10 глава

Когда дела идут не так, как надо,

Забыться навсегда нам хочется порой;

Попасть хотим туда, где нега и отрада,

Где обретём в тиши пленительный покой.

Готовы грезить мы о том часами,

Но вновь струится тленной жизни нить,

Мечты навек останутся мечтами

И ничего уже не изменить.

Когда мы с Гарольдом вышли на улицу, то Люси уже там не было. То ли она ушла одна, не дождавшись нас, то ли её увели Кандида и Хлоя. Молодой человек начал высматривать свободный экипаж, чтобы отвезти меня в гостиницу, а самому отправиться на встречу с Вергилием. Хотя едва мы уселись в нанятую карету, я безапелляционно заявила:

— Поразмыслив, я поняла, что мне тоже не помешает урок самообороны. Тут такие дела творятся! Поэтому, пожалуй, поеду с тобой.

Гарольд растерялся и лишь вымолвил:

— Но твои родители…

— Они не будут возражать. К тому же, знают, с кем я, — не моргнув глазом, уверила я.

— Ну, если только из соображений самообороны, — согласившись, подчеркнул молодой человек.

Внутри я ликовала. Это означало, что мы проведём вместе почти весь день. А уж с родителями я потом как-нибудь разберусь.

Мы ехали в тишине, так как я видела, что Гарольд усиленно над чем-то думал. Анализировал ли он только что произошедшую сцену или размышлял о будущих действиях?

— Что теперь? — не выдержала я. — Обратимся к Эндрюсу?

Мой спутник посмотрел с укором:

— Вне всяких сомнений, нет. Прошу, никому не рассказывай о случившемся. Кандида права — пока ничего нельзя предпринять. Как решу что-то, сообщу тебе.

— Кстати, если ты узнаешь о том месте, где находится Ребекка, то что будешь делать? Что грозит похитителю? — поинтересовалась я, так как не была знакома с уголовным законодательством королевства.

— Когда я дам указания Эндрюсу, тот направит в моё распоряжение отряд полиции. Мы схватим и привезём преступника в тюрьму, где тот останется до суда. Если его вину докажут, однако все девушки ещё живы, он может отделаться пожизненной каторгой. Конечно, при условии, что дело будет вести опытный адвокат. Но если хотя бы одна из жертв погибла насильственным путём, ему не избежать смертной казни.

— То есть его отправят в Чёрные Земли? — поёжилась я.

— Само собой разумеется, — подтвердил Гарольд, как будто речь шла о простой прогулке к зеленщику.

Остаток пути мы провели не разговаривая. Едва выехав за пределы Туманного города, наш экипаж подъехал к небольшому трактиру, позади которого находился лес. Мы вышли наружу, и Гарольд расплатился с кучером. Похоже, Вергилий увидел нас в окне, потому что же сразу вышел на порог.

— Опаздываешь, — по-доброму укорил он друга при пожатии рук. — Ещё и Изабелла с тобой?

— Да, — строго заявила я. — Мне тоже нужны уроки самозащиты. Или чем вы тут собирались заниматься?

— Именно этим, — громко рассмеялся Вергилий и пригласил пройти на близлежащую поляну. — Я специально выбрал такое место, потому что в доме мало пространства для манёвров. К тому же здесь за городом свежий лесной воздух и никакого тумана.

— Только, пожалуйста, будь осторожен, — шепнула я Гарольду. — В твоём состоянии не нужно перенапрягаться.

Тот тяжело вздохнул. У меня сразу промелькнула мысль, что моя забота стала ему неприятна. Но почему? Разве это плохо, когда о тебе кто-то беспокоится? Я не могла понять причины…

Оказалось, что Вергилий мастерски владел приёмами из единоборств, а также искусно управлялся со шпагой, пистолетом и другими видами оружия. По его словам, он тренировался каждый день, чтобы быть в хорошей физической форме.

— Я бы рекомендовал использовать в качестве средства обороны или нападения твою трость, — посоветовал мужчина Гарольду. — Позволь, я покажу тебе.

Он взял её и несколько раз провернул в воздухе, а потом начал делать выпады в сторону воображаемого противника. Следователь следил за ним с интересом:

— Никогда бы не подумал, что ею можно так ловко управлять.

— Вопросы безопасности возникли лишь недавно? — подмигнул ему Вергилий.

