Глава седьмая, в которой Варвара делает открытия, Колючка прячется в тумане, а Валентин курит

— Вот так это делается, Барсик, — вздохнула Варвара.

Рыжий кот смотрел на неё умными спокойными глазами.

Далеко не раннее утро дышало осенним сырым холодом.

— В конце концов, не могу же я лишить тебя кормильца? — хмыкнула она. — Или ты просто вернёшься к Ведьме?

Стекло загадочно поблёскивало в лучах ясного рассвета.

— Вряд ли она кормит молоком свою ораву. Вся прибыль на вас уйдёт...

Смачный хруст стекла под подошвой кроссовка — ещё ни один звук не приносил столько страха… И столько удовлетворения.

Она здесь живой никому не нужна, верно подмечено. Никому… Кроме него. И то временно. А мать… Она сделала всё, чтобы её не нашли. Общалась с шифрованных каналов, уговорила расплачиваться наличными, где только можно, долго-долго подчищала их связи, подготовила ей фальшивый идентификатор на такой вот случай… И ещё много мелочей. Через несколько часов она приземлится в Москве. Абсолютно другая женщина под чужим именем. Её не найдут. Её не найдут. Повторяла это, как мантру, с отчаянной радостью давя пробирку, ещё, и ещё, пока на бетонном пороге не остались лишь мелкие осколки и мокрое пятно.

Кот задумчиво посмотрел на блестящее крошево.

— Видел, Барсик? — Варвара склонилась к нему, взяла на руки. — Только ради тебя. Только ради тебя...

Она вскинула голову. Холодное утреннее солнце слепило.

— Варя, — от звука голоса из часов Варвара аж подпрыгнула. Кот недовольно махнул хвостом.

— Эй, не бойся, это я. Ничего, что с твоих часов?

— Я уже поняла, — она посмотрела на экран, будто ожидая увидеть там Алексея. — Как ты… М-м… Попал туда?

— Элементарно, — фыркнули из динамиков. — Ты же подключалась к оборудованию Валентина… Уж что-то, а трепаться я могу из любого мало-мальски знакомого устройства. Так ты не против?

— Нет, — Варвара погладила притихшего кота. С ним было тепло и спокойно… Как дома. Только, в отличие от домашнего Барсика, этот не мурлыкал, а внимательно следил за ней, будто слушал разговор.

— Слушай, я… Хотел сказать спасибо.

— За что?

Алексей тихо вздохнул.

— За то, что ты до сих пор не сбежала от нашего чокнутого дуэта. Хоть и держат тебя деловые связи, — он впервые говорил таким серьёзным тоном. — За то, что ты всё ещё рядом с ним.

Варвара напряжённо смотрела вдаль, ожидая объяснения и затаив дыхание.

— К чему это, Алексей?

— Понимаешь… Он пять лет своей жизни положил на то, чтобы вернуть меня. Только на это… И всё, Варя. Иногда я боюсь за него самого. Иногда думаю, зачем… — Алексей поперхнулся. — В общем, я рад, что у него есть, с кем поговорить, кроме "искусственного интеллекта" с глуповатыми шуточками. Что кому-то плевать, сколько в нём железа. Он смеётся про свои сорок пять процентов киборга, и, может, кажется, что его ничего не волнует… Но я-то знаю, что он Человек.

Динамики треснули. Варвара закусила губу. Вспомнила, как колебалась вчера вечером. Как каждый день сомневалась, с кем соседствует — с живым человеком или с машиной. Ещё абсолютно неправильный разговор о дружбе… И то, что соседствует она с тем-самым-Рождественским, который, в итоге, не похож ни на вольного мыслителя, ни на кровожадного психа. Ей просто некуда было деться, она была слишком недоверчива, чтобы идти к врагам, и слишком слаба духом, чтобы… Чтобы лишать кого-то жизни. И вовсе ей не плевать… Верно? Она уже сомневалась. Во всём сомневалась.

— И ты тоже знаешь. Я уверен. Так что… Спасибо. Для меня это важно. И для него, хотя он никому никогда не скажет.

Варвара с горечью взглянула на крошево от пробирки. Ах, как же ты ошибаешься, Алёшка-Алексей, знал бы ты правду...

Эта чёртова погоня за родным человеком. А шагнула ли бы она за грань, если бы могла?..

— Как он тебя вернул? Ты же… — Варвара запнулась, не в силах произнести крутящееся на языке.

— Говори прямо — умер, — к Алексею вновь вернулось прекрасное расположение духа. — Не совсем. Всё-таки, воскрешение не под силу даже Рождественскому. Мы вместе работали над переносом сознания. Биологическое тело слабо и недолговечно, а сознание — безгранично и существует всегда, запечатленное Абсолютом. А вечно функционирующее сознание в искусственном теле, не подверженном болезням и более устойчивом к механическим повреждениям, которое можно изменять по своему вкусу и неоднократно восстанавливать — это ли не бессмертие, что так нравится людям? Ну, нам тоже нравилось. Фишкой был сам процесс. Мы выяснили, что актонит, как чистое физическое проявление Абсолюта, грубо говоря, запоминает личность. Но он делает это медленно, если его не стимулировать, а для этого нужны неординарные личности. Типа нашей Колючки, но более профессиональные.

Алексей задорно хмыкнул.

— И вот представь: первая на планете вещь, способная хранить сознание даже после гибели биологического тела… И я, как её владелец.

Динамики замолчали. Потом хрипло треснули.

— Если вдуматься, то ничего другого от Валентина можно было и не ожидать. Хотя, стоит заметить, он сильно рисковал своим положением. Первый проводник должен был предназначаться… Более важному человеку. Никто не подозревал, что он будет тайно пахать на второй.

— Валентин не похож на того, кто будет заботиться о ближнем сильнее, чем о себе, — задумчиво прокомментировала Варвара. Почему-то она бы охотнее поверила, если бы второй был заточен под Валентина.

— Так может показаться. Просто у него чертовски ограниченный круг "близких". Такой человек, что ж… — часы вдруг пискнули звуками невесть откуда взявшегося будильника, но Варвара не успела его отключить, как он сам замолчал. — Это я, извини. У тебя тут столько софта напичкано...

— Ничего, — рассеянно отозвалась она. Била мелкая дрожь — то ли от холода, то ли от мыслей. Он выдернул Алексея из мертвых. Почему-то это… Ужасало. Восхищало тоже, но… Если человека не остановила смерть, на что ещё он способен?

А ещё сильнее ужасало другое.

Сейчас она его понимала.

Принимала.

Потому что нет непреодолимых препятствий, когда речь идёт о жизни родного душе человека...

— Подожди, — сверкнула странная мысль. — Так Валентин… "маг"?

Грохот позади заставил прийти в себя.

— Потом. Спасибо, Варя, — и Алексей исчез, от чего экран часов вновь перешёл в спящий режим. Варвара наконец оторвалась от созерцания сверкающих на солнце крыш. А ведь ей, на самом деле, надо было задать Алексею столько вопросов...

— Ва-ря! — Колючка с улюлюканьем выпрыгнула на крыльцо и с хрустом потянулась. — Такая погода хорошая! Только чё так холодно?

Она ткнула Варвару пальцем в плечо.

— Ты чё кислая? Не проснулась? — девочка оглянулась. — Ты с кем трепалась?

— С котом, — Варвара показала ей Барсика, которому уже, судя по виду, начинало надоедать сидеть на руках без дела.

— О, — она сунула руку ему под нос и указала взглядом на остатки пробирки. — Сестрёнка… А это чё?

— Это? — Варвара пожала плечами. Кот по-хозяйски забрался ей на плечи, подальше от девочки. — Да так… Что-то валялось, раздавила случайно...

— Зачем? — внезапно выдохнула Колючка и испуганно замерла.

— Ну… Не нарочно, говорю же, — смутилась Варвара. — В каком смысле "зачем"?

— А? Я так сказала? — Колючка почесала затылок. — Я… Э… В смысле, вдруг там… Э… Газ ядовитый? Ты смотри, сестрёнка, под ноги, там нынче всякое бывает… Бородач Ли как-то раз тоже какую-то хрень раздавил, потом у-у, чё было!..

Девочка резко замолчала, сосредоточенно грызя костяшку пальца. Варвара тоже смолкла.

