Глава 3 - Призрак прошлого

Вистан, как обычно, проснулся рано. Лешего дома не оказалось. Пропал он сам и исчезли некоторые его вещи: топор, тисовый лук и короткий кинжал. «Наверное, Малла пошел в лес», — беззаботно подумал ящер в поисках завтрака. Гнолл оставил ему поджаренное на огне мясо и свежеиспеченный хлеб. Как только Вистан опустошил всю снедь, он вышел во дворик и потянулся руками вверх. Чистое, голубое небо и яркое солнце встретили юношу. Агр стоял неподалеку и пощипывал травку. Конь тихим, но радостным ржанием поприветствовал хозяина и продолжил свое нехитрое занятие.

Теперь, когда стало светло, Вистан смог подробней разглядеть хозяйство загадочного гнолла. Старый деревянный орел, словно густая тень прошлого, зорко смотрел прямо на юношу своими почерневшими, обветренными глазами. Орел на коньке крыши казался далеким божеством, которым в далеком прошлом поклонялись полудикие потомки Вистана. По окруженному забором дворику журчал ручей с кристально чистой водой. Малла использовал его для орошения огородика, посаженного рядом с водой. Собака тоже отсутствовала, что укрепило Вистана на мысли об уходе Лешего. Не пойдет же он в лесную глушь сам, без такого надежного помощника с чутким обонянием? Тут ящер вспомнил совет гнолла пойти другим, коротким путем. Вистан хотел прибыть в Стиллбог пораньше и начать поиски людей из Сопротивления. Он быстро собрал свои вещи, поседлал Агра, навьючил на него тороки и под уздцы вывел со дворика. Прямо у ворот, чего вчера, в тревожном мраке, человекоящер не заметил, дорожка разделялась на два пути. Первый, которым пришел Вистан, вела к бывшему трактирчику на холме, а другой огибал забор и нырял в лесные заросли.

Вистан призадумался и понял, что этот и есть тот самый короткий путь.

— Вперед, Агр! Нам надо спешить! — подбодрил хозяин своего скакуна и вместе они зашагали по дорожке, уложенной старыми, позеленевшими булыжниками.

К большому удивлению Вистана, возле густых кустов крушины и вялой белены, где дорога уходила в лес, за деревья, стояло две статуи ящеров, по одному на каждую сторону дорожки. Время ужасно изуродовало их, что юноша-ящер не сразу смог узнать в этих некогда искусных произведениях, а теперь покосившихся глыбах, скульптуры.

«Это ведь не Малла делал, слишком уж грубы и стары эти статуи», — мелькнула мысль у Вистана. Все же этот путь должен куда-нибудь привести — таким девизом руководствовался Вистан. Ноги ящера сами потянулись на дорогу и уверенно зашагали по ее камням. Агр принюхался, пошевелил ушами, решая — идти или не идти вперед, и послушно потопал за хозяином.

Поначалу дорожка была удобна, ее убирали и ухаживали. Деревья росли не так густо, так что при желании путник сошел бы с пути, но ящера так увлекла таинственность сих мест, что у него и в мыслях не зародилась идея о перемене маршрута. Забылся Стиллбог, из мыслей убрались все планы на ближайшее будущее. Вистан видел впереди древний торный путь и манящий в свои глубины старый, как мир, лес. По ровной дороге Агру шлось легко. Вистан двигался впереди и внимательно вглядывался в темнеющую даль. Постепенно клены, ясени и могучие дубы плотней подходили к дороге, их мощные корни до трех футов толщины вздыбливали сырую землю и даже росли под дорогой, выворачивая к верху громадные глыбы мостовой. Путь стала неровен, там, где корни жадных на влагу и почву деревьев выдолбили мостовые камни, образовались впадины, куда собиралась дождевая вода во влажный сезон года, подмывая остальную уцелевшую кладку. Копыта Агра и лапы юноши-ящера волновали застойную, зеленоватую воду в лужах. Затем дорога скрылась под толстым слоем старых падших листьев, кои тысячами глубокой осень сбрасывали с себя перешептывающиеся дубы-витязи и стройные вязы. Копыта Агра по рога утопали в грудах прелых листьев и ящер посвистывал скакуну, подгоняя его за собой. Иногда путники перепрыгивали рухнувшие стволы. Колючие кустарники и молоденькие деревца еще пуще усложняли путь, царапая ноги и цепляясь за одежду Вистана. Но ящер терпел все препятствия, выставляемые против него древним и жестоким лесом. Так дорога петляла многие мили. Вистан шел дальше, не зная, сколько он и его Агр преодолели — три лиги или четыре? По тяжелому и затхлому воздуху, пропитанному сыростью и гнием болот, Вистан понял, что сейчас они достигли древнейшей и нехоженой части Стиллбогского леса. Густая листва на раскидистых дубовых ветвях перекрыла небо и лишь скудные лучи солнца проникали сюда, на землю. Казалось, что наступили сумерки и уже прошел день. Деревья здесь были огромными в высоту и толщину. Не хватило б и четырех рослых ящеров, чтобы обхватить ствол любого из дубов, с толстой корой, имеющие глубокие трещины и борозды. «Эти деревья растут здесь с изначальных времен, когда еще и людей не было, — проговорил про себя Вистан, — Они видели прежний мир!»

