Глава 2 - Стиллбогский лес

Лес встретил Вистана грозным мраком, еще более сгустившимся после того, как последние золотистые блики уходящего за горизонт солнца исчезли окончательно, превращая дубы и клены в грозных великанов. На опушке леса были признаки жизни: пара домиков крестьян, хаживавших в лес на охоту. В окнах этих хаток уже горел яркий свет, который манил к себе уютом, теплом и сытным ужином. Но наш герой не обращал на это ни малейшего внимания, так как его желудок был наполнен едой, а лес, в котором ящер с малых лет гулял и устраивал ловы, был ему не страшен даже темной ночью. Агр, похрапывая, длинной рысью выстукивал по старинным камням тракта, клацанье подков об камень легким, непринужденным эхом оглашали окрестность.

Тракт шел прямиком через весь Стиллбогский лес, древние строители решили не делать крюк вокруг лесного массива, а замостить путь через самую его гущу, чтобы проезжие могли сокращать путь. Когда то здесь было более безопасней, но теперь, в хаосе и беспорядке оккупации Арагона, никакая дорога не гарантировала сохранность ни жизни путников, ни тем более их кошельков, бывших у некоторых очень увесистыми, и таким образом очень привлекательными для разных людей, владеющих нехорошими ремеслами.

Вистан, как понял наш внимательный и дорогой читатель, был сильным и смелым, он не страшился никаких разбойников с большой дороги, а Агр, верный друг ящера, мог в галопе преодолевать за сутки более сотни миль. Но сии превосходные качества не лишали Вистана мудрости и обдуманности своих действий. Он помнил рассказы Каладона об агрессивных созданиях, наплодившихся в лесах Арагона и теперь свободно гулявших в лесах, буреломах и ветроломах. Юноша пока не спешил бросаться в галоп, а решил рысью проехать пару лиг, дав Агру размяться.

Стилбогский лес с каждой сотней метров густел. Сейчас никакой человек, за исключением ящеров и гноллов, не мог разглядеть в этой непроглядной тьме ни кустов, ни толстых стволов деревьев. Все это представляло собой объединение гигантского, древнего, как Мать-Сыра-Земля, леса с его глубокими оврагами, балками, многочисленными болотами, гатями и хитросплетением звериных троп, которые знают только местные полудикие жители, не входящие в контакт с окружающим лес миром и поэтому живущих дарами и плодами леса; и лесники, но они не заходят дальше и десяти лиг от опушки — лес страшатся, никто не знает, что обитает в его глубинных частях. Разумные обитатели научили Вистана многим лесным премудростям, главное — помогли чувствовать силу леса, его неистребимую волю и жажду расширить свои границы, переходящую в затаенную старую злобу.

Вистан чувствовал себя в лесу легче и вольней, он опьянялся лесным воздухом, обогащенного молекулами кислорода и запахами душистых трав. Он ощущал каждое дерево, будь то могучий дуб, или высокая, изящная и стройная береза. Иногда, забравшись глубоко в лес, ящер улавливал глухую ненависть деревьев. Юноша понимал эту ненависть и злость. Ханы Великой Орды не раз пытались сжечь или вырубить леса, давая возможность своему народу построить села-улусы, разводить коней и рогатый скот на новых выпасных землях. Но кочевники натолкнулись на сопротивление партизан, желавших сохранить великолепный лес с его древностью, таинственностью, этот символ борьбы за свободу Арагона. Когда оккупанты вырубили большие участки леса, начались столкновения с повстанцами, они нападали на обозы и небольшие отряды врагов, громили их лагеря и угоняли лошадей. В ответ кочевники жгли села и верви, жителей забирали в рабство на продажу богатым восточным купцам. Мужиков отправляли на галеры, а их жены и дети покупались в прислугу — рабов. Среди крестьянских девушек Арагона попадались очень красивые телом и их уводили в гаремы похотливым вельможам Великой Орды. Природа мстила оккупантам — на сожженной, покрытой пеплом земле вновь появлялись душистые цветы и сочная трава, вода заливали истрескавшиеся впадины в земле, образуя озера, и начинали расти молодые деревья. Кочевники отступили, но только на некоторое время…

Из-за плотных облаков вынырнул серебристый месяц, скудно осветивший землю. Агр и Вистан, конь и всадник, ехали бодро и весело, несмотря на темноту и безлюдность тракта. Где то ухала сова — вышла на охоту за мышами. Захрипела рысь, загавкала лиса — хищники ищут пищу.