Ничего не ответив, Гарольд взял трость обратно и стал повторять показанные движения. Поначалу они получались мягкими и несуразными.

— Нужно жёстче, — наставлял его Вергилий и взмахивал воображаемой тростью в воздухе. — Наиболее гуманно вывести врага из строя — ударить сбоку или в упор по коленным чашечкам.

— Только на мне не показывай, — шутя взмолился молодой человек и прикрыл руками больную ногу.

— Хорошо, давай попробуй атаковать меня, — предложил новоиспечённый учитель и они ещё почти полчаса упражнялись в различных приёмах.

После этого Вергилий показал способы захвата противника и варианты освобождений из них. Я же то наблюдала за ними, то слонялась по покрытой тонким слоем снега и обдуваемой ветром полянке. Когда моё терпение кончилось, я подошла к увернувшемуся в сторону мужчине:

— Что насчёт девушек? Как защищаться мне? Я не обладаю физической силой, у меня нет оружия, нет даже трости.

Отдышавшись, он привстал с земли и отряхнул руки:

— Милая Изабелла, ваша улыбка — самое грозное оружие.

— Вовсе нет, — возразила я и попробовала воспроизвести на нём показанный ранее приём.

Но тот вышел довольно неубедительным, Вергилий в один счёт скрутил меня и приобнял. Я тщетно пыталась вырваться. Мужчина же держал захват дольше, чем следовало в такой ситуации и пристально вглядывался.

— Позвольте дать вам совет, юная леди. Не участвуйте в играх с теми, кто в них сильнее вас, — после этих слов он отпустил меня и я, разгневанная, отбежала к Гарольду, который или не заметил произошедшей сцены, или не придал ей большого значения.

После тренировки мы зашли погреться в трактир и решили в нём перекусить. Он представлял собой пристройку к постоялому двору и принимал людей, остановившихся на ночлег, а также проезжающих по дороге мимо. Сейчас здесь ужинало несколько человек, тихо сидящих по углам.

Толстая кухарка подала простую еду — жареные рыбу и картофель, но мы нагуляли аппетит и не привередничали. Всё оказалось пересоленным, и мне постоянно хотелось пить. Я благоразумно отказалась от портера, выбранного мужчинами, и предпочла ему обычную воду.

Одну за другой Вергилий рассказывал истории о своих приключениях, а и Гарольд с удовольствием слушали его. Несмотря на то, что нам тоже приходилось путешествовать, мы не могли похвастаться таким же количеством авантюр и смешных случаев.

Я сидела напротив своих спутников и невольно сравнила их между собой. Вергилий — невозмутимый, харизматичный, с независимым мнением по любому вопросу, смело отстаивающий свои взгляды, с ним точно нигде не пропадёшь. В моей ботанической классификации он был плющом. Мужчина также и как этот кустарник «расползался» во все стороны, интересовался разными вещами, а с помощью позитивного настроя и безграничной энергии успевал несколько дел одновременно.

И Гарольд — спокойный, замкнутый, ранимый, не совсем практичный, однако готовый многое сделать для друзей в ущерб себе. Мне он представлялся кипарисом — стройным деревом с многочисленными полезными свойствами, благодаря которым используется и в медицине, и в строительстве, и в парфюмерии.

Девяносто девять девушек из ста хотели бы получить в мужья такого, как Вергилий. Но не я.

Когда мужчины расплатились, и вся компания вышла на улицу, оказалось, что уже наступил глубокий вечер. Наш друг откланялся и уехал в отдельном экипаже, а в другом мы с Гарольдом отправились в свою гостиницу. Настроение было просто замечательным — я чудно провела день, молодой человек держал меня за руку и мне не хотелось расставаться с ним. Он же собирался забрать из номера какие-то бумаги и заглянуть к Эндрюсу.

— Надеюсь, к нему-то ты со мной не поедешь? — с надеждой спросил следователь.

— Нет, я очень устала. Надеюсь, ты справишься один, — милостиво отказалась я.

— Кстати, — Гарольд улыбнулся и лукаво посмотрел, — давно думал попросить тебя об одном одолжении, только постоянно что-то мешало…

— О чём же? — я была заинтригована. — Но предупреждаю заранее, это будет дорого стоить.

— Ты ведь певица, а я так и не слышал твоё пение. Можешь исполнить что-нибудь?

Мне было приятно слышать эти слова, и я зарделась. Наконец-то он немного отвлёкся от работы и обратил внимание на мою личность.