Неожиданно стволы ясеней и дубов разошлись, дорога стала шире, исчезли высокие кусты с противными колючками. Солнце ударило в глаза и ящер зажмурился. Все же он облегченно вздохнул — не потерялся! Самое страшное — это заблудиться в этой части леса, где никто никогда не бывал, но по солнцу юноша хорошо ориентировался и убедился, что не сбился с правильного направления. Он оказался на вершине густо поросшего лесом холма, отсюда было видно, что каменный путь петлял по склону вниз, затем уходил на вершину следующего холма. Во время спуска в балку Вистан обнаружил совсем неожиданную находку — скелет гнолла. Остатки лежали боком, конечности были распростерты в разные стороны. Юноша-ящер опустился на колено, разглядывая то, что осталось от зверянина, а Агр невесело посмотрел задумчивыми глазами на скелет. Кости его давно лишились плоти и одиноко белели на камнях дорожки. Опытным взглядом охотника Вистан заметил, что шейный отдел был перекушен, причем кости практически оказались раздробленными. На него кто-то напал и этим врагом мог легко оказаться дикий зверь. Местами надруганные остатки прикрывала полуистлевшая одежда. Под ними юноша нащупал старинный кошель из кожи василиска, не подверженный времени и непогоде. В нем оказались документы и деловые бумаги. Ящер не решился сейчас разворачивать их и читать. Но краем своих ястребиных глаз Вистан увидел дату — 3757 год. Это значит, что гнолл погиб здесь два года назад и Малла по всей видимости не знал об этом, иначе труп был бы погребен, а документы отправлены родственникам погибшего. Но что делал здесь этот несчастный гнолл? Что можно искать в глуши древнейшего леса, прародителя всех лесов в Арагоне? Пока эти вопросы остались без ответов. Вистан спрятал найденную мошну, рассчитывая по прибытию в Стиллбог разобраться с документами погибшего, и продолжил нелегкий подъем на холм.

Много лиг проделали верные друзья, они сделали порядочный крюк в сердце леса, где все дышало величием и стариной, хотя деревья грозно шевелились и, как казалось ящеру, наблюдали за ним… листьями что-ли. Все же дорожка, умощенная давным-давно, привела Вистана к сильно заросшей плющом и повиликой крепостной стене из крупных глыб. Верх вала разрушился полностью, а рядом, возле стены, лежал, вросший в траву и мягкий лесной грунт каменный шар — Вистан распознал в нем снаряд, выпущенный из метательной машины и не попавший в цель. Что бы это все значило? Никто не строил поселений в самой чаще Стиллбогского леса. Возникали одни вопросы, а ответы не приходили. И здесь ящер вспомнил, как вчера, поздно вечером, Малла посоветовал идти ему другой дорогой. Гнолл знал, куда отправить ящера. Но зачем ему понадобилось показывать юноше заброшенное поселение в Великом лесу?

— Агр, дружище, похоже сегодня будет очень интересный день! Может, найдем проход и заглянем за стену? — спросил Вистан своего верного скакуна и тот утвердительно фыркнул, да еще вдобавок тряхнул головой.

Совсем рядом, за густыми кустами бузины, скрывался проход под валом. Путники нырнули его и минуту на ощупь брели в полутьме, вдыхая во всю грудь запах мшав, расположенных неподалеку. С радостью юноша и Агр вышли на свет, оставив прохладу и сырость тоннеля. Деревьев за стеной росло намного меньше и здесь яркое бирюзовое небо и обеденное солнце ненадолго ослепили ящера. Вистан отвернулся к стене, где над аркой прохода разобрал испорченную, но еще разборчивую надпись: «Аршан — стольный град Арагона».

— Ну конечно! — ударил ладонью себя по лбу ящер, — как я мог забыть?! Это же легендарная столица, наша первое поселение! Здесь жили наши предки! — Вистан громко воскликнул, спугнув птиц, гнездившихся неподалеку и не привыкших видеть ящеров.

Каждый гнолл и ящер, еще с пеленок, с затаенных рассказов матери, знал про легендарный Аршан — первый град Арагона, прародину всех разумных существ. Во время Великой осады 3573 года Великая Орда штурмом взала город и уничтожила всех храбрых витязей, которые до последнего дыхания защищали святыню всех зверян. Здесь, в пылающем огне своего дворца, погиб последний владыка Арагона и с тех пор страной правят жестокие и неуемные на прихоти ордынцы. Теперь по вечерам в семьях гноллов и ящеров тихонько, с затаенной мечтой шепчут о возрождении Аршана, об освобождении Арагона… Орда сделала все, чтобы про стольный град забыли, и, скорее всего, остатки воинов и последнего царя были уничтожены, дабы в будущем они не стали примером свободы, мужества и патриотизма. Град распахали, проходы к нему завалили, и все засадили лесом. Еще долгие десятилетия здесь бродили Черные следопыты и охраняли руины от тех, кто осмелился проникнуть сюда. Постепенно память угасла, превратилась в легенду, а настоящее местоположение твердыни царей Арагона позабыли.