Внимание Вистана привлек вой волка. Он послышался с севера-запада и спустя минуту ему ответили еще несколько тоскливых завываний. Ящер, чуткий и опытный охотник и следопыт, уловил в вытье не призыв, не отклик к другим особям, а жгучую злобу и ненависть, присущую существам, обитающие в пустынных и безлюдных местах, там, где живет только страх и всепоглощающая агрессия. Вистан остановил Агра, который нервно перебирал копытами и прял ушами по сторонам, желая так же, как и его всадник, определить, кто и откуда воет. Сбоку дороги послышался едва слышимый хруст и Агр, натренированный и послушный скакун, остановился как вкопанный, его большие выпуклые глаза все же расширились от страха, живущего в лошадях с древних времен, и уставились в заросли на обочине тракта. Сильной рукой Вистан держал повод, не давая Агру сделать свечу, а другой он быстро нащупал на спине стрелу в колчане и лук отца. Рывком ящер вложил стрелу на тетиву и она, как острокрылая ласточка, рассекла воздух, впившись в горячую плоть. Раздался визг и обезумевшая от боли тень кинулась опрометью из густых кустов в другой бок тракта. Несомненно, это был волк.

Агр заржал и Вистан дал ему волю, пришпорив коня в галоп. Спустя полчаса степной скакун приободрился в беге и перестал прясть ушами, хотя волчий вой разносился по всей лесной окрестности, способный спугнуть любых ночных путешественников.

— Не нравится мне, что сегодня ночью волки разгулялись. Ведь они способны собраться в стаю и, вынюхавши меня, могут пуститься по следу, — подумал Вистан, — Черт побери, я не хочу, чтобы моего коня ранили! Агр, а давай остановимся на ночь в «Чесноке»? Не плохой трактирчик, право! Как раз на пути! — Вистан в голос обратился к коню, а тот ответил хозяину тихим ржанием, соглашаясь, ибо он понимал слова хозяина.

«Чеснок» стоял на половине лесного пути, служа очень хорошим убежищем и сытной харчевней изголодавшимся путникам в таком дремучем лесу. За добрый золотой грош в «Чесноке» можно было накормить коня, наесться самому да еще поспать в тепле. От такой перспективы Вистан не отказался бы, да простят ему такую слабость наши дорогие читатели, ибо даже могучие ящеры устают и требуют отдыха.

Рысью Агр проделал долгий путь и ближе к полуночи наш необычный герой достиг поворота тракта к холму, с которого вырубили лес, давая возможность построить на вершине трактирчик и конюшню. Поворот был преодолен и перед Вистаном открылась картина полного запустения и тишины, холм покрывала ночь, хотя здесь всегда был свет и хозяин на ночь зажигал большие факелы у входа. Строения вырисовывались, но нигде даже не тлела и полушка. Юноша почувствовал запах горелого дерева и мяса. Он обеспокоенно привстал в седле.

— Разрази меня гром, неужели!.. — выругался ящер, ударив своим длинным хвостом круп коня и Агр понес всадника на сам холм.

Мысли Вистана оказались верными. И хлев, и стойла для скота и лошадей, и сам трактир были сожжены. На месте пола харчевни зияли провалы, в которых тлели еще не потухшие угли пожарища. Ничего не уцелело. Ящер спешился, дав Агру возможность пощипать уцелевшую траву.

«Чеснок» уничтожен полностью, а весточки про это нигде и нет!» — подумал Вистан, пнув обгорелую балку. Его хватила ярость, ведь ящер хорошо дружил с Альфредом — хозяином трактирчика. Попутно, обдумывая ситуацию того, что же здесь могло приключиться, Вистан увидел на земле пару цепов и меч, обагренный еще не запекшейся кровью.

— Ага, черт возьми, здесь была стычка! Теперь все ясно. Снова нагрянули проклятые ордынцы! — выругался юноша вслух и отчаянно, со злости шлепнул хвостом об землю.

Затем Вистан пригнулся к почве и лапой нащупал следы от подков коней оккупантов, которые во множестве отпечатались в мягкой почве, в золе остались следы от обуви ящеров, гноллов и людей. Да, пленных увели как добычу! Юноша вздохнул и пошел к Агру. Внезапно вдалеке, где то в чаще, мелькнул свет. Свет от явного костра скудно показывал на краткие мгновения свои лучи путнику, но и этого было достаточно того, чтобы его заметить.

