7 глава

Власть окрыляет, опьяняет

И всех взлететь наверх манит;

Людей к себе исправно тянет

Сей притягательный магнит.

Её так хочется добиться,

Чтоб выше остальных стоять,

Что можно честью поступиться

И всё, что есть, взамен отдать.

Но к следующему утру не пришло никаких известий — ни плохих, ни хороших. Я же практически не спала, прислушиваясь к ночным звукам с улицы, и, одолеваемая бессонницей, строила логические схемы, сопоставляла факты. Мои парадоксальные выводы склонялись к тому, что, возможно, к похищению причастен… мэр.

Во-первых, он настойчиво приглашал нас к себе на приём, где Ребекка была на виду, а сразу после этого она пропала. Во-вторых, будучи самым значительным лицом в городе, Освальдо обладал полнотой власти, способной воспрепятствовать расследованию. Именно поэтому поиски двух других девушек ни к чему не привели. Да такой констебль, как Эндрюс, не способен отыскать в запертой комнате даже пропавшую пять минут назад черепаху! В-третьих, я вспомнила, что муж Джейн работал у мэра фельдъегерем, и в ночь похищения жены того как раз отослали по срочному поручению. А в-четвёртых, уж больно подозрительна его семейка вместе с нестареющей супругой и бахвальным племянником.

Мне захотелось поделиться этими мыслями с Гарольдом. Не медля, я быстро умылась, оделась и, пренебрегая завтраком, побежала к его комнате. Похоже, я разбудила соседа, потому что он приоткрыл проём совсем чуть-чуть и не горел желанием меня впускать.

— Изабелла, я ещё не привёл себя в порядок, — взмолился следователь.

— Нам нужно срочно поговорить, — требовала я. — Дело ведь важное. Не беспокойся, я не упаду в обморок, если увижу тебя в панталонах.

— Извини, этого я допустить никак не могу, — улыбнулся молодой человек, открыв дверь через пару минут.

Он уже практически оделся, но при мне застёгивал бордовый сюртук на белоснежной рубашке, а затем причесывался перед большим, в пол, зеркалом. Я рассказала ему о своих соображениях. Гарольд внимательно выслушал меня, затем сел за стол и стал крутить в руках гусиное перо.

— Ты хочешь обвинить в этих преступлениях самого мэра? — удивился он.

— Впрочем, сильно не настаиваю, — пожала плечами я. — Однако все пути ведут к нему, разве не так?

Молодой человек вздохнул:

— Вынужден согласиться. Если бы ты только знала, какое сопротивление вместо поддержки я нахожу у здешних властей. Они явно не заинтересованы в скорейшем расследовании похищений. Собственно, это и есть причина, почему я нахожусь тут. У меня даже нет уверенности в том, что можно доверять Эндрюсу. Я не вижу в нём устремлений, которые следовало бы иметь констеблю.

— Вот-вот, — оживилась я. — А что если допросить Освальдо?

— Исключено! — горько усмехнулся Гарольд. — Я не могу прийти к нему просто так и официально допрашивать, обвиняя в похищениях девушек, или устроить обыск. Нужны какие-то неопровержимые доказательства.

— Как насчёт Фридриха? Ты поговорил с ним ещё раз?

— Да, — грустно ответил следователь. — Как и ожидалось, он ничего не вспомнил. Осмотр по всей гостинице мы провели сразу же, ты сама на нём присутствовала. Уж не знаю, есть ли смысл проводить повторный…

Я подошла и села на стул напротив него:

— Но по всем трём случаям у нас нет весомых улик. И вряд ли они когда-нибудь появятся. А время уходит!

Гарольд молча кивнул. Тут ко мне пришла идея:

— Что, если мы попробуем найти улики в доме мэра?

— Каким образом? — изумился мой собеседник.

— Нам нужно попасть к нему в особняк — придумаем какую-нибудь дурацкую причину. Например, что я потеряла на приёме дорогой браслет. Поэтому вернулась, чтобы поискать его. Тогда у меня будет возможность пройти по комнатам, осмотреться, может, обнаружу что-то подозрительное. Потом мы поговорим с ним, зададим неожиданные вопросы. Вдруг, не ожидая подвоха, он нечаянно проболтается…

Молодой человек взглянул на меня с восхищением:

— Изабелла, с таким умом ты представляешь угрозу для общества.

