Глава 10

Резко распахнулась дверь, в гостиную вбежала запыхавшаяся Эмилия, вместе с ней ворвался свежий утренний ветер. Увидев Чарльза развалившегося в кресле с поднятыми ногами, покоившимися в пыльной обуви на рядом стоящем столике, она, запинаясь проговорила, пытаясь выровнять дыхание, от быстрой скачки.

— Клайд сообщил, что вы были у нас и хотели меня видеть, я тут же примчалась, как только узнала об этом. У вас есть новости, которые могли б меня заинтересовать, не так ли Чарльз?

Губы мужчины растянулись в снисходительной ухмылке, а глаза наполнились сарказмом. Опустив ноги на пол, он заговорил спокойно и бесстрастно.

— Добрый день, моя дорогая, я тоже очень рад видеть вас. Должен признать, вы чертовски расторопны, не успел я войти в дом, а вы уже тут, как тут, словно по вашим пятам, гнался сам дьявол.

Надменно вздернув подбородок, Эмилия уже была готова ринуться в наступление, но вовремя опомнившись, лишь утомленно вздохнула и с наигранной обидой в голосе, страдальчески произнесла.

— О, Боже! Теперь, мне все ясно, вы пригласили меня к себе, намереваясь использовать как объект для своих насмешек.

— Что вы милая, разве позволит себе джентльмен, насмехаться над прекрасной дамой… — начало было оправдываться Чарльз, но неудержимая улыбка все же наползала на его лицо, и он был вынужден, опустить голову, что бы она была, не так заметна.

— Вот уж, негодяй! — мысленно заключила Эмилия и не удержав свой пыл, ответила ему выпадом, на выпад. — Я целиком согласна с вами мистер Линкойн, но речь, то идет о джентльмене, а вы… — натянув на лицо гримасу досады, она тяжело вздохнула. Затем, отыскав глазами то, на, что можно было сесть, опустилась в мягкое, обитое бархатом кресло, показывая всем своим видом, лучше всяких слов, что она думает о нем, по этому поводу.

— Ясно! — театрально вздохнув, произнес мужчина, в то время как в его черных глазах, весело заплясали чертики. — Вижу, вы не высокого мнения обо мне! Что же ладно. Но, хотите знать, что я думаю о вас?

Приблизившись к ней, он наклонился и потянулся к ее руке, что бы взять и поцеловать. Эмилия вскочила с кресла так быстро, словно под ней загорелись подушки и с убийственной надменностью, ответила ему.

— Хочу ли я знать? Конечно же нет, могли бы и сами догадаться!

Чарльз понял, что ее непредсказуемо-переменчивое настроение, самым неожиданным образом испортилось. Ведь он обменялся с нею пару фразами не более, но и далее испытывать судьбу, а так же, ее терпение, он больше не хотел, поэтому перешел к делу, при этом пустив в ход, еще одну язвительную реплику, которая сама собой слетела с языка, как бы помимо, его желания.

— Сядьте милая! Угомонитесь! Поверьте мне, нет надобности так ершиться. Зачем вы мне показываете свои острые зубки, я и без этой демонстрации знаю, что они у вас есть. Лучше успокойтесь, и мы сможем поговорить о деле, о том, ради чего вы здесь.

Это замаскированное оскорбление, насмешка над ее эмоциональностью, Эмилия поглотила молча, ведь отчасти он был прав. Она здесь, никак не для того, чтоб с ним ругаться. Послушно опустившись в кресло, и пошире распахнув глаза, девушка устремила выжидающий взгляд на мужчину. Чарльз с видом учителя, только, что усмирившего проказничавшего ученика, спокойно продолжил.

— У меня, есть для вас две новости. Хотя, то, что две, я в этом вовсе не уверен, но все же.… Для начала мы поговорим о вашей сестре!

— Что о ней вы знаете? — поспешила поинтересоваться Эмилия, не совсем понимая, что он этим хотел ей сказать.

— Потрудитесь не перебивать меня, дорогая. Вы, мне сделаете большое одолжение, если хотя б на время моего рассказа, будите немного сдержанней и менее эмоциональной.

