8 глава

Судьба наносит нам удары

И так ведётся с давних пор,

Не важно — молоды иль стары,

Слабы иль можем дать отпор.

Сегодня робок ты как прежде,

И от бессилия молчишь,

Но не теряй своей надежды,

Будь смел и завтра победишь.

Мы находились в проулке, стиснутом высокими стенами каменных зданий. Меня держала пара мужчин, но я изо всех сил вырывалась и уже было хотела звать на помощь, как один из них вытащил нож и жестом пообещал перерезать горло. Сработал инстинкт самосохранения, и мне пришлось покориться бандитам. Двое других толкнули Гарольда на землю и начали бить ногами.

Я вся кипела от негодования, но разве могла что-то сделать? Силы оказались неравны! Тут из-за кареты появилась пятая фигура — рослый мужчина в таком же тёмном плаще, лицо которого закрывал тонкий шарф, оставлявший лишь узкое пространство для глаз. Он остановил избиение следователя, а потом велел одному из подручных связать и увезти кучера. Оглушённого извозчика затолкнули внутрь экипажа, и повозка умчалась неизвестно куда.

Лежащий на боку Гарольд корчился от боли. Он явно не был готов дать отпор обидчикам. Я оглянулась по сторонам, но туман не позволял ничего рассмотреть и, похоже, никто не придёт нам на помощь.

Чтобы мы ощутили его полное превосходство и окончательно потеряли надежду на хороший исход, главарь, выждав паузу, медленно подошёл к моему спутнику. Во взгляде, жестах, походке сквозило презрение. Он ткнул бедного Гарольда носом сапога. Тот развернулся и попытался встать. Я увидела, что его распахнутое пальто было всё в грязи, а белая рубашка пропиталась кровью.

— Ты, Гарольд Грин, суёшь нос туда, куда не нужно, — рявкнул мужчина. — Не пора ли остановиться?

Молодой человек с трудом дышал и кашлял. Я вся обратилась в слух и ловила каждое слово бандита. Конечно, я была очень напугана, но могу поклясться, что тот голос никогда раньше не слышала.

— Что ты хочешь найти здесь? Это первое и последнее предупреждение — убирайся из города. Иначе пожалеешь!

Мужчина взял его трость, демонстративно сломал её о колено пополам и бросил в нашу сторону. Затем подал знак остальным и нападавшие тут же отпустили меня, а в следующее мгновение все скрылись в тумане. Я сразу подбежала к Гарольду:

— Как ты?

Он не ответил и сделал ещё одну попытку подняться. Мерзавцы били по больной ноге, и поэтому молодой человек едва стоял.

— Может, я сбегаю и позову кого-нибудь? — предложила я.

Гарольд отмахнулся и замотал головой. Отвернувшись, он откашлялся. Я поддерживала его и сомневалась, что таким образом мы сможем далеко уйти. Молодой человек словно прочитал мои мысли:

— Никого не нужно… Справимся сами.

Пришлось согласиться с ним, потому что, как ни крути, он всё-таки был взрослее и умнее. Мы прошли метров двадцать, но на это нам, кажется, потребовалась вечность. Однако признаться, я радовалась, что сейчас иду с Гарольдом. Что после разбойного нападения мы остались живы. Что я могу вот так запросто держать его за руку, и он нуждается во мне.

Наконец показалась широкая улица. Вокруг сновали занятые своими делами прохожие, только мы не обращались к ним за помощью. Похоже, Гарольд определил наше местонахождение и вёл куда-то конкретно. Вскоре мы подошли к тёмному длинному зданию, в одной половине которого работали полицейские, а во второй находилась городская тюрьма.

Несмотря на то, что была середина дня, в помещении присутствовало довольно мало людей, и оно выглядело пустым. Низкие мрачные комнаты, стеллажи с папками в проходах, изредка ходящие взад-вперёд местные служители закона, неказистого вида посетители — всё это больше напоминало канцелярский корпус, чем место, где собраны лучшие умы для расследований преступлений.

Эндрюс выбежал из своего кабинета в коридор к нам навстречу:

— Что с вами случилось? — изумился он, обращаясь к Гарольду.