— Прямо здесь? Без музыки? — улыбнулась я в ответ.

— Да! — радостно подтвердил Гарольд.

В памяти перемешались все арии сразу — я не знала, что выбрать. Любая из них казалась неподходящей к моменту. Пауза затягивалась.

— Ну же, — подбодрил меня спутник.

Я откашлялась и в итоге решилась. Спою что-нибудь романтичное. Во время песни Гарольд глядел на меня с восхищением. А когда я закончила, он снял перчатки и медленно захлопал в ладоши.

— Браво! Ты действительно одарённая личность.

В смущении я опустила глаза в пол. Неожиданная похвала от него являлась тем, о чём и не мечталось, и я бы дорого отдала, чтобы этот миг никогда не заканчивался.

— Раз так, теперь моя очередь, — я тоже решила воспользоваться моментом и задала волнующий вопрос. — Тогда, в самый первый день пропажи Ребекки, когда я разгневанная пришла в твою комнату, почему ты всё рассказал мне?

Гарольд задумчиво смотрел и улыбался краями губ. Затем отрицательно покачал головой.

— Правда, — настаивала я и легонько стукнула его по руке, — ведь мы тогда не были дружны. Можно сказать, наоборот, между нами существовало недопонимание. С какой стати ты поделился информацией с малознакомым человеком, хоть и родственницей жертвы? Даже не с её родителями?

Он начал вертеть перчатки и ответил:

— Трудно объяснить. Ты такая… живая. Энергичная. Ты — та, кто должен знать. Наверное, я интуитивно чувствовал, что мы можем добиться большего, объединив усилия.

«Ты — та, кто должен знать». Это выражение, словно поставленное клеймо, осталось со мной на долгие годы. Всего лишь несколько слов, но они много значили для меня.

Между тем экипаж уже подъехал к постоялому двору. Улыбаясь, мы зашли в гостиницу, как вдруг разразилась буря.

Мои приёмные родители с обеспокоенным видом вскочили со стульев в гостиной и бросились к нам навстречу. За их спинами столпились другие артисты.

— Где ты была? — с негодованием спросил отец. — На дворе почти полночь!

— Ты же обещала вернуться через два часа! — в унисон воскликнула Розамунда.

На самом деле я редко видела их такими разгневанными. Всё-таки обычно между нами не происходило крупных разногласий. Вот почему их приём оказался для меня как ушат холодной воды.

— Просто мы с Гарольдом ездили по делам. Время пролетело незаметно, — пролепетала я.

Марк с раздражением взглянул на моего спутника, который растерялся ещё больше меня. Тот как будто застыл на месте, не решаясь вмешиваться в семейные разборки.

— По делам! Как можно уехать на целый день, не предупредив никого? — продолжал бушевать отец. — Все и так держатся на пределе из-за Ребекки. А теперь ещё и ты пропадаешь! Мы уже собирались идти к констеблю.

И тут я поняла, из-за чего родители пребывали в гневе — они испугались, что меня тоже похитили. Не стоило обижаться на них. Но мы всё же попали под горячую руку. Гарольд начал оправдываться:

— Простите, это моя вина. Мне не следовало брать Изабеллу с собой…

Несмотря на то, что Розамунда вроде успокоилась, увидев меня живой-невредимой, Марк по-прежнему сердился. Его возмущение перекинулось на следователя:

— Где вы были?

— За городом, — ответил молодой человек.

До меня дошло, что он может сказать что-нибудь лишнее. Не хватало, чтобы Гарольд ещё вспомнил про вчерашнее нападение.

— Папа, — я заслонила его собой от Марка, — мы на самом деле ездили за город, на свежий воздух. Ты ведь знаешь Вергилия? Он учил нас самообороне. Ничего плохого не случилось. Пожалуйста, не кричи.

Но отец не мог так просто остановиться. К тому же, наверное, хотел показать родительскую власть на публике:

— И не случится. Отныне запрещаю вам общаться. Немедленно отправляйся в свою комнату!

Однако я осталась стоять на прежнем месте.

— А у вас, юноша, — Марк обратился к Гарольду, — я вижу, нет никаких понятий о приличиях. Изабелла — ребёнок, ей всего шестнадцать лет. Как вы могли уехать с ней на целый день?