— Полагаю, это стоит рассматривать как комплимент? — рассмеялась я.

Он улыбнулся, и мне показалось, что его улыбка мягкими лучами осветила весь номер. Почувствовав кураж, я предложила отправиться к Освальдо сразу после завтрака. Гарольд с сомнением покачал головой, но всё же согласился. Так как следователь завтракал в кафе вне гостиницы, мы договорились встретиться на улице через полчаса.

— Только прошу тебя — ни слова окружающим. Не стоит делиться с ними ненадёжной информацией, — попросил он.

— Хорошо, — с лёгкостью сказала я.

Вместе мы спустились в гостиную. За столом уже сидели почти все члены нашего театра, за исключением Густава и Августы — они предпочли сейчас быть одни. Гарольд поприветствовал собравшихся и вышел.

Я заметила, что Марк неодобрительно посмотрел на нас. Поначалу я не придала этому большого значения. Но когда после завтрака пресной овсянкой при первом удобном случае я покинула общество труппы, поднялась к себе и прихорашивалась у зеркала, отец зашёл в комнату и присел на кровать Ребекки:

— Изабелла, я хотел бы поговорить с тобой.

— Что такое?

— Кстати, куда ты собираешься? — поинтересовался он.

Понимая, что Марк не одобрит нашу авантюру, я на секунду задумалась и ответила:

— Мы с Гарольдом хотим немного прогуляться и развеяться.

Не сомневаюсь, что отец почувствовал неискренность в моём голосе. Тем не менее он не подал вида:

— Да, Розамунда сказала, что и вчера ты находилась в его комнате. Сегодня вы вдвоём спускались на завтрак… Он — взрослый мужчина, ты — юная девушка, с чего вдруг дружба не разлей вода?

Я демонстративно вздохнула. К сожалению, приёмные родители до сих пор считали меня ребёнком, который нуждается в присмотре. Конечно, это в первую очередь было связано с потерей их собственных детей, но порой я уставала от такого контроля и взбунтовывалась. Они намеревались подольше не выпускать меня из замкнутой среды театра во внешний мир, я же стремилась как можно раньше стать взрослой и самостоятельной. Поэтому наши взгляды на многие вещи расходились кардинально, и никто не хотел уступать.

— Во-первых, мы живём рядом и постоянно сталкиваемся. Не общаться с соседями — странно, — начала я придумывать причины, хотя эта показалась мне самой глупой из всех возможных.

Марк ободряюще кивнул, предлагая найти аргументы поубедительнее. Он явно к чему-то вёл, только к чему?

— Во-вторых, ему тоже небезразлична судьба Ребекки. Он спрашивает, есть ли новости, можно ли как-то помочь, — уже увереннее заявила я. — В Туманном городе у нас так мало поддержки и знакомых людей.

— Что ж, — согласился отец. — Это всё?

Нужен был ещё какой-нибудь третий ударный довод. Только ведь я не могла сказать ему, что Гарольд мне очень нравится?

— Ну и вообще, он интересный, умный, образованный, — наконец, выдавила я.

— Вот из-за чего меня и настораживает ваша «дружба», — дождавшись момента, перехватил инициативу Марк. — Без сомнений, ты — весёлая и обаятельная девушка. Но всего лишь артистка бродячего театра. Он же — чиновник из столицы, судя по всему, из аристократической семьи, богатый наследник. Вы из абсолютно разных сословий, у вас не может быть ничего общего. Поверь, я знаю таких людей.

— Каких таких? — мгновенно вспыхнула я.

— Прожигателей жизни, молодых повес, бездельников, — перечислял отец. — Для которых каждый день — сплошной праздник, где не нужно заботиться ни о деньгах, ни о репутации.

— Он совершенно не такой, — возразила я.

Под вышесказанное описание скорее подходил Патрик, племянник Кандиды, но уж совсем не Гарольд. Не могла я так сильно ошибаться в людях!