Когда Вистан был маленьким ящером, его еще живая мать рассказала все это. Сын барона Мальтраверса с малых лет представлял себя тем, кто заново найдет Аршан, но это были лишь смелые мечты храброго ящеренка. И теперь, взрослый, возмужалый и могучий юноша стоял здесь, на руинах града. Пред ним предстала серая и грустная картина запустения. Несмотря на это Аршан оказался не далекой легендой, не пеленой, покрывающей яркое зарево, а живым и настоящим.

Агр толкнул головой юношу и тот опомнился от изумления.

— Мы молодцы с тобой! — трепетно прошептал Вистан коню, — Мы заново нашли Аршан! Эгей, Агр! Вперед! Мы должны найти дворец!

Перед открывателями предстала картина давнего опустошения: тьма-тьмущая вязов, дубов, кленов и густого кустарника росли на остатках домов и прочих зданий. Из-под толстого ковра прошлогодней листвы виднелись догнивающие кости зверян, рядом лежали ржавые мечи и наконечники копий. Кочевники побоялись взять трофеи и бросили все здесь — ржаветь и превращаться в прах.

Теперь места было достаточно, чтобы здесь проехал всадник, не цепляясь за ветви, и Вистан с прыжка сел в седло Агра. Несмотря на более чем двухсотлетнее запустение, путники легко нашли просеку, где росли молодые клены и рябины — здесь некогда была центральная дорога, ведущая к царскому дворцу. Солнце щедро раскидывало свои теплые и ласкающие лучи, освещая руины было величия свободного Арагона. В сердце Стиллбогского леса, старого и могучего, жадно скрывающий от солнечный лучей сырую почву, существовал островок света. За долгие годы хижины, мастерские и все то, что предали огню ордынцы, занесло не только листьями, а и землей. Чрез наносной грунт проступали контуры баррикад, возведенных защитниками в спешке, когда суровый враг прорвался за главную городскую стену.

Вороной конь уверенно ступал копытами, легкой рысцой неся Вистана все дальше и дальше. Попутно копыта коня давили грибы, хрупкие травинки в лиственных прогалинах, никогда не видевших живых существ такого типа.

Град был разрушен и забыт, здесь давно никто не жил: Орда позаботилась об этом. Но Вистан приметил, что через все руины шли протоптанные тропы, они виляли среди деревьев, пересекали рвы, обходили старую кладку стен, поросших густым мхом и лишайником. Их сделали звери, а может еще кто-то побольше…

Проехав лигу, центральная дорога проступила мощеными плитами из-под земли. Местность огласилась звонким стуком подков Агра. Птицы удивленно наблюдали из своих гнездилищ за неожиданными гостями. Здесь следы давних упорных боев проступили еще более явственно. Повсюду, куда не кинь оком, громоздились кучи почерневших костей, разбитые завалы трухлявых бревен, из камней улицы торчали прутья и срубленные колья. Недаром поэты и барды воспели в грустных и печальных песнях падение Аршана и гибель властителя Арагона. Поистине, здесь была страшная сеча!

Световой час Агр рысью, не сбавляя темпа, двигался по единственной уцелевшей дороге. Вот она завернула южнее, открыв вид на медленно текущую реку и подобие моста через нее. Давным-давно мост спешно построили саперы из подручных средств, так как первый каменный мост был разрушен отступавшими войсками Арагона. На правом берегу реки, где, освещенные солнцем, расположились ящер-всадник и его могучий конь, гнили поломанные баллисты. Разрывая гладь лесной речки, на ее поверхности торчали полусгнившие остатки некой военной машины, упавшей во время атаки прямо в реку. Взор Вистана скользнул по огромным камням, густо усеявшие противоположный берег — это были следы усиленного обстрела позиций арагонцев. Ящер догадался, что это Серебристая — единственная река в Стиллбогском лесу, берущая начало вне леса и несущая свои воды ко глубокой Афире. Многочисленные притоки из Великого леса питают Серебристую, превращая ее в нижнем течении вполне судоходную. Сама Серебристая даже здесь, в ядре густого леса, поросшая по берегам густым камышом с пушистыми колосками и достаточно замуленная за два столетия, с глухим шумом перекатывала по своему дну большие валуны и камни помельче: она еще не утратила той девственной природной силы, которую даровали ей Боги.

Вистан рискнул и вместе с Агром легким ветром перескочил по старым, иссохшим настилам непрочного моста. Доски угрожающе затрещали, но выдержали вес всадника и коня.