— Слушай, — впрочем, тишины хватило лишь на минуту. — У меня к тебе предложение! Тебе понравится! Наверное.

— Ну говори, посмотрим, — Варвара носком кроссовка сгребла осколки на землю, в кучку мусора.

— Помнишь, я тебе про арку Счастья рассказывала? Ну, там, про Смотрителя? Куда тётя Вонг ушла?

— Ну, — Варвара поморщилась. На ум сразу пришла Ведьма.

— Давай туда сходим, — шепнула Колючка, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ненадолго! Даже заходить не надо, там рядышком. Просто… Знакомые духи очень просят. Может, они знают, где тётя… Раз недалеко живут.

— Просят? — Варвара наклонилась, пытаясь заглянуть Колючке в глаза. — А тех, кто ушёл… И тётю тоже просили?

— Не-е, ты не так поняла, — смущённо пробурчала она. — Я-то могу им сопротивляться. Да и эти — знакомые. Просто сейчас им помощь нужна. А я… Я им всегда помогаю, понимаешь? И они это знают.

— А могут они тебя заманивать?

— Не-ет! Они не такие! Сестрёнка, я в этом разбираюсь, — Колючка бесцеремонно потрепала кота по голове, но тот спрыгнул с Варвариных плеч и исчез под домом. — Мы быстренько. Одним глазком. Даже к арке подходить не будем. Тут как раз почти соседняя остановочка...

Варвара покачала головой. Ох и сомнительная перспектива — идти к месту, которое обладает такой славой. Попасть на прицел местных бандитов в погоне за "духами" ей не улыбалось.

— Ну Ва-ря, — Колючка шмыгнула носом. — Я всё равно схожу… Просто мне нужен кто-то, кто бы на шухере постоял. Знаешь, как ты в Абсолют ныряешь, вот и я так же… А-а?

— Если только одним глазком, — Варвара в который раз проверила почту. Мать уже в полёте, будет там ещё пять часов… Но она не могла перестать каждые пятнадцать минут смотреть на экран часов. Надо было срочно отвлечься, а то так с ума сойти можно, причём быстрее и качественнее, чем от посещения арки. Да и… Отпускать девочку одну ей тоже не хотелось.

— Ура! — Колючка запрыгала на одной ноге, держа кепку. — Я только за Мо сбегаю, подожди тут!

— Пошли вместе. Я Валентину скажу.

— Зачем это ещё? — фыркнула Колючка.

— Неприлично исчезать неизвестно куда без предупреждения, ты так не думаешь?

— Пха! Имеешь право. И вообще, ты что-то сильно о нём печёшься.

— Конечно, — согласилась Варвара. — Он — залог моего успеха и нашей с тобой безопасности.

— Ну да, да, оправдывайся, — кивнула она. — Кто вчера вечером заваривал два чая, а второй предложил вовсе не полезной и умной сестре, а злобному неблагодарному хрену? Ай, не вздумай мне тут, подруга. Моя чуйка говорит...

— А моя чуйка говорит, что кто-то хотел забрать обезьянку, а не читать мне морали, — скептически перебила Варвара. — Давай быстренько.

***

Валентин стоял, опершись на стол и увлечённо записывая что-то в блокнот. В тонких губах — палочка леденца.

— Возьмите Сокола, mon amie, — всё, что он ответил на её короткое заявление о том, что они с Колючкой уходят.

— А вы? — она несмело протянула руку к дрону, тихонько подлетевшему к ней, стоило войти в мастерскую. Последнее время Варвара заразилась отношением к нему, как к питомцу, и ей больше не казалось это странным — в Соколе было что-то от животного. Он казался менее бездушным, чем нормальные дроны. Непонятный, хищный, сочетающий в себе жизнь и сталь — под стать хозяину.

Валентин с интересом поднял на неё глаза, и она вздрогнула — будто он мог прочитать по взгляду, что было вчера. Нет, не мог. Он не волшебник, в мастерской полумрак, а уж она себя не выдаст. Не зря с ней в гляделки играть боятся.

— Живой коллега полезнее трупа, — пояснила Варвара, проводя пальцами по холодному корпусу Сокола. Он не шевелился. Валентин негромко усмехнулся.

— Mon amie, если бы это было так легко, мы с вами бы не встретились.

Варвара едва подавила нервный смешок, вспоминая себя и чай. Легко, Валентин… Если слишком доверять "коллегам". Она бы на его месте была осмотрительнее. Варвара отвернулась от дрона и встретилась с лукавым, пронзительным взглядом. А может, он и знает. Но почему тогда ничего не сделал?

— Его присутствие с вами гораздо рациональнее, — он взял её за руку, накрывая дисплей часов своим. — Пакет управления. Используйте разумно.

— Вы доверяете мне своего дрона? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Верю в вашу сознательность. Не волнуйтесь, если он сочтёт ваши команды менее рациональными, чем собственный алгоритм, он их проигнорирует.

— А если его алгоритм ошибочен?

Валентин с усмешкой развёл руками.

— Я с ним больше дюжины лет, и такого ещё ни разу не случалось. Он способен на самостоятельный анализ, — Валентин вновь уставился в блокнот, и коронная прохладная улыбка разом исчезла с лица. — Только я прошу вас, не уходите далеко.

Варвара покачала головой.

— Честно говоря, я не думала, что вы отпустите меня, да ещё и с Колючкой.

— Mon amie, — чуть укоризненно вздохнул он, — Я не имею права вас удерживать. Я полагаю, вы человек разумный и способный нести ответственность за свои поступки. Будьте осторожны.

— Как всегда.

Валентин удовлетворенно кивнул. Вдруг вскинул голову.

— А, друг мой, пока вы не ушли, — он отточенным жестом протянул ей маленький лист бумаги. — Это адрес для вашей матери. Там её встретят.

Варвара сжала лист, как последнюю соломинку. Вот только вопрос — может ли она доверять ему жизнь своей матери? Она, неожиданно для себя, привыкла к нему; в то же время понимала, что в этой жизни верить нельзя никому. Ей, не смотря ни на что, была как никогда близка его цель; в то же время тот Рождественский-младший, что мелькал на каждом канале семь лет назад, никак не ассоциировался с тем, кто положит жизнь за друга. Впрочем, несмотря на холодность и жесткость, он не был похож на того безумца, коим его выставляли. Вот только всё в этом мире относительно...

— Спасибо, — наконец вздохнула Варвара. По крайней мере, "Дубль-В" он мать не отдаст. А смысла вредить ей никакого не было… Пока.

***

Они плутали по переполненным людьми улицам так долго, что Варвара перестала соображать, где они находятся. Запахи пота, перца, пластика и духов, асфальта и пыли, перегара и цветов мешались в что-то кисловато-тягучее с приторными нотками, от чего хотелось дышать ртом… Если бы это помогало. Отчаянные попрошайки ловили за рукав, на внезапно превосходном путунхуа прося милостыню, и даже Сокол их не пугал — привыкли, спешащие велорикши крыли матом всех, кто лез под колёса, кричали дети, играющие прямо под ногами, тявкали загнанные в клетку собачонки, а на всё это смотрели тёмными окнами вылинявшие дома, мрачно щурились оконными решетками и устало хлопали вывешенным на верёвках бельём. В то же время ржавые дроны, сплетения цветных проводов и продавцы электронного хлама намекали: здесь умирает мир технологий и начинается прошлое. А может, наоборот...

Поэтому, когда они наконец вырвались из этого по-клоунски пёстрого ада, облегчению Варвары не было предела. Зря она, конечно, расслабилась… Это осознание пришло чуть позже.

— Мы пришли? — поинтересовалась, с подозрением оглядывая резко опустевшую улочку. Никаких отличий от предыдущих, только тихо и дома разрушены, и плачут ржавые трубы каплями сточной воды.

— Ещё нет, — шепнула Колючка, вопреки своему обыкновению огибая лужи. — Сейчас...

Поворот, ещё один — и они перед массивной традиционной аркой с гнутыми коньками крыш. Из-за стены тяжело переваливался густой плотный туман и растекался по окрестностям, что кипящее молоко из котла. Красная краска облупилась, обнажая коросты плесени. Лев у входа злобно щерился в пустоту, его обезглавленный близнец же продолжал судорожно сжимать в лапе потрескавшуюся каменную жемчужину. И тихо… Только скрипит вдалеке что-то. И пахнет благовониями. Откуда бы?