— Милая, ты его совершенно не знаешь, — вздохнул Марк.

— Ты тоже! — сдаваться без боя не было в моих правилах. — Это только твои домыслы.

Поняв, что градус беседы повышается, отец встал и пристально посмотрел на меня:

— Изабелла, пока мы — твои родители, наша задача заботиться о тебе. Я и Розамунда не приветствуем ваше общение и просим избегать его впредь. Надеюсь, ты услышала мои слова.

Учитывая, что я не могла согласиться с подобным указанием, а врать не собиралась, я стойко молчала, надеясь, что это выручит сейчас и не обернётся против меня в будущем. Отец многозначительно взглянул в последний раз и ушёл, хлопнув дверью.

Уфф! К счастью, разговор обошёлся без потерь. Я выждала момент, когда родители уйдут в свою комнату, и проскочила через холл. Там находились лишь танцоры. Они хотели что-то сказать, но я прижала палец к губам и отрицательно покачала головой. Мне не нужно было привлекать к себе лишнее внимание.

Стояло прохладное зимнее утро. Лёгкий снегопад успел засыпать меня несколькими снежинками, пока я бежала от гостиницы до кареты. Гарольд уже сидел внутри запряжённого экипажа из двух лошадей, предоставленного мэрией в его полное распоряжение на время расследования.

— Что-то случилось? — спросил он, глядя на мой озабоченный вид.

— Нет, ничего. Всё в порядке, — уверила его я. — Едем к мэру!

По дороге мы обсудили тактику поведения. Гарольд подсказал, на что обратить внимание — посмотреть, есть ли где там принадлежавшие Ребекке вещи, например, серёжка, прислушаться к подозрительным звукам за стенами и тому подобное. О, как мне это было по душе — настоящее приключение, возможность вырваться из однообразной рутины!

Когда мы доехали, следователь первым покинул карету и подал мне руку. В этот миг я почувствовала себя дамой из высшего общества. Увы, в моей повседневной жизни никто бы и не додумался до такого поступка. Вот она, разница в воспитании и манерах, про которую говорил отец.

Гвардейская стража узнала нас и, хотя встреча не была назначена, пропустила внутрь поместья градоначальника. Двигаясь пешком по центральной аллее, я не раз вырывалась вперёд, поскольку Гарольд с тростью шёл чуть медленнее. Мне не хотелось ставить его в неловкое положение, поэтому я замедляла темп. Молодой человек же делал вид, как будто всё нормально.

Слуга проводил нас в гостиную, и, устроившись на диване, мы стали ждать хозяина. Моё сердце забилось чаще — так не терпелось поскорее вступить в эту игру.

— Какой приятный сюрприз! Чем обязан? — прибежал удивлённый мэр, судорожно застёгивая на ходу пиджак костюма. Вряд ли мы застали его врасплох, потому что далее он вёл себя вполне естественно.

Гарольд пожал ему руку, а я полуприсела в реверансе и глубоко вздохнула. Мне нужно было быть крайне убедительной.

— Прошу прощения за беспокойство, но, кажется, на приёме я обронила браслет, — извиняющимся тоном я начала свою речь. — Обнаружила пропажу только в карете на обратном пути. В поздний час возвращаться уже не имело смысла, потом события с Ребеккой… Хотя вот сейчас решила узнать, не находили ли вы его. Для компании взяла с собой любезного соседа по гостинице.

— Браслет? — удивился Освальдо. — По крайней мере, мне об этом ничего неизвестно. Впрочем, я позову дворецкого. Как тот выглядел?

— Такой тонкий серебряный, в виде змейки с глазами из яшмы, — я дала волю фантазии. — Не очень ценный, но дорог как память.

Мэр сочувственно кивал. Он позвонил в колокольчик, затем подошёл к деревянному резному столику, на котором стояло множество графинов, наполненных жидкостями разных цветов от прозрачного до тёмно-коричневого.

— Как пока насчёт вина?

Уж не хотел ли толстяк споить нас? В Туманном городе и не знаешь, где тебя может ждать подвох. Ввиду важности дела мы с Гарольдом скромно отказались.

