История восемнадцатая. Эллинг¹

Всё началось с тихунчиков. Тихунчики опасны для всех, для всех, ну, разве что, кроме таких вот как я.

Тихунчики такие крохотные и медленно умирают от навязчивого шума. От резких и громких звуков.

Их в таких беспокойных местах и не сыщешь. Но, если ты ходишь тихо и совсем не умеешь разговаривать, — то тихунчики лишь множатся вокруг тебя.

Как вы уже поняли, они могут проживать только в очень тихих местах. А такие вот как я, — еще и в тех, где есть не очень глубокие и спокойные заводи.

Такие заводи полны неспешной, аристократичной рыбешкой. Такое дело как у меня, не требует особых умственных или физических усилий.

Тихунчиков отлавливаем, отрезаем их лапки, но никогда их шерстку, — такое нанесет жуткие травмы. Оторванные лапки тут же сцепляются промеж друг другом и умеют накапливать звуки.

Любые звуки, если вы понимаете… Чем больше звуков накоплено, тем сильнее дрожат лапки в своем рукопожатии.

На такой вот энергии мощной вибрации у Ворчунов все их машины работают.

И работают до тех пор, пока все-все звуки, запертые в рукопожатии и пойманные мной в момент рукопожатия не будут исторгнуты.И рукопожатия не разомкнутся.

Тогда к моей заводи снова приходят Ворчуны, менялы.

Они надевают мягчайшие ткани, каждый раз для меня и мне подобных-это то еще развлечение— поглядеть что на этот раз они нахлобучили на свои ноги или же по песку волочат какой-то "шумоподавитель" грохоту от которого куда как больше, чем видимой пользы.

И это вот каждый раз привлекает тихунчиков, ну а тех кто попал под их "чары" уже не спасти. Бедолаги навсегда остаются безмолвной частью здешних заповедных мест.

Таким как я им, несчастным, разумеется уже не стать. Сам то я, если честно, плод любви запертого в моем сарае ведра, что ранее был подполковником Диболе Ямекином и его нежданной невесты, которой никогда не суждено стать женой, ныне она пребывает в облике весла.

Так они ныне и приходятся друг дружке, весло в ведре. Я не бессердечный, чтобы их разлучить хотя бы на мгновение даже по великой нужде.

Как-то раз конечно, был такой случай, один из заказчиков лапок тихунчиков весло взял, покрутил да покрасовался с ним.

Молодой еще, зеленый, не замечал как тихунчики, невидимые из-за обычной пыли уже сползлись к нему, убаюкивая, заставив привалится к стене сарая, сесть и начать превращаться в полезную в хозяйстве табуретку.

Это все было без меня, поэтому всем пришлось так то смирится. А я вернул все так, как было после меняльных дел. В другой раз Ворчуны такое заметили и унесли подальше необычного инвалида.

Что-то среднее между между стиральной доской и тем, что это ранее было. Такое произошло весной, и мне говорили Ворчуны еще что и я появился по весне. Поскрипывающей лодкой в грязном иле у берега.

Этот скрип раздражал и отгонял тихунчиков и я смог вырасти с игрушечки, размером всего-то с ладонь до размеров полноценной лодки.

А с половодьем меня забрала морская вода всего и сразу. Ворчуны предрекают то и дело что однажды я вполне смог бы стать кораблем. Но они постоянно что-то там себе придумывают и изобретают. Надоеды.

На берегу хожу в основном бесшумно. Прирученные тихунчики бегут следом куда бы я не отправился.

Сейчас я довольно богат и ни в чем не знаю нужды. Все дары ворчунов лежат на каком-то там "особенном счете". В глаза его как и другие мои собратья я и не видел. Трогать не трогал. Но главное, что у меня это есть.

А у многих других нет. Мне сказали что о таком Ворчуны могут только мечтать. Этого достаточно. Но в целом мне ничего от них и не надо!

И ни в чем кроме смолы да мха я не нуждаюсь! Нет, соврал…Я бы хотел женится. Но подобных мне так мало.

Особенно тех, кто способен хотя бы иногда превращаться в человека и разговаривать, даже договариваться, что таить то, с вещами.

А найди я свою единственную и неповторимую любовь, как бы я смог познакомить ее с моими родителями, уберечь от тихунчиков.

От шума они буквально беснуются пока не помирают вовсе или не изменяют, утихомиривая раздражитель навсегда. По крайней мере назад еще никто не превращался, только вперед.

Да и я не смогу вынести его слишком долго из-за образа моей жизни и чувствительных ушей. В панике я просто становлюсь полностью лодкой и перестаю что либо понимать вовсе.

Лишь в монотонной и безмолвной среде я могу снова вернуться в человеческий облик. Ясно, что лукавлю, верно?

Я уже нашел свою любовь. Только вот она уже замужем, плавает на мне с моим торговым партнером. Я сам упросил его. Для укрепления связей и чего-то там еще…

А что до моей любимой. О, она не умеет молчать. Она визжит от восторга, брызгается водой.

Я едва могу вынести это, остаться в сознании. Так они и идут, сладостные воспоминания о ней, вспышками, украдкой пойманным счастьем.

Мой единственный друг и деловой партнер, ее муж всё-всё знает о моих чувствах и он пообещал мне, что однажды расскажет ей о них.

Однажды, когда она будет готова..

Примечания

1. Эллинг— лодочный сарай, иногда имеет два яруса.