Эмилия недовольно скривив лицо, промолчала, ничуть не смутившись тем, что он отчитал ее как школьницу. Плотно сжав губы так, словно они могли внезапно сами собой заговорить, она снова выжидающе уставилась на мужчину, всем своим видом молчаливо говоря: «Вы, что намеренно Чарльз нагнетаете атмосферу своим таинственным видом, или все же, вам есть, о чем мне рассказать».

Мужчина остался, собою доволен, как ловко и умело, закрыл он этой бестии рот. Но, вот вопрос, надолго ли? Этот вопрос остался открытым. Чарльз, перейдя на серьезный лад, спокойно и рассудительно продолжал.

— Так вот, моя прелесть, у меня есть веские основания предполагать, что к похищению вашей сестры, причастны братья Тереч. Я понимаю, это имя вам не о чем не говорит. Но, можете поверить мне на слово, если это так, в чем я конечно не сомневаюсь, у нас большие проблемы! Вы спросите почему? Отвечу! Насколько я наслышан, власть и могущество этих людей, можно назвать беспредельной. И это не пустые слова и не распухшие, до невероятных размеров сплетни. Теречи, действительно невероятно богаты: плодородные земли Мексики. Акции серебряных рудников в Калифорнии, фабрики по переработке табака в Нью-Мексико. А так же железная дорога идущая с Остина через Вест-Крик к границе Мексики, плантации сахарного тростника в Сан-Антонио, хлопка в Вест-Крике, и все это, еще не все, чем обладают Теречи. Но думаю, нет нужды в столь скрупулезном перечислении и основная моя мысль, вам ясна.

Сделав паузу, Чарльз принялся разглядывать свои запыленные сапоги, противясь дикому желанию расхохотаться, видя ее по-детски удивленное лицо, с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

Эмилия воспользовавшись этим моментом и конечно же, догадавшись, почему он умолк, задала вопрос уже больше минуты вертевшийся у нее на языке.

— Не понимаю, но зачем им Камилла? Зачем они похитили ее?

— Похитили? — добродушно ухмыльнулся Чарльз. Вы мыслите не масштабно, моя прелесть. Такие люди как Теречи, не станут заниматься похищением. Это дело рук вашего кузена Колье. Ведь не напрасно он хотел меня подставить, надеясь на то, что мы с вами никогда не сможем найти общий язык и уж конечно же, не докопаемся до правды. А в доказательство моих слов, еще гласит такой факт, уж больше недели, ваш милый братец отсутствует в своем поместье, и слуги понятия не имеют, куда делся их хозяин.

— Значит Колье?! — задумчиво протянула Эмилия. Она не ставила под сомнение слова Чарльза, лишь пыталась проанализировать и переварить эту мысль, а мужчина продолжал.

— Вы хорошо помните, день рождение вашей сестры? Тот, самый торжественный день, когда в доме Джозефа Грайфеста собрался весь цвет нашего общества, а вы развлекали их, гарцуя на мустанге?!

Чарльз сделал короткую паузу, лишь для того, чтоб определить, как девушка реагирует на его очередные колкости, но она даже и глазами не повела, словно подсмеивались не над нею. По-прежнему с приоткрытым ртом, во все глаза она смотрела на мужчину, внимая каждому его слову.

— Так, вот, в этот самый день, я видел Колье с одним из Теречей. Это вам о чем-то говорит?

— С Теречем? С джентльменом, цвет волос которого, схожий с моим и довольно привлекательной внешности? — попыталась уточнить Эмилия, но когда увидела как густые изогнутые брови мужчины, сердито сдвинулись на переносице, а лицо помрачнело, тут же поспешила добавить. — Камилла прожужжала мне о нем все уши, но видеть этого человека, я не видела.

Настроение Чарльза казалось, выровнялось, маска бесстрастия наползла на лицо, а голос зазвучал спокойно, без эмоций.

— Ваша сестра, точно подметила, цвет волос младшего Тереча, имеет такой же редкий оттенок, как и у вас. Ну, а, что касается его привлекательности, извините, не могу судить, так как совсем не интересуюсь мужчинами. Хотя с мнением других, по этому вопросу, я не прочь поделиться. Женская половина нашего округа, целиком и в полностью разделяет мнение вашей сестры. Этот юнец прибыл из своего Лондонского поместья в наши края, не более чем неделю назад, и уже пользуется не меньшей популярностью у женщин, чем вы моя прелесть, у мужчин. Покорив Лондонское общество, этот молодой повеса, решил попытать свои силы в провинции.