— А я, пожалуй, пригублю чуток, — сказал Освальдо и налил себе полный бокал, судя по запаху, крепкого напитка.

Между тем подошедший дворецкий на заданный вопрос ответил, что после того вечера никакого браслета прислуга не обнаруживала. Мне пришлось горестно заявить:

— Какая я несчастливая… Потому что он — единственное, что досталось от родителей.

При этом я сжала в руках мешочек на шее, мысленно прося кубики простить меня за маленькую ложь. Всё-таки на кону стояла жизнь Ребекки. Мэр с готовностью внимал мне. Я так убедила его, что, кажется, он был готов на любые меры, чтобы украшение нашлось. И я продолжила.

— Хотя вот однажды браслет уже терялся, просто случайно закатился под стол, — деловито заявила я. — Могу я сама посмотреть в тех залах, где находилась? Пожалуйста!

— Да, конечно, о чём речь, — засуетился глава города. — Я даже пойду с вами.

Это не входило в наши планы — при нём будет сложно осмотреть комнаты более тщательно. Я беспомощно взглянула на своего спутника, желая, чтобы тот проявил инициативу и удержал Освальдо каким-нибудь разговором. Но, увы, он не сумел прочитать мои мысли. Мэр же, наоборот, наверное, подумал, что я хочу и Гарольда подключить к поискам.

В этот момент в гостиную вошла Кандида. Несмотря на то, что она облачилась в чёрное строгое платье безо всяких драгоценностей, её величавая манера вести себя никуда не исчезла. Волосы женщины также были убраны наверх, однако сегодня по правому боку лица завивался длинный локон. Точь-в-точь гербера — высокий изысканный цветок.

— Приветствую, — она сухо поздоровалась и с недоумением уставилась на нас, незваных гостей.

— Дорогая, ты уже закончила с портным? — обратился к ней мэр. — Изабелла потеряла на приёме браслет, мы сейчас попробуем его найти. Можешь пока составить компанию Гарольду? Не думаю, что с хромой ногой он будет нам полезен.

Я заметила, как на долю секунды молодой человек слегка поморщился. Похоже, следователь болезненно воспринимал любые, даже абсолютно невинные упоминания об его изъяне.

— С удовольствием поболтаю со столичным джентльменом, — задумчиво сказала Кандида и присела рядом с ним на диван.

Мы же с Освальдо, залпом допившем содержимое своего бокала и громко поставившим его на столик, отправились на поиски несуществующего украшения. Поначалу я окинула взором закутки в гостиной, заглядывала под столы и тумбы. Краем уха я уловила слова Гарольда, адресованные жене мэра:

— Вы так элегантно выглядите в этом платье. Чёрный цвет очень подчёркивает вашу красоту.

На что Кандида отреагировала лишь холодным и отрешённым «благодарю». Больше мне ничего услышать не удалось.

Дальше мы пошли в музыкальную гостиную. Но и там браслета не оказалось. Равно как и в других комнатах. На самом деле меня преимущественно интересовал кабинет и, возможно, подсобные помещения особняка. Если бы мэр отсутствовал дома или отправил со мной слугу, я бы смогла спокойно и не торопясь осмотреть их. Всё-таки под бдительным оком Освальдо мне приходилось быть осторожнее. Поэтому я старалась отвлечь его разнообразными вопросами.

— В тот вечер я была поражена пальмами в вашем доме. Как вам удаётся выращивать их в суровом климате Туманного города? — бесхитростно спросила я.

— На то я и градоначальник, — заулыбался он, — чтобы у меня везде соблюдались порядок и дисциплина.

— Мы бывали во многих местах, но я не видела такие пальмы нигде, кроме юга. У вас наверняка есть какой-то секрет?

Мэр молча кивнул. Конечно, откуда ему знать, каким образом слуги обихаживают капризные растения.

— Ну, откровенно говоря, не помню, как они точно называются. Именно такие растут в дворцовом саду, а ведь всем известно, что у главы Валлории отменный вкус, — благоговейно произнёс он.

Постепенно мы добрались и до кабинета, хотя вроде хозяин особняка и не собирался туда заходить. Мне же нужно было понять, изменилось ли там что-нибудь, смогу ли я обнаружить нечто подозрительное?