Следователь замер и не знал, что возразить. От ощущения бессилия и несправедливости я расплакалась и убежала наверх. Краем уха я слышала, что молодой человек вышел из гостиницы, так и не зайдя к себе. Марк же поднялся в мой номер, зажёг керосиновую лампу и начал нравоучения:

— Изабелла, похоже, ты не осознаёшь, где находишься. Это опасный город!

С опущенным взглядом я сидела на кровати, понимая, что сейчас что-либо объяснить у меня не получится. Лучше промолчать.

Отец, видя, что я не спорю с ним, стал ходить по комнате:

— И этот Гарольд? Ты ничего о нём не знаешь, кроме того, что он живёт с нами на одном постоялом дворе. Конечно, столичному франту не привыкать покорять сердца девиц. Мне он категорически не нравится.

«А мне — наоборот», — мысленно ответила я.

Поняв, что его напор не приносит ощутимого результата, Марк пошёл на крайние меры:

— Значит, так. Чтобы ты уяснила мою позицию окончательно, я запираю тебя здесь на ключ. Будешь выходить только поесть и в ванную комнату. Надеюсь, это тебя образумит.

Мне показалось, что от возмущения мои волосы на голове встали дыбом. Вот ведь проклятье! Я не успела ничего сообразить, как отец вышел из комнаты и запер за собой дверь.

В полной безысходности я отчаянно застучала в неё обоими кулаками, но знала, что Марк на попятную не пойдёт. По крайней мере, сегодня. Завтра же отец смилостивится и признает, что перегнул палку. В грустном настроении, я потушила свет, сняла накидку, села на постель и стала жалеть себя. Я пыталась вспомнить своих настоящих родителей и думала о том, что, скорее всего, они бы не запрещали мне ни с кем общаться и уж тем более не запирали бы в комнате.

Однако это всего лишь догадки. Наша разлука произошла в моём глубоком детстве, и я даже не помнила их лица. Единственным воспоминанием являлся голос матери, певшей колыбельную. Сейчас я не была уверена, что точно помнила его. Может, я позже придумала его?

Немногочисленными источниками сведений служили родственники, поэтому раньше, будучи маленькой, я любила приходить к ним и слушать рассказы о родителях. В любом случае, настанет день, когда у меня будут свобода, время и возможности, тогда я найду их и мы снова встретимся. Я не сомневалась в этом.

Достав кости из мешочка, я подошла к окну, из которого струился лунный свет. Интересно, что они скажут?

Хорошенько потрясла и бросила их. На одном кубике было слово «мужчина», на другом — «опасность». Я поломала голову, но так и не нашла вразумительное объяснение этому словосочетанию. Мне грозит опасность от мужчины? Какому-то моему близкому мужчине грозит опасность? В любом случае, находясь в запертой комнате, ничего не поделаешь.

Улёгшись на кровать в знак протеста прямо в сапожках, я снова задумалась о том, как несправедлива жизнь. Прошло около получаса. Спать не хотелось, потому что меня одолевала одна печальная мысль за другой.

Внезапно я услышала стук снаружи. Прислушавшись, я поняла, что кто-то кидал камешки в моё окно. Я подбежала к нему и увидела внизу Кайю.

— Привет! Вот так сюрприз! — распахнув ставни, удивилась я.

Девочка подняла вверх бумажный свёрток и потрясла им:

— Вот, я испекла вкусных булочек с сыром и принесла тебе. Они ещё горячие! Только твои родители заявили, что ты уже легла спать. Но я им не поверила. А Маркела подсказала, где находится окно твоей комнаты.

— Лишить меня горячих булочек — просто безобразие! — возмутилась я, усевшись на подоконник.

Девочка в растерянности пожала плечами. Наверное, она могла бы попытаться добросить свёрток до второго этажа, но ведь мы не ищем лёгких путей?

— Знаешь, что? — мне пришла идея. — Ты можешь принести лестницу вон из того сарая и подставить её сюда?

Кайя послушно приволокла приспособление, хотя это далось ей с трудом, и аккуратно прислонила к стене дома. Убедившись, что лестница прочно стоит на земле, я снова накинула верхнюю одежду и аккуратно спустилась по ней, таким образом вырвавшись из заточения. Мы сели на лавочку, и, несмотря на то что у меня не было голода, я с предвкушением отщипнула кусочек свежей выпечки.

— Появились ли новости о Ребекке? — поинтересовалась девочка.

С набитым я ртом отрицательно покачала головой. Даже моя надежда на счастливый исход начала постепенно таять.

