Глава 6 - Карающая Длань

Зал для для посетителей в «Золотом Веке» практически пустовал. Его занимали несколько до смерти усталых рыболовов — ящеров, пахнущих болотом и тиной, довольствующихся немногочисленными кусочками вчерашнего ржаного хлеба и чарами, наполненными дымящимся травяным отваром, и группой зверян и людей, одетых в серые, зеленые и коричневый плащи, обсевшие длинный, грубо срубленный стол в самом правом конце зала, смежном с конюшнями.

Первые от усталости не обращали внимания на оживленные, но сдержанные и приглушенные разговоры непонятной компании, которая собралась здесь внезапно, даже ветер в северных пустошах позавидовал бы такой немыслимой скорости! Вторые ровным счетом не замечали никого, кроме себя и молодого ящера, который был центром их всепоглощающего внимания.

Пан Нархиз, неизменно одетый в засаленный передник, недовольно охал: такое количество гостей и постояльцев, как сегодня, ему не нравилось — обычно под вечер зал его постоялого дворика гудел от несмолкаемых разговоров, пересудов, столы пестрели различными яствами, разнообразие которых зависело от размера и глубины мошны заказчика, а также от степени требовательности и голодности их желудков, впрочем, и у скромных пришельцев всегда есть повод перекинуть пару лишних викий дешевого вина.

Положение спас Вистан. Юноша явился в гостиницу под вечер, явно чем-то очень озабоченный и встревоженный. На мягкие вопросы Нархиза ящер не отвечал и попросил срочно найти пана Этельстана. Посыльный, держа в лапе письмо, стремглав бросился искать благородного человека: щедрость Вистана не заставила себя долго ждать.

Вместе с Этельстаном в гостиницу нагрянуло несколько зверян, из которых мы бы могли узнать Корбака. Ящер, тряхнув своей золотистой гривой пышных волос, громко пробасил приветствие юноше. Остальные прятали свои лица в глубоких капюшонах, их одежда была сильно изношенна, а сапоги и штаны сплошь измазаны грязью, что свидетельствовало о поспешности прихода.

Неожиданные гости заказали Нархизу доброе количество блюд и хозяин, обтерев жир с лап об фартук, с довольной рожей поспешил на кухню.

Группа зверян в плащах сидели вокруг Вистана, внимательно слушая говорившего юношу и поедая угощение, Этельстан то и дело нервно дергал черные усы, покусывая их края. Человек озабоченно вздыхал, прерывая Вистана краткими вопросами.

Вистан был взволнован не на шутку. То, что произошло сегодня на Черном рынке, испугало его не меньше, чем если бы он увидел летящего дракона, готового спалить его живьем. Эльза убедила юношу в могуществе мудреца Балдора и то, какую опасность теперь может представлять этот старый безумец. Подземные жители очень коварны и готовы на все, чтобы заполучить ценные артефакты себе!

Путь наверх из подземелий Пещеры прошел для юноши и его спутницы без лишних приключений, однако Эльза, несмотря на природную сдержанность и тактичность, выдавала свое нервное состояние. Она прекрасно понимала, что от Балдора, этого извращенного умом жителя глубоких недр, можно ожидать чего угодно. Старый книгочей был также советником одного из Владык Пещеры, что только увеличивало его возможности и мощь. На поверхности Эльза шла, опершись на сильную лапу Вистана. Было слышно, как стучит сердце в ее грудной клетке, ум ящерки лихорадочно искал пути выхода из сложившейся ситуации. А положение сложилось очень непростое: теперь Балдор знал, что цель его неустанных поисков лежит недалеко, на поверхности, над его головой и будет делать все, дабы книга оказалась в его лапах. Расстояние и глубина не играла никакого значения, Балдора не могли напугать ни полиция префектуры Стиллбога — ее можно подкупить и люди Пещеры смогут спокойно искать молодого барона, ни сложившееся природное недоверие и подозрительность верхних обитателей к ящерам подземелий, по внешности не похожих на собратьев, обогреваемые Солнцем. Эльза ласково лепетала, что она во всем виновна и надо было обратиться к другому мудрецу, более надежному и не пораженному язвой жажды запредельной власти, обладающим настоящим духом ученого. Да что уже говорить, когда дело сделано в ущерб себе! Вистан не укорял ящерку, он понимал, что личность зверянина или человека может изменяться и это происходит совершенно незаметно для окружающих. О, лицемерие, вводящее в заблуждение доверчивых и благородных! Эльза могла и не замечать истинных интересов Балдора, к тому же она мало знала его. Зато Вистан понял, что же содержит в себе «Рубиновая книга» и какую ценность представляют ее знания. Обратить их на помощь замученных жителей Арагона и вновь свободные ветры загуляют над плодородными нивами, древними лесами, вновь Жрецы будут воспевать гимны Богам и служить Истинным Создателям земли! Во имя такой цели он готов принести жертвы и Боги помогут ему на его пути.

«Какую тяжкую ношу я взвалила на твои плечи, мой друг» — нежно сказала ему Эльза на прощание возле своей кареты.

И она была права, что-то кольнуло сердце юноши. Предвидение?

Вистан и пани Эльза условились держаться как можно тише и осторожней. Балдор с помощью своих шпионов все равно узнает, где они находятся. Но Эльзу он трогать не будет — есть цель куда важней. Лазутчики из Пещеры наверняка рванут со всех когтей искать Вистана и легко его найдут.

Юноша принял правильное решение срочно найти Этельстана. Умудренный рыцарь даст ему хороший совет и, как один из участников Сопротивления в Стиллбоге, поможет исчезнуть из виду.

Письмо Вистана настолько встревожило пана кавалера, что он успел загнать лошадь, проскакав по вечерним улицам Стиллбога, рассыпая во все стороны снопы искр. Каждый из повстанцев слышал о легендарной «Рубиновой книге», а Этельстан знал о ней намного больше, чем сам маркграф Медиган. Вистан показался ему искренним ящером, не глупым юношей и его письму можно было доверять.

— Черт возьми, мой юный друг, ты отдаешь себе отсчет в том, какую важную вещь утаил от нас? — вкрадчиво, тихо говорил человек, однако в его голосе звучали привычные металлические, суровые нотки.

— Мессир, я не понимал то, что написано в манускрипте. Увы, знания древних наречий Арагона не самая моя сильная сторона.

— Но ты же мог хотя бы заикнуться о находке. Попасть на руины Аршана и смолчать об этом!