— Да, помню, не удержалась и заглянула сюда, — искренне призналась я и продолжала болтать, чтобы у меня появилось больше времени везде засунуть свой нос. — У вас настолько обширная библиотека! Такой коллекции, скорее всего, и у короля нет. Мне кажется, тут собраны все книги мира.

— Что вы, совсем нет, — кокетничал Освальдо, однако я поняла, что он ужасно падок на лесть. — Между прочим, король Фредерик с супругой бывал у меня в гостях пару лет назад, ему здесь понравилось.

— Вы не в курсе, что произошло с королевой?

— О… — вздохнул мэр. — Это строго охраняемая тайна. Даже мне мало что известно.

Я быстро охватила взглядом пространство комнаты, но не увидела ничего странного. Как же так? Обычно именно в кабинетах составляют планы и меры по их выполнению.

— И я как раз вытащила из вашего шкафа книгу «Размышление о жизни и смерти». Впрочем, она оказалась слишком заумной для меня, — продолжала разглагольствовать я, — но вы-то уж точно прочитали её.

— Ой, сразу и не скажу, — честно сознался Освальдо.

Тем временем я боком подошла к рабочему столу и развернулась спиной к мэру, а сама искоса присматривалась к лежащим там бумагам. Я точно помнила, что стол пустовал, сейчас прямо по центру лежала аккуратная стопка. Мне трудно было прочитать заголовок кверху ногами. Поэтому со словами «посмотрим, может здесь» я нырнула вниз. В моём распоряжении находилось лишь несколько секунд, хотя этого хватило.

На титульной странице стояла сегодняшняя дата, штамп полиции Туманного города, а заголовок гласил: «Отчёт о пропаже Минервы Фош, Джейн Джойс и Ребекки Конрой». Выходит, мэр интересовался преступлениями и получал на дом ежедневную сводку. Но пролистать её даже мельком не предоставлялось возможным.

Так как ничего подозрительного я не заметила, поднявшись, пришлось с болью в голосе признать, что потерянного предмета нигде нет. Мэр сильно расстроился.

— Изабелла, мне хочется сгладить ваше разочарование. Давайте я куплю вам новый браслет? — предложил он на обратном пути.

— Что вы, — отмахнулась я, — другой мне не нужен, а второго такого нет.

И добавила про себя: «Как и первого». По крайней мере, хорошо, что уже больше не придётся врать. Или это только начало?

Когда мы вернулись в гостиную, то увидели, что Гарольд сидел молча, а Кандида с каменным лицом ходила по комнате и сжимала побелевшие пальцы. Что у них могло произойти?

— Вы нашли браслет? — резко спросила она.

Следователь приподнял голову и тоже с любопытством взглянул на меня. Я развела руками от безысходности:

— Нет. Может, я потеряла его позже по дороге к экипажу. Ничего не поделаешь. Ещё раз простите за беспокойство.

Женщина недоверчиво смотрела на меня в упор, словно хотела пронзить холодными глазами насквозь. И неожиданно нанесла удар, наблюдая за моей реакций и чеканя слова стальным голосом

— А я не помню при вас браслета. Вы были в голубом шифоновом платье с короткими рукавами, перевязанном тёмно-синей лентой. С мешочком на груди. Но вот браслета…

Я оказалась не готова к такому повороту событий. Как это вообще возможно? Она видела меня лишь мгновение, потом мы с ней не общались. Призвав на помощь всё своё актёрское мастерство, я уверенно заявила:

— Миледи, наверное, вы запомнили мой облик в тот миг, когда браслет уже пропал. Тогда теоретически он мог потеряться ещё по дороге к вам — я точно надевала его в гостинице перед приёмом.

Хозяйка дома пожала плечами и не стала спорить. Однако было очевидно, что она раскрыла мою ложь.

— Прошу прощения, у меня разыгралась мигрень, — кисло произнесла Кандида и в ту же секунду покинула нас.

— Оставайтесь у меня на обед, — предложил погрустневший Освальдо.