— Как долго вы здесь останетесь? Будете ли давать ещё концерты?

— Концерты — вряд ли, — заметила я, прожевав. — А сколько пробудем — никому неизвестно. По крайней мере, завтра точно не уезжаем.

— Эх, — вздохнула Кайя, — я бы с удовольствием пришла ещё раз на ваше представление…

— Не переживай, мы когда-нибудь приедем к вам, — я постаралась утешить её.

Но в ту же секунду поняла, как бы не закончился наш приезд — найдётся Ребекка или нет — вряд ли мы вернёмся в Туманный город, где нам пришлось пройти через трудное испытание.

Чтобы отогнать от себя грустные мысли, я вскочила с места и отряхнула крошки с одежды. Неожиданная свобода обрадовала и придала сил.

— Давай немного прогуляемся неподалёку? — предложила я новой подруге. — После солёной рыбы и сырной булочки так и хочется пить. Но если я появлюсь на общей кухне в гостинице, да ещё там случайно пройдёт Гарольд и нас увидит отец, то он посадит меня в местную тюрьму!

— Ой, — испугалась Кайя, — в это время все лавки уже закрыты. Возможно, мы сможем найти что-то в одном из пабов. Хотя я никогда не бывала в них.

В отличие от неё мне приходилось захаживать в подобные заведения. Конечно, не одной, а в компании взрослых членов нашей труппы. Поэтому я надеялась, что мы сможем быстро купить какой-нибудь некрепкий напиток и покинуть паб, не задерживаясь среди сомнительной публики.

Мы нашли один такой поблизости и осторожно заглянули внутрь. Там было очень шумно и весело: десятки мастеровых праздновали окончание трудового дня. Они шумели, выпивали, требовали новых порций пива, дёргали официанток за полы длинных юбок и не стеснялись выражать возмущение чем-либо бранными словами. В воздухе висел столь плотный дым от курительных трубок, что мне практически сразу стало дурно. Вряд ли тут можно купить обычную воду или морс.

— Ну уж нет, давай лучше пойдём из этого вертепа, — сказала я Кайе, и мы развернулись обратно.

Однако на выходе, по велению непонятного чувства, я посмотрела вправо и обнаружила… Гарольда, опустошающего бокал с вином в компании Патрика! Почему он здесь, если собирался зайти к Эндрюсу и продумывать дополнительные меры по расследованию похищений?

— Пожалуйста, подожди меня на улице, — попросила я Кайю и не останавливаясь направилась к молодому человеку.

Тот не заметил моего появления и продолжал пить, как ни в чём не бывало. Подойдя ближе, я не верила собственным глазам — следователь был пьян! С нарушенной координацией он не мог сидеть прямо, но при этом вёл оживлённую беседу с Патриком. Племянник мэра находился в таком же состоянии.

— Вот… и нападение… их было пятеро, — запинаясь, говорил мой сосед по гостинице, не обращая внимания ни на что вокруг. — Хлоя смазала… ушибы…

Я подошла вплотную и не выдержала:

— Как вам не стыдно!

Гарольд замер и начал оглядываться по сторонам. Когда он увидел меня, его лицо резко побледнело.

— Изабелла… Что вы тут… делаете?

Как же в настоящий момент я была зла! Вся разгневанная, я села за стол напротив него.

— Нет, это вы что тут делаете? Да ещё в таком виде?

Молодой человек продолжал качаться, изо всех сил стремясь контролировать баланс. Он понял, что сейчас не сможет ничего сказать в своё оправдание и предпочёл молчать.

— И с каких пор вы стали с ним друзьями? — входя в раж, спросила я, показывая на Патрика, который тоже испугался меня и отодвинулся подальше.

— Ну… недавно, — ответил Гарольд. — Познакомились у мэра… и разговариваем… о жизни… службе…

— Как можно выкладывать постороннему информацию о вашей работе? — недоумевала я. — Разве вы не понимаете, что у вас полно врагов в Туманном городе?

Он опустил глаза и схватился за стол, стараясь не упасть вперёд лицом. Я даже не представляла, сколько нужно выпить вина, чтобы настолько опьянеть.

— Вы же должны были встречаться с Эндрюсом, думать о том, как расширить поиски, — негодовала я. — А вместо этого сидите здесь и нажираетесь, как свинья. К чему приведёт ваше расследование такими темпами и методами?