За мостом улица переходила в площадь, сплошь заваленную листьями и оккупированную толстыми ясенями. Агр ловко перебирал копытами среди вывороченных плит мостовой, стараясь вынесли Вистана на более удобное место. Площадь окружали такие же понурые, полуразрушенные, обвитые плющом и лесным кустарником дома, лишенные окон и дверей, лишь зияющие пустоты выглядывали на редкого путника, словно глубокие пещеры, готовые поведать любопытному свои страшные тайны. Здесь Вистана ожидала приятная неожиданность. Среди деревьев, непоколебимо стояла огромная конная статуя древнего царя Арагона. Позеленевшая бронза передала силу и величие владыки лесов. Это был ящер, с выдающими скулами и крупными клыками, его узкие прорези глаз выдавали мудрость и проницательность, вперяя замерший взгляд в бессмертное небытие…

Вистан подъехал ближе к уцелевшей скульптуре, на удивление сохранившейся во время грабежей и хаоса, а также пощаженной течением времени. Два ящера смотрели друг на друга, один был молод и живой, а другой — лишь копия властителя древности, дышащий властностью и гордостью правителя, коей пока не было в его далеком потомке, Вистане де Лашурье, сыне Мальтраверса. Двадцатифутовый бронзовый великан стоял молча, сохраняя тишину и царское спокойствие… Лишь редкие листья падали на широкие плечи, покрытые вылитым из металла плащом, тихо шурша, ниспадая на землю, преклоняясь пред безымянным царем. Ордынцы стерли надпись на гранитном постаменте. Вистан спрыгнул с Агра и с почтением подошел к статуе. Ящер притронулся левой рукой к бронзе, ощущая приятную прохладу. Он ничего не произносил полушепотом, не вспоминал Богов, юноша лишь нагнул голову в малом поклоне и осторожно удалился назад, ближе к скакуну.

Когда Вистан рысью миновал статую, он громко кинул:

— Когда-нибудь сюда вернутся твои потомки и возродят былое величие, о, Безымянный! Мы помним тебя и твой род! Клянусь своим именем, что я приложу все силы для восстановления Арагона! Или мы погибнем с честью!

Слова Вистана, произнесенные торжественно и четко, со звоном разнеслись по площади, и казалось, что бронзовый всадник одобрительно проводил уходящего потомка.

Как ни легка была прогулка по руинам Аршана, Вистан начал понемногу уставать. Первым делом ящер захотел немного выпить воды. Фляги были полны и ящер вволю напился. Агр удовлетворился, что уткнулся своей умной мордой в глубокую лужицу и медленно, не спеша попил чистой лесной влаги, которая каждое утро крупными каплями росы спадает на землю, покрытую замшелой бронзой старой листвы.

Каждый шаг Вистана проходил по улице, сплошь перекопанной апрошами и окопами. Здесь белели сотни еще целых скелетов — не погребенных воинов и защитников Арагона. Они покоились не погребенными целых два столетия, не отпетые жрецами и лишь студеный ветер зимою ласково гладил черепа воев Аршана. Ящер печально осматривал остатки воинов, его скулы напряглись от ярости и гнева. То, что скрывала Орда долгое время — беспощадную резню в древнем стольном граде — теперь будет известно всем потомкам тех ящеров и гноллов, которые с отчаянием обреченных отбивали приступы осаждающих кочевников, грудью обороняя последнюю твердыню. Вистан дал клятву подле старой бронзовой статуи и прошептал про себя вторую клятву здесь, под нависшим пологом зелени ясеней и дубов, скрывающих от всезнающего солнца обесчещенные остатки последних свободных арагонцев. Будь проклята Орда! И только расплата!

…Арашан был основал царем Драком, сыном Остроклыка Мудрого в 2759 году как новый стольный град еще юного и девственного Арагона. В те далекие времена, когда реки были молочными с медовыми берегами, море глубже врезалось в материк и Аршан сразу же стал большим портовым городом. Последующие правители или Великие Хозяева Зверей — титул монархов Арагона — расширяли, укрепляли и украшали Аршан. Спустя лишь сотню лет от основания град соперничал по площади и населению с Речным градом в Загорье — великой столицей людей Запада. О красоте Аршана уже тогда слагали легенды.

В 3573 году страшная судьба пала на стольный град: Арагон проиграл войну с Великой Ордой и ханские войска осадили Аршан. Два месяца жители града, ремесленники, вольноотпущенные рабы, купцы и солдаты Арагона отважно защищались, но, в конце — концов, пали смертью храбрых, заставив врага заплатить за свои жизни дорогую цену.

…Вистан знал все это, он прочел много запрещенных книг, печатаемых тайком тайными братства от зорких глаз имперских инспекторов по цензуре. Поэты красочно воспели оборону Аршана, а подпольные летописцы пытались воссоздать все то, что происходило в Аршане двести лет назад. Теперь же Вистан воотчую стал свидетелем произошедшего и тяжкие думы опустошили его светлый разум. Он даже не заметил, что Агр рысью преодолел длинную улицу, еще не так густо заросшую дубами и ветвистыми буками и резко остановился на краю глубокого рва, доверху наполненного пропахшей тиной и мхом водой, позеленевшей и грязной. За рвом выросли высокие, кряжистые стены из больших валунов гранита и базальта. Башни, словно гигантские колонны древнего, заброшенного храма, уходили высоко в небо, сплошь покрытые повиликой и диким виноградом.

