15 глава

Спектакль окончен, гаснут свечи

И на исходе шумный вечер.

Актёры отыграли роли

И позади теперь гастроли.

С утра опять же день наступит

И всё по-новому в нём будет:

Хоть та же пьеса, те же лица,

Но в точности не повторится!

К вечеру ужасного дня я находилась в своей кровати, а вокруг сновали родственники. Возвратившись в гостиницу после произошедшего, я проспала весь день и потихоньку начала приходить в себя.

Новости о событиях молниеносно облетели город. Похищенные девушки вернулись домой, их семьи передали для меня кучу подарков и благодарностей. Фернана никто больше не видел. Все сошлись на мнении, что он погиб в огне, как и Ребекка. Ведь когда пожарные повозки с бочками воды приехали к особняку, тот представлял собой горящие развалины, поэтому найти какие бы то ни было останки не представлялось возможным.

Единственным хорошим моментом для меня в окончании этой истории оказалось возвращение волшебных костей. Я сама не заметила, как интуитивно спрятала их в карман платья.

Труппа ещё на один день задерживалась в Туманном городе и собиралась отправляться в дальнейший путь завтра. Подсуетившаяся Маркела чем-то смазала и перебинтовала мои лёгкие ожоги на правой кисти. Розамунда поила меня крепким травяным настоем — мой организм сейчас отвергал любую еду — и неотступно сидела рядом, хотя я предпочла бы остаться в одиночестве.

Чтобы записать свидетельские показания, заглянул Эндрюс. Внешне он выглядел довольно бодро.

— Вынужден вас обеспокоить, — сказал констебль, стоя у порога. — Узнал, что вы уезжаете утром, а для отчётности надо заполнить некоторые документы.

— Да-да, конечно, — оживилась я.

Мне также хотелось официально завершить это жуткое происшествие. Возможно, тогда нам будет легче забыть его. Так как в комнатушке не имелось стола, Эндрюс сел на принесённый стул, подставил себе под бумаги портфель, опустил чернильницу на пол и что-то застрочил. Но из-за нерасторопности мужчины всё проходило очень медленно.

— Можно побыстрее? — сурово спросила Розамунда. — Изабелле нужен отдых.

— Постараемся, — заверил он. — Я уже поговорил с Вергилием Престоном и надеюсь, ваши версии не будут расходиться.

— Я готова ответить на любые вопросы, — вступила я. — Лишь бы эта правда хоть кому-то принесла пользу и открыла глаза на то, что происходит здесь.

Эндрюс тяжело вздохнул и начал записывать хронологию событий с моих слов. Единственное отклонение от истины заключалось в том, что Вергилий попросил меня не раскрывать настоящую причину его пребывания в доме Фернана. Мы договорились, что он как будто просто пришёл к чиновнику в гости на завтрак.

По завершении констебль поднёс мне бумаги, и я не глядя расписалась. Затем Эндрюс торопливо откланялся и сбежал.

Сразу же за ним в комнату заглянул дядя Октавиус. Он сел возле моей кровати:

— Как ты, малышка? После всего, что тебе пришлось пережить…

— Со мной сейчас всё в порядке, — заверила его я. — Мне так жаль, что не удалось спасти Ребекку.

Дядя помрачнел:

— Ты одна сумела сделать больше, чем остальные вместе взятые. Наверняка тот мерзавец не оставил бы её в живых и мы должны быть благодарны судьбе, что хотя бы тебе удалось выпутаться из этой передряги.

— Что с её родителями?

— До сих пор не могут прийти в себя, — печально произнёс Октавиус. — Такой тяжёлый удар для них. Последние дни они жили надеждой, что дочь вот-вот вернётся. Ничто, кроме времени, не сможет залечить их раны. Даже думаю, что им лучше покинуть театр и осесть где-нибудь.

С этими словами он смахнул с глаз слезинку. Горе было общим для всех нас.

— Увы, но тут уже ничего не поделаешь. Мы должны заниматься тем, что можем и умеем. Нужно жить дальше.