Вистан выдержал взгляд кавалера, а также проницательные, сосредоточенные глаза зверян, которых он пока не знал. Их лица утопали в надетых капюшонах, покрытые сумраком, не тревожимый в углу зала огромным очагом с полыхающим приветливым огнем. Это придавало соратникам Этельстана еще больше таинственности. Никто из них не проронил ни слова, все слушали Этельстана и могли только кивнуть в знак согласия.

— Сударь, «Рубиновую книгу» надобно схоронить, так как Балдор — я видал его лет десять назад и признаюсь, что это подлейшее из существ, ныне живущих здесь — вышлет за тобой своих людей. Владыки Пещеры его послушаются, некоторые из них благородны, но обладать таким манускриптом… о, Боги, за это можно откинуть любые добродетели!

— Он сейчас у меня и ничто нам не угрожает!

— Это пока, г-н Вистан! Ручаюсь, не пройдет и пяти часов, как на соседних улицах объявятся наемники из Подземелья!

— Тогда что же делать? Куда идти? — развел лапы Вистан.

— Тут есть неподалеку одно хорошее логово… — Этельстан указал в сторону Корбака. — Эй, дружище Корбак, как там наша комнатенка в самом начале квартала Нор? Цела и невредима?

Ящер клацнул клыками, проглатывая очередную порцию муската.

— Да, г-н Этельстан! Хозяйка закрепила комнатушку за мной, так как я исправно плачу ей плату за нее вот уже шестой месяц.

— Хорошо. Тогда Вистан сможет переехать туда со своими вещами и… рабыней, а мы останемся здесь.

— Засада? — догадался заводчик змиев и принялся заплетать косичку в своей густейшей гриве волос.

— Да, раздери меня гром! — хлопнул по ноге человек, — Давненько к нам в капкан не попадалась такая добыча!

Компания рассмеялась, а Корбак захохотал так, что бутыль с вином, стоявший перед ним, готов был треснуть на десятки кусочков.

— С паном Нархизом я успел условиться о предстоящих неудобствах и возможно небольших потерях, которые понесет его заведение, однако он наш человек и за расходы гневаться сильно не будет!

— Дай то Боги, — просипел Корбак.

— Да, и пока я летел как черт сюда, известил нашего маркиза о находке манускрипта.

— И? — нетерпеливый Корбак одновременно пытался понять ситуацию и доделать косу, которая выходила толстой и пышной.

— Гром в степи! Уверяю, что маркиз переполошился так же, как и я, он хочет увидеть Вистана пуще прежнего. Наш юноша удивляет все больше и больше с каждым днем! Если так пойдет и дальше, то Орде придется через пару месяцев удирать с наших земель без оглядки!

Желтые глазища Вистана довольно сощурились, но его кротость и скромность не позволили ему что-либо ответить Этельстану.

— Ваше убежище, надеюсь, судари, надежное укрытие?

— Да, Вистан, можешь быть спокойным! — кивнул Этельстан, — В квартале Нор засели наши верные друзья, если что-то и произойдет, тебе на помощь примчится добрая дюжина витязей. «Рубиновая книга» будет в полной безопасности. И помни, — понизил голос рыцарь, — теперь ты отвечаешь за нее! Отныне ты Стражник и Хранитель книги. В ней все будущее Арагона!

Слова тяжелым грузом легли на сознание юноши, но ящер был уже готов к этому. Если он нашел книгу, значит так допустили Боги и они хотят действовать через Вистана де Лашурье. Создатели выбрали именно его, сына ничем не примечательного барона, хотя… Мальтраверс единственный из человекоящеров, который бывал далеко на Западе материка и видал многое, что известно немногим из старинных сказаний.

— Значит, пан Этельстан, так тому и быть! Я — Хранитель Рубиновой книги!

Решительные слова Вистана зажгли в глазах повстанцев энергичную искру, способную воспламенить холоднейшие из сердец, покорные стальному разуму.

— Я бы хотел узнать ваши имена, господа…

Этельстан прервал Вистана властным движением руки.

— Тебе представятся, Вистан, но это произойдет позже. Сейчас, в такой обстановке, когда нам угрожает серьезный противник, это невозможно. Требуется соблюдать тайну и скрытность. Ты знаешь из них Корбака, это уже не мало!

Ящер-заводчик встал и сделал глубокий поклон.

— Остальные откроют свои имена и личности завтра. День не закончился и, чувствую шпорами сапог, под ночь здесь будет жарко!

— Клянусь Богами, кудесник Балдор успел пронюхать, где остановился уважаемый г-н Вистан, — прорычал Корбак.

— Спокойно, мой друг! Мы здесь на что? — холодно и равнодушно, или делая вид равнодушия, ответил Этельстан. Человек перестал теребить свои тонкие усики, поглядывая на эфес шпаги.

— Собратья! Собираемся здесь через час, я даю вам время подготовиться к засаде, советую надеть доспехи и кожаными куртками, будь то самая жесткая воловья кожа, вам не обойтись!

Скрытые в глубокие капюшоны и широкие плащи, повстанцы встали из-за стола, кивками прощаясь с Вистаном, и по одному вышли из трактира на улицу, где растворялись в толпе рабочих, подмастерьев и ремесленников. Этельстан задержался.

— Сударь, отдаю в ваше распоряжение умелого г-на Корбака. Этот ящер полезет с вами хоть в самый ад! Поскорей собирайте вещи и уходите. Надо спешить!

— А вы куда же, мессир? — обратился Вистан к Этельстану.

— Меня ждет капитан отряда, как я вам поведал, по пути сюда я отослал ему письмо. А теперь мне предстоит переговорить с предводителем с глазу на глаз, он желает выслушать вашу историю в моем пересказе, приправленную моими же комментариями.

Вистан скривил мордашку.

— О, не переживайте, мой юный друг! Комментарии вам будут льстить! Мне пора, друзья. Эй, Гарс, приведи ко входу моего коня! — гаркнул человек и резким движением надел широкополую шляпу с длинным пером грязноватого цвета.

Уша весь день помогала на кухне поварятам Нархиза, чтобы развеяться и не сойти с ума от одиночества. Вистан пропал надолго, а когда вернулся обратно, то казалось, что ящер упорно не замечает ее. Он носился с каким-то огромным свертком, с виду, довольно тяжелым. Вистан запрятал его в комнате, за кроватью, где укромно расположилась потайная каморка: Нархиз знал, что требуется сооружать в комнатах для постояльцев.

Рабыня, ставшая теперь вольноотпущенной, всякими знаками и движениями силилась привлечь внимание хозяина. Вистан тяжело вздыхал, мягко отводил ее лапки и не смотрел в глубокие глаза девушки, способные зачаровать богатого сенатора или алчного, надменного бея. Это начало немного раздражать Ушу, затем ее великолепное горное обоняние почувствовало запах другой самки, исходившей от волчьей накидки юноши.