— Не понимаю, но причем здесь Камилла? — прервала его Эмилия, дав понять, что младший Тереч и его любовные похождения, ее совсем не интересуют, так как видела, что эта тема, явно не по душе Чарльзу. Он остался доволен, не обнаружив оживленного блеска в ее глазах.

— Речь шла о младшем Терече, а старший, полная его противоположность. Я не говорю о внешности, только о взглядах на жизнь. Мы можем лишь догадываться, чем Колье мог заинтересовать его, как мог добиться покровительства. Думаю это должно быть чем-то серьезным, очень веским. Тереч дорожит своей репутацией и заниматься пустяковыми делами не станет, да еще когда, есть угроза нанести на себя тень.

— Может все это как-то связанно с убийством дяди Джозефа? — сморщив лобик, выдвинула свою гипотезу Эмилия. — Ведь убийца, что-то искал в доме. Не думаю, что его целью были бумаги, драгоценности или деньги, ведь ничего не тронули, хотя могли. Дядю Джозефа пытали и это не ограбление. А ваш амулет! Кому понадобилось подбрасывать его на место преступления…— она внезапно резко умолкла, приподняв одну бровь, задумчиво сморщила лоб, а через пару секунд выпалила.

— Мне, почему-то кажется, что точно такой же амулет, я у кого-то еще видела!

— Ваш ум, так же проворен, как его хозяйка! — добродушно ухмыльнулся Чарльз. — Я не сомневаюсь, что за этим преступлением кроется какая-то тайна, но как связать все это с Колье и Теречами, не знаю. У любого преступления, есть мотив. А, какой мотив мог быть у Колье? Не знаю милая, не знаю, это дело слишком запутанное и та информация, которой мы обладаем слишком скудна. А по поводу амулета, вы совершенно правы, второй такой же у моего брата Гарри. Только его настоящий, а мой жалкая подделка…

— Что, вы имеете ввиду Чарльз, нельзя ли, поточнее? — заинтересованно перебила его девушка, опасаясь, что на этом закончены его объяснения.

— Это долгая история…— хотел было, возразить Чарльз.

— А, вы основной сюжет и только, — настаивала она.

Чарльз тяжело вздохнул и нехотя продолжил.

— Лет двадцать назад, наша семья, двигаясь в обозе переселенцев, была подвергнута нападению индейцев. Мать и мы с Гарри, попали в плен и были вынуждены жить с индейцами бок обок несколько месяцев. Я плохо помню это время, был слишком мал. Но мама рассказывала, что этот амулет, золотая монета индейцев инков, с изображением бога солнца, подарила ему француженка, со странным именем Никита, живущая в этом племени. Немного позже, когда нас нашел отец, мне даровали такой же амулет, искусно выполненный местный ювелиром, что б меня не снедала зависть. Вот и все, мое сокровище. Хотя таких амулетов два, именно мой оказался на месте преступления и я понятия не имею, кто мог его подбросить.

Последние слова прозвучали так, словно Чарльза, что-то мучило, но он не хотел об этом говорить

Брови Эмилии, вороньими крыльями, недоверчиво взметнулись вверх.

— Вы, что-то недоговариваете Чарльз! Когда вы заметили пропажу амулета? В тот день после драки в баре? Вы были тогда чертовски пьяны и конечно же, не помните, как он исчез с вашей груди, ну, а теперь думаете…

— У меня мороз по коже пробирает, когда ваш непревзойденный мозг начинает работать, — насмешливо прервал ее Чарльз, хотя в глазах полыхало бешеное пламя гнева.

Эмилия пропустила эту шпильку мимо ушей и, не смотря на то, что догадывалась, как неприятен мужчине этот разговор, все же продолжила.