Я понимающе кивнула. Работа будет способна отвлечь труппу от грустных мыслей.

— Кстати, — опомнился дядя и пошёл открывать дверь, — один молодой человек пришёл навестить тебя.

Не успела я встрепенуться от радостного предвкушения, как увидела Вергилия, одетого в дорожный костюм.

— Добрый вечер, я лишь попрощаться, — начал он и взглянул на Розамунду и дядю Октавиуса. — Вы могли бы оставить нас на несколько минут одних?

Когда мои родственники вышли, Вергилий сел на стул и не знал, как продолжить разговор. Мы оба вспомнили нашу утреннюю встречу.

— Спасибо, что помогли мне, — наконец я решила нарушить молчание.

— Изабелла, прошу, сперва выслушайте, — он прервал меня. — Ваше право не верить. Только хочу сказать, всё, что произошло между нами, — правда. Я никогда не врал вам и не хотел причинить вреда. Однако теперь вы знаете, что я… не очень правильный человек. Увы, я перепробовал в этой жизни разные вещи и понял, что обычный труд не для меня. А вот карты, азартные игры, пари… Да, я — мошенник, я втирался в доверие к обеспеченным людям и, скажем так, присваивал незначительную часть их богатств. Просто я твёрдо уверен, что оно наживалось незаконным путём. Да, слабое оправдание. Тем не менее я хочу, чтобы вы не думали обо мне как о преступнике без стыда и совести.

— Не смею осуждать вас, — сказала я. — Но и не оправдываю подобный способ обогащения. Единственное, что знаю точно, — вы спасли жизни трёх человек. Это вполне искупает упомянутые проступки.

Молодой человек крепко пожал мою руку. Наверное, я по-прежнему оставалась наивной дурочкой, так как снова поверила в его искренность.

— Даже представить не можете, как важны для меня ваши слова.

Я слегка улыбнулась:

— Вы обещаете отныне жить честно?

— А вам палец в рот не клади, — усмехнулся он. — Да, случившееся заставило многое переосмыслить о моём образе жизни. И, кажется, сейчас лучший момент для того чтобы изменить его.

— Куда вы теперь направляетесь? — полюбопытствовала я.

— Пока не решил, — пожал плечами Вергилий. — Хочу побыстрее покинуть этот город. Здесь меня уж точно не ждёт ничего хорошего.

— Абсолютно согласна с вами. Это и моё желание, — призналась я.

Он приподнялся со стула:

— Что ж, буду рад, если вдруг где-нибудь мы пересечёмся снова и сможем поболтать как старые друзья. Выздоравливайте поскорее!

— Не забудьте про ваше обещание, — сказала я ему напоследок.

Вергилий поклонился и вышел. После его визита я лежала в кровати, смотрела в потолок и ни о чём не думала. Уже в самом конце дня ко мне заглянула Кайя. Она выглядела очень напуганной.

— Ой, Изабелла, это ужасная история, — воскликнула девочка, едва сев у моей постели. — Представить не могу, что подобное случилось с нами по соседству. Я надеюсь, кухарок никому в голову похищать не придёт?

Мы одновременно улыбнулись. К счастью, в городе имелся хотя бы один положительный человек.

— И ты одна не побоялась, отправилась спасать девушек… — Кайя запнулась. — Мне бы никогда смелости не хватило.

— Да, вроде, я тогда и не боялась. Просто пошла, потому что не могла иначе. Потому что услышала зов внутри себя, — объяснила я.

— Какая же ты храбрая, — искренне восхитилась гостья. — Так как вы завтра уезжаете, я напекла тебе булочек на дорогу.

Она протянула корзинку, пышущую ароматом свежеиспечённого хлеба. Я поблагодарила её за внимание. Мне оно было так приятно! Девочка напоминала ромашку — обычный цветок, ничего особенного, но в тоже время такой дружелюбный и жизнерадостный.

— Кстати, не знаю, связано это со всеми событиями или нет, только ведьма рядом с нами больше не живёт, — ликующе заявила Кайя.

— Что? — не поверив, я даже приподнялась в постели.