Вистан затаил дыхание и некоторое время внимательно осматривал руины цитадели.

— Агр, похоже это дворец. Он ведь был самым укрепленным местом в граде!

Темные, обветшалые стены крепости ответили молчанием, где-то тоскливо застонал сквозняк и качнулись ветви деревьев.

Вистан спрыгнул с коня, и, не держа Агра за повод, ведь в этом не было необходимости, прошелся вдоль мутной глади рва. Юноша отшагал тысячу футов и высокая стена не заканчивалась и все шла и шла вглубь леса. Местами через ров лежали поваленные сильными ветрами ясени, они падали со страшной силой, но стена стояла нерушимо. Вот как строили древние зодчие! Предание гласит, что ни огонь, ни камнеметные машины, ни хитроумные машины не могли взять цитадель Аршана. Она пала из-за низкого предательства безызвестного и проклятого Богами ящера, который за пятнадцать золотых цехинов открыл ворота вражьей орде, пока истошенные беспрерывными боями воины и гвардия царя опочивали во сне.

Первооткрыватель, если так можно назвать Вистана, нашел главные ворота в цитадель открыми настежь и с опущенным подъемным мостом. Его цепи давно оборвались и ржавыми кольцами утопали в переполненном застоявшейся водой рву. Створки ворот были выломаны и выкинуты прочь. За ними начинались сумерки, откуда несло запахом гнили и пересохшей соломы, как в старом чулане. Вистан очень хотел пойти в неизведанное, и он задумчиво вглядывался во тьму, как-будто силясь что-либо разглядеть там, сквозь атомы воздуха.

Конь ящера навострил уши и тихо заржал.

— Агр, мне очень хочется туда сходить… Ты ведь пустишь меня туда, мой ты конику любимый? — Вистан погладил полные щеки скакуна.

Конь не мог говорить, он просто легонько накусил плечо ящера, выражая свое недовольство.

— Ну, ладно! Подождешь здесь! Я постараюсь быстро! Конечно, я бы взял тебя с собой, но такому коню, как ты там не место. Видишь, как скрипят бревна под ногами? — ящер поставил ногу на мост и дерево старчески заскрипело, разъеденное дождями и снегами.

Агр тряхнул головой и побрел шипать траву.

Вистан сбросил с себя волчью шкуру, взял лук отца и несколько стрел и смело пошел по мосту. Он страшно скрипел от каждого шага, что ящера нисколько не смущало. Миновав караульное помещение, Вистан в темноте прошел огромный коридор и вышел в открытый дворик. Здесь оказалось очень светло, деревья и кустарники не так сильно оккупировали некогда жилые пространства и можно было довольно легко передвигаться куда захотят глаза. Все бока дворика имели ворота в разные части цитадели. Два из них были заваленные обломками битого кирпича, а центральный, шедший еще глубже во дворец, оказался расчищенным.

— Эх, жаль, что у меня нет плана цитадели, тогда я б знал, куда можно сходить! Что ж — исследуем! — подбодрил себя ящер. Он пошел именно в свободную от мусора арку. Искристое солнце освешало многие помещения дворца через проломы в стенах и крыше, поэтому необходимость в факелах отпала сама собой. Базальтовый свод арки мрачно встретил посетителя поблекшей копотью и толстыми замшелыми стенами. Позади арки показались лестничные пролеты — одни вели вниз, повидимому, на нижние этажи цитадели и в подвальные помещения, а другие винтообразно поднимались вверх. Они были чище и не так погребены под строительным мусором. Ящер с легкостью лани взбежал на винтовую лестницу, но здесь он двигался осторожно, нащупывая скользкую от сырости шероховатую стену и аккуратно ставя ноги на покатые ступени, слизанные мнолетними дождями и водами оттепелей.

— Шестьдесят… Шестьдесят один… — про себя считал ступени Вистан, пока на сто пятидесятой лестница круто завернула и вывела его в просторную залу, утопающую в обеденном солнце. Дикие травы покрыли здесь пол как на сочном лугу. А вот стены палаты были чисты от вьющихся растений. Искуснейшие узоры покрывали их, изображая растительные узоры вперемежку с барельефными стенами победоносных походов древних владык. Стародавние мастера с большой искустностью и пластичностью вырубили в песчанике фигуры закованных в доспехи воинов-ящеров и легкую, стройную фигуру владыки Арагона, которая возвышалась в колеснице, запряженной в четверку мускулистых лошадей. Сотни фигур солдат, сотников и тысячников царя окружали его сзади, а сам повелитель с холодным, бестрастным лицом, запечатленным резцом мастера, рвался в бой, разя врагов. Некогда каменную одежду царя украшали драгоценные каменья — теплый янтарь, огненные рубины… Былое уничтожили кочевники, в качестве добычи поснимав драгоценности со стены.