— Вы обвиняете Гарри во всем, только не решаетесь сказать об этом вслух, не так ли? Он проник в наш дом, воспользовавшись сходством с Клайдом и для чего? Что б подбросил ваш амулет в спальню дяди Джозефа, надеясь тем самым убрать со своего пути серьезного соперника в вашем лице, и на день убийства у него почему-то не оказалось ни какого алиби. Не кажется ли вам сэр, что это все звучит, как-то странно? Я не пытаюсь оправдать его, но не вижу в предписанных Гарри поступках, логики.

— Ну, как же иначе, мой братец святой. Живой идол девичьих грез! Настоящий рыцарь, в полном смысле этого слова, разве что, без лат и доспехов. Истинный образец для подражания! — не проговорил, а прорычал Чарльз, наградив девушку взглядом, способным превратить скалу в щебенку.

Ей даже показалось в какой-то момент, что он сейчас подскочит к ней и наотмашь ударит, тогда она едва сдержалась, от трусливого порыва забиться куда-то в уголок, но уже через пару мгновений, девушка засомневалась, кому предназначался этот гнев, ей или самому себе.

— Хорошо, тогда скажите ради Бога, почему наш святой, так поступил со своим родным братом? Почему оставил подыхать в лужи крови? Да, я был пьян в тот день, чертовски пьян, и не понимал, что делаю…

Чарльз поднялся с кресла и заметался по комнате.

— Вы могли заметить, я не первый начал драку. И прекрасно помню, что уже после первого удара, просил его одуматься. Я не ответил и на второй, рука не поднялась на собственного брата, ну, а потом в меня вселился бес, и все покатилось к чертовой матери.

Подойдя к окну и отодвинув портьеры, Чарльз лбом уперся об стекло громко вздохнув.

Эмилия молчала, не зная что сказать, ведь только сейчас она, с беспощадной ясностью поняла, что явилась яблоком раздора, между двумя братьями. Чарльз после минутной паузы вновь продолжил и когда повернулся к девушке, его лицо уже не выражало никаких эмоций, как фарфоровый бюст.

— Я вам еще не рассказал о второй новости, хотя думаю это известие, явилось новостью только для меня. Гарри сбежал из-под стражи. Шериф и военные форта, сейчас заняты его поисками.

Эмилия с выражением правдивой невинности возмутилась.

— Что за намеки Чарльз, извольте говорить яснее.

— Как скажите! — добродушно улыбнулся Чарльз, хотя глаза оставались по-прежнему холодные. — Я в сомнениях, не ваших ли, шаловливых ручек это дело?

— Не понимаю! Не понимаю, о чем вы говорите Чарльз? У меня что, мало проблем? И с какой это стати, я должна помогать человеку, чья невинность еще не доказана? Вашему брату как понимаю я, не очень понравилось в тюрьме, вот он и поспешил сбежать оттуда! Но причем здесь я?

Разгорающееся в души Эмилии раздражение, так и подталкивало девушку, сказать ему какую-нибудь гадость, непоколебимая уверенность в голосе мужчины, просто бесила ее. Но она пока держалась, зная что он нужен ей, и крайне глупо в данный момент ссориться с ним из-за пустяков.

— Значит, вы не причем? А, кто же, черт побери, тогда та блондинка, которая ему помогла? — язвительно изрек мужчина, вглядываясь ей в глаза, на расстояние не более метра.

— Что-то я не пойму вас Чарльз, чем вы так раздосадованы? Может тем, что ваш брат вновь оказался на свободе и может составить вам серьезное соперничество?

Это было жестоко, но она не знала, как иначе закрыть мужчине рот. Тяжело вздохнув, он опять отошел к окну. Эмилия воспользовавшись моментом, перевела разговор на другую тему.

— Я никогда не спрашивала вас Чарльз, как вы узнали о золоте индейцев, кто вам поведал о нем?

— Глупая затея, от начала до конца, это была глупая затея — печально выдохнул Чарльз и направился к своему креслу. — Герберт Кроули мне рассказал, а он, еще от кого-то слышал.

— И вы поверили? — удивилась Эмилия.

— А как же иначе, ведь доказательство его существования до сих пор на шее Гарри!

— Как… — Так значит, это то самое племя, которое полонило вашу семью, двадцать лет назад? — еще более удивленно, воскликнула Эмилия.