Эмоции взяли надо мной верх, я рассердилась и произнесла слова, о которых потом пожалела:

— Теперь я ясно вижу, какой непростительной ошибкой вашего отца было назначить вас на эту должность. Вы абсолютно не пригодны к ней. Лучше бы таким делом занимался серьёзный и ответственный человек. Тогда у нас бы оставался шанс найти Ребекку.

Я встала из-за стола и выбежала на улицу. Холодный морозный воздух отрезвил мой пыл. Кайя перепугалась:

— Изабелла, что случилось? Тебя всю трясёт!

И правда, я не могла сдержать своё волнение и возмущение. Хорошее настроение испортилось напрочь. Моей первой мыслью было вернуться домой и рыдать в подушку.

Но затем я осознала, что не имею права оставить Гарольда в таком состоянии. Необходимо срочно вызволить его из мерзкого притона. Только как? Даже вдвоём с Кайей нам не справиться. Я не могла обратиться с этой просьбой к родителям, они бы меня не поняли. Дядя Октавиус, Клаус? Тоже не лучший вариант. Дядю Густава лучше не трогать.

Внезапно я вспомнила, что неподалёку живёт Вергилий. Я попросила Кайю проследить, чтобы Гарольд оставался в пабе, а если тот решит куда пойти, чтобы она задержала его любым способом. Сама же со всей мочи припустила к дому нашего приятеля. По пути я переживала — вдруг он отсутствует, опять уехал на какой-нибудь приём? И что тогда делать?

Отыскав нужное здание, я начала колотить в дверь. Через несколько секунд на пороге с сигарой во рту появился Вергилий, который не смог скрыть удивления:

— Изабелла? Так неожиданно. Вы уже успели соскучиться? Кто за вами гонится?

— Нет времени… объяснять, — запыхавшись, затараторила я. — Срочно нужна… ваша помощь!

— Да, конечно, — с энтузиазмом откликнулся мужчина. — Но что произошло?

— Там Гарольд в пабе! — выпалила я.

Ожидал какого-то продолжения, он вопросительно смотрел на меня:

— И?

— Выпивает вместе с одним местным проходимцем, — сбиваясь, говорила я. — Нам нужно пойти и увести его оттуда.

Вергилий сделал удручающий вздох:

— Из-за этого вы прибежали ко мне?

— Разве это недостаточная причина? — изумилась я.

Ещё раз демонстративно вздохнув, он затянулся сигарой и ответил:

— Дорогая моя, вы слишком юны и, наверное, не совсем представляете образ жизни мужчин. Для них вполне нормально вечером отправиться в паб, пропустить стаканчик-другой хорошего вина, пообщаться с собутыльниками, расслабиться… Не вижу в происходящем ничего противозаконного, противоестественного или угрожающего ему. Вы зря беспокоитесь.

— Зря! — возмутилась я. — Как можно оставить человека одного, пьяного, в этом преступном городе! Вы сами предупреждали меня об опасности, а теперь бросаете друга в беде.

— Гм, вряд ли времяпрепровождение в пабе можно назвать бедой, — скривившись и поджав тоненькие губы, заявил Вергилий. Ему явно не хотелось ввязываться в это. — К тому же, сейчас я несколько занят.

— Интересно, чем? — воскликнула я, отстранила его и прошла вглубь помещения.

Пройдя через прихожую небольшого особняка, в гостиной я обнаружила двух мужчин за игральным столом, на котором лежали карты и деньги. Они курили и смеясь что-то обсуждали. Не желая привлекать их внимание, я обернулась к арендатору дома:

— Игра в карты? Это и есть ваше важное занятие?

— Так, спокойно, спокойно, — мужчина взял меня за плечи и стал утихомиривать. — Я вижу, что для вас обычная ситуация кажется чересчур угрожающей. Хорошо, я пойду с вами, чтобы лично убедиться, что с Гарольдом всё в порядке. Но дайте мне слово, что, если наш общий знакомый адекватен и может контролировать ситуацию, мы уйдём из паба и вы не будете устраивать скандал на весь город. Идёт?

— Идёт! — хмыкнула я, уверенная, что в том состоянии, в котором пребывал мой сосед по гостинице, он совершенно не способен отвечать за свои поступки.