Вистан готов был вечно любоваться барельефами, которые тянулись дальше по стенам, не ограничиваясь изображениями военных подвигов царей. Время, это назойливое время поджимало нашего первооткрывателя, а он хотел увидеть царские покои, наверняка находившиеся выше.

Окинув взором всю палату, метко прозванную Вистаном Летописной, человекоящер обнаружил другую лестницу, ведущую еще выше. Ее обрамляли узоры цветов, сделанных с филигранной точностью из простых цветных стеклышок. Грязь, пыль и густая паутина покрыли их, но не могло все это скрыть радужной красоты украшений, их непревзойденного великолепия. Здесь можно было восхищаться всем: каждый портик, балкончик, угол и проем украшался богато, в изобилии, но без излишества.

По бокам лестничного прохода стояло по статуе ящера в богатых одеждах и регалиях царей Арагона — луком, державой и короной-шапкой.

— Да, Тронный зал близко! — выдохнул ящер.

Лестница заканчивалась большой дубовой дверью, почерневшей от гнили и изъеденной вредными червями. Она была плотно закрыта и Вистану пришлось приложить немало усилий, чтобы дверь поддалась на усилия мышщ и приоткрылась всего лишь на пару футов. Из-за двери вырвался застоявшийся и пахнущий глубокой стариной воздух. Подождав, пока внутрь войдет свежий кислород, ящер проворно скользнул за дверь, оказавшись в длинном, темном коридоре. Здесь запахло старым сеном и непонятной древности, словно Мать-Сыра-Земля открыла свою глубокую утробу. Эти помещения оказались запечатанными на целых два столетия, здесь не проходил шаловливый сквознячок, не чувствовалось свежего дыхания старого леса. Вистан нащупал в кармане штанов лучину и зажег ее. Попробовав идти в неопределенном направлении, ящер наткнулся на что-то тяжелое. Бедный свет лучины упал на предмет, похожий на массивную книгу, завернутую в просмоленный мешок. Зоркое зрение ящера уловило в потемках, что вокруг него лежали одни книги, брошенные на полу, полураскрытые или сложенные в стопки у стен. Но только та, что лежала у ног Вистана, была тщательно упакована и перевязана сыромятными ремнями. Сюда не попала влага извне: не валил густой и пушистый снег зимою, не падал тяжелый дождь летом и всеразрушающее время частично пожалело то, что не тронули разгоряченные грабежом степняки — книги их не интересовали, а только злато да серебро.

Это помещение напоминало архив или билиотеку, а может сюда осажденные перенесли книги, желая спасти самое драгоценное — научную мысль и слово Богов. Как бы ни было, многие фолианты и рукописи сохранились, представляя большое богатство теперь. Вистан поднял завернутый фолиант, он оказался тяжел и явно отделан металлическими вставками на обложке.

— Вот так находка! Интересно, что это за книга? — пробормотал юноша, удобней обнимая рукой неожиданное обнаружение. Но в тусклом свете не было возможности что-либо разглядеть, да и обеденный час поджимал. С непрогрешимим чутьем ящер отыскал среди старой рухляди и многовековой пыли, толстыми слоями укрывшей все вокруг следующую дверь. Она оказалась металлической, вылитой из единого листа железа и крепко склепанной с дверным проемом. Вистан ударил ногой в дверь, она лишь тихо загудела, не желая поддаваться забредшему сюда гостю. Тогда ящер опустил находку на пол и приложил свое большое ухо к прохладному металлу. С той стороны двери тихо завывал ветер и отчетливо слышалось шелест деревьев.

— Тысяча чертей, если б ты открылась! — раздосадовано прошептал юноша, — Что же там? Неужели Тронный зал? Должно быть так!

Вистан постоял с минуту во тьме, когда маленькая лучина — единственный источник света, содрогнулась последний раз в своей агонии, вспыхнула и потухла. Глаза ящера сразу же привыкли к темноте, он подобрал мешочек с книгой и поспешил к выходу, заботливо закрыв за собой дубовую дверь, некогда украшенную резными узорами из дубовых листьев и желудей.

Юноша вернулся в Летописную палату, обратно к прекрасным настенным барельефам. Он очень хотел обследовать другие помещения дворца. Выглянув в оконный проем, выбитый в цельном куске базальта, он увидел надстройки цитадели и громадные пространства Стиллбогского леса, зеленым сморщенным покрывалом погребавшее под собой руины Аршана. Безоблачное небо искрилось во власти солнечного диска, даря всем летнее тепло. В низу, дальше вдоль рва, чернел пасущийся Агр. Вистан пронзительно свистнул и нескладный силует замер, а потом бросился на клич хозяина, радостно заржав. Уста юноши улыбнулись и Вистан решил прекратить исследование цитадели, оставив сие предприятие на неопределенное будущее. В этом он не беспокоился, так как мало кто вообще знал точное местонахождение Аршана, а эта часть леса вообще не была никем не хожена, кроме загадочного Маллы…

Агр нашел хозяина у подножия циклопических стен дворца Хозяев Зверей. Вистан положил находку в тороки седла, решив изучить книгу в более благоприятной обстановки. Теперь предстояло вернуться обратно на тракт и сделать это как можно скорее, ибо скоро наступит вечер, а оставаться среди руин града, где вся земля была пропитана слезами и кровью страшных боев, ящер никак не хотел. Город наполнялся призраками прошлого… Снова потянуло душным лесным запахом, снова казалось, что деревья приближаются к коню и как бы желая раздавить его своими толстыми корневищами или завалить путников руинами соседних зданий.