«Хозяин был с другой!» — мелькнуло в ее разуме. Уша не подала и виду, но внутри, в самом естестве начала просыпаться ее дикая сущность, выросшая на неприступных, обдаваемых всеми ветрами и стихиями, скалах. Обида ядом просачивалась в сердце, поначалу незаметно, скрытно и так, что Уша сама не была способна разобраться в том, что с ней происходит. Ей стало страшно. Вокруг огромный город, а она далеко от родных вершин, бедных и скудных на все, что так обильно дарят равнины и леса, однако любимых и знакомых. Пускай у нее будет ярлык на освобождение с печатью старшины Совета Стиллбога, а что это даст ей? Она не пройдет и десяти лье, как ее схватят, заприметив такую неограненную, ревностную красоту гибкого и мускулистого тела.

Вистан освободил ее. Она до конца своей жизни запомнит тот жалостливый, любопытный и понимающий взгляд юного ящера. Что-то было в нем особенное… Манящее и сильное. О, мудрейшие Боги! Помогите разобраться в себе! Нельзя бросать спасителя, а если она, глупая горная девушка, неправильно растолковала поведение хозяина? Он говорил во сне о неком манускрипте… Да, этот сверток содержит в себе ту книгу и раз так господин взволнованно ведет себя, значит ценность свертка высока.

Любопытство погнало Ушу на первый этаж. Ей не терпелось разобраться в своих предположениях и она надеялась услышать хотя бы самую скудную информацию и убедиться, что зря так волновалась из-за любимого ящера.

Хлопковая тога скрыла стройное тело, полупрозрачная накидка на голову укроет ее от непрощенных взглядов, а обычный кусок материи на пояс даст понять, что она из прислуги пана Нархиза.

Ящерка незамеченной, ибо в зале было мало живых душ, укрылась неподалеку от угла, где расположилась компания Вистана и Этельстана, невоспитанного человека. Уша не смогла слышать все, так как предосторожности, принимаемые собравшимися, оказались эффективными от сильно любопытных ушей. Ящерка поняла лишь отрывки разговоров, слышала слова «книга», «подземелье», «пещера». Это позволило ей вынести предположение, что Вистан спускался куда-то под землю. Бррр! Уша вздрогнула и вспомнила ужасные дни в сырой яме, с мерзким зловонием и неубранными испражнениями, куда скинули ее после поимки и держали до того, как отвезти на невольничий рынок. Девушка тенью притаилась в дверном проеме, ведущим в конюшню. Им пользовались редко, поэтому здесь она могла оставаться никем не замеченной. Невольно она любовалась Вистаном, его сдержанностью и скромным поведением. Разве может такой юноша предать ящерку, ставшую для него самым верным существом под небом? Нет! Значит Вистан носил в пещеры тот загадочный фолиант, и в этом ему помогла незнакомая ей особа, и здесь не существует ничего предосудительного… Приятные мысли расползлись по телу ящерка, отчего в животе стало очень тепло. Уша полуприкрыла веки и едва успела заметить, как зверяне, укутанные в плащи, начали расходиться и Вистан остался один с другим ящером. Не искушая удачу, Уша под видом слуги с кувшином в руке поднялась на второй этаж, едва сдерживая счастливую улыбку. Хозяин любит только ее!

Вистан и Корбак с огромной скорость, на какую только были способны их молодые лапы, вошли в номер юного барона и принялись собирать вещи нашего юноши. Вистан достал из тайного укрытия книгу и она тяжело легла на столик, возле увянувших ромашек.

Корбак с интересом посмотрел на фолиант, укрытый в грубую ткань.

— Это и есть «Рубиновая книга»? — спросил гривастый друг Вистана, вкладывая в свои слова долю таинственности и трепетности.

Ящер утвердительно кивнул.

— Я не представляю, как она могла храниться столь долгое время в заточении древних руин Аршана… Черт, ну и повезло же нам! — восхищенно проговорил Корбак.

— Сударь, слово «повезет» следует употреблять в том случае, когда мы уйдем отсюда и станем вне досягаемости солдат Пещеры, — холодно ответил юноша, — Впереди у нас много часов бесед и рассуждений, оставим это на потом.

— Верно, мессир. Прошу извинить меня, мало кто удержится от словесных замечаний, получив в руки такое сокровище.

Вистан простодушно пожал плечами, укладывая в кожаные сумки свой нехитрый скарб. Корбак помог ящеру облачиться в стальные латы и спустя десять минут соратники готовы были уходить из комнаты. Стук в дверь встревожил Вистана, и Корбак вытянул из ножен короткий меч.

Юноша одобрительно кивнул. Корбак осторожно подошел к двери и резко открыл ее.

Тот, кто оказался за ней, сильно удивил ящеров.

— Проклятье, Нархиз, как же ты напугал нас!

Трактирщик, одетый на этот раз в кожаную куртку и широченные штаны, и сам был перепуган столь быстрым поворотом дела и блеском меча, готового впиться в его мясистое тело. Гнолл выдохнул и вытер с морды выступивший пот.

— Господа, я только хотел принести вам припасы… — Нархиз указал на корзинку, в которой горой высились прикрытые вышитым узорчатым полотенцем продукты. — Хлеб, жареное мясо, цыпленок, как ты и любишь, Вистан… салаты и кастрюлька с супом, а также бутыль хорошего вина! Как я могу просто так отпустить дорогого гостя! Гостиница «Золотой век» славится как лучшими номерами, так и отличной кухней!

— Дай я тебя обниму, старый гнолл! — прогремел Вистан, прижимая гнолла к своей груди.

— Передавайте г-ну Мальтраверсу большой привет от меня. Пускай Боги благоволят ему и впредь! — растрогался хозяин гостиницы.

— Мы еще не прощаемся, Нархиз. Мы скоро вернемся.

— Вот этот момент меня и больше всего волнует, пан Этельстан… — провел Нархиз, — дал мне понять, что потасовка…

— Не переживайте, сударь, — начал заверять трактирщика Корбак, — Этельстан защитит и вас, и ваше имущество. Вы не понесете потерь, превышающих сломанного стола, пары стульев и разбитых мисок. Взамен ваше заведение станет тем местом, куда бандиты никогда не решаться сунуться!

— Ох, лышенько… — надулся гнолл, — Дай-то Боги, чтобы засада прошла успешно.

— Мы спешим, Нархиз, — торопился Вистан, которого этот разговор явно томил.

— Ваши лошади, господа, уже оседланы и стоят во дворе. Мой помощник поможет вам прикрепить корзину.