Вергилий извинился перед партнёрами за внезапную паузу, обещал вернуться в скором времени, и мы направились в злачное место. Дойдя до него, я увидела стоящую на посту Кайю. Она подтвердила, что следователь не выходил наружу. Ей уже нужно было бежать домой. Я поблагодарила девочку за помощь, хотя беспокоилась, что она будет добираться по ночному городу одна. Но та заверила, что ей не впервой и ничего не случится. Конечно, я переживала за подругу, правда, сейчас больше беспокоилась о Гарольде. Мы попрощались с Кайей и зашли в паб.

Объект моих тревог находился там же вместе с Патриком. Теперь к ним ещё присоединились две вульгарные девицы, причём одна уселась к Гарольду на колени. Компания от души веселилась, их стол ломился от пустых винных бутылок. Вот ведь проклятье! По поведению молодого человека было очевидно, что он не успел протрезветь, а, скорее, даже наоборот.

Ничего не говоря, я многозначительно посмотрела на Вергилия. Скорчив в ответ противную гримасу, знаменующую то, что я оказалась права, он подошёл к шумному столику:

— Дружище, как ты? Давно тут?

Гарольд с затуманенными глазами взглянул на него:

— О, Вергилий!.. И ты здесь… Как раз вовремя… Присоединяйся! Познакомься с Викки…

Я крепко сжимала руки в кулаках и удерживала себя на месте. Потому что иначе бросилась бы вперёд и открутила ему голову!

— Вообще-то не могу, — чистосердечно признался мужчина. — Нам нужно идти, у тебя срочное дело.

Он протиснулся к молодому человеку, грубым жестом сдвинул Викки и стал поднимать нашего приятеля. Патрик явно был недоволен таким ходом событий, но не возражал. Начал возражать сам Гарольд.

— Дело?.. Какое дело? — говорил он заплетающимся языком, стремясь остаться в приятном обществе на прежнем месте.

— Будем учиться пить в меру, — лаконично заявил Вергилий, подхватил его за подмышки и вывел из-за стола.

— В меру?.. Разве я… пил без меры? — запинаясь, поинтересовался Гарольд,

Хорошо, что хоть он не особо сопротивлялся. Вергилий прислонил его к стенке и попросил меня попридержать нашего героя, а сам пошёл расплачиваться к бармену.

— Изабелла, снова вы… — наконец-то следователь обратил на меня внимание. — Простите великодушно…

Постепенно я уже успокоилась, так как знала, что сейчас мы отведём Гарольда в «Тысячелетний дуб», уложим спать и всё будет в порядке. К тому же я была излишне резка с ним ранее и поэтому чувствовала раскаяние.

— За что? — мягко спросила я.

— Вы правы… Я не способен расследовать преступления… Плохая затея… Вместо меня следовало послать… кого-то другого…

Он произносил эти слова с таким искренним сожалением, что моё сердце хотело разорваться от сочувствия. Мне пришлось поспешно возразить:

— Я говорила глупости. На самом деле, вы делаете всё, что возможно в нынешней ситуации. Никто бы не справился лучше вас!

Гарольд отстранил меня и попытался выйти на улицу, но я бросилась за ним и старалась удержать от падения. Следом за нами выбежал Вергилий, чудом отыскавший его трость и пальто. Мы с трудом одели бедолагу и, подхватив с каждой стороны под руки, повели в гостиницу, надеясь, что тот немного проветрится на прогулке.

На наше счастье Фридрих не спал и отпер дверь. Мы относительно тихо проводили Гарольда в его комнату, раздели и уложили в кровать. Он выглядел разбитым, и поэтому в нас зародилась надежда, что молодой человек сразу уснёт. Плотно закрыв дверь, мы вышли наружу.

— Как? — удивился Вергилий. — Разве вы не остаётесь в гостинице? Вам мало приключений?

— Вовсе нет. Так как моя комната заперта, мне нужно вернуться туда через улицу, — «объяснила» я.

Мужчина не понял, но решил не уточнять, и мы молча дошли до лестницы, стоящей перед моим окном. Я повернулась к нему:

— Большое спасибо за вашу помощь. Вы — храбрый герой!

На лице Вергилия заиграла хитрая улыбка:

— Коли так, разве я не заслужил один поцелуй?

Я смутилась. Однако не оставалось ничего другого. Быстро поцеловав его в щёку, я, не оборачиваясь, как белка взлетела по лестнице и закрыла за собой окно. Слишком много событий для одного дня. Нужно было выспаться!