— Нет, не полонило. Вождь камачей купил нас у каева, для своей приемной дочери француженки, о которой я вам уже говорил. Она впоследствии погибла, это случилось во время, одного из набегов белых бандитов. И именно тогда, нас и нашел наш отец.

— Запутанейшая история! — тяжело выдохнула Эмилия, глядя в одну точку и переваривая полученную информацию.

— А вы узнали о существовании двух частей плана, от вождя?

Девушка качнула головой.

— Вы уверены, что это не уловка? — уточнил Чарльз.

— Даже не сомневаюсь!

— Кто же, обладатель второй половины?

— Какой-то англичанин, — откровенно ответила Эмилия и тут же словно осененная, какой-то мыслью, резко вздернула глаза на мужчину и заговорщицким шепотом произнесла.

— А вы не думаете, что мой братец Колье, зная эту историю с золотом, мог воспользоваться ею, в своих целях и поймать Теречей на крючок? Ведь золото инков, это дело не пустяковое и сулит огромным капиталом.

— Возможно! — согласился Чарльз. — Или им рассказал о нем, Герберт Кроули, так же как и мне. Хотя чего гадать, вскоре мы все узнаем. Сегодня люди Теречей появились в городе, сейчас они пьянствуют в салуне Билла. Думаю, их пребывание в увеселительном заведении, будет не очень долгим. Что они делают, здесь не знаю. Но когда мои ребята проследят за ними, мы сможем кое, что узнать.

— Что вы хотите этим сказать Чарльз? Что мы будем сидеть и ждать новостей, увеселяясь словесными битвами? — недоуменно захлопала ресницами Эмилия, вонзив свой вопросительный взгляд в глаза мужчины.

Чарльз ухмыльнулся.

— Мы, нет прелесть моя, но вы, да!

— Но, Чарльз! — нерешительно запротестовала она.

Его непоколебимый взгляд, лучше всяких слов, ответил на возражение Эмилии. Но она, не желала отступать и ее попытки, отстоять свою точку зрения, стали более твердыми.

— Разве, я не говорила вам сэр, что в мои планы не входит пассивное участие в этом деле? Оно касается, прежде всего меня! И значит, мне решать как поступать! Если вы наивно полагаете, что видите перед собой слабую, беззащитную женщину, то уверяю вас, вы глубоко ошибаетесь! Я вполне могу постоять за себя, да и не только!

Эмилия поднявшись с кресла, вытащила пистолеты из кобуры, провернув их на пальцах, тут же вложила обратно. Чарльз невольно отметил, как легко, искусно она это сделала, но тем не менее, остался непоколебим.

— Уверен, моя прелесть, вы родились с револьверами в руках и инстинктом убийцы, но этот факт не меняет дела. Вы не поедите с нами, и если для того, чтоб удержать вас, мне придется остаться, поверьте, я сделаю это.

Испытывая желание, дать ему хорошего пинка под зад, Эмилия продолжала настаивать.

— В вашем представлении Чарльз, женщина это, прежде всего красивая вещь, которая используется исключительно, для плотских развлечений мужчин. Но это правило, не касается меня. Я свободна, и вольна делать все, что мне заблагорассудится.

Чарльз промолчал, меж его черных бровей, легла тревожная складка. Над ними зависло тягостное молчание, каждый ушел с головой в свои мысли. Не прошло и минуты, здравый смысл заторжествовал в голове Эмилии, пояснив ей, что без Чарльза, без его поддержки она ничего не сможет сделать.

«Что же, иногда можно и отступить, если впоследствии можешь выиграть сражение», — пришла к такому выводу она и не замедлила им воспользоваться. Украдкой взглянув на мужчину, девушка к своему сожалению увидела, каким хмурым и серьезным стало его лицо. Оставался один выход, прибегнуть хитрости, что она и сделала. Натянув очаровательную улыбку на лицо, она приблизилась к мужчине, и нежно взяв его огромную кисть руки, в свою ладонь, бархатистым голоском защебетала, надеясь, что ее слова смягчат сердце мужчины.

— Ах, Чарльз, что же это такое? Почему мы с вами, постоянно ссоримся? Неужели так сложно, оставаться добрыми друзьями?