— А вот теперь да-а, — проблеяла Колючка, сжимая обезьянку. — Ты чувствуешь это?

— Что? — Варвара бросила беглый взгляд на часы и застонала от досады. Связи не было. Что удивительно — таких случаев в её жизни почти не бывало. Сейчас даже в глухом лесу без связи не останешься… Лес найти и то проблематичнее.

— Они шепчут… — Колючка была как никогда серьёзна. — И плачут. Им больно...

Варвара нервно сглотнула, глядя на принявшуюся раскачиваться девочку. Ещё ей не хватало, чтобы у той крыша поехала...

— Я в порядке, — шепнула Колючка в ответ на молчаливое касание Варвары её плеча. — Иногда мне кажется, что они на кого-то злятся. Их кто-то обрёк тут быть… Так много. Странно, что тебе не видно, их же тут… Толпы.

Она плюхнулась на бетонную ступень и вынула из кармана бархатистый мешочек. На серый камень выкатилась круглая баночка, красные чётки и пучок травы. Чётки Колючка надела, траву растёрла и пустила по ветру, а мазь из баночки чёрточкой нанесла себе на лоб. Потом вскочила и мазнула пальцем по лбу Варвары.

— Это зачем? — поинтересовалась она, принюхиваясь к сладковатому запаху густой мази.

— Чтобы духи не вселились, — Колючка с сомнением покосилась на дрона. Кивнула сама себе… И снова уселась на ступень.

— Если я не вернусь через пятнадцать минут, пни меня хорошенько, — строго наказала она, плавно закатывая глаза. Варвара какое-то время стояла рядом, наблюдая за замершей точь-в-точь так, как в доме информатора, девочкой. Потом недалеко прошлась туда-сюда. Дрон хвостиком следовал за ней. Кроме них, на улице не было ни единого движения.

Варвара остановилась и задумчиво вгляделась в сенсоры дрона. Может, затереть ему данные об их маршруте потом? Всё-таки, они ближе к арке, чем она рассчитывала.

Удивительное… Существо, да. Дрон скорее был именно существом. По крайней мере, так казалось, когда она наконец отважилась погладить его, как это обычно делал Валентин. И он будто вот-вот замурлычет. Что Валентин с ним сделал? Может, там тоже какой-нибудь искусственный интеллект? Или чьё-то сознание?..

Додумать ей не дала Колючка.

Та вдруг шмыгнула и яростно зашагала вперёд.

— Колючка, стой. — Варвара догнала её и цапнула за руку… Но та вдруг пнула её в голень.

Варвара охнула.

Колючка бросилась бежать.

— Стой, ты!..

Варвара бессильно хлопнула себя по бедру, поймав лишь воздух вместо девчонки. Та исчезла, стоило ей ступить в густой туман.

— Ненормальная! — она потёрла ноющую ногу и посмотрела на замершего дрона. Нет. Последнее, чего она хотела — чтобы эта чокнутая сгинула следом за тёткой.

Она махнула дрону и без слов шагнула за арку, уже начиная жалеть, что потащилась сюда. Тихий рокот винтов успокаивал… Не сильно.

***

Ухабистая дорога пролегала между скелетами ржавых аттракционов. Туман опускался всё ниже, не давая смотреть дальше двух шагов. Здесь всё пугающе напоминало галлюцинации от Ведьминого чая — бездонные не высыхающие лужи, размякший картон цвета грязи, низко нависающий купол смога. Пахло плесенью… Сыростью. Парк находился в низине, и никакой надежды на то, что однажды дымка расступится, а лужи высохнут, не было. Как, впрочем, и других надежд.

— Почему тебя забросили? — проходить под американскими горками было неуютно. Вершины скрывались в смоге и жалобно скрипели оттуда, капая мутной жижей. — Когда?

Варвара покосилась на дрона, будто тот мог ей ответить. Идти в давящей тишине — страшно, говорить самой с собой — глупо.

— Колючка?

Тишина. Куда пошла? Дурочка. Неужели… Правда это место так на сознание влияет? И тётка точно так же сюда пришла? Здесь страшно, да. Здесь ржавые хлопья с остовов карусели внезапно падают за шиворот, от чего невольно вздрагиваешь, вдали маячит странная тень — Варвара убеждала себя, что это колесо обозрения, а не неведомая тварь размером с многоэтажку, а на периферии зрения мелькают тени...

Тени.

Духи? Или местные шайки, которые на самом деле потрошат идущих сюда людей? Ведь, если подумать, прекрасное место, чтобы основать маленькое атеистичное криминальное логово...

Варвара взвела курок. Перевела дрона в боевой режим. Надо будет не забыть затереть маршрут… Вряд ли Валентин обрадуется, если узнает, где они были, а он обязательно посмотрит. Она бы так сделала.

Если не думать о том, что хорошо стрелять она так и не научилась, то приготовленное оружие внушало толику спокойствия. Туман сгущался.

Влажные следы кед Колючки вели всё глубже в белёсую мглу. Хрустнуло под ногой… Кость?!

— Ветка, — скептически бросила Варвара самой себе. Холодно тут — а может, это её трясёт от нереальности происходящего. На дешёвый ужастик похоже.

Постройки — что выходящие из тумана фигуры. Несколько раз она вскидывала револьвер, страшась их поразительной схожести с людьми...

— Найду — уши надеру, — сообщила Варвара Колючке, будто растворившейся в тумане. Как глупо лезть одной в руины. Впрочем, с ней Сокол, — хоть какое-то утешение… Только вот руки почему-то всё равно дрожат. Зачем ей вообще револьвер с таким тремором?

— Колю...

Движение.

Там кто-то есть.

И это не девочка.

Варвара прижалась спиной к обшарпанной будке.

Бух! Бух! Всего лишь сердце, в воздухе — всё та же тишина. И тихое жужжание винтов Сокола — замер, завис, туман путается в пропеллерах.

Вокруг — белое.

Она бегло опустила взгляд — следы Колючки уводили всё дальше, всё глубже… К ним примешивались большие. Мужские, с ребристым протектором. Свежие. Варвара нервно сглотнула. Повела револьвером. Молчание давило на уши. Сводило с ума. Только оно, больше ничего. Даже дрон стих.

И на этом фоне послышались голоса...

Что колокольцы. Звенели далеко, что говорят — загадка. Кого-то зовут? Может быть.

Их много. Их нет, это её воображение вперемешку со страхом. Револьвер скользит в мокрых ладонях, почему-то такой тяжёлый.

Голоса.

Это её умопомрачение.

Тень!

Была или нет?

— Бред, бред, бред… — голос сожрал туман, Варвара говорила, и не слышала себя. Она не может говорить! Или она оглохла?

Но голоса, голоса-то слышит! Много-много-много, повсюду… Будто в черепной коробке. Шепчут. Воют. Плачут. Хохочут...

— Хватит!

Выстрелила. И ничего. Ни звука.

Они рядом.

Сорвалась с места. В никуда. В белёсые объятия. Туман смеялся над ней, и где-то там, на задворках сознания ещё тлела мысль: это всё бред.

Бред.

Фигура впереди.

Тётя?!

Выстрел дрона Варвара услышала так ясно, будто он взорвался у уха. Взвизгнула, как девчонка...

Когда схватили. Грубо. Жёстко. Грязно. Прикрываясь, как щитом.

— Ти-ише, красавица. Брось стрелялку, — басовито пропели в ухо. Под челюсть упиралось что-то холодное, рука с часами — в крепкой хватке мозолистых пальцев.

— Хорошенькая у тебя машинка. И сама ты хорошенькая. Пахнешь сладко, — от человека пахло луком и потом. Он жадно втягивал воздух, уткнувшись носом ей в висок. — Что, ду-ухи зовут? "Духи" любят сладких девочек.

Из тумана истерично хихикнули в ответ.

Дрон неподвижно висел перед ними, ожидая — видимо, она что-то напутала с командами. Варвара отчаянно лягнула державшего в ногу, но сзади лишь оглушительно расхохотались. Дуло пистолета впилось в кожу. Её же пристрелят. Да ещё и не просто так. Мама, мама, она так не хотела. Она вообще не хотела!

Корень, срочно, корень, какое число?

— Э, гляньте дрона!