«Кто-то спасся», — подумал Виста, освежившись этой мыслью.

Спустившись с холма, всадник и скакун уже пробирались на опушке сквозь густые заросли колючего кустарника. Свет, подобно маяку, указывающему путь судам в неспокойном море, привел Вистана и Агра на большую поляну, окруженную каменным забором из бутовой кладки. За забором стоял деревянный дом с огромной статуей орла на коньке гонтовой крыши. Из-за края забора выглядывала также очень старая и довольно убогая на вид конюшенька. Свет исходил от огромного костра, языки пламени которого лизали ветки деревьев. Неподалеку, среди мягкого и успокаивающего треска дров в костре, слышалось журчание ручья.

Вистан подошел к проему в кладке забора и постучал в низенькие ворота. Не прошло и минуты, как с той стороны послышались торопливые шаги и сиплое, тяжеловатое дыхание. Ворота со скрипом отворились. На пороге двора ящера встретил гнолл в темных штанах и холщовой, помятой рубахе. Его хмурое лицо и оскаленная морда не могли вселить в любого путника бодрость и желание общаться с этим гноллом, но в данном положении, с волками на хвосте, Вистан не хотел рисковать ночным маршем. Поэтому даже такой неприветливый гнолл мог оказаться для юноши желанным другом.

Гнолл сопел, постоянно облизывая тонкие, черные губы и острые клыки, и сохранял молчание. Он разглядывал Вистана.

— Сударь, прошу прощения, что потревожил вас в сей поздний час. Некоторые обстоятельства заставили меня и мою лошадь попросить у вас приюта на эту ночь.

Гнолл хмыкнул и его уста зажглись некрасивой, но искренней улыбкой.

— Я специально для вас зажег костер! Мои псы почуяли вашу лошадь еще издалека. Ой, юный витязь, беда здесь случилась… Ах, да что ж я! Входите!

Гнолл шире открыл ворота, пропустил ночных гостей внутрь дворика и закрыл за ними ворота.

— Не бреши, пес! — хрипло крикнул хозяин на старую собаку, которая отчаянно лаяла. Услышав приказ господина, пес запрятался в старую конуру.

— Так что ж здесь случилось? — горел от нетерпения ящер, — Кому приспичило палить трактир ночью?

— Ясное дело кому, сударь! — просипел гнолл, помогая Вистану расседлать Агра и снять вещи с седла.

— Ордынцы? Да они любят такие притоны! — возразил Вистан, хотя и сам наверняка знал ответ, но необычный гнолл мог видеть все своими глазами.

— Разве это удивительно? Эти бесы палят наши дома, наши шинки, наши поля! Я вам вот что скажу, милостивый сударь — драка в «Чесноке» началась. Ордынцы с кем-то повздорили, ну, и, такое дело, кого убили, кого забрали продать на рынок.

Глаза Вистана сверкнули недобрыми искрами, а жилы на лапах напряглись, набухли тугими канатами, однако гнолл мягко положил руку на плече юноше.

— Не кипятитесь, юный ящер! Сберегите силы на завтра. Я дам вам ночлег, так уж и быть. Небезопасно сейчас гулять по тракту, здесь и кочевники, да еще и волки с чего-то набежали.

— Да, ваша правда. Я вам очень благодарен. Меня зовут Вистан, сын Мальтраверса.

Гнолл резко повернулся и кивнул головой.

— Барон не хворает?

Вистан кинул седло и вальтрап вместе с уздечкой рядом со старым седлом. По-видимому, у лесного гнолла тоже была лошаденка.

— Жив и здоров мой отец! Хвала Богам, и вервь наша цела.

— А вы, молодой ящер, почему отправились в путь так поздно? — глаза гнолла плутовато сверкнули.

— Отец попросил меня съездить в Стиллбог, срочные дела!

— Срочные дела… — буркнул гнолл, — В наше-то время?

Гнолл и ящер присела на большой валун. Гнолл снял бобровую шапку, оголяя свою седоватую голову и остроконечные уши.

— Мой отец стареет, я должен ему помогать. Время нещадно ко всем, особенно оно не жалует стариков.

Воспользовавшись молчанием гнолла, Вистан перевел разговор, ящер очень хотел узнать подробности того, что здесь все такие приключилось.

