думаете, что он будет рад узнать, что у него есть мать?

Те одновременно качнули головой и протянули — Несомненно!

Улыбка на лице женщины стала шире прежней, ее глаза засветились счастьем. Раскатистый гром определенно мог сказать, что не видел ее такой, с тех пор как себя помнил. Ее радость перешла к нему, он был счастлив, потому что она испытывала тоже.

— Спасибо белый ангел, за эти добрые слова, твое появление принесло мне счастье! Собирайся милое дитя, я отведу тебя к сыну.

Эмилия в спешке схватила предложенный ей наряд, и уже чуть было не начала раздеваться, но опомнившись, взглянула на мужчину, тот развернулся и вышел из вигвама.

* * *

— В моей голове переплелось слишком много информации, извини вождь, но сейчас я не готова к разговору. Я должна во всем разобраться, а когда это произойдет, обещаю, поделюсь с тобой своими выводами. Ну а сейчас, я хотела бы отправиться домой, что б сообщить новость о брате. Думаю, это будет неожиданным для всех, и поэтому мне необходимо время, что б их подготовить. Если ты не станешь возражать, завтра с утра мы перевезем Гарри и Нитаки в наше поместье. Завтра же, переговорим с тобой, и я отвечу на все твои вопросы.

— Но…— хотел, было возразить мужчина.

— Если тебя заботит мое здоровье, могу заверить, я чувствую себя отлично, и без проблем доберусь домой, — грубо прервав его, решительно заявила она.

Раскатистый гром вновь открыл было рот, что б что-то сказать, но не дав ему такой возможности, она раздраженно продолжила, тоном, не терпящим никаких возражений: — Сопровождать меня нет нужды, я сама доберусь.

Раскатистый гром не стал спорить, зная настырный характер девушки, взял ее за руку и проводил к выходу. Перед тем как покинуть деревню, она еще раз взглянула на бесчувственное тело брата и, переговорив с Нитаки о завтрашнем дне, покинула вигвам.

Через пару минут Эмилия гнала своего мустанга по краю леса, под низко склонившимися деревьями. Мысли девушки витали где-то, очень далеко и создавалось впечатление, что она совсем не обращала внимания на дорогу, по которой нес ее мустанг.

Эта глухая отдаленная часть леса, годами никем не посещалась, кроме случайных охотников или заблудившихся путников. Вскоре ее мустанг подустав, по собственной инициативе замедлил скачку, выехав из лесной чащи на отлогий склон, который вел вниз в долину поросшую травой. Под лучами заходящего солнца, там блеснула вода. Вокруг нее, на другой стороне виднелась темная стена леса, унюхав воду, животное размеренным шагом спустилось вниз и совсем остановилось, припав к воде.

Солнце исчезало за горизонтом. Приближались сумерки, сгущая мглу летнего леса. Спешившись и оставив мустанга у водопоя, Эмилия направилась вглубь долины, не задумываясь над тем, где она находится. Казалось, что девушка настолько была погружена в свой внутренний мир, что даже не заметила наступления вечера. Погрузившись в свои мысли, она бесцельно смотрела в сторону леса, пытаясь разобраться в себе, понять, что ее так беспокоит. Поток беспорядочных мыслей привел к тому, что она не обратила внимания, на не тихие шаги нескольких человек, которые приближались к ней сзади, и пришла в себя лишь тогда, когда почувствовала боль в предплечье и чьи-то крепкие объятья.

— Вот и попалась маленькая леди! — заговорил бандит, обхвативший ее сзади, пытаясь дотянуться к лицу девушки губами.

Эмилия испуганно отпрянув, изо всех сил ударила кулаком мужчину по лицу. Он отпустил ее и обхватил свое лицо руками. Эмилия сделала шаг назад, гордо вздернула голову и нервно, покусывая нижнюю губу, окинула бандитов полным презрения взглядом, пытаясь сохранить спокойствие и невозмутимый вид. Но второй, стоящий рядом тут же, схватил ее. Наглая, грязная улыбка появилась на лице того, которого она ударила

— Давай Джонни, хватай ее и держи покрепче, ребята уже идут на помощь, — выкрикнул он, подбегая на выручку другу. Вместе они довольно быстро управились с ней, ловким приемом заломив руки за спину и ударом под коленки сбив ее с ног. Боль в плече, от потревоженной раны лишала Эмилию возможности дальнейшего сопротивления, из опасения потерять сознание. Оказавшись на коленях, она дико закричала, этот крик был похож на рычание раненного зверя, пойманного в ловушку, но не желающего сдаваться.