Из тумана вынырнул тощий китаец с ружьём и ещё один, в уродливой маске совы, периодически хихикающий. Тот, кто держал её, тем временем взялся за часы.

— Давай пароль, малыш.

Варвара отчаянно покосилась на дрона. Ну и где эти его хвалёные алгоритмы? Или на неё это не рассчитано?

— Н-не понимаю, — выдала она с жутким акцентом, надеясь, что он поведётся.

— Тупые лаоваи, — сплюнул тощий, по-хозяйски изучая дрона. — Даже с машинкой разобраться не может.

— У дула мордой не крути — разнесёт тебе мозги, — хихикнул человек с маской совы, приплясывая на месте.

— Да ну. Я его перехватил. Ща запляшет. А машинка-то штучная...

Державший её резко развернулся, прижал к стене и сунул её руку Варваре под нос.

— Па-роль, па...

Выстрел не дал ему договорить. Потом ещё один, пока труп медленно заваливался на Варвару.

Она оттолкнула его. Бросилась за револьвером...

Дрон спокойно парил над остекленело пялящимся в никуда тощим. От дула вился едва заметный дымок. Тот, с маской, лежал ничком. Из уха его торчала спица.

— Ай-й-я, да это же Ласточка, — из тумана вынырнула Паучиха. Последняя, кого Варвара ожидала здесь увидеть. — Какая интересная встреча!

Она, всё также облачённая в шелка и серебро, модельной походкой прошествовала к трупу и со скучающим видом выдернула спицу. Варвара опустила револьвер, пытаясь не выдать дрожи, и единственной мыслью было: как она на таких шпильках ходит по пересечённой местности? Право же, стоило думать о чём-то другом, но это было выше её сил.

— А где же Валентин? — поинтересовалась Паучиха, указывая спицей на дрона.

— С-с какой целью интересуемся? — хрипло выдала Варвара, отходя от трупов и держась ближе к дрону. Страшно хотелось держаться за него, будто так безопаснее. Сокол держал Паучиху на мушке, но после такого представления Варвара не спешила ему препятствовать. Сердце отчаянно билось в ушах. Куда она полезла, зачем она полезла, не в состоянии ничего сделать, постоять за себя… Как собиралась выживать одна? Как мерзко. Мерзко быть беспомощной.

— С познавательной, Ласточка, — хохотнула Паучиха, лукаво глядя на дрона. — То есть, он просто отпустил свою консервную банку с тобой.

Хакер поцокала языком.

— Надо же, какая трепетная забота… Интересно, чем ты так выгодно отличаешься от Паучка?.. — она замерла. — Это ты с малявкой-ведьмой тут промышляешь?

— Ты её видела?

— А ты такая прямолинейная, — Паучиха изящным жестом поправила прическу. — Видела. Я тебя провожу.

— Мне не нужен провожатый, — Варвара глубоко вдохнула и скрестила руки на груди. — Просто скажи, где она. Или у тебя своих дел нет?

— Ты клювик на меня не разевай, птичка, — хакер подошла ближе, игнорируя угрозу дрона. — Я тебя сейчас провожу, а ты ответишь на мои вопросы. А потом я пойду по своим делам, а ты или упорхнёшь к моему Валентину, иди останешься тут мордой в луже, в зависимости от ответов. И поверь, — она щелкнула ногтем по корпусу Сокола, — он мне не...

Туман испуганно рявкнул эхом.

Выстрел ювелирной точности всколыхнул прядь у виска Паучихи.

— Не помеха, да? Ну или что-то а этом духе, — кивнула Варвара. Странный он. Она даже часов не касалась — просто подумала. Пока, на нынешнем уровне технологий, силой мысли можно было разве что будильник поставить. Впрочем, если вспомнить, кто работал над дроном, то ничего удивительного в существовании такого удобного программного обеспечения нет… А может, это те самые его алгоритмы. А может, это Валентин. От последней мысли стало резко стыдно. Нет, её стихия — Абсолют. В таком реале подобные ей долго не живут.

Паучиха звонко рассмеялась, как ни в чём не бывало поправляя прическу.

— Убедил, мой сладкий. Хлопну её, пока ты не видишь.

Она ловко развернулась на каблуках, взмахнув гривой густых волос.

— Ну пошли, Ласточка. А то вырвут пёрышки маленькой ведьмочке… Почему она за тебя так хватается?

— Мы сёстры, — нехотя отозвалась Варвара, с опаской оглядываясь. Тишина царила вокруг, но то и дело казалось, что в тумане кто-то нет-нет, да промелькнёт… Но ни дрон, ни Паучиха не придавали этому значения. Может, ей просто кажется...

— Да ну? — Паучиха выразительно на неё посмотрела. — Откуда у этого бродячего вшивика такая родня?

Хакер брезгливо пнула полусгнившую консервную банку.

— Странно вообще, не находишь? Она обычно долго не задерживается. Приходит в твой район, шаманит, да так, что потом половина в руинах лежит, и исчезает. Госпоже Мэйлинь пожар устроила своим "духам помогаю", — Паучиха с презрением сплюнула жвачку. — Держи ухо востро. Продаст с потрохами. Или деньги стащит.

— Ты так охотно бросаешься советами, — отозвалась Варвара. — Нетипично.

— Я же говорю — ты мне нравишься. У тебя взгляд прямой, — Паучиха невзначай коснулась пальцем нефритового паучка на шее. Раздался мерзкий писк на грани слуха, но тут же исчез. Варвара бросила беглый взгляд на украшение, потом на дрона. Блокирует его прослушку? Хочет сказать что-то из ряда вон выходящее? И почему это все привязались к ней, никому не известной "лаовайке"? — А ещё я уважаю смышлёных коллег по ремеслу. Я думаю, с твоим софтом, моими связями и нашими навыками мы могли бы сделать многое… Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И даже "Дубль-В" была бы нам не помеха.

Её "софт". Наверняка она тоже засекла Алексея. Но не поняла, что он такое… Странно, что раньше он никому не попадался.

— Я не единственный хакер в Поднебесной, — отрезала Варвара.

— Ну конечно! Ещё же есть я, — расхохоталась Паучиха. — По крайней мере, людей, которые ломают проекции за два часа, выживают после заигрываний с терминалами "Дубля" и обладают такими мощными игрушками, немного.

— Откуда ты знаешь про терминал? — Варвара чуть нахмурилась. Если знает она, знает и Шэнь?

— О, Ласточка, я всё знаю. Ничего не проходит мимо правой руки Королевы Сети Мэйлинь, — сладко улыбнулась Паучиха. — Я знаю, кто ты, что ты ищешь, и знаю, как это найти. И даже могу помочь за символическую плату...

— Ты хочешь мою "игрушку".

— Да, Ласточка. Это и ещё кое-что в обмен на плодотворное сотрудничество с привилегиями под крышей самой Мэйлинь и все сведения о системах "Дубль-В" в подарок.

— Какая щедрость, — присвистнула Варвара. — А ты даже не знаешь, что за софт от меня хочешь.

— Ну конечно, я щедрая. С Паучком выгодно работать и неприятно ссориться. А тебе разве недостаточно беглого взгляда, чтобы понять, что перед тобой? Я чую чудесные штучки издалека. Твоя чудесная. Я её хочу. Так что?

— "Кое-что".

— Слей мне Валентина.

Варвара не сдержала ухмылки. М-да, Рождественский-младший умеет наживать врагов...

— Ничто же не проходит мимо ручного Паучка королевы сетей.

— Да, госпожа Мэйлинь знает, кому доверять охоту. Но, Ласточка моя, ты видела его хоть раз выходящим в Абсолют? А разговаривающим с кем-нибудь, кроме своей консервной банки? Милочка, я могу всё, потому что всё завязано на Абсолюте. А этот исключительный урод из него выпадает по всем статьям.

Она брезгливо дёрнула носом.

— Расскажешь всё, что знаешь. Вынюхаешь то, что я скажу. Он подпускает тебя нетипично близко, — Паучиха зло прищурилась. — А ведь я хорошо знакома с этим сукиным сыном, он одиночка.

— Ревнуешь?

Паучиха смерила её обжигающе скептическим взглядом.

— Что? Не смеши меня, Ласточка. Сладкий меня обманул. Я не злопамятная, я бы простила… Но что поделать, если память слишком хорошая? Да и лицо я потерять не могу.

— У вас очень оригинальные отношения.