Одиноко каркнул ворон, севший на жилистую ветку вяза. Черными глаза он сверлил ящера. Вистан отвернулся и пустил Агра тихонькой рысью. Ворон каркнул тихо, надтреснуто, но здесь, в застойном воздухе древнего леса показалось, что гром ударил с ясного неба. Мигнув черной тенью с распластавшимися в полете крыльями, птица улетела восточнее.

И как же выбраться из Аршана? Град должен связывался с главным трактом Запада. Хотя тракт давно поменялся и, наверное, оказался завоеван лесом, как и сам стольный град. Вистан пожалел, что не прихватил с собой своего ручного сокола. Гор помог бы ему найти путь отсюда. Кто же знал, что юноша встретит отшельника и послушается его намека идти глубже в лес? Зачем этот старый Малла дал ему такой совет? О, Боги, как выбраться из леса?

Вистан оставался холодно-неприступным, внутренняя борьба сомнений и мыслей не сказывалась внешне. Он прекрасно себя контролировал. Здесь же, среди стародавнего леса, живушего древними временами, юноша растерялся… Куда же идти? Попробовать вернутсья тем же путем? На это уйдет уйма времени. И опят же… остатки того несчастного гнолла на просеке.

Волки? Да, их здесь полно и они постоянно голодны, даже летом. Ордынцы истребляют себе на потеху и пищу всю живность, поэтому волчьи ста, исхудавшие и изможденные без пищи, уже забредают на хутора к крестьянам. А если они нападут на него ночью? Нет, надо искать путь сейчас и чем он будет короче, тем лучше.

Агр во все ноздри втягивал в себя лесной воздух и Вистан ощущал движение ребристых боков скакуна: он тоже волновался, чувствуя тревоги хозяина, инстинкты не подводили Агра и он также желал уйти с неспокойных руин подальше. В поисках пути конь вывел Вистана на берег Серебристой. Ящер в забытье не заметил бушующего водного потока, вспаханного многочисленными подводными глыбами, раздающего во все стороны алмазные фонтаны брызг. Берега на этом участке течения реки были очень бедны растительностью, отсутствовал густой камыш и кусты, лишь высокие края берега, обрывающиеся в ревущие воды.

Вистан сам не мог понять, что за сон напал на него… Он не отдавал себе отсчета, что его конь спокойно идет по краю берега, у самого кромки воды. Ящер слышал, как под мощными копытами лошади осыпаются комья земли в воду, и оставался сонно-удовлетворенным…

— О, Боги, что со мной!.. — прошептал ящер.

Может, зачарованный великий лес околдовал его своими никому неведомыми чарами запахов и сладковатой вонью мшав?

Не успел юноша опомниться, как его конь со всем скарбом и вещами глыбой рухнул вниз, повинуясь законам физики. Агр слишком быстро подошел к краю берега и тонкая полоска грунта не выдержала такого большого веса. Вистан услышал, как дико заржал его скакун, как на его голову обрушилась холодная вода, отрывая ящера от непонятного забытья. Он закружился в потоках вод и пузырей, силясь выплыть наверх, вдохнуть воздух. А поток Серебристой, ставшей теперь коварной и стремительной рекой, нес его дальше. В туманной водной глади Вистан увидел Агра, беспомощно двигавший копытами в воде. Ящер толчком потока на мгновение показался поверх разыгравшейся реки, глотнул свежего воздуха и снова ушел вниз, увлекаемый водами. Внезапный удар головой об что-то твердое и он потерял сознание…

— Пане, вы слышите меня? Пане! — встревожено кричал рослый ящер в широкое ухо Вистана.

Юноша открыл глаза. Сразу же его голову расколола неприятная боль и он попытался пошевелиться. По всему телу разлилась усталость и мышечная тяжесть. Ноги пекли, ссадины на плечах неприятно щипали. Кто-то снял с него тонкие металлические латы и ящер мог дышать в полную грудь.

— Не двигайтесь, сударь! Вам необходим отдых! — ящер положил под голову Вистана кусок мягой ткани и смочил его губы кисловатой водой.

Юноша осмотрелся вокруг, насколько позволял его ограниченный обзор. Он лежал недалеко от злополучной реки, на раскинутом широком одеяле, а над ним склонились пара ящеров, одетых в простые рубахи и низенькая ящерка, очень схожая тупой мордой с рослым ящером, очевидно, ее родным братом. Роскошная волчья накидка Вистана сушилась на заходящем солнце, наброшенная на ветку березы.

— Здравствуй, знатный ящер! — улыбнулась ящерка, оскалив пожелтевшие клыки. — Тебе уже лучше?