— Тогда пошли! — скомандовал юноша.

На улице, в сгустившихся сумерках, вороной конь Вистана и пегая лошаденка Корбака маленькой рысью заклацали копытами на улицу Нор. Их подгоняла тревога; если Корбак был более спокойный, то внутри юноши нечто непонятное выло и тянуло в глубину черной пустоты. В рассудительном взгляде собрата Вистан нашел успокаивающую струнку, что позволило ему расслабиться и не думать обо всем том плохом, произошедшем сегодня. Ах, как ему хотелось растянуться на траве, почувствовать приятную ломоту в теле и завернуться в покров крепкого сна.

Корбак не мог ехать молча. По пророде активный, молчание было не его уделом.

— Сударь, пока наши скакуны топают в нужную сторону, предлагаю вам откупорить бутылочку вина, что так любезно подарил нам пан Нархиз — щедрая душа.

— Щедрая, Корбак, потому что давным-давно мой отец помог ему открыть готиницу и начать очень прибыльное дело.

— Хм, признаться, я не знал таких подробностей. Но вино от этого не потеряет своих прекрасных качеств, а?

Корбак с прекрасной улыбкой чешуйчатого ящера открыл вино и сделал глоток.

— Простите, что выпил первым: корзинка с угощениями досталась мне. И вкус у нашего трактирщика неплох!

Вистан перехватил бутылку, отхлебнув немного, поддержал Корбака.

— Да, ваша правда, сударь. Отлично подойдет для нашего ужина!

И Корбак принялся рассуждать о тонкостях вин и их вкусовых свойствах, попеременно возвращая бутыль то себе, то отдавая его Вистану, который слушал ящера с большим вниманием.

Всадники не сразу заметили, как закончились дома, сооруженные из кирпича городскими бюргерами и купцами. За ними, где высились ясени, дубы и старые каштаны таких огромных размеров, что посчитаются простой фантазией в наше время, расположился длинный квартал ящеров, именуемый Норами — и просто, и точно передает архитектурные пристрастия этого вида зверян. Общирные необрабатываемые земли под сенями деревьев облюбовали ящеры, изрыв все аккуратными норами, норками и норищами — все зависело от степени количества едоков в семьях. На поверхность выходили двери в подземные пристанища, обложенные дикими камнями и украшенные переплетающимися растительными орнаментами. Мастера-древоделы, вытачивая доски и сколачивая двери, смазали узоры специальными красками, от чего в темноте они светились каждая своим заплетающимся вихреватым узором. По ней владелец легко определял свой дом.

На углу улицы, замощенной бревнами, стоял последний дом высотой в пять этажей. В столь поздний час жизнь в нем кипела, не утихая ни на минуту. Обильный свет струился из окон, затянутых мочевыми пузырями или стеклышками мутной слюды.

Подъехав поближе, Корбак застучал в нижнее окно. От этого кто-то глухо крикнул внутри дома и на крыльцо, торопливо семеня, вышла старая ящерка, в темноте ее побелевшая чешуя стала сероватой, а гребешки на ее голове были и вовсе иссохшими, как кожура овоща.

— Кто у нас здесь? — просипела низким голосом старушка.

— Разве не узнаете, госпожа Израна? Это я, Корбак!

— О, молодой ящер! И с вами друг, как я погляжу.

Корбак тряхнул волосами.

— Вы и в стопятьдесят лет видите лучше зоркого сокола, госпожа Израна!

Старушка довольная комплиментом, обнажила беззубый рот.

— Ваша комната, сударь, в полном порядке, ждет вас. Знаю и не махайте лапами — плату вы внесли недавно, я все помню, хоть и стара уже. Спрыгивайте с лошадок, мой внук сейчас заведет их и расседлает.

Вистан и Корбак с вещами вошли в дом. Внутри он был довльно грязен и тесен: здесь ютилось десяток семей, несколько бедных школяров, одиночки, познавшие в жизни столько горя и разочарований, что кроме серой жизни в лачуге с выпивкой в обнимку, они более ничего не хотели видеть, ящерка-вдова с кучей ящерят, пытавшихся выжить в оккупированном городе, не знавших свежего молока уже как неделю. Вся эта масса болтала, бегала, носила вещи из комнаты в комнату, приставала друг к дружке с расспросами и предложениями, малыши с голодными глазами смотрели на жирного гнолла, который уплетал за обе щеки хорошо обжаренный кусок мяса, школяры пытались учить заданный материал по изношенным учебникам, не обращая внимание, как ноет от голода живот, матери готовили скудные ужины, а их мужья без задних лап лежали на тростниковых лежанках, уставшие до предела физических сил.

По крутым, истертым сотнями ног, ступеням госпожа Израна проводила гостей на самый верхний этаж, где было немного спокойней и тише. В своем ветхом возрасте хозяйка дома ловко перепрыгивала со ступени на ступеньку, то и дело озираясь на идущих позади двоих молодых ящеров. От ее проницательного взгляда не скрылись богатые одежды Вистана и его благородная манеры достойно держаться.

— Какой породистый юноша… — прошептала она.

Старушка открыла комнатку ящерам, оставляя ключи Корбаку.

— С возвращением вас домой! Давно перина не знала вашей спины, пан Корбак, вы постоянно присылали вместо себя каких-то других ящеров и гноллов, и Боги знают кого еще. Ну, захотите что-нибудь перекусить спускайтесь, соображу ужин.

Вистан поклонился хозяйке многолюдного дома.

— Добрая госпожа, позвольте вас попросить об одной услуге.

— Я слушаю вас, молодой ящер!

— Попросите, чтобы нашу комнату никто не тревожил, ибо мы скоро уйдем, — вместе со словами Вистан положил в шершавую ладонь ящерки два серебряных талера. Израна обрадовалась такому подарку и кивнула головой.

— Мой щедрый господин, не беспокойтесь, мои племянники станут здесь сторожами и не впустят никого, пускай сюда примчится сам Хан Орды, будь ему несладко в степях!

Ящеры принялись сгружать вещи, а также снедь, приготовленную Нархизом. Вистан спрятал мещок с книгой под полом, доски лежали плотно, но не были прибиты к балкам перекрытий. Если сюда ворвутся воры, они не догадаются о такой хитрой уловке.

— Скоро идем обратно, Этельстан, наверное, уже пришел в гостиницу и залег, ожидая воинов из Пещеры. Мы ведь не хотим пропустить драку, не так ли? — спросил Корбак, откусывая половину большущего яблока.

— Да, сударь! Пану Этельстану понадобится и вы, и я.

