Глава 21. Спасающиеся мышки

Гигантские крылатые кони принесли своих седоков в совершенно глухое ущелье. Людские поселения находились очень далеко, но Мастеру эти места были хорошо знакомы.

— Это и есть Ущелье Каменных Псов? — спросил Торментир.

Он изрядно замёрз, и теперь направил струю тёплого воздуха из волшебной палочки на себя, чтобы согреться.

— Молодец, Солус, — одобрительно сказал Штейнмейстер, поворачивая руку своего советника так, чтобы тёплым воздухом обдувало самого Мастера.

Торментир недовольно скривился, но под насмешливым взглядом Мастера его лицо снова стало бесстрастным.

— Итак, Солус, нам предстоит спуститься в одну глубокую пещеру. Как пойдут наши подопечные?

— Думаю, пусть идут сами, — ответил Торментир. — Я могу частично парализовать их. В смысле, обездвижить руки, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Мастера.

Мастер довольно кивнул. Его не переставал удивлять этот человек. Он был значительно более могущественным магом, чем сам Штейнмейстер. Правда, сообщать об этом Торментиру Мастер счёл излишним. Сам Мастер не был прирождённым волшебником. Он овладел только определёнными видами заклинаний, которые использовал для уничтожения и порабощения, и помогали ему колдовать созданные им же обсидиановые амулеты. А Торментир был ему полезен во многих делах, умения его были разнообразны, и применял он их весьма изобретательно.

Вот и сейчас он мгновенно убрал серебристо-серые линии, удерживающие пятерых мужчин из Лагеря Странников. Те с наслаждением стали разминать затёкшие руки и ноги. Торментир со скучающим выражением лица подождал несколько минут, а потом наложил заклинание без единого слова (это всегда восхищало Штейнмейстера). И теперь пятеро крепышей не могли двинуть даже мизинцем, хотя ноги их оставались свободными.

Мастер не боялся, что его подопечные могут сбежать. Окружающие их горы были дики и безлюдны, и несчастные не ушли бы далеко.

— Отлично, а теперь — вперёд, — и Мастер указал на вход в пещеру.

Люди переминались с ноги на ногу, словно не решаясь войти в зияющее тёмное отверстие в скале.

— Быстрее! Не злите меня! — в голосе Штейнмейстера появилось раздражение, и люди, словно скованные невидимыми узами, зашагали вперёд, спотыкаясь и толкая друг друга.

Торментир оглянулся на плащекрылов, которых они оставляли у входа в пещеру. Сложив крылья, они склонили шеи и принялись ловить каких-то мелких грызунов. Грызуны с писком разбегались в разные стороны, но уйти от страшных зубов плащекрылов почти никому не удалось. Только два мелких зверька ускользнули от охотников и скрылись в ближайшей узкой расселине. Сколько ни щёлкал зубами вожак плащекрылов, пытаясь ухватить зверьков, голова его не проходила в щель.

Торментир, мысленно отметив спасение двух зверюшек, почему-то обрадовался. Мастер тем временем проследил за его взглядом.

— Солус, видишь, — прокомментировал он. — И у людей, и у животных всё одинаково. Сильнейший пожирает слабого. Например, я, как мой плащекрыл, настигну любого, кто мне неугоден, и никому не удастся избегнуть той участи, которую я, как самый сильный, уготовил для него…

Торментир склонился перед Мастером. Штейнмейстер так и не узнал о двух маленьких мышках, что юркнули в щель.

— Да, Великий Мастер, вы, как всегда, правы, — ответил Торментир. — И у людей, и у животных всё одинаково.

Две маленькие мышки…

Процессия из семи человек вошла под своды той самой пещеры, где Мастер когда-то вызвал из каменного плена своих верных Псов.