Но так как тот ничего не ответил, констебль, отстранив меня, подхватил его и отвёл в маленькую комнатку. Из мебели здесь находились покосившийся шкаф, заваленный документами стол и два стула. Мы прислонили один к стене и усадили на него столичного следователя. Я намочила носовой платок водой из стоявшего на подоконнике кувшина и попыталась хоть немного стереть грязь и кровь с его лица.

— Изабелла, прошу тебя, — отмахивался он. — Скоро я вернусь в гостиницу и приведу себя в порядок.

Я вздохнула и отошла в сторону. Эндрюс дрожащими руками поставил стул рядом с Гарольдом и сел.

— Ваш город — бездонная кладезь преступников, — первой не выдержала я. — Мало похищений, так теперь напали на нас в карете. Днём! В оживлённом центре! Повезло, что мы остались живы. При том ещё неизвестно, что стало с кучером.

Констебль вскочил и ринулся к столу:

— Вы должны дать показания. Я их оформлю, и мы попробуем отыскать тех, кто это совершил. Вы запомнили, как они выглядели? Сможете дать словесный портрет?

Гарольд закрыл глаза:

— Не надо ничего. И так ясно, что их не найти.

Я остолбенела — оставить всё безнаказанным? Впрочем, Эндрюс был солидарен с ним.

— Да, — вздохнул и горестно признал он, — у нас нет возможности справиться с некоторыми вещами. Мы стараемся охранять порядок, но людей не хватает. Туман даёт злоумышленникам шанс остаться непойманными. А ведь не отрядишь постового к каждому перекрёсту!

— Вы хоть что-то собираетесь делать по поиску Ребекки? — спросила я уже безо всякой надежды.

— Что-то собираемся, — уклончиво ответил Эндрюс и помахал в воздухе стопкой бумаг. — Опрашиваем жителей, собираем подозрительную информацию…

— То есть ничего действительно эффективного, — возмутилась я и повернулась к Гарольду.

Тот молча смотрел в стену и его лицо оставалось безучастным. Думал ли сейчас он о следствии? Или вспоминал то унизительное избиение? Или сконцентрировался на своей боли?

— Здесь отродясь такого не бывало, — словно сам с собой продолжал разговаривать Эндрюс. — Поиски в нашем городе не дали результата. Всё ведет к тому, что это просто заезжие лиходеи. Навели панику и уехали. А мы отдувайся за них.

— Что конкретно вы собираетесь предпринять? — я развернулась и подошла к констеблю. — Вы же должны сделать какие-то выводы на основе происходящего.

— Ну, — призадумался он, — последние события показали уязвимость горожан в тёмное время суток в безлюдных местах. Мы можем предупредить их, чтобы они не разгуливали по одиночке и усилили внешнюю охрану жилищ замками и решётками.

Я поняла, что расследование похищения Ребекки, а также двух других девушек уже ни к чему не приведёт и больше от констебля ничего не добиться. Поэтому подошла к Гарольду:

— Вставай, тебя нужно отвезти в гостиницу.

То ли от болевого шока, то ли от разумности моих слов он не стал спорить и послушно дал вывести себя на улицу. Эндрюс засуетился, побежал впереди нас и нашёл свободный экипаж.

— Мне кажется, вам надо отлежаться, — порекомендовал он Гарольду, пока мы усаживали того в карету. — Или вообще вернуться домой и отдохнуть от всей этой суеты. Будет на вашем веку ещё много подобных дел!

— Чем давать бесполезные советы, лучше отправьте в «Тысячелетний дуб» лекаря, — фыркнула я, залезая внутрь, и хлопнула дверцей перед носом констебля.

Нам удалось зайти на постоялый двор незамеченными и таким образом сохранить инцидент в тайне от труппы. По моей просьбе Маркела принесла тёплой воды, и я помогла Гарольду промыть кровоподтёки на спине. Мне нравилось ухаживать за ним, он же вроде с благодарностью принимал мою заботу. Наконец-то меня считали взрослым серьёзным человеком, а не подростком. Я заставила его лечь в постель, сама села рядом и держала за руку.

— Спасибо за твою помощь, — сказал он, глядя на меня прекрасными голубыми глазами. — Если бы не ты, не знаю, что сейчас со мной было.

— Вероятно, на моём месте у твоей кровати мог сидеть Эндрюс, — рассмеялась я. — У тебя ведь больше нет здесь хороших знакомых?