— Вы точно ничего не забыли, мессир? Ну, впрочем, даже если и забыли, успеем забрать.

При этих словах Корбака кровь отхлынула от морды Вистана, рот исказился, а глаза дико расширились.

— Пан Вистан, что такое? Я что-то не то сказал?

Внутри Вистана бешено забилось сердце, нарушая внезапно сошедшую тишину, все выло, мычало и вопило. Страх, стыд и острая, болезненая мысль поразила юношу.

— Как я мог забыть! — взревел он, — И все из-за этой книги! Ее я совсем забросил, одну, без помощи!

— Кого ее???

— Я оставил Ушу в гостинице! О, я закостенелый эгоист, самовлюбленный ящер, неблагодарный Богам за такие дары, позабыл Ушу!

— А! — воскликнул Корбак и почесал густую шевелюру волос, — И я тоже забыл, сударь.

— Корбак, — Вистан схватил ящера за плечи и затряс так, что яблоко из лап ящера улетело далеко в угол, — Мчимся обратно быстрей ветра, седлаем лошадей и летим что есть духу! Я чувствую, что Уша в опасности!

— Пан, не горячитесь, возможно, никаких наемников из подземелья сегодня не будет, а если они и пронюхают, где вы жили, то решаться послать нескольких носатых шпионов…

— Нет, мой друг, нет! Мое нутро похолодело, а разум свело предчувствие плохого. Не раз так со мной бывало перед годиной опасности! Черт возьми, Корбак, спешим!

И два ящера бросились, словно титаны с небес, вниз на первый этаж и вылетили вон из дома, оставляя после себя сквозняк и вопросительные морды зверян, которым не понравилось необычное происшествие в жилище, где все, что было до сего дня, казалось им устовшимся и обыденным. Старушка Израна чмокнула иссохшими губа, оставаясь спокойной и непоколебимой.

— Ладно, они вернутся, а вы, мои любимые племяннички, живей к комнате господина Корбака и стерегите там все хорошенько. Получите медовых лепешек!

Уша поднялась по лестнице в то время, когда Вистан и Корбак, попрощавшись с соратниками, быстро нагоняли ее. Ящерка вовсе не желала, чтобы друг ее господина, да и он сам, обнаружили ее здесь, в обществе простого кувшина в лапах. Тогда последуют неудобные вопросы и неловкие, уклончивые ответы на них. Девушка чувствовала себя виноватой из-за излишних подозрений к Вистану, ей очень хотелось остаться с ящером наедине и выказать всю свою любовь.

Надо подождать, пока Корбак уйдет. Это даст ей возможность спокойно вернуться в покои господина и вылить ему все, что накипело на душе.

А до этого требуется надежное место, где ее не увидят. На счастье Уши, и, как помнит читатель, сегодняшний день для заведения пана Нархиза был не совсем удачным, это также проявилось и в малом числе приезжих, желающих остановиться на ночь в гостинице «Золотой век». Поэтому коридор, вдоль которого распологались уютные номера, освещался хуже обычного, в конце него стоял непроглядный мрак, куда скудный свет плошек с оливковым маслом или обычных толстых свечей практически не доходил. Уша нарнула в темноту и замерла там бронзовым изваянием. Она видела, как оживленно переговариваясь, Вистан и Корбак зашли в номер, потом пришел немного рассеянный Нархиз с добродушной улыбкой старого пса, произошел инцидент у дверей, и ящеры было не убили простодушного гнолла-трактирщика, затем друзья спустились вниз.

«Наверное, Вистан сейчас вернется, отдав распоряжения Корбаку, вот тут я и прийду к нему. Он вспомнит про меня. Бедный господин де Лашурье!» — подумала Уша, бодрясь и изнывая от ожидания своего спасителя.

Время шло, но Вистан так и не появлялся. Уше почудилось, что она слашала удаляющееся постукивание копыт, характерных энергичному Агру. Сомнения охватили ее душу, опасения расползались мурашками по телу, однако горная ящерка была крепка духом и не поддавалась отчаянию.

Неподалеку от того места, где она стояла, по левую лапу, дверь в номер была закрыта не плотно. По тихой возне, а потом и по едва уловимому шепоту она догадалась, что в номере кто-то был. Наверное, постояльцы скоро покинут комнату и могут столкнуться с ней здесь, в коридоре. Уша собрадась было уходить и искать Нархиза, как вдруг она услышала звяканье металла и скрипучий, едкий смешок, раздавшийся после. Она помнила такой смех. Обычно его издавали жалкие, алчные и подлые натуры, те, кто пленил ее в родных горах и спустил сюда, на влажные равнины, желая продать похотливым человеческим развратникам. Она не спутает такой смех ни с одним другим, на всю свою жизнь ей запечатлелись искаженные лица, злобные взгляды, наглые движения, сопровождаемые судорожно — адским хохотом, скрипящим и мучительным, ликующим от вида скованной прекрасной самки.

Это были ни купцы, ни обычные путешественники. Пора было убираться отсюда, да побыстрей. Уша хотела бежать что есть прыти, закрыть уши и не слышать коварное хихиканье. Голоса становились громче, уверенней.

— Разнак, прекрати ржать, подлая твоя душонка, — послышался первый голос, — Закрой дверь, ты выдашь нас и Владыки будут разгневаны!

Ему ответил второй, едкий и постоянно дергающийся голос, как-будто его обладатель страдал приступом падучей лихорадки.

— Сам заткнись, Гар! Видишь, у Нархиза сегодня плохой денек, колбасы висят, не зная ртов, а свежий хлеб стынет на прилавке. Ахаха!

— Да замолчишь ли ты?! Как только споймаем этого молокососа, сожрем все, что этот глупый трактирщик припас в погребах. Плохой день?!

От этих слов гладкая кожа Уши похолодела, вплоть до кончиков толстых мандибул, заплетенные в нехитрую прическу.

— Вот это плохой день! — ответил более ехидный голосок, — Достаточно было дать мошну серебряков конкуренту пана Нархиза, чтобы все устроить. Трактирщик Угра просто снизил цены в своей забегаловке, а это так важно сейчас у нас! Большинство люда перебежало к пану Угру — дармовое пиво, дещевое вино и овощи! Черт возьми, в «Золотом веке» практически никого нет!

— Да, нам легче будет сцапать того юнца… Закрой дверь!

Возня усилилась, напоминая скорее небольшую потасовку.

— Отойди, Гар! Нельзя закрывать дверь, через эту щель я вижу большую часть коридора. Наша птичка должна зайдет к себе — и мы попросимся в гости!

— Ладно, но не шуми, — обладатель голоса рубанул кулаком в Гара, который зашипел в ответ.