— Потому что я сама — сплошь оригинальность, — кивнула Паучиха. — Но твоё дело маленькое и заурядное.

— Ну ты же понимаешь, что я не могу, — натянуто улыбнулась Варвара. — И потом, думаешь, дядюшка Шэнь одобрит, если кто-то покусится на единственного инженера в квартале ведьм?

— Он тут не самая большая шишка, — Паучиха остановилась. — Перебесится, не страшно. Валентин — не последний инженер в Китае и далеко не так прекрасен в деле, как мы с тобой. Просто цену набивать умеет. А от "повелителя ведьм" я тебя прикрою, до меня и до Мэйлинь ему как до луны. Слово Паучка. Паучок не бросает друзей. Спроси у кого угодно.

Она пристально вгляделась Варваре в глаза.

— Ведь тебя останавливает только это, верно?

Варвара спокойно выдержала взгляд бездонно-тёмных глаз.

— А смысл мне менять его на тебя? Или на кого-то ещё? Меня всё устраивает.

— Смысл менять беглого кривоносого инженеришку на правую руку самой госпожи Мэйлинь? Даже не знаю, — с иронией фыркнула Паучиха. — Тебя устраивает, потому что нас устраивает. Нас не устроит — ты в Сеть и шагу не сделаешь, чтобы мозги не изжарить, Ласточка. Подумай.

Варвара уставилась в туман, вежливо изображая мыслительную деятельность. Интересно, почему все привязались к его носу? Будто ничего другого запоминающегося в Валентине нет. Варвара находила его весьма уместным — ничто не могло лучше подчеркнуть хищническую натуру обладателя, а вежливо смотреть на острую горбинку вместо того, чтобы регулярно выживать под прямым взглядом, было в разы проще. Может, это просто зависть? Ни Колючкин нос-кнопка, ни аккуратный носик Паучихи конкуренции не выдерживали. В конце концов, кто знает, какие вкусы у азиаток. Но, если думать по делу...

— Нет, — выдала Варвара. Стоило отказываться от роли отравителя, чтобы стать стукачом. Нет. У него есть цель, которая как никогда совпадает с её. И потом… Уже поздно думать о предательстве.

— Что?

— Нет, — Варвара только коснулась часов, как дрон послушно развернулся, беря хакера на прицел. Будто ждал этого.

Паучиха задумчиво взглянула на дрона. Пожала плечами.

— Пожалеешь, Ласточка. Будет больно. И на помощь Мэйлинь не надейся. Если ты думаешь, что она побоится Белого Веера — ты сильно ошибаешься.

Паучиха шагнула назад… И растворилась в тумане. Будто её здесь и не было.

Они с Соколом стояли одни посреди молочно-белёсой пелены.

Неужели раньше Алексей никогда не попадался? Почему им заинтересовались именно сейчас? Надо будет уточнить у Валентина.

Варвара боязливо оглянулась. Ну где, где эта несносная девчонка?

— Колючка!

— Ка… Ка… а-а… — ответило эхо, заставив Варвару подпрыгнуть.

Шаг в сторону — и из тумана выплыла лестница под землю, закованная в крошащийся камень под мрамор. Покореженная разбитая вывеска — аттракцион "туннель любви".

— Обалдеть, как романтично, — она всё-таки положила руку на корпус дрона на всякий случай. Он не возражал. А так спокойнее.

— Пусти-пусти-пусти… — ответил туннель Колючкиным голосом.

А вдруг не Колючкиным? Вдруг это опять галлюцинации?

— У тебя есть фонарик? — шепотом поинтересовалась она у дрона, набирая номер Колючки. Звонок-то её будет слышно...

Дрон не ответил. Но вести с ним диалог вдруг показалось не такой уж глупой идеей — Варвара всё больше верила, что он живой. Смешно, но что ещё думать, если машина сама решает, что делать?

Из подземелья запела знакомая песенка с китайскими мотивами.

— Спустимся? — Варвара вдохнула поглубже и шагнула на первую ступень, навстречу сырой холодной темноте "туннеля любви". Мерзость-то какая.

Дрон автоматически включил фонарик. Видимо, память такой своенравной машинке будет непросто затереть...

***

Внизу было сыро. Холодно. И темно.

Пахло плесенью и чем-то приторным.

Два луча света, её и дрона, чутко смотрящего туда, куда нужно ей, выхватывали клочки пространства — человек! Нет, арматура. Собака! Нет, закрытая брезентом пластиковая фигура. Что Варваре только не казалось...

В одном углу вещи — спальный мешок, тряпки, банки, след от костра, провода, бутылки… Явно тут кто-то живёт. Может, те трое...

Что-то стукнуло по лбу.

Варвара шарахнулась. Выставила руку...

Над головой, едва позвякивая друг о друга, висели на шёлковых ленточках амулеты. Котики, обезьянки, нефритовые чётки, чайнички, туфельки… Много-много брелков сверкало в свете фонарика, завораживало своей наивностью и диким контрастом с чёрным сырым подвалом. Варвара рассматривала их, некоторые опасливо трогала — те редкие, что не были испачканы кровью.

А потом случайно наткнулась на кольцо.

Тонкое, с гравировкой и камушком. Точь-в-точь как у тётки — Варе в детстве оно очень нравилось.

Она протянула было к нему руку, ощущая волну холодка по позвоночнику — что это за выставка амулетов? Трофеи? — как вдруг где-то осыпался камень.

И звякнул голос Колючки.

— Пусти-пусти-пусти...

Варвара решительно сдёрнула кольцо. Нельзя оставлять память.

— Колючка-а!

Нет ответа.

Варвара сбила все ноги, пока добиралась на голос через мусор и камни...

Маленькая худая фигурка сосредоточенно ковыряла каменную стену. Иногда колотила её камнем.

Тук.

Тук.

Тук.

— Колючка, — тихо позвала Варвара, касаясь её плеча. Девочка молча стучала по влажной стене грязными руками, пытаясь расширить едва заметную дыру, из которой лился свет.

— Ты принесла духам дар? Тогда можно заглянуть.

— Дар? Те брелки? Зачем?

— Дар. Ты принесла?

— Да, да, — отмахнулась Варвара и развернула её к себе. — Колючка, ты в порядке? Взгляни на меня, пожалуйста.

— Посмотри тогда, — девочка посторонилась, давая ей заглянуть в проделанную дыру.

Варвара склонилась к пятнышку света.

А там...

Темнота неохотно уступала привыкающему к синему свечению зрению, и то, что появлялось из неё… Напоминало дешёвый фильм ужасов.

А где ещё будут держать в зловеще-голубоватых капсулах истощённых людей?

Хотелось отпрянуть, но не было сил оторваться от того, что за бетонной стеной. Видно только две, но дальше едва светится что-то ещё — возможно, их там гораздо больше. Как змейки в водке, бутылки с которыми всё ещё считались скорее сувенирами странного Китая, нежели настойкой.

Что это? Лаборатория? Каморка богатого маньяка? Зачем она здесь, под парком аттракционов? И черт возьми, кто делает подобное через тонкую перегородку от туннеля?

— Это они, — монотонно произнесла Колючка, и волосы встали дыбом от безжизненности голоса. — Они не-живы, но дышат. Зовут меня. Хотят есть и свободы. Люди кормят их памятью, дар приносят, а потом освободить не успевают — умирают. Так говорят они. Тётя Вонг покормила, потом кричала, потом хохотун в маске зверя украл её в темноту. Сова приносит смерть. И дух её ушёл. Я покормила, ты покормила, а потом мы умрём. А они останутся.

Она указала на валявшийся неподалёку кирпич.

— Входа нет. Не сломлен барьер. Как попасть внутрь? Как их освободить? Кто-кто-кто знает? Как-как-как попасть? Кто-кто-кто...

— Эй, прекрати, — Варвара легонько тряхнула её за плечо. — Колючка… Посмотри на меня, ну. Узнаешь?

— Ты — Солнце. Тебя сожрет дракон. Пока не сожрал, скажи — как-как-как попасть? Кто-кто-кто поможет? Кто...

Варвара снова заглянула внутрь.

И вопль застрял в горле.

Один из них, в третьей пробирке, едва шевельнулся, и этого ему хватило, чтобы откинуть голову...

И открыть свету бледное, припухшее лицо с острым носом, обрамлённое копной черных волос.