Вообще-то я ещё раз собиралась навестить её. Она во многом оказалась права, и я хотела поговорить с ней о том, как найти родителей.

— Представляешь? — продолжала девочка. — Её дом разгромлен, всё разбросано, окна выломаны, внутри гуляет ветер. Старухи там нет, и мы надеемся, что она не вернётся.

От огорчения я снова легла и закрыла глаза. Моя надежда получить хоть какую полезную информацию разбилась в пух и прах.

— Значит, вы к нам никогда не приедете? — видя моё молчание, с грустью в голосе спросила гостья.

Я взглянула на неё и пожала плечами. Всякое могло быть. Жизнь непредсказуема и не всегда складывается так, как планируешь.

— В ближайшее время точно нет, — откровенно ответила я. — А там… Быть бродячим артистом означает постоянно находиться в пути. Давай надеяться, что мы однажды увидимся в каком-нибудь другом месте?

— Давай! — согласилась Кайя. — Я бы так хотела ещё раз встретиться с тобой.

Мы обнялись как лучшие подружки и почти расплакались. Но я велела себе быть стойкой. На память я подарила девочке любимое зеркальце, которое она обещала бережно хранить.

Утром, кроме слабости и перевязанной ладони, в моём теле уже ничто не напоминало о событиях прошедшего дня. Последние вещи были собраны и распределены по фургонам. Пока труппа заканчивала завтрак, мне оставалось выполнить последнее дело в Туманном городе — написать прощальное письмо Гарольду. Попросив родителей не беспокоить меня, я заперлась в комнате.

Я вертела перед собой перо и так, и сяк, только нужные мысли не приходили в голову. То есть их появлялось очень много, хотелось рассказать обо всём, но тогда получился бы сумбур: никогда раньше мне не приходилось писать письма — в них отсутствовала необходимость. Поэтому нужно постараться, чтобы не упасть в грязь лицом перед образованным столичным человеком, каждый день пишущим служебные послания, а уж сколько получившем любовных!

В итоге, прокорпев над бумагой час и изведя несколько черновиков, я написала финальную версию (заодно взяла на заметку, что надо больше практиковаться в эпистолярном жанре). Её текст гласил:

«Дорогой Гарольд!

Так уж вышло, что мы уехали до вашего возвращения. Слова не могут выразить то, как я сожалею, что нам пришлось расстаться при столь грустных обстоятельствах. На случай, если вы не помните, подскажу: именно я вызволяла вас из паба, когда вы находились там не в самой надёжной компании. И вы до сих пор не сказали мне спасибо за это. Хотя наша первая встреча на лестнице в гостинице тоже была отнюдь не радостным воспоминанием. Так что, можно сказать, мы в расчёте.

Пусть Ребекку спасти не удалось, вы делали всё, чтобы помочь. Пожалуйста, не корите себя за произошедшее. Обстоятельства оказались сильнее. Нужно смириться и жить дальше. Я знаю, что вы отличный следователь и впереди у вас много раскрытых дел. Преступникам всех мастей Столичного города пора на покой!

Благодарю за вашу откровенность. Рядом с вами я чувствовала себя так легко, что уже начала скучать. Мне будет приятно думать, что и вы иногда можете вспомнить про мою скромную особу. Почему-то кажется, что, если бы мы жили неподалёку, ваша дружба могла бы заменить мне счастье.

Напоследок желаю вам всего хорошего. Оставайтесь таким же замечательным, добрым, отзывчивым, как сейчас.

С надеждой когда-нибудь увидеться снова

Изабелла Конрой»

Я сложила лист в конверт и попросила Фридриха передать его Гарольду, на что тот согласился без особого энтузиазма. Однако я видела, что эта неприязнь являлась показной — за время нашего пребывания он привязался к артистам. Шумная компания разбавила его скучное существование, а женщины ещё и подкармливали владельца гостиницы. Поэтому я не сомневалась, что он выполнит мою необременительную просьбу.