Один из бандитов тут же накрыл ей рот рукой. Эмилия как свирепая кошка вцепилась зубами в нее, прокусив кожу. Тот, дико взвизгнув, отпустил ее, оказавшись свободной, она быстро вскочила и рванулась вперед. А по направлению к ней, приближались еще десяток бандитов, потешавшихся издалека всем происходящим и весело хохоча. Осознав полную безнадежность своего положения, она закрыв глаза, была готова отдаться в руки судьбы. Но вдруг из-за деревьев появился всадник. Он как вихрь ворвался на своем мустанге в центр толпы.

Ошеломленные его внезапным появлением бандиты в растерянности застыли на пару секунд, в это же время, двое из них глухо рухнули на землю с торчавшими ножами в глотках, так и не успев издать ни звука. Быстро и ловко вскочив ступнями на спину мустанга, вождь нырнул в центр толпы, навалившись на нее всей мощью своего могучего тела, при этом сбив с ног человек шесть. Те, которые устояли, некоторое время не могли прийти в себя, от столь неожиданного нападения. Вождь, оказавшись на земле, упер об нее локти и совершив кувырок назад, твердо стал на ноги. Тут же, подхватив огромное бревно, лежавшее по близости, нанес сокрушительный удар по ближайшему противнику. Затем, выхватив у сбитых с ног, пару револьверов, принялся метко стрелять.

Эмилия стоявшая, все на том же месте, с ужасом переводила взгляд с одного неподвижного тела на другое, охваченная восторгом и удивлением, она не могла сдвинуться с места, с широко раскрытыми от изумления глазами, следя за этой схваткой, ничуть не пугаясь вида крови.

Раскатистый гром сражался как лев, осажденный сворой собак. Сильный бесстрашный, он вскоре оставил лежать на земле бездыханные тела бандитов. Переступив через них, он направился к девушке. Слезы радости и немой благодарности выступили из ее глаз. Эмилия как испуганный, провинившийся ребенок кинулась ему в объятья, затем закинув голову вверх, виновато с каким-то жалостливым взглядом воззрилась на него.

От этого взгляда мужчине даже стало не по себе, он еще никогда не видел ее такой раскаявшейся, признающей свои ошибки. Мягко улыбнувшись, он обнял ее и погладил по голове словно ребенка, затем подхватил на руки и понес, усадил на мустанга, на другого, сел сам. Лошади мерным шагом начали удаляться от этого зловещего места.

Спустя некоторое время, Эмилия переборов волнение, заговорила.

— Я не могла ответить на вопрос Никиты, о дяде Джозефе, у меня не повернулся язык сказать ей, что он убит. Это произошло не так давно. И это было зверское убийство, его пытали. Мы долго не могли понять, зачем и почему. Он был хорошим человеком, и у него не было врагов, по крайней мере, здесь. Но теперь мне все ясно, преступник искал тот проклятый план! В комнате дяди Джозефа, было все перевернуто вверх дном. Кто-то знал о существовании этого плана, возможно похищение Камиллы было вторым шагом, одного и того же преступника. Теперь я склона думать, что он пытается сделать и третий. Объясню почему. Утреннее нападение бандитов поначалу мне казалось случайным, но две случайности за один день, не много ли это? Мне кажется, они охотятся за мной, а если это так, значит план еще не попал в их руки. Я могу ошибаться, и было бы хорошо, если бы это так и было. Не знаю, но какое-то тяжкое предчувствие гложет мою душу.

Раскатистый гром хмуро сдвинул брови.

— Твои слова не лишены смысла. Если план по-прежнему в вашей семье или преступник думает так, то и тебе грозит опасность. Ты должна быть осторожней беловолосая, безрассудство удел глупцов. Хочу напомнить, ты не одна, я всегда готов прийти на помощь, только позови. То, что произошло, это наша общая беда, она крепко повязала нас с тобой.

Они долго говорили, обсуждая эту проблему, направляя коней мерным шагом. Домой Эмилия добралась, когда уже стемнело. После разговора с Раском, ей почему-то стало легче на душе, и все тревоги, не то, что улетучились, но понемногу стихли.