Похож.

Похож!

— Бред, — теперь уже она прижималась лицом к стене, тщась разглядеть ещё что-нибудь, наплевав на слой склизкой грязи на бетоне и не чувствуя разом ничего. Боясь дышать.

Это не может быть Данька. Он жив, и там, в огромной башне-небоскрёбе сидит под присмотром людей в чёрном и с оружием, и ждет её… Ну не здесь же?

Когда она его видела в Абсолюте? Два дня назад. Всего лишь! Всего лишь...

Нет, мало ли на свете людей с тёмными волосами? Почему это должен быть он, а не другой несчастный? В этом отвратительном освещении не разглядишь...

А почему она, собственно, решила, что Данька в том небоскрёбе? Валентин мог ошибаться...

Она машинально стёрла рукавом грязь со щеки.

— Бред, бред, бред...

Камера долго не хотела фокусироваться. Плохо видно было то, что сейчас перед глазами так ясно. Она в ступоре фотографировала, хладнокровно подбирая значения выдержки, чтобы хоть что-то разглядеть...

— Мы умрём, — сообщила Колючка.

Что-то зашуршало во тьме.

И тогда Варвара подхватила Колючку и грубо потащила за собой, пару раз отвесив пощёчину, чтобы та не дергалась исступленно, не цеплялась с истерическим воем за арматуру в тщетной попытке вернуться. Та кусалась и щипалась, просила и угрожала, глаза без зрачков горели странным желтым светом, за спиной что-то шуршало, а руки Варваре жгло, как калёным металлом, но она перестала чувствовать страх и боль.

Бежать подальше, подальше от этого чертового места...

***

— Я не знаю, что на меня нашло, — бурчала Колючка, сбивая грязь с кроссовок.

Они сидели на импровизированной лавочке на одной из крыш кривобокого домика, на котором стояли ещё лачуги, на которых гнездились следующие… У соседей пахло маслом и что-то шкварчало. Безудержно орал чей-то младенец. Внизу, в гомоне улицы то и дело слышались выкрики зазывал...

А напротив сидела гадалка, со скучающим видом поглядывая на них. Судя по её лицу, они не выглядели потенциальными клиентами. Ну конечно, смысл гадать ведьмочке и тому, кого сожрёт дракон? Да ещё и когда они в таком виде.

— Они там заперты, — Колючка шмыгнула, утёрла нос грязным рукавом. — Это духи тех людей в пробирках. Им страшно. И они не виноваты, что все умерли! Там какие-то маньяки живут. Мне духи показали… Всякое, пхэ-э.

— Это там ты была, когда мы к Шэню ходили? — поинтересовалась Варвара, разглядывая мутную фотографию. И чем дольше смотрела, тем более очевидным становилось невероятное сходство… Да что же происходит с её семьёй?!

— Да, туточки я была, — неохотно призналась Колючка. — Но не дошла до нужного места… Чуть-чуть.

— Почему ты ничего не сказала?

— А чё такого? — девочка беспечно фыркнула. — Я чё, отчитываться должна?

— А если бы с тобой что-то случилось? Если бы ты с теми маньяками встретилась?! — с нажимом поинтересовалась она.

— Можно подумать… — Колючка замолчала, поймав её тяжёлый взгляд. Варвара ничего не говорила. Да, сначала она не хотела привязываться к Колючке. Скорее всего, не была образцовой сестрой и привнесла в жизнь девочки сомнительное разнообразие… Но она не хотела её терять. Искренне не хотела. Почему-то она казалась родной, с ней не было одиноко… Да чёрт возьми, Варваре просто было не наплевать, какие ещё должны быть причины! — Ну, я уже большая. Могу сама решать свои проблемы.

— Знаешь, сёстры должны помогать друг другу, — Варвара резко убрала фотографию. И братьям. Вредным, хвастливым, родным, любимым. Только бы Данька дождался...

Колючка вдруг залилась краской и натянула кепку на глаза.

— Наверное.

Она тоскливо посмотрела на Варвару и вдруг прижалась к её плечу.

— Спасибо.

Варвара удивлённо взглянула на девочку.

— Они меня три года звали, — шепнула она, отрешенно глядя вдаль. — Я боялась. Рядышком ходила. А тут — всё. Не могу больше. Или помочь, или двинуться, понимаешь? А я не хочу двинуться. Кто тогда другим духам поможет? Тутошним ведьмам плевать. Да всем плевать. Тёте Вонг не плевать, но её нет. Её… Того. Так что… Вот. Я бы там и осталась, и съехала, и хлопнули бы меня… Если бы не ты. Теперь они пока молчат. Пока...

— Слушай, — Варвара неосознанно потянула себя за рукав. — А ты не знаешь… Среди тех духов не было никого, похожего на Даньку?

— Так я ж не могу так… Ауры не запахи, так просто не помнятся. Да и… Никакого его предмета у меня не было… Вот Ведьма Ву бы тебе сказала. А я… — Колючка посмотрела в сторону. — Я без личной вещи не могу. Но это пока!

Варвара кивнула, сдерживая жгучее разочарование. Но тут же прогнала это мерзкое чувство.

— Они позовут тебя снова?

Колючка напряглась, прикусила губу.

— Потом.

Она зло вскочила, отряхнула бриджи.

— Я справлюсь, Ва-ря, со всем, — горячо выдала, сверкая глазами. — Я сильная.

— Я не… — Варвара недоговорила. Колючка, громко топая, бросилась прочь, показав по пути язык гадалке.

Неужели правда духи так сильно влияют на людей? Иначе откуда бы такая реакция… Но ведь и она чувствовала, слышала голоса? Бредовое, жуткое, нелогичное место.

Варвара какое-то время сидела, глядя в след Колючке. Потом набрала номер матери. Двенадцатый раз после того, как попала в зону доступа. Мать молчала.

— Ну отве-еть же, — прошептала в глухом отчаянии, стуча пальцем по часам. "Дубль-В" ломают систему— за родственниками других Абсолютных приходили через месяц, а за ними, почему-то, гораздо более оперативно. Это из-за неё. Из-за того, что копает. Вот что она сделала, что? Она ведь предполагала, всё просчитала, подготовила и что? Прахом, прахом вся подготовка… Подвести родного человека, пытаясь вытащить другого. Дура. Надо было сидеть и не дёргаться, рядом с матерью, и ждать, пока полиция… Тихо спустит на тормозах дело Даньки.

Но и она сама, какие у неё шансы его найти? Не больше, чем у полиции. И теперь она тут, а мама где-то в Москве… Молчит. В Москве ли? Получила ли координаты Валентина, которые она скинула почти сразу? Встретилась ли… Или не стоило так слепо доверять "коллеге"?

Снова звонок, снова лишь гудки.

Варвара их ненавидела.

А если бы она согласилась на условия "Дубль-В"? Сдержали бы они слово? Нет, конечно, нет, те, что работают такими грязными методами, лишних грешков не боятся. Они бы вызнали всё об Алексее и прикончили её. А может, и не только её.

Но то, что она выбрала чужого человека, а не мать… Эгоизм? Но ведь она выбрала не Валентина, а Даньку — ей никак больше до него не добраться. И это — за счёт благополучия матери. Но если цель — брат, как выбирать?..

Она вздрогнула, когда над головой появилось что-то чёрное.

Зонт. А она и не заметила, что сидит под хорошо занявшимся дождем, и даже гадалка сбежала...

— Мы не спасём вашего брата, если вы подхватите насморк. Боюсь, когда мы придём к Вирту с визитом, это нарушит конспирацию, — будничным тоном сообщил Валентин, поглаживая радостно ткнувшемуся ему под руку дрона.

— Ха-ха, — в том же тоне отозвалась Варвара. — Очень смешно.

— Я старался.

Варвара недоверчиво покосилась на него, но Валентин сохранял то же самое холодное безучастное выражение лица, по которому нельзя было ничего прочитать.

— Валентин...

— Да, mon amie?

— Ваш друг не встретился с матерью?

— Пока нет, — спокойно отозвался он.

Варвара скрипнула зубами от бессилия. Лучше бы она была трусливой тряпкой и сидела дома...

— Она должна была прилететь, — прошептала, но он услышал.

— Скорее, только приземлиться. Я полагаю, паниковать рано. Подождите ещё немного.