— Боюсь, не можем, — наконец-то перехватил инициативу Гарольд. — Сейчас я хотел заехать к Эндрюсу и узнать новости о расследовании. Три похищения за один месяц и никаких следов… У меня складывается ощущение, что он не справляется с возложенными на него обязанностями.

К тому моменту мы уже подошли к выходу и ждали, когда слуги подадут нам верхнюю одежду. Сквозь полуопущенные глаза я пыталась понять реакцию Освальдо на эти слова. Было заметно, что затронутая тема раздражает его.

— Ах да, — поспешно сказал он и отмахнулся. — Преступник пока не найден. Между тем, знаете, что я думаю? Это явно лиходейство заезжих бандитов. Я стою во главе Туманного города двадцать лет, и у нас никогда ничего не случалось. Наши жители — верные подданные своего короля и законопослушные граждане, им бы в голову не пришла бредовая идея с похищениями!

Он раздухарился и продолжил с напором:

— Я всегда считал, что нужно усилить внешнюю охрану границ. Население боится выходить из дома по вечерам, закрываются наглухо. Пора навести порядок и сделать проживание в городе более спокойным. Право, локальное преступление не стоит внимания таких высокопоставленных лиц как вы.

Освальдо взял следователя под руку и отвёл в сторону. Но мой чуткий слух уловил, как он советовал молодому человеку не искать иголку в стоге сена, закрыть дело и вернуться обратно в столицу. Что случилось — то случилось. Скорее всего, девушек не удастся найти. А уж мэр примет дополнительные меры, чтобы подобного больше впредь не происходило.

Гарольд ответил, что не может уехать, пока расследование не принесло хоть каких результатов. Когда Освальдо развернулся, я увидела его расстроенное лицо. Они договорились о встрече через несколько дней, и мы вышли на улицу.

По дороге нам встретился спешащий Патрик. Он выглядел озабоченно и лишь коротко пожал Гарольду руку, на меня и вовсе не посмотрел и побежал в дом.

— Ты что-нибудь обнаружила? — спросил мой спутник, когда мы сели в экипаж.

— Ничего подозрительного, — вздохнула я. — Разве только сегодняшний отчёт Эндрюса о похищениях. Это значит, что Освальдо в курсе всех предпринимаемых шагов и последних новостей.

Гарольд в задумчивости снял перчатки и стал крутить их. Казалось, мысленно он находился далеко отсюда.

— Здесь какая-то нестыковка, — наконец, вымолвил следователь. — Мэр явно обеспокоен происходящим. Если бы Освальдо был тут замешан, мне кажется, он бы относился к этому спокойно и уверенно, заранее продумал отступление или замёл следы. С другой стороны, мэр не хочет, чтобы сюда вмешивался приехавший чиновник. Даже хлопочет в столичных инстанциях, чтобы меня отозвали обратно.

— Неужели? — поразилась я.

— Увы, — с горечью признал Гарольд. — Сегодня с почтой получил письмо от отца. Тот также недоволен тем, что моё присутствие никак не ускорило расследование. Впрочем, не стоит говорить об этом.

Наступила долгая пауза. Я видела, что он чувствовал себя опустошённо. Мне хотелось помочь ему, но я не знала, как.

— Я отвезу тебя обратно в "Тысячелетний дуб", — наконец, сообщил молодой человек.

— А что будешь делать ты? — встрепенулась я.

— Заеду к Эндрюсу и обсужу некоторые вопросы, — нахмурившись, ответил Гарольд.

— Пожалуйста, возьми меня с собой, — взмолилась я. — Обещаю не путаться под ногами. Мне всё равно нечем заняться в гостинице. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Хорошо, — равнодушно согласился он и высунулся наружу, чтобы дать распоряжение кучеру.

Мы ехали в тишине, каждый думал о чём-то своём. Я посмотрела в окно — туман опять беспощадно пронизывал улицы города, обволакивая пеленой всё от земли до неба. Похоже, я начала привыкать к этому.

Внезапно карета остановилась, и снаружи послышались глухие стуки. В следующее мгновение обе двери экипажа распахнулись и какие-то люди в тёмных плащах и шляпах, надвинутых на лицо, схватили нас по одиночке и растащили в разные стороны.