Фридрих что-то подозревал о похитителях Ребекки и, возможно, даже заметил их в ту ночь. Но, с одной стороны, у него не имелось прямых доказательств, а с другой, он оставался жить в Туманном городе и наживать врагов здесь было бы недальновидно.

Одетые в верхнюю одежду, мы все собирались выходить, как на улице послышался шум и в окне показалась пара экипажей. Через несколько секунд в дверях появились мэр, трое гвардейцев и Патрик.

— Здравствуйте, — извиняющимся тоном сказал Освальдо. — Я не мог не выразить лично свои соболезнования в связи с этой ситуацией.

Артисты, включая дядя Густава и тётю Августу, стояли молча и никак не реагировали на его слова. Мы считали, что косвенно часть вины возлагалась и на градоначальника.

— Иногда мне казалось, что Фернан замешан в чём-то нечистом, но вот чтобы до такой степени, — толстяк развёл руками. — Не представлял, что он способен на подобное преступление.

— Извините, господин мэр, — сухо заявил дядя Октавиус. — Театру нужно уезжать. Мы и так надолго задержались в вашем городе.

— Да, конечно, — засуетился Освальдо. — Могу я лишь минуту поговорить с Изабеллой наедине?

Дядя ничего не ответил и вышел из гостиницы. За ним последовали остальные члены нашей труппы, кроме родителей, и охранники вместе с Патриком, который сегодня был нем как рыба и выглядел понурым.

— Нам остаться? — настороженно поинтересовались у меня Розамунда и Марк.

— Нет, не надо, — прошептала я, несмотря на то, что понятия не имела, на какую тему мэр хочет пообщаться.

— Пожалуйста, давайте присядем, — предложил Освальдо, когда все покинули гостиную. — Неделя выдалась очень тяжёлой.

Мы сели на старый диван, и я видела, что он сильно нервничал и не знал, куда деть руки. Всё-таки мэр всегда относился к труппе с радушием. Хотя, будь его воля, расследование могло вестись по-другому и события закончились бы с более положительным для нас итогом.

— Полагаю, от моих извинений нет никакого толку. Да мне никто уже и не верит…

— Я вам верю, — робко сообщила я.

— Правда? — с надеждой спросил мэр. — На моей совести есть сомнительные поступки, но я бы пресёк Фернана, если бы знал, чем он там у себя занимается. Как чиновник тот меня вполне устраивал — ему удавалось жёстко разбираться с теми вопросами, где я мог дать слабину. Мы начали допрашивать слуг злодея и столько всего выяснили, а ведь это лишь вершина айсберга его тёмных дел.

— Фернан тщательно скрывал свои тайны, — пожала плечами я.

— Тем не менее, — возразил мэр. — Я помню Ребекку, и её смерть всегда будет укором для меня.

— Прошлое не вернёшь. Забудьте произошедшее, — посоветовала я. — И впредь осторожнее выбирайте себе заместителей.

Мэр протянул мне конверт:

— Возьмите деньги для родителей Ребекки, ведь напрямую от меня они их не примут. Минимальное, что я могу сделать.

Поколебавшись, я взяла конверт и встала. На этом наши взаимоотношения с Туманным городом заканчивались.

— Возможно, вас немного утешит, что для Кандиды расплата уже наступила, — горько сообщил Освальдо, оставаясь сидеть, словно и не заметив моё движение к выходу.

— Что? — я не поверила ушам и обернулась.

— Да, — поднявшись, со вздохом подтвердил он. — Когда сегодня утром она обнаружила, что превратилась в шестидесятилетнюю старуху, у неё случилась истерика. Кандида заперлась в своей комнате и никого не хочет видеть. Боюсь, ей не оправиться от такого удара.

— Магические заклинания Фернана перестали действовать, — догадалась я.