— Тут не у всех стальные нервы, — в сердцах резанула Варвара, вскакивая со скамьи.

Валентин только плечами пожал, мол, что поделать.

— Мне надо с вами поговорить.

— Я весь внимание, mоn amie. Только, — он оглянулся и, как обычно, подставил ей локоть, — я предлагаю найти более располагающее к разговорам место.

***

В закусочной было тепло и шумно. С того раза, как они с Колючкой посещали её, когда Варвара взламывала проекцию, ничего не изменилось. Всё те же красные стены, низкие балки, запахи перца и соевых бобов и огромные весёлые компании.

Они даже сели за тот самый столик.

— Я просил вас не ходить далеко, — Валентин сидел неподвижно, выпрямив спину и временами незаметно оглядывая помещение. — Не предполагал, что у нас настолько разное восприятие действительности. Что случилось в парке?

— Я не собиралась. Так сложились обстоятельства, — Варвара принялась неосознанно вертеть в руках зубочистку. Говорить с ним о Колючке не хотелось абсолютно. — А случилась там Паучиха.

— Это я знаю, — кивнул Валентин и посмотрел ей в глаза. Выдержать его было в разы проще чем раньше — привыкла, всё-таки. — Она пользуется своим замечательным украшением ещё с Владивостока.

— Я знаю, что вы знаете, — усмехнулась Варвара. — Неужели два взрослых человека не могут решить эту проблему?

— Она слишком наивна, — пожал плечами он, едва постучав по плечу. Варвара провела по ткани куртки, стряхивая незамеченное пятнышко грязи, и Валентин удовлетворённо кивнул. — Мир не крутится вокруг неё, но, думаете, она в это поверит?

— Зачем она вам мстит?

— Долгая глупая история, — он нежно погладил будто от удовольствия приглушившего сенсоры дрона. — Я по незнанию перешёл дорогу группе человек, торговавшей запрещёнными чипами, мне нужно было от них оторваться. Она выслеживала своего бывшего любовника, сорвавшего её сделку и оклеветавшего её, а вы понимаете, чем грозит потеря лица. Мы оказались полезны друг другу. Работали вместе некоторое время, и единственной причиной, по которой я терпел её упрямое непонимание того, что между деловыми партнёрами и любовниками есть колоссальная разница, — её компетентность в работе с Абсолютом. С ней было тяжело — я не приемлю людей, у которых спонтанные эмоции доминируют над разумом. Потом её любовник из наивного чувства ревности пришёл меня убить, мы разговорились, и оказалось, что он таким оригинальным способом пытался её защитить, ибо принял меня за одного из тех дельцов, а клевета — лишь несколько несуразных вещей, которые он спустил в сеть, будучи в состоянии алкогольного опьянения. Глупая история — если бы они повели себя спокойнее, ничего бы не случилось. Я отказался участвовать в их отношениях и помогать ей в покушении, предоставил запись нашего разговора. Стоит ли говорить, что она тут же заклеймила меня предателем. К тому времени Паучиха совершенно случайно узнала о моих имплантах, хотя, к счастью, не сумела сообщить об этом соответствующим органам… Её реакция была далеко не такой сдержанной, как ваша. С тех пор наши пути разошлись — мне представилась возможность уехать в Китай, и я за неё ухватился. Честно говоря, я надеялся, что мы никогда больше не пересечёмся… Зря. В общем-то, я могу понять её жажду мести. Но другие мотивации, вызванные абсолютной неспособностью трезво оценивать ситуацию, разочаровывают.

Варвара понятливо кивнула. И поинтересовалась из любопытства:

— Вы не чипированы?

Что было удивительным. Люди с большим количеством имплантов, а особенно с боевыми аугментациями, дополнительно чипировались для отслеживания во многих странах. Надо было обладать определённой сноровкой или связями, чтобы остаться незамеченным.

— Нет, — криво улыбнулся он. — Иначе они вышли бы на Алексея, и я бы уже не смог его защитить. Видите ли, пока у него не было сервера, он функционировал за мой счёт. Я объясню вам как-нибудь вечером, mon amie, вам понравится… Тогда его могли принять за искусственный интеллект. А меня — за душевно больного с раздвоением личности.

— Паучиха о нём знает. Она приняла его за программу. Такое раньше было?

— Нет, — Валентин нахмурился. — С тех пор, как я предоставил ему сервер, одного Алексея не фиксировали ни пользователи, ни программы. Я предполагал, что его всё ещё могут видеть, как слишком сильного искусственного Наблюдателя...

—… только если он с хакером. О нём всё равно неосознанно думаешь.

А любая мысль так или иначе материализуется в Абсолюте.

— Именно.

— Но вы позволили нам появляться в Сети вместе. Почему?..

— Это обдуманный и оправданный риск. А даже если нет, он сам этого хотел и волен делать то, что считает нужным. Он свободный человек, — произнёс Валентин. — Только, mon amie...

Во взгляде его мелькнула странная тоска. Как мимолётная вспышка, но этого хватило, чтобы понять. И подумать: не может психопат и эгоист так беспокоиться о ком-то. А железо… Что ж, жизнь по-разному поворачивается.

— Я не дам ему исчезнуть. Я постараюсь.

И не потому что он нужен в деле. Потому что он — друг.

— Спасибо.

Потом они молчали. Долго, понятливо, доверчиво, не нарушая течения мысли друг друга. Просто молчали.

Брякали палочки для еды. Дождь не прекращался, и окна заливались слезами, едва пропуская свет. То и дело хлопала дверь, и к гомону и хохоту приплетались новые голоса промокших, но не утративших расположения духа посетителей. Здесь было по-свойски уютно. В лапах мягкого, чарующего света, в компании красных стен, в объятьях вкусно пахнущего тепла всё казалось таким… Разрешимым. Стоит только остановиться и подумать, и сразу всё получится...

Она решилась нарушить молчание первая. Когда мать снова не ответила...

— Валентин.

— Да, mon amie.

— Там, в парке… — Варвара сбросила фото ему на часы. — Вот это соседствует с одним из аттракционов.

Валентин склонился над изображением.

— Любопытно.

— И все?

— Я бы посоветовал владельцу выбрать другой материал для несущей стены и строить в менее спорном месте. У этого парка до сих пор юридические проблемы с землей. С другой стороны, никто не будет тут искать, да и нехватки в предполагаемом материале нет… Если им нужны просто люди, конечно.

— Валентин.

— Это гипотеза, основанная на реалиях жизни, только и всего, — пожал плечами Валентин. — Вы удивительный идеалист, mon amie. В наше время такие редко встречаются.

Варвара украдкой покосилась на него, но разве поймёшь что-то по бесстрастному лицу?

— Это не всё, что вас смущает, не так ли?

— Да, — она указала на дальнюю пробирку, но рука предательски дрогнула. — Он похож на Даньку.

— С такого ракурса сложно сказать, — усомнился Валентин. — Колючка смотрела ауру?

— Хм… Нет, — Варвара продолжала упорно всматриваться в фото, будто от этого что-то могло измениться. — Это место сильно влияет на психику...

Даже она ощутила. Будто дышать легче стало вне пространств парка, хотя осознала это только сейчас.

Валентин едва покачал головой.

— Она могла убить вас обеих. Вы это понимаете?

— Но не убила, — Варвару передёрнуло, стоило вспомнить странные глаза девочки.

— Mon amie.

— Но это факт.

— Ей нужен наставник, — после долгого молчания выдал Валентин. — Если она хочет, чтобы вокруг неё оставались живые люди.

— А вы ведь тоже "маг"? — осторожно поинтересовалась Варвара, ловя на себе любопытный взгляд Валентина.

— Почему вы так думаете, mon amie?

— Я разговаривала с Алексеем.

— Болтун, — мягко фыркнул он и задумчиво посмотрел в окно. — Друг мой, вы не против, если я закурю?

— Нет, — она рассеянно наблюдала, как он прикусывает сигарету и шарит по карманам в поисках зажигалки. — А вы сказали, что бросили эту привычку.

— Это не привычка, — плоский язычок электрической зажигалки в секунду нагрел кончик сигареты до тления. — Это дань памяти.

Он задумчиво затянулся. Резко выдохнул.

— Я был "магом". Чувствительным к Абсолюту, так точнее. Вряд ли об этом упоминали в СМИ, — он оскалился. — А как по-другому я мог его изучать?