— Разнак, когда же Карающая Длань придет к нам в помощь? — примирительно спросил Гар.

— Скоро, дружище, совсем скоро. Но для начала выследим мальченка, его нельзя потерять, не то Совет Пещеры спустит с нас три шкуры!

— Да что такого в этом ящере, а, Разнак? Зачем он нужен Владыкам?

— Пошел слух, что наша куропатка имеет при себе важную вещицу, очень ценную! — еще тише ответил надтреснутый голос.

— Какую?

— Книгу что ли… Не так важно для нас с тобой! Мы получим целый трактир, еду и нагоним сюда самок!

Уше показалось, что она покрывается льдом. Враждебные голоса говорили о ее господине и книге, которая так волновала юношу и делала его печальным и озабоченным. Притаившиеся за дверью шпионы были врагами Вистана, и ее покровитель вовсе не знает об этой опасности и, возможно, беспечно гуляет неподалеку. Надо найти Вистана и предупредить его, при этом не попасться самой, ящерка оказалась в сложном положении и будет крайне затруднительно уйти, не зашумев.

Голоса приглушенно смеялись, отпускали непристойности и обменивались дальнейшими мерзкими планами. Уша, сохраняя хладнокровие, сделала несколько шагов вперед. Пол, уложенный мелкими досками, угрожающе заскрипел, но соглядатаи, увлеченные разговором, казалось, ничего не услышали. Девушка уверенно пошла вперед, облегченно вздохнув и уверенная, что спокойно выйдет с темной части коридора. Ее покрывала уже не темнота, а легкая полутень, которая образовывалась лоскутками темноты и тусклыми очагами падающего света. Свечи приближались с каждым шагом, и мрак таял, побеждаемый оливковыми и восковыми светилами. В противоположном конце коридора стала видна лестница, идущая вниз и раздавались веселые голоса из зала.

Неожиданно под ногами Уши страшно заскрипела половица пола. Этот скрип показался ящерке колокольным звоном, очень громки и призывающим; стены сотряслись от громоподобного шума, обнажая Ушу для всех вражеских взглядов. Она на секунду остановилась, часто дыша. В коридоре попрежнему было тихо и ни одно движение не нарушало спокойствие помещений.

Уша начала идти дальше, как кто-то сзади язвительно заулюлюкал.

— Ой, какая панночка у нас здесь! Постой, ящерка!

Дверь вражеского убежища настеж распахнулась и два гнолла вывалились в коридор, ничуть не заботясь, что могут быть обнаруженными. Они чувствовали себя в полной безопасности.

Гноллы злобно оскалились, пожирая Ушу нецеломудренными взглядами.

— Иди к нам, ящерка, мы не тронем тебя! — захлебываясь слюной, проговорил гнолл повыше и более мощного телосложения, очевидно, это был Разнак — главарь превосходил физической силой своего мерзкого подчиненного.

— Да, милашка, слушай Разнака, — просипел Гар, стараясь лестью угодить начальнику, — Куда ты так торопишься?!

Уша, не дожидаясь, пока к ней, словно коварные змеи, подкрадутся наемники, бросилась бежать к лестнице, гноллы бросились за ней. В их кривых лапах, сплошь покрытых глубокими шрамами, заблестели стальные ножи. Металлический блеск отсвечивал холодом смерти.

— Болван, Гар, держи девку, она могла слышать твою болтовню! — рявкнул вожак наемнику и с силой швырнул его вперед. Зверянин кубарем пролетел по коридору, с грохотом ударившись об стену. Уша повернула голову назад и не заметила, как высокая и статная тень медленно появилась с первого этажа гостиницы и перегородила проход. Ящерка наткнулась на недвижимую преграду, в ее глазах мелькнул страх, гнев и внезапное удивление. Сильные руки схватили конечности ящерки и прижали ее тело к стене. Несмотря на развитые мышцы, Уша не смогла пошевелиться ни пяди, так сильно придавили ее, что хрип вырвался из легких вместо обычного вздоха.

Гноллы остановились, как вкопанные и отвесили глубокие поклоны.

Воин, одетый в толстый кожаный доспех и обмотанный в грубую коричневую ткань, зашипел злобным голосом из под бронзовой маски.

— Разнак, я приказал следить за юношей, а не гоняться за девками. Вы не на что не годны!

— Простите, господин, — приглушенным голосом ответил старший из соглядатаев, — Она случайно подслушала наш разговор…

— А, так вы еще и разговаривали здесь! Вместо того, чтобы мышами залечь и следить за коридором!

— Мы все исправим! Но эта панночка слышала…

Жестом темный воин прервал шпионов.

— Если она многое поняла, то тем хуже для нее! — зверянин в бронзовой маске нагнулся к ящерке и она услышала его шумное дыхание и неприятный запах затхлой древности.

— Идите вниз и помогите нашим славным воинам справиться с ордой челядников этого проклятого Нархиза, — продолжил он повелительным тоном, — А ты, ящерка, станешь приманкой для нашего зверя.

И, опутав Ушу тонкой цепью, сотник Карающей Длани поволок девушку в одну из первых попавшихся комнат. Уша пыталась кричать, вопить, извиваться в стальных объятиях врага, но ей никто не мог помочь и услышать.

Ночь вошла в свои законные права и улица перед гостиницей «Золотой век» была темна так, что даже зоркий Корбак и глазастый Вистан не увидели перед собой прохожего, едва не сбив его. Старая ящерка зашипела ругательства и злобно замахала высохшим хвостом.

Кроме ночной ящерки на улице было ни души. Необычайная тишина царила вокруг, огоньки в соседних домах либо горели тускней обычного, либо окна чернели от темноты внутри. Привычных толп посетителей, приезжих, их экипажей и лошадей возле трактира Нархиза не было.

— Как странно… — провел Корбак, спрыгивая с седла и подводя своего скакуна к коновязи.

— Сударь, можно подумать, что всех здесь скосила чума, — ответил Вистан, всматриваясь в широкие окна трактира.

— Свет там есть!

— Да, сударь, как и силуэты, которые движутся, — изменившимся тоном заметил ящер. — Я думаю, что нам стоит быть настороже и приготовить оружие.

Корбак кивнул, проверяя, хорошо ли выходит короткий меч из ножен. Вистан достал лук, прихватив с десяток стрел с широким наконечником.