— Увы, он и к этому оказался причастен, — сказал мэр. — Ведь я знал Кандиду с детства. Мой отец служил конюхом в доме её семьи. Мы прекрасно ладили друг с другом. Но я понимал, что она не ровня мне и мы не сможем быть вместе, если бы всё продолжало идти как шло. Поэтому пришлось убедить родителей отправить меня учиться в колледж. Затем я вернулся сюда и начал работать в мэрии. Поднимался шаг за шагом, чтобы она смогла оценить мои заслуги. Даже отговорил Кандиду от выгодного замужества, пообещав, что ей не придётся жалеть. В итоге задуманное сложилось так, как я рассчитывал. Мы жили вполне счастливо. И мне было не столь важно, как она выглядит. Я полюбил её скорее за характер, чем за красоту. А теперь…

Он прервался и задумался:

— Что ж, к чему вам моя исповедь. Не буду задерживать. Всего хорошего! Заметьте, я не говорю: «До свидания».

— Да, — согласилась я, — вряд ли мы увидимся снова.

Мэр вышел, а я присела на диван. Мне стало плохо — упоминание о Фернане и его преступных делах вновь воскресило в памяти события вчерашнего дня. Я ощутила нехватку воздуха и начала задыхаться. Хорошо, что тут зашла Розамунда:

— Тебе плохо?

Поморщившись, я показала, что мне трудно дышать. Она мигом ослабила мой корсет.

— Может, тебе немного полежать? — предложила мама. — Проклятый мэр! От него одни неприятности.

Но приступ почти сразу прошёл, и я подтвердила, что готова ехать. Зашедшему узнать в чём дело дяде Октавиусу я передала конверт от Освальдо. Он вздохнул и положил его во внутренний карман пальто.

Мы вышли из гостиницы и направились к экипажам. Я обратила внимание, что стояла прекрасная погода. Светило солнце, на пожухшей траве искрилась лёгкая изморозь, прозрачный воздух будто бы звенел на ветру. Какой контраст по сравнению с тем ощущением, когда труппа впервые приехала сюда ночью неделю назад…

Лошади били копытами и фырчали — им надоело спокойное нахождение в конюшне и не терпелось отправиться в путь. Мы уже собирались садиться по фургонам, как я услышала, что кто-то окрикнул меня по имени. Я обернулась — во двор заезжала карета с Гарольдом, и он на ходу выпрыгнул из неё, словно и не бывало его хромоты. Как молния я бросилась к нему навстречу, и мы крепко обнялись.

— Вы не пострадали? — спросил молодой человек вместо приветствия.

Моё сердце забилось в бешенном ритме. Я так обрадовалась увидеть его снова, что потеряла дар речи и в ответ лишь отрицательно покачала головой. Но в глазах Гарольда мелькнула тревога:

— Не мог поверить, когда узнал. Вы едва не погибли! Ведь это Фернан советовал мне отправиться в столицу за подкреплением. Только чтобы вы остались без защиты.

— Всё позади, — мягко заметила я. — Хотя мы не смогли спасти Ребекку…

Гарольд замолчал. Я тоже.

— Вы уезжаете, — констатировал он, оглядев караван, готовый к отправлению.

— Да, — печально кивнула я.

Обернувшись, я обнаружила, что все артисты наблюдают за нами. Однако разве стоило их винить в любопытстве? Следователь опустил взгляд.

— Изабелла, вы слишком юны, — наконец сказал он. — Пройдёт время, вы повзрослеете и сможете забыть случившееся. Я отыщу вас. А пока обещайте, что будете счастливы.

Гарольд взял мою левую ладонь и осторожно поцеловал её. Мне хотелось броситься ему на шею и больше не расставаться. Но я знала, что это невозможно.

— Хорошо, — только и смогла выдавить я.

В тот момент подошла Розамунда и увела меня. Мы сели в наш фургон и поехали прочь из Туманного города. Места, где пришлось пройти через множество бед и испытать гамму новых чувств. Города, который навсегда изменил мою жизнь.

Я смотрела в окно, как молодой человек постепенно пропадал из вида. Потом повозка повернула за угол, и его облик исчез окончательно. «Театр Конрой» взял курс на Лесной город.

— Мы ещё увидимся, Гарольд Грин, — беззвучно прошептала я. — И гораздо раньше, чем ты думаешь!

Эпилог выложен на страничке 'Театр Конрой':

vk.com/club4866288