Глава 25. Ноты и надзирательница

Глухонемая надзирательница очень скоро обнаружила тело Посвящённого, умершего в подземелье. Она замычала, замахала руками и, круто повернувшись, побежала к выходу.

— Что это с ней такое? — вид у Нелли стал озадаченный. — Она что, не привыкла к виду покойников?

— Да нет, — ответил Мелис. — Это она за стражей. Тело убрать.

Юноша оказался прав. Вскоре в темницу вбежали дружинники. Они бегло осмотрели труп, один из стражников даже зачем-то заглянул в рот узника. Потом они схватили его за руки и за ноги, вытащили из камеры и поспешно вынесли наружу.

Надзирательница уже торопилась с тряпками и ведром, чтобы прибрать в освободившейся клетке. Войдя в эту клетку, она быстро перетряхнула соломенную подстилку, служившую матрасом узникам, но, ничего не найдя, принялась за уборку.

— Ты только посмотри на неё, — негромко произнесла Нелли. — Первый раз вижу, чтобы у нас тут так мыли и чистили. Раньше вопросы гигиены никого не волновали…

И Нелли прижала к груди под одеждой листок с посланием.

— Кстати, Мелис, а почему дружинники прямо в рот тому бедолаге заглянули?

— Искали золото, — вздохнул Мелис.

— Что-что? — Нелли не поняла, о чём это он толкует.

— Я говорю, искали золото, ну, в смысле, золотые зубы. Остальное у него отняли ещё на допросах, а здешним солдатам тоже хочется поживиться…

Нелли передёрнуло.

— Хорошо, что он успел передать нам… — девушка осеклась. Надзирательница пристально смотрела на неё, не мигая.

Впрочем, через миг женщина, согнувшись под тяжестью ведра с водой, прошаркала к лестнице.

— Нелли, может, она всё-таки слышит, — начал было Мелис.

— Очень странно, — задумчиво ответила ему Нелл. — Как ты думаешь, сколько ей лет?

— Ну, не знаю. На вид лет пятьдесят. Наверное.

— Ещё более странно. У неё глаза молодые.

— Понимаешь, может, испытания состарили её, а на самом деле она моложе, — пожал плечами Мелис.

— Может, и так. Но сдаётся мне, что где-то я видела эти глаза…

— Нелли, не ищи тайного смысла там, где его нет. Лучше попробуй расшифровать ноты. Или хотя бы пропеть их.

— А, да, конечно, — спохватилась Нелли и вытащила обгоревшую бумажку с посланием.

Внимательно вглядевшись в ноты, Нелли попыталась тихонько напеть мелодию, которая была написана здесь. Сделав несколько попыток, она умолкла. Мелодия получилась не просто некрасивой, а безобразной, негармоничной, словно ноты не были связаны одна с другой и не желали складываться в единое целое.

— Ну и дела! — разочарованно сказала она, пряча листок.

— Знаешь, Нелли, ты только не обижайся, — осторожно произнес Мелис. — Ты всё же не певица, а скрипачка, может, дело в этом? Лучше, наверное, сыграть на скрипке, чем спеть?

— Вот и сыграй, раз ты такой умный! — зло огрызнулась Нелл. — Оторви скрипку от стенки и сыграй!