Ящеры приоткрыли дверь в зал для посетителей и картина, царящего здесь беспорядка, поразила их больше, нежели полет виверны в небе. Повсюду лежали перевернутые столы, поломанные стулья и табуреты, остатки пищи и стекавшая на пол брага перемешалась с битой керамикой и стеклом. На полу алели пятна крови, но трупов нигде не было. Возле дальней стены, рядом со стойкой Нархиза, копошились зверяне, напоминавшие гноллов, но очень грязные и одетые в сильно изношенные кожаные куртки. Они так аппетитно пожирали требуху и блевотину с пола, что сначала не придали ящерам большого значения. Один из них, который был более вертким и любопытным, подполз к самому большому из грязнуль, пощипал его за воротник и надтреснутым голосом, приглушенным едой в набитом рту, проговорил.

— Старшой, сюда кто-то пришел!

Старший гнолл не отрывался от куска сочного окорока и отпихнул разбойника.

— Отвали, Вертяга! Сюда только могут прийти наши или воины из Карающей Длани. Жри дальше отбросы!

Вертяга не унимался, особенно завидев, какими яростными глазами на него начал глазеть Вистан, вложивший во взгляд гнев, презрение и проблеск жалости.

— Это не Карающая Длань! Господин! Это враги!

Старший наконец обернулся в сторону Вистана, показывая благородным ящерам испачканную морду и пасть, из которой обильно текла слюна.

— Чего вам здесь надо?! — прогудел он, затем, оценив величественность Вистана и суровую сдержанность Корбака, добавил, — Вы от Владык?

— Да, мы из Пещеры, — нашелся юноша, — Владыки приказали найти нескольких зверян, а зачем было крушить здесь все подряд? Отвечай, грязное создание!

Повелительный тон Вистана заставил разбойников прекратить свое мерзкое пиршество и на четвереньках потянуться к человекоящеру.

— Не гневайся, пан. Мы проголодались, пока управлялись с Нархизом… — робко отвечал старший из шайки, сбитый с толку напористостью юноши.

— Где он? — грозно пророкотал голос Вистана.

— Там, в подвале, он закрылся в нем вместе со своим слугой и пока мы не может оттуда его выкурить.

Корбак захохотал во все горло, шайка падальщиков восприняло это как хороший знак и тоже заскрипели голосами.

— Пан Вистан, прежде чем вызволять нашего удальца Нархиза надо разделаться с этой сворой бродяг, их много, но они слабо вооружены. Вы готовы? — быстро прошептал ящер на широкое ухо юноше.

— Согласен, милейший! И без пощады!

С громогласным криком Корбак рванул что было мочи на раболепствующего главаря шайки, в первое мгновение грязный бедняга подумал, что Корбак хочет его пнуть ногой или выкинуть вон из харчевни, но завидев блеск меча в лапах гривастого ящера он завизжал, завопил, выплевывая куски пищи изо рта. За ним закричали, кто от ужаса, кто от злости, остальные грабители. Корбак успел схватить за шиворот предводителя, стараясь не обращать внимания на отвратительный запах, исходивший от одежд это падшего зверянина. Почувствовав на своем горле холод клинка, разбойник присмирел, кидая по сторонам взгляд перепуганных глаз. Стрелы Вистана поразили нескольких из налетчиков, один упал замертво, не успев запрокинуть в глотку содержимое грязного сосуда, он разбился и дешевое вино разлилось по уже бездыханному телу, смешиваясь с дымящейся кровью. Остальные — раненые кто в ногу, кто в туловище — со стоном ползли вглубь зала.

Поняв, что имею дело с серьезным противником, грабители притихли, желая остановить бойню. Два статных богатыря смогли бы перебить их всех.

— Кто вы такие? Что вы тут делаете? — попытался выпытать Корбак у захваченного в плен главаря, но тот засипел и закричал:

— Карающая Длань!

Ободренные вожаком, падшие зверяне вторили ему ором.

— Карающая Длань! Карающая Длань!

Это произносилось с такой безумной мольбой, что показалось обращением к Богам, нежели непонятным призывом.

Непонятным Корбаку и Вистану. Однако друзья смекнули что к чему.

— Надо закрыть им глотки! — спохватился Вистан, но уже было поздно.

На втором этаже, лестнице, конюшне, из подвала донеслись утробные крики. Они отзывались на непонятном диалекте. Вистан припомнил, что слышал подобное в Пещере. Так перекликались между собой стражники Черного рынка.

— О, господин Вистан, черт нас подери, похоже вы были правы… — проговорил Корбак.

Противник перешел из замешательства в состояние чувства своего приближающегося преимущества. Шаг за шагом, они подкрадывались к ящерам. Корбак закрыл рот пленному, но остальные повторяли призыв «Карающая Длань!» хором ужаса, который надвигался.

В зале появились тени. С десяток рослых силуэтов заполонили дальние стены, обходя разрубленные секирами столы и разбитую утварь. Ничто не скрипело под их ногами, может, это и были тени?

Странный туман выходил из кухонных и конюшенных дверей. Разбойники засунули себе в нос пучки непонятной травы и спокойно продолжали дышать. Туман уже ласкал ноги ящеров, как догадка яркой молнией блеснула в разуме Вистана и он с дрожью в голосе бросил напарнику.

— Корбак, похоже эти дьяволы решили нас взять на живца! Это усыпляющий газ! Мой отец в лаборатории делал похожее…

Корбак ругнулся.

— Давайте проверим, господин де Лашурье.

Гривастый ящер бросил вонючего пленного в поток тумана, скрывающий пол и все, что на нем лежало. Разбойник вскрикнул, начал было бежать, как рухнул на пол, распластавшись тушей на объедках и мусоре.

— Вы тысячу раз правы! Сударь, надо делать немедленное отступление!

— Но куда, Корбак?!

Двери из трактира перекрыли два высоких воина, скрытых под темной одеждой, тонкими ногами они упирались в пол, у одного из них конечности были скреплены металлическими протезами. Грозно размахивая кривым мечем и копьем с серповидным наконечником, они медленно шли к ящерам, замыкая всеобщее кольцо окружения.

Натянутым до предела луком вздувшимися от напряжения мышцами Вистан пока держал противников на почтительном расстоянии.

— Что будем делать, пан Вистан?

— Без паники! — процедил сквозь зубы ящер собрату. — Если суждено умереть, то сделает это с честью.

Разбойники замолчали, последовала звенящая тишина, которую нарушил загробный голос, идущий издалека.

— Вистан де Лашурье, пади ниц перед Владыками и тебе будет дарована жизнь!

— Кто это? — крикнул юный барон. — Покажись, выйди на свет!

В ответ разбойники принялись гасить факелы, лампы, масляные плошки. В темноте драка должна быть без больших потерь и быстрой на исход.