Пораженный словно громом, этим, толи предложением, толи вопросом, Чарльз на мгновении застыл в оцепенении, но вскоре его жесткие, суровые черты лица начали преображаться и наполнились вежливым интересом. Взяв ее руки и мягко прикоснувшись к ним губами, с необычайной печалью в голосе он заговорил.

— Друзьями! Конечно милая, вы можете не сомневаться в моей преданности и верности друга…

Будучи тронута, грустными нотками его голоса, и в тоже время торжествующая победу Эмилия, доверительно прикоснулась лбом к его плечу, пытаясь скрыть неукротимо, наползающую на лицо, победоносную ухмылку.

Чарльз обнял ее, и нежно похлопывая по спине, продолжил не меняя тона, только с некоторыми паузами как бы, все еще обдумывая ее слова. — Я ваш друг… на веки… — но вот, он резко сменил тон, и голос зазвучал с обычным сарказмом. — Значит я друг, а свою любовь, моя прелесть, вы для кого приберегли? Для краснокожего красавца, или для моего братца, рыцаря без лат, а может еще для кого-либо? Думаю я не единственный балван, подвластный вашим чарам.

Эмилия оторвав голову от плеча мужчины, в немом оцепенении уставилась на него, не веря в то, что слышит. В голосе и во взгляде мужчины, все сквозило сарказмом. Замаскированной изысканной вежливостью, которая в свою очередь смахивала, на безжалостную издевку. С трудом, проглотив свое позорное поражение, Эмилия приложила усилия, что б казаться спокойной.

— Не вижу ничего странного в своем предложении, — с надменностью королевы изрекла она и выпятила губки вперед, тем самым выражая, свое недовольство.

Это зрелище было поистине комическое, Чарльз, выпустив девушку из своих объятий, истерически расхохотался, даже не пытаясь сдерживать смех. Он смеялся просто до-упаду и держался за живот. Но, заметив как глаза девушки, положительно мечут ядовитые искры, вскоре успокоился и заговорил, периодически похихикивая.

— Вы моя прелесть, самое, что ни на есть, антикварное создание, подобного в жизни я не встречал. Но, тем не менее, я хочу знать, и немедленно, вы, когда-нибудь будите моей, моя упрямая гордячка?

Не осмеливаясь выругаться вслух, Эмилия мысленно произнесла самые грубые проклятья. Ситуация складывалась так, как ей совсем не хотелось. Твердо, осознавая, что не о какой любви, со стороны Чарльза, не могло быть и речи. И этот напыщенный павлин намеревался попросту пополнить ею список своих любовниц, или любовных побед, дающихся как правило легко, за редким исключением. А этим исключением была она, и если он это поймет, то о помощи следует забыть. Но как ей быть? На данный момент, он был единственным человеком, на которого она могла бы положиться.

— Буду ли я когда-нибудь вашей? Возможно, разве, что на смертельном одре! Попыталась отшутиться она, не желая с ним сориться.

Чарльз, пропустив мимо ушей едкие слова, с мягкой улыбкой приблизился к ней, и молчаливо взяв ее руку, опять поцеловал. Этот добрый жест, немного ее успокоил, но ненадолго, последующие слова мужчины вновь загнали ее в тупик.

— Мне трудно понять вас, моя обожаемая. То, вы ласкаетесь как котенок, то рычите, как дикая кошка. Вы уж как-то решите, что вам нужно от меня, с учетом того, что все имеет свою цену. Позволю себе напомнить, что времени для светских диспутов, у нас уж нет! Так, что решайте сейчас, нуждаетесь вы в моей помощи или нет, иначе будет поздно. Я спрашиваю вас в последний раз, вы оставляете мне надежду на свою любовь, или бесповоротно отвергаете меня? — его губы задрожали, руки обхватили ее кисти и требовательно сжали.

Эмилия в замешательстве потупив на него глаза, пожала плечами, что она сделать еще могла, время не играло ей на руку, и отказываться от помощи Чарльза, она не могла. Все мысли вертевшиеся в голове девушки непроизвольно отразились на лице, голос задрожал от растерянности.