— Если только Вергилий, — улыбнулся Гарольд. — Но наверняка у него нашлись бы занятия поинтереснее.

— Что ещё сделать? — спросила я, поправив его подушку.

— То, что ты рядом, уже придаёт мне сил, — признался он. — Ты же не считаешь, что я испугался этих угроз и уеду отсюда ни с чем?

— Нет, — поспешно ответила я и задумалась. Потому что преступники, кем бы они ни являлись, показали, что способны на жёсткие меры, и непонятно чем всё может закончиться, если Гарольд продолжит свою работу.

Он пристально посмотрел на меня:

— Изабелла, даю тебе слово, что буду тут до конца.

Я похолодела, представив, что Гарольда могут убить при втором таком «предупреждении». Теперь пришла его очередь успокаивать:

— Разумеется, до конца расследования, — рассердился он. — Уж не думаешь ли ты, что можно так просто избавиться от присланного из столицы следователя? Это было бы глупо и привлекло к городу ещё больше внимания.

— Надеюсь, ты прав, — вздохнула я.

Тут раздался осторожный стук в дверь. Я пошла открывать — Маркела привела лекаря от Эндрюса. Хотя, конечно, слово «лекарь» в этом случае выбрано не совсем точно. Им оказалась симпатичная рыжеволосая тридцатилетняя женщина, к которой у меня почему-то сразу возникло недоверие.

— Я — доктор Хлоя из городской больницы. Гарольд Грин здесь живёт? Меня попросили оказать ему медицинскую помощь, — представилась она низким голосом.

Нехотя я пропустила гостью внутрь. Молодой человек хотел уже вскочить для приветствия, но она беззвучным жестом остановила его. Сама сняла изящное пальто, поставила чемоданчик на стол, вымыла в ванной комнате руки и подсела к пострадавшему. Без тени смущения Хлоя расстегнула ему домашнюю рубашку и начала тщательно осматривать.

Похоже, Гарольд сказал ей что-то забавное, так как она засмеялась очаровательным смехом в ответ. Мне это было категорически неприятно, и я подошла поближе, чтобы ничего не пропустить.

— Прошу вас отойти, вы загораживаете свет, — Хлоя мягко отстранила меня.

Я сдвинулась вбок и села неподалёку на стул. Умом я понимала, что её помощь нужна Гарольду. Но мне не хотелось, чтобы до него дотрагивались посторонние, особенно красивые женщины. Неужто в Туманном городе все лекари такие? Например, если бы она выглядела как Маркела, то это я бы ещё могла стерпеть.

Хлоя медленно обработала кровоподтёки медицинским раствором. Видя, с какой осторожностью (или нежностью?) она прикасается к Гарольду, я ещё больше внутренне негодовала.

— Серьёзных повреждений не вижу, — завершив манипуляции, женщина обратилась к пациенту. — Но лучше обратиться к вашему семейному доктору. Причём как можно скорее. Пока же каждый день смазывайте края ран. Если сами не справитесь — обращайтесь ко мне в главную больницу.

С этими словами она оставила нам баночку мази без этикетки и, не говоря лишних слов, удалилась. Я плотно прикрыла за ней дверь и подошла к Гарольду.

— Что за муха тебя укусила? — он приподнялся на кровати.

Не желая сознаваться в ревности, я решила перевести разговор в другое русло:

— Ты уверен, что она не хочет тебе навредить? Может, это ядовитая мазь?

— Ну, Изабелла, — покачал головой Гарольд, — если придерживаться такого настроя, мы скоро и друг другу перестанем доверять.

И тут у меня закралась дурацкая мысль — а могу ли я всецело верить ему? За последнее время я видела столько неоднозначных вещей, что слепо полагаться на того, кого знаешь пару дней, тоже было рискованно.

— Ведь ты заметил, как складывается последовательная цепочка? — убеждала его я. — Раз за разом ты получаешь предложение убраться из города от мэра, бандитов, Эндрюса и Хлои.

— Да, — устало согласился молодой человек. — И что? Ты хочешь сказать, что они вместе похищают девушек?

— Ну, чтоб все сразу — маловероятно, — признала я. — Однако всё-таки это очень подозрительно.