— Ах, гады! Сударь, какая низость, брать нас без честного боя в потемках, будь проклята Пещера! — бессильно зарычал гривастый богатырь. — Но ничего, твари подколодные, я дорого продам свою шкуру!

— Корбак, как только они затушат последнюю лампу, бросаем к дверям. Мы должны пробиться отсюда! — Вистан прицелился в одного из шагающих на него воинов из отряда Карающей Длани.

Леденящий душу голос вновь проявил свое незримое дыхание.

— Вистан де Лашурье, у тебя нет шансов. Сдавайся!

— Покажись, трусливое создание! — рявкнул ящер в ответ, приготовившись выпустить стрелу в тело врага.

Юркий Вертяга засыпал камнями и водой из ковкалов единственный оставшийся источник света — большой очаг. Огонь упорно боролся, однако он не мог пожирать камень и воду, он вот-вот готовился отправить весь зал харчевни во мрак…

— Сейчас, добрые хозяева, сейчас Вертяга сделает так, как надо, — бормотал зверянин, усердно заливая пламя водой, и его голос эхом разносился по помещению.

Вистан сглотнул слюну, враг подошел к ним на расстояние меньше десяти футов и готовился наброситься, усыпляющий туман поднялся по грудь и Корбак потерял свою былую ярость и силу, глаза ящера слипались.

— Корбак, не засыпай! Не засыпай, друг, нельзя! — в отчаянии кричал Вистан.

— Засыпайте… — вторил загробный голос откуда-то издалека, из-за стены.

Вистан ощутил, как мышцы потихоньку слабели, силы уходили из рук, сейчас они опустятся и выпустят лук. Ах, как хочется спать… Вот и Корбак улегся на пол, почему бы мне не сдаться во власть сна?

Удар страшной силы сотряс стены харчевни. От него Вистан встрепенулся. Второй удар вышиб двери, из окон вылетели стекла, со звоном разбиваясь и разлетаясь на сотни осколков. Этот удар откинул в стороны воинов Пещеры и яркий свет проник внутрь.

— За Арагон!

— За Арагон и Свободу!

Мощный и дружный боевой клич пробудили Корбака. Ящер встал на ноги, недоуменно смотря то на перекошенные от неожиданности морды разбойников и метавшиеся тени Карающей Длани, то на вбежавших к ним на помощь дюжину гноллов и ящеров.

— Ложитесь! — скомандовал мощный голос и Вистан, схватив Корбака, пригнулся к полу.

Лавина стрел пронеслась нал головами, градом подкашивая наемником и их командиров. Враг попятился в дальние помещения гостиницы и конюшни, наемники Карающей Длани с диким воем отходили на второй этаж.

В бой вступили зверяне, ведомые на выручку друзей высоким человеком в широкополой шляпе. Шпагой он проложил себе путь к Вистану, убирая с пути грязных существ, пытавшихся вцепиться в его высокие ботфорты.

— Пан Этельстан… — проговорил барон, не веря своим глазам: так неожиданно поменялась ситуация.

— Проклятье, сударь, вы оказались в самом настоящем окружении! — пошутил человек и крепко обнял ящера, — Какая жалость, что мы опоздали.

Свободные в рукопашной схватке потеснили воинов Пещеры и их сподручных, однако Карающая Длань не спешила сдавать позиции и подземные наемники яростно сцепились с повстанцами. Вооруженные пиками и алебардами, неизвестные существа оказались сильным противником.

Этельстан кинулся в бой и его шпага замелькала в полутьме, как яркий посох бога-громовержца. Ошеломленный и растерянный, враг кинул на произвол судьбы своих коварных и мелких помощников, стараясь быстрей отступить наверх.

Вистан присоединился к человеку, и его стрелы не знали промаха. В исступлении ящер искал командира наемников, у него должны были быть отличительные черты, но все воины Пещеры имели если не одинаковое оружие, то схожие одежды, скрывающие их плоть.

Огонь в очаге вновь заполыхал усилиями Свободных, что вернуло нормальное освещение в зал, где туман усыпляющего газа, тонким слоем стелившийся по полу, перемешался с поднятой пылью и духотой вспотевших тел. В этом аду Вистан заприметил на лестнице силуэт воина, более высокого и крепче сбитого, чем другие. Да, это был командир нападающих!

Ящер побежал к нему, минуя других вражеских солдат, уклоняясь от ударов.

— Где моя Уша?! Мерзавец! — гаркнул Вистан в сторону удаляющегося воина.

Ответа не последовало, зато сразу два врага обошли ящера и попытались взять его на острие копий. Вистану, не имевшему оружия, кроме своего лука, оставалось ловко, с гибкостью горной кошки, уходить от отлично заточенных лезвий. Этельстан вовремя пробился к юноше и, обхватив его за плечи, прокричал.

— Вистан, пора отступать! Их слишком много!

— Уша!!! — во всю силу легких закричал Вистан и далеко наверху откликнулся женский вопль, призыв о помощи.

Это только усилило ярость ящера. Человек продолжал железной хваткой удерживать лучника.

— Не стоит, пан Вистан! Возьмите себя в руки. Мы не знаем, какие еще ловушки приготовили пещерные твари! Ушу мы найдем!

Вистан пытался вырваться, к его удивлению, человек не отпускал его и прижал к стене.

— Ты погубишь нас всех! — последний раз прокричал человек. — Я обещаю, что мы отыщем твою рабыню, клянусь Богами Арагона.

Слова возымели действие, Вистан не хотел погибать в столь жалком положении, он удержал свой гневный порыв и вместе с Этельстаном отбежал под прикрытие дружеских лап и плеч.

— Щенок! Уша теперь не твоя! Ты ее больше не увидишь! — глухим эхом прокатились слова по всей гостинице. Одновременно с ними «Золотой век» запылал, охваченный сильнейшим пожаром. В помещениях с быстротой молнии распространялась гарь и едкий дым, пламя захватило конюшни, хлев и упорно лизало деревянные перекрытия основного зала для гостей.

Этельстан приказал найти Нархиза и его слуг, занявших оборону в погребе и покинуть гостиницу. Вистан нехотя повиновался человеку, его глаза залились кровью негодования и жажды мести.

— Какие хитрецы, знают, что пожар навсегда сокроет следы их злодеяний, — пробурчал Этельстан, помогая уставшему и шокированному Нархизу дойти до середины улицы. Ночь разрезало зарево пожара трактира алыми и ярко-желтыми бликами. Добряк-гнолл, одетый, как всегда в фартук и широкие темные штаны, был готов рвать на себе волосы. Горело дело всей его жизни.

Вистан с мрачным видом смотрел на пожарище, охваченный горем и равнодушием ко всему, что происходило вокруг.