— Вы спрашиваете меня в последний раз, Чарльз? И больше спрашивать не станете?

Он вновь взял ее руку, нежно поцеловал. От этого прикосновения мурашки пробежались по телу Эмилии, но отдергивать руку она не стала, а губы мужчины продвинулись к запястью, и выше, затем она услышала, как он тихо посмеивается.

Несомненно он вел себя просто чудовищно, и реакция на подобное у Эмилии могла последовать лишь одна. Мгновенно ощетинившись внутри, она сделала попытку вырвать руку. Но он, ее крепко держал.

— Не вырывайтесь милая, я не сделаю вам, ничего дурного!

— Только попробуйте! Я не сколько вас не боюсь! — воскликнула она, рассерженная на себя, за то, что предательски дрожит голос и руки тоже. Казалось ее растерянность, гнев, не в малой степени забавляли Чарльза, и он все делал для того, что б поддерживать ее в этом взвинченном состоянии, словно хотел за что-то отыграться.

— Я искренне восхищаюсь вашей уверенностью в себе, моя дикая кошечка. Но умоляю, не кричите так громко, иначе сбегутся все слуги, решив, что я насилую вас. Репутация насильника, меня как-то не прельщает, поэтому прошу, успокойтесь. Не стоит так расстраиваться из-за пустяков. Он выпустил ее руку и утомленно вздохнул.

Эмилия отскочила в сторону, чувствуя себя полнейшей дурой.

— Пойдите вы к черту, Чарльз! — огрызнулась девушка, не зная как с достоинством выйти из сложившейся ситуации. Ни с чем уйти, или остаться, выслушивать его оскорбления.

— Я уже было, простила вам, вашу невоспитанность, допущенную во время наших предыдущих встреч. Я только, только начала испытывать симпатию, как вы ее разрушили, своим возмутительным поведением. Я бы ни за что не переступила порог вашего дома, если б только не была уверена, что вы способны мне помочь. А, вы… просто решили посмеяться надо…

Не дав ей договорить, Чарльз, подскочив к девушке, с грохотом рухнул перед ней на колени, и с мучительным стоном на устах воскликнул.

— О, простите меня дорогая, вы правы, вы совершенно правы! Я негодяй, я просто подлец, — его руки стальным кольцом обвились вокруг ее талии. У Эмилии в тот же миг, заломило даже ладонь, от желания влепить ему пощечину, по его наглой физиономии. Этот тип продолжал наглейшим образом посмеивается над нею, но зачем, этого девушка никак не могла понять .

Вцепившись в его густую шевелюру, она резко рванула свою руку в бок, так, что мужчина завалился на бок, и начал истерически хохотать, а когда немного успокоился, поднялся, и сокрушительно мотая головой, заговорил.

— Кошечка моя, да вы просто дикарка, такой невежественной и грубой особы, я еще не встречал.

Эти слова казалось окончательно взбесили Эмилию. Разъярившись достаточно, что б презреть здравый смысл, она что дикая кошка, впустив свои острые когти, злобно шипя шагнула навстречу мужчине, но его жесткий взгляд остановил девушку.

— И чего это вы, чуть что, кипятитесь как чайник? — спросил он, умело изобразив, вежливый интерес.

— Как, кто? — захлопала ресницами Эмилия.

— Чайник! — охотно повторил мужчина.

— Вы подлый обманщик! — злобно рявкнула она, осознавая нелепость своего положения.

— Так подайте на меня в суд! — хихикнул Чарльз.

— Вы шут, жалкий клоун!

— Дорогая, вы повторяетесь, это синонимы, — невозмутимо уточнил он.

— Я ненавижу вас. Ненавижу так, как никого в своей жизни!

Нервы Эмилии дали сбой, она не могла больше терпеть, это язвительное чудовище, и гордо вскинув голову, прошествовала к выходу. Воспринимая поведение мужчины как не желание помочь.

— Вы одна никуда не поедите, вы останетесь здесь! — повелительно произнес Чарльз, и догнав ее остановил, грубо дернув за руку.