— С другой стороны, — вдруг разоткровенничался Гарольд, — если я останусь здесь, какой будет прок? Я в тупике. Не знаю, как продолжать расследование дальше. Отец назначил меня заниматься такими важными делами, не учитывая моих возможностей. И вот результат. Точнее, отсутствие результата. Я даже не могу защититься от уличных хулиганов.

Мне нужно было срочно вмешаться в его поток самобичевания. Иначе непонятно до чего Гарольд может в нём дойти.

— Ты слишком строг к себе, — заявила я с горячностью. — Я не встречала другого служителя закона, так ответственно относящегося к делу, как ты.

Конечно, я умолчала, что раньше не сталкивалась со следователями и констеблями и в этом случае сравнивала между собой только его и Эндрюса. Красноречие не входило в список моих достоинств, но я чувствовала необходимость в том, чтобы успокоить Гарольда.

— Я ведь вижу, как ты переживаешь за пропавших девушек. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. А что касается физической силы, то набрать бандитов и вместе с ними выходить против двух беззащитных людей, одна из которых девушка — так это самая настоящая трусость, — продолжала я. — Уверена, окажись кто-нибудь из них с тобой один на один, ты бы одержал над ним верх.

Но я понимала, что не в силах поднять ему настроение. Мои попытки поддержки, похоже, дали противоположный эффект.

— Боюсь, ты преувеличиваешь, — расстроился Гарольд. — Впрочем, не смею тебя упрекать, в твоём возрасте простительно. Ты слишком романтична и ещё многого не знаешь о нашем жестоком мире.

Едва я собралась возразить, как он не дал мне вступить:

— Вы обратились за помощью с надеждой, что я найду твою кузину. И какой итог мы сейчас имеем? Прошло два дня, нет никаких зацепок, а я вот лежу здесь. Не смог оправдать ожидания…

На этих словах он прервался, словно у него в горле появился ком. Видя, как ему плохо морально и физически, моё сердце разрывалось от сострадания.

— Не нужно было мне вообще заниматься расследованиями. У меня никогда не имелось способностей к этому занятию, — сокрушался молодой человек.

— А что ты хотел бы делать? — полюбопытствовала я.

Лицо Гарольда на секунду преобразилось и, кажется, даже его голос зазвучал мелодичней:

— Мне хотелось бы заниматься живописью. Ездить за город, выбирать места для плэнера, смешивать масляные краски и пытаться передать всю красоту и многообразие природы. В детстве я брал уроки рисования. Учителя говорили, что для новичка получалось хорошо. Но потом отец пресёк непрактичное, на его взгляд, увлечение. Он всегда решал, чем я буду заниматься, кем и где работать. Невесту подобрал из нашего круга, подходившую под определённые требования...

Я вся встрепенулась. Моя интуиция подсказывала, что к этой девушке Гарольд не питал сильных чувств. Значит, ещё не всё потеряно? Я взяла его за руку, однако он отдернул её и приподнялся на кровати:

— Какой смысл об этом говорить… Пожалуйста, оставь меня одного. Мне нужно отдохнуть.

Трудно было найти слова в ответ. Поэтому я молча встала и вышла не попрощавшись, так как в глубине души немного обиделась на него.

Тут на своём шарфе я заметила маленькое пятнышко крови. Наверное, оно образовалось, когда я помогала Гарольду подняться после нападения. Уже отправившись в ванную комнату, чтобы застирать его, перед тазом с водой я остановилась. Высохшее пятно, если пофантазировать, напоминало сердечко. Я улыбнулась и решила оставить всё как есть. На память. Глупо, да?

Чтобы узнать о новостях и настроениях среди членов труппы, я заглянула в несколько комнат. Как и предполагалось, новых известий не поступало. Артисты расклеили объявления о пропаже Ребекки по городу, расспрашивали людей, живущих по соседству, но это ни к чему не привело. Тётя Августа чувствовала себя плохо и не выходила из номера.

В гостинице царила напряжённая атмосфера. Люди почти не разговаривали друг с другом, все находились в подавленном настроении. Пребывать в неизвестности было тягостно, ощущение собственного бессилия угнетало наш дух.

Розамунда вместе с другими женщинами приготовила ужин, мне же совсем не хотелось есть. Бесконечно опечаленная событиями дня, я поднялась наверх, прямо в платье упала на кровать и, прижав шарф к груди, уснула крепким сном.