— Вы видели пана Альфреда? Его тоже угнали в рабство? И как вас вообще не заметили? Я полагаю, что никто не знает, что вы здесь обитаете. Очень хорошее место — вы видите всех, а вас никто не может заметить в этой чащобе.

— Молодой ящер, вы очень напоминаете мне вашего достопочтенного отца в молодые годы. Я знал пана Мальтраверса, клянусь лесами, и вы его же копия! Та же любознательность, такое же желание знать все! Не переживайте сильно. Пан Альфред, хотя и был немного пьян, все же сумел вовремя дать деру, а вот с теми, кто остался в таверне… постигла печальная участь.

Вистан заскрипел зубами.

— Как мы уже устали от насилия и притеснений!

Гнолл надел обратно бобровую шапку и тихо произнес, уходя от ответа.

— Я думаю, что вам хочется есть. Ваш конь уже лопает овес за обе щеки, а вы еще не поели.

— Я не сильно голоден…

— Пан Вистан, ужин у меня будет не таким роскошным, как у вас в волчанских имениях, но сытный.

Гнолл провел ночного гостя к себе в дом. Внутри царила чистота, хотя обстановка была простой, и, не скрываю от читателей, даже бедной. Всего в трех комнатах было две кровати и нехитрый инвентарь. Центральная комната имела очаг, над которым в старом чугунном чане варилась похлебка. От запаха еды желудок Вистана заурчал.

— Хе-хе, юноша, ваш желудок хочет есть? — спросил остроухий гнолл. — Как раз будет готов грибной суп. И по моему личному рецепту!

— Так вы лично знали моего отца? Он не рассказывал про вас ни слова, — спросил Вистан, усаживаясь на коврик, постеленный поверх старого скрипучего пола.

— Мальтраверса знают во всей округе!

— Да, это так, — кивнул Вистан, недовольный уклончивым собеседником — Но как вас зовут? Вы мне еще не представились, сударь. Как я смогу вас отблагодарить, не зная вашего имени.

Гнолл взял большую деревянную ложку, размером с голову, помешал в чане нехитрую снедь и принялся наливать ароматный суп в миски.

— Меня зовут Малла, а те, кто ко мне часто захаживает, кличут меня Лешим. Называйте меня, как вам заблагорассудится. Я живу здесь давненько, уж позабыл, когда пришел в этот лес… Давно это было, земля тогда давала по три урожая на год, а солнце не жгло, а светило ласковыми лучами… Да что ж я! — стукнул гнолл себе по лбу, — Берите ваш суп и хлеб!

Вистан с удовольствием умял ужин, пока гнолл потихоньку сербал горячую снедь, не подгоняемый аппетитом молодого организма.

— Сударь, я удивляюсь, как вас здесь, на опушке леса никто не заметил и не знал расположения вашего укромного жилища.

— Нет, один гнолл знал — Альфред частенько брал у меня кур: с города обозы с провиантом ходят сейчас не так часто, как раньше, а местная чернь втридорога дерет за своих общипанных птиц. Но он молчал обо мне, словно сырая могила.

— И все же как вы скрыли это убежище?

Глаза Маллы загадочно блеснули.

— Я не волхв, хотя тоже кое-что знаю из древних премудростей, что завещали нам наши великие предки. Здесь полно ловушек, которые ты не заметил, славный охотник!

— И то ваша правда! Я ведь ничего не увидел! — признал Вистан.

Гнолл наклонился к ящеру, и на краткое мгновение юноше показался тот хмурый и неприветливый гнолл, которого он увидел возле калитки — мрачный и жестокий.

— Ты ведь не разболтаешь об убежище пана Маллы?

— Клянусь василисками, я не словом не обмолвлюсь про ваше жилище!

Гнолл вновь приобрел мягкий и приветливый облик.

— Вы достойны своего отца, пан Вистан! Как мой суп?

— Чудесный! И, признаться, я хочу спать…

— В левой комнате для вас приготовлена лежанка, можете спать там, если вы конечно не предпочитаете компанию звезд и музыку ночного леса.

Вистан потянулся, его суставы захрустели.

— Сударь, я лучше посплю на нормальной кровати. Ночи под голым небом меня ожидают еще впереди!

— Как вы захотите. Завтра я рекомендую вам пойти другим путем, он ведет вглубь леса, но намного короче! — гнолл оскалился и подмигнул.

Ящер зевнул во всю свою могучую пасть и качнул головой:

— Хорошо…