Вистан качнул головой.

— Да, конечно. Как я здесь оказался? И где мой конь?

Юноша попытался привстать и ему помог широкоплечий сородич, с готовностью подставив свое плечо.

— Кура, как ты обращаешься к вельможному пану?! — прикрикнул на сестру брат. — Господин, простите мою сестру… Она невоспитанна, мы ведь рождены хлебопашцами, а не мастерами этикета. Ваш конь неподалеку пасется, он принес вас из воды всего израненного. Наверное, вы упали в реку. Вы ничего не помните?

Как ни была сильна боль в голове, Вистан развязал повязку, которую заботливо сделала ящерка и потер болезненное место. Он нащупал рану, уже покрывшуюся свежей корочкой.

— Спасибо за помощь, друзья! Да, похоже я упал в реку… Я заплачу вам, только помогите мне собрать мои вещи… А они вообще уцелели?

Рослый ящер кивнул головой.

— Да, на вашем коне все осталось привязанным, хотя и он тоже малость пострадал: есть ушибы, — и добавил, улыбнувшись, — нам не нужны деньги.

Вистан встал на ноги. Трое крестьян были одето бедно, но чисто и опрятно, от них пахло хлебом и солодом. Ящер сделал короткий поклон, с благодарностью поцеловав руку ящерки, которая смущенно замяла грубой рукой свое единственное украшение — красноватую ракушку — все, что могла себе позволить крестьянская девушка.

— Спасибо, друзья! Вы спасли меня из этой бушующей реки!

— Да она здесь тихая, как ручей в огороде! — засмеялся старший ящер, — Только вверху по течению, куда мы не заходим, ибо боимся, там Серебристая бушует, как разъяренная бабенка из шинка!

— И я испытал на себе всю ярость этой бабы! — ответил Вистан и все дружно засмеялись.

— Так как тебя зовут, сударь?

— Меня звать Аширом, ваша милость. Это моя сестра Кура и наш второй брат Греза. Мы ловили здесь рыбу, когда увидали вас и вашего коня. Может, хотите поесть? Вы выглядите очень уставшим.

Ашир был прав. Отмахав пару десятков лиг во глубине древнего леса чрез нехоженые чащи, ящер порядком устал. Его беспокоили не так раны, казавшиеся ему просто ссадинами, особенно после того, как намедни юноша нарвался на медведя, пышущего яростью, как голод. Наверняка все припасы, взятые им с собой, вымокли или исчезли в водах Серебристой.

На песчаном, золотистом берегу лежали брошенные тростниковые удочки и стояли высокие плетенные корзины. Сюда рыболовы складывали свой улов. На огне пеклись свежие коржи и разрезанный карась, весивший фунтов двадцать. Кура проворно достала из сумки луковицу, помидоры и баночку соли. Молчаливый Греза притащил самогонки и компания, перебрасываясь шуточками, ела с аппетитом. Водка разгорячила Вистана и вся его усталость мигом прошла, жилы наполнились силой, прекратилась ломка, хотя плечи еще болели.

— Ашир, мы ведь недалеко от Стиллбога? — спросил Вистан, откусывая добротный кусок коржа.

— Пан Вистан, в пяти лигах от него! Мы работаем на пана Юшица, здесь недалеко его маеток в Яблонях. Мы раньше отрабатывали панщину на ордынского бея, да будь они прокляты на веки, пока его не убили… Если б не смерть этого шкурника, мы бы все погибли. Я не успевал пахать землю бея и работать дома, наш покойный батюшка набрался долгов, по шинкам гулял. А мать умерла: ее забили до смерти узкоглазые!

Кулаки крестьянина сжались, тугие жилы набухли, а из глаз скатилась слеза, причудливо растекаясь по чешуйчатой коже. Кура опустила голову вниз.

— Везде так… — глухо отозвался Вистан, — Но все скоро изменится!

Ашир посмотрел прямо в ястребиные глаза юного барона. Взгляд крестьянина был чист и светился надеждой.

— Только позовите нас! Мы пойдем! Мы все пойдем!

Не было больше печали на лице Куры, не стыдился самого себя немой Греза, Ашир тяжело дышал, посматривая на спокойные воды Серебристой, утопающей в розовых и алых бликах солнечного шара. Он мечтал отомстить за семью.

…Тихой рысью шел Агр по тракту. Вистан то пускал коня в галоп, то давал ему немного отдыха. Все вещи оказались на месте, ящер еще до отъезда хорошо уложил нехитрое имущество в тороки и крепко привязал к седлу и не зря так сделал. Случившееся в Стиллбогском лесу Вистан воспринял как небольшой поход, благоприятно окончившийся для него. Если он выжил в русле Серебристой, где в любой момент каменное ложе могло сломать ему спину или пробить череп, значит Боги на его стороне! В самой горячей молитве юноша не мог выразить всей своей благодарности, он хотел найти приют и предаться долгим размышлениям. За сегодняшний день случилось многое и увиденное требовало осмысления.