— Будто нет соответствующего оборудования, — улыбнулась Варвара.

— Имплант — это не то, хоть Абсолют и един. Прямой контакт даёт совсем другие возможности, — он выдохнул струйку дыма на стекло и прикрыл глаза. — В Абсолют можно выйти без импланта. Это так же естественно, как дышать, и при должном навыке это в состоянии сделать любой. Было время… Я мог быть здесь и там сразу. Для меня не было разницы между этой параллелью и той… Вы знаете, "реальность", как принято её называть, в отрыве от Абсолюта временно теряет в цветовом спектре. Одно время мне казалось, что у меня проблемы со зрением, хотя аппараты доказывали обратное.

Варвара вгляделась в его лицо. На губах блуждала несвойственная ему мечтательная улыбка, и будто даже резкие черты чуть сгладились, как и морщины на лбу… А смогла бы она отказаться от Абсолюта? Жить с этим? Без его синих глубин, без адреналина от гонки с Наблюдателями, без бесконечных головоломок и упоительного чувства полёта… Левая рука Валентина недвижимо покоилась на столе, и ей вдруг страшно захотелось коснуться её, накрыть ладонью, но не из жалости или сочувствия, а из щемящего понимания. Он был слишком странным. Жёстким и равнодушным, по-своему безумным. В то же время кто, как не Валентин, мог понять её страх? Кто, как не она, посвятившая жизнь Абсолюту и не видевшая без него смысла, могла понять отстранённого от него?

Варвара сжала пальцы в кулак. Снова подняла взгляд.

— Вы жалеете об этом?

Валентин улыбнулся шире.

— О том, в обмен на что получил жизнь? Нет, теперь я больше сожалею о том, что был тогда не в состоянии фиксировать собственные ощущения. Такой материал для изучения… Но раньше я не был уверен в том, что с этим можно жить.

— В этом весь вы, — хмыкнула она. — Я могу больше не спрашивать.

Валентин издал тихий смешок.

— Не вы ли говорили о ценности воспоминаний? — он лукаво взглянул на неё. — Вам не кажется это занимательным?

— То, что вы лишились доступа в Абсолют?

— Не "что". "Как". У меня нет данных, чтобы обосновать это, лишь собственный опыт, но я сделал вывод, что смог принять столько имплантов исключительно из-за сильной связи с Абсолютом. Вы ведь знаете, что некоторые люди почему-то принимают больше актонитовых имплантов, чем другие? Думаю, Павел Ставински — знаете же главного гипнотизёра страны? — мог бы заменить себе процентов семьдесят. Если бы пошёл на такую жертву. Странно, что актонит, буквально сотые доли которого уже служат проводником… В большом количестве становится препятствием? Казалось бы, почему не наоборот?.. Но он замещает связь с, как говорят, другой реальностью. На самом деле, развивай каждый подобные способности, протезирование скакнуло бы далеко вперёд, но кто согласится добровольно лишиться той ипостаси Абсолюта?

— А почему вы не поставили себе "розетку"? — Варвара легонько коснулась металлического покрытия на затылке. — Вы бы не потеряли доступ к Абсолюту...

— Я не могу, — просто пожал плечами Валентин, перекатывая сигарету в пальцах. — Боюсь, то, что вы видели — предел для меня. Пока.

Варвара положила зубочистку на стол. Почему-то эти слова вызывали мурашки по коже.

— Знаете, вы меня тоже удивляете. Не думала, что люди после такого могут сохранить позитивный настрой.

Валентин снова затянулся.

— Я люблю жизнь, — отозвался он. — И я хочу вернуть друга.

Варвара посмотрела ему в глаза. Светлые, спокойные, нечитаемые. Может, потому они и такие? Не от количества железа. Не от пустоты в ауре. От клинка отчаяния, рукой надежды всаженного в спину.

И ей вдруг ещё страшнее захотелось довести дело до конца. Не только ради Даньки и Алексея, не просто ради того, чтобы выжить… Может быть, если им всё удастся, в этих сияюще-серых, по-своему красивых глазах появится что-то, кроме несломимого льда.

— Макс Шэнь что-то сказал?

— Конечно, — Валентин потушил сигарету. — Он не доволен поднятой тревогой. Но мы сделали своё дело, а Шэнь слово держит, — он щёлкнул по часам, передавая сообщение со временем и местом встречи.

— Баржа? — удивлённо поинтересовалась Варвара, читая пересланное.

— Да. Пристанище Мэйлинь, местной владелицы части виртуальных сетей… Я бы выбрал более нейтральное место, но Макс был немного… Не в себе. И ещё, — он откинулся на спинку стула. — Он рассказал кое-что любопытное. Наш знакомый господин Лай, спонсировавший "Дубль-В" — хороший друг Роберта Ли. Знаете его?

— Заместитель директора "Фелисити-Ин"? — Варвара похолодела. Именно в этой компании работал отец… И она потом, пока не выставили через месяц. В мелком филиале, конечно, но, тем не менее, это название до сих пор вызывало неприятные ассоциации.

— Именно. Он раньше владел и дочерней компанией "Фелисити" — "Ансайдом", пока та не распалась… И не переродилась в виде никому неизвестной "Дубль-В", — он пристально посмотрел Варваре в глаза, молча ожидая её реакции.

— В филиале "Фелисити" работал мой отец, — слова давались с трудом. — Абсолютный, Валентин. Он… Погиб семнадцать лет назад. При невыясненных обстоятельствах. Мы его не видели.

Она с нервно сглотнула. Если похищающий Абсолютных "Дубль" — это дочерняя компания "Фелисити", то почему бы не заподозрить саму корпорацию в похищениях?.. Не может быть. Неужели и отца тоже...

— Семнадцать лет исследований? — Валентин чуть оживился. — Они должны были серьёзно продвинуться в том, чем занимаются. Если это взаимосвязано, конечно. Любопытно, не находите? Мои исследования исчезли семь лет назад. Те есть, ещё десятилетие они не нуждались в оцифровке сознания. Что тогда? Допустим, то, что вы говорили — единое сознание на несколько подопытных. Это спровоцировало бы сильные колебания в Абсолюте, такое не скроешь...

— В парке он колеблется по самое не хочу, — буркнула Варвара. Вдруг это всё правда связано? Вдруг они переместили Даньку туда?! Чтобы подключить к тому же жуткому эксперименту… Как крысу...

Варвара сцапала себя за волосы. Валентин что-то говорил, периодически делая записи, но она не слышала, только следила за движениями тонких сухих губ. Неужели они начали с отца? Неужели его тоже похитили тогда? Они ничего не сказали. Просто начислили компенсацию и принесли извинения — от того письма её до сих пор передёргивало.

А точно ли эта лаборатория принадлежит "Дублю"? Мало ли, они тут не одни безумные экспериментаторы. Но это не важно. Ей нужно убедиться, что там — не Данька. Обязательно нужно, потому что поверить, что её брат плавает в голубеньком питательном бульоне не могла, а уверить себя в том, что это не он, было выше её сил.

— Валентин...

Он вскинул голову, с неподдельным интересом глядя на неё.

— Я могу вас попросить… — Варвара задумчиво взглянула на дрона. Машинально пригладила взъерошенную прическу.

Валентин понял.

— Давайте сначала попросим нашу милую Колючку посмотреть его ауру у их головного офиса, когда она отойдёт. Может, вам показалось. И, в любом случае, нам жизненно необходимо получить то, о чём договорились с Шэнем. Если ваши догадки верны, если это место действительно принадлежит "Дубль-В", стоит быть во всеоружии — вряд ли там другие системы, — он вопросительно склонил голову. — Вы согласны со мной?

— Да. Спасибо, — едва шепнула она. — И ещё… Научите меня стрелять. Пожалуйста.

Валентин с любопытством вскинул бровь.

— Если вас удовлетворит мой собственный уровень владения огнестрельным оружием. Я… Скажем так, чаще полагаюсь на Сокола.

— Это не важно. Спасибо.

Она смотрела на отражения какого-то нетипично живого лукавства в серых глазах и думала, что, может, он и искренен. А даже если и нет — пока они двигаются в одном направлении, важно ли это? Ведь они просто делают то, что должны...

Но ей важно.

Почему?

Она боялась дать себе ответ.

Дождь за окном незаметно сошёл на нет.