— Вы обманули меня! — беспомощно взвизгнула она. — Я нужна была вам лишь для развлечений. Вы и не думали мне помогать, обнадежили и бросили. Жалкий трус! Вы этот спектакль разыграли лишь для того, что б ничего не делать. Вы просто испугались этих бандитов, к тому же, еще пытаетесь мне мешать… — не найдя более достойных унизительных слов, Эмилия, что было сил влепила мужчине пощечину.

Чарльз, больше задетый сказанным, чем непозволенным поведением девушки, обхватил ее за плечи и хорошо встряхнул, затем сердито заговорил.

— Не мешало б вам, вбить немного мозгов, милая! Вы отдаете отчет своим словам?

Но Эмилия вместо ответа, со звериным криком вцепилась ногтями ему в грудь, царапая и кусая. Болезненное разочарование, казалось, напрочь лишило ее рассудка.

Чарльз и не собирался обороняться, только громко хохотал, вынуждая стеклянные предметы в комнате в такт ему, позвякивать.

Обезумев в конец, от его неслыханной наглости, Эмилия не отдавая отчета своим действиям, ударив его по лицу еще раз, но так, что он даже отпрянул.

— Мерзость! Ничтожный тип! — уже было, направилась к выходу, сотрясаемая неуправляемым гневом.

Но две сильные руки, тут же подхватили ее за талию и удерживали на месте. С диким криком она вновь принялась отбиваться, продолжая царапаться и рвать на нем одежду, даже умудрилась до крови раскусить мужчине руку, пытаясь ускользнуть из его объятий. Ее длинные волосы растрепались, и вскоре, сквозь пряди упавшие на глаза, она увидела, как прибежавшие на ее крики слуги, с осуждение смотрят на нее. И это парализовало девушку, немного успокоило. Ей стало невыносимо стыдно, что она Эмилия Грайфест, является виновницей этого спектакля.

Она с трудом дыша, лишь только теперь почувствовала, с какой силой мужчина сжимал ее, что б удержать.

— Что на вас нашло милая? Какая муха вас укусила? Ярость гасит светильник разума, разве вам это не известно?

— Если бы эти слова не прозвучали так сердито, Эмилия могла бы подумать, что он продолжает издеваться над ней. Выпустив девушку из объятий, он крепко сжал ее руку. Жестом головы приказал слугам выйти. Когда те удалились, Эмилия сощурив глаза, что змея тихо зашипела.

— Я ненавижу вас Чарльз! Вы в моей жизни самое большое разочарование, я проклинаю тот день, когда мы с вами впервые встретились! Я больше не желаю вас видеть, никогда! И буду безмерно счастлива, если вас ненароком, где-нибудь пристрелят!

Выслушав эти добродетельные пожелания, Чарльз сердито сдвинул брови на переносице, сжал в своей ладони ее руку, и насильно повел девушку к столу. Та, что было сил упиралась, но все же была вынуждена следовать за ним.

— Не стоит утруждать себя перечислениями, каким образом, вам было бы приятно узнать, что я убит, — взяв со стола большой охотничий нож и протянув ей, он надменно продолжил: — Основная ваша мысль мне ясна. И если, вы так сильно меня ненавидите, то убейте сами, своими шаловливыми ручками, иначе вам никогда не освободиться от меня! Вот моя грудь, действуйте, моя прекрасная амазонка, обещаю, сопротивляться не стану, — дорвав рубаху, он обнажил свою могучую грудь и выставил ее вперед.

Эмилия злобно выхватив из рук мужчины нож, задвинула его в свой сапог и невозмутимо ответила.

— В другой раз Чарльз, когда не будет свидетелей, я не хочу свою жизнь закончить на виселице.

Затем резко развернувшись, направилась к выходу. Чарльз вдогонку ей крикнул, понимая, что не имеет никаких прав останавливать.

— Так значит, вы не намерены изменить свое решение, леди?

И не дожидаясь ответа, резко развернулся и шагнул к столу. Сотрясаемый от ярости, он стукнул по столешнице с такой силой, что стол заскрипев, переломился пополам.

А Эмилия, с гордо поднятой головой, не оглядываясь, вышла, и с треском захлопнула дверь. — О, Боже, какой же он подонок, и не сказать словами! Выйдя, напоследок сказала она себе.