Глава 5 - Мрак Черного рынка

Не успел бронзовый колокол отбить десять часов утра, как под стены городского совета, называемого местными людьми «префектурой» и в привычку перенятое у них зверянами, примчался экипаж. Кучер, в красной ливрее и широкой шляпе, остановил карету возле гарцующего Агра, и сидящие на козлах слуги поспешили открыть дверку, подавая руку уважаемой даме. На землю ступила Эльза, одетая в серое платье, ее волосы были перетянуты позади цветистой тканевой заколкой, а на руках красовалось несколько драгоценных перстней.

Вистан спрыгнул с седла и, сделав поклон, поцеловал руку ящерке.

— О, сударыня, у вас можно поучиться пунктуальности. Часы отбили десять часов и стража сменилась в Цитадели, как вы стоите уже здесь! Гм… Я вижу, что вы быстро освоили капиталы мужа и выглядите достойно.

Ящерка в ответ немного поклонилась и одарила юношу самой искренней улыбкой.

— Это благодаря вам, дорогой мой друг! Если бы не ваше вспомоществование, сегодня у г-жи Эльзы Шкарт не было бы ни кареты, ни этих слуг. Все это я успела заказать и купить вчера, ибо не совсем пристойно женщине, имеющей на руках несколько десятков тысяч грош, передвигаться без удобного транспортного средства. Вы со мной согласны?

— Да, сударыня. Я беспредельно рад, что оказал для вас добрую услугу. Горю желанием, побывать у вас в гостях, в обновленном доме и приятным садиком!

— Ох, пан Лашурье, знайте, что вы буду первым званым гостем, когда ремонт моего жилища будет закончен! С сегодняшнего утра каменщики и плотники во всю отделывают коридоры и мой кабинет, из-за чего я вынуждена перенести прием пациентов на первый этаж, но эта мера приятная и временная.

Эльза горячо смотрела на Вистана, и юноша не мог полностью понять, почему знахарка так глазеет на него.

— И так. Вы знаете, куда меня вести и думаю, что нельзя терять времени!

— Ах, вы правы! — всплеснула Эльза когтистыми лапами, — Я вся летаю в облаках от приятного переворота в моей уже засыхающей жизни!

Отдав кучеру необходимые распоряжения, Эльза была готова вести юношу в заветное и тайное место всего побережья Арагона. Вистан отвязал от седла своего скакуна толстенный сверток, так легко прижатый им под пазуху, сделав это как ученик, носящий каждый день стопку увесистых учебников, и слуги панны Шкарт отвели Агра вместе с каретой госпожи.

Пара путников направилась в сторону Старой Секвои, которая как могучий атлант, возвышалась над всем старинным, дышащим жизнью движений и запахов, градом, превышая по толщине и высоте других своих древесных братьев.

— Теперь я в вашей власти и последую по любому пути!

— Сударь, я запомню это! — звонко рассмеялась ящерка, беря Вистана под левую руку, не занятую толстым свертком. — Однако запомните, что вы должны молчать обо всем увиденном на Черном рынке. Таков закон Подземелья!

— Я буду нем, как многовековой валун. Полагаю, вход в Черный рынок находится в чреве Старой Секвои? Черт, кто бы мог подумать!

— Да, ведь никто не решится трогать священное для арагонцев дерево, ордынцев такое не интересует, они прагматичны в своих действиях и не умеют угадывать в наших религиозных преданиях прикрытие чему бы то ни было. Хочу задать вам вопрос, о котором вы и сами догадаетесь.

— Пани Шкарт, меня влекут к себе старинные артефакты и вся прочая древность. В этом нахожу для себя усладу и вдохновение. К тому же… — Вистан молчал секунду другую, подбирая нужные слова, — у меня есть находка, нуждающаяся в оценке и разборе хорошего ученого-книгоеда.

— А вы мне не скажите, что это за находка?

— Всему свое время! Узнаете.

Путники пересекли площадь перед префектурой и уперлись в трактирчик, построенный среди огромных, толстых корней секвои, которые походили на щупальца кракена, замершие в мгновение ока. Рядом с трактирчиком лепились складские помещения, глинобитные амбары, хозяйственные норы ящеров. С земли, укрытой крупными кусками брусчатки, вдоль ствола Священной Секвои убегали наверх, в густую крону с широченными, как плиты черепицы, листьями лесенки из бамбука, легкие, но крепкие. Лестницы винтообразно обхватывали гигантское дерево, сообщая между собой разные группы навесных домиков и беседок. Здесь жили жрецы, высшие лекари, волхвы и сановники из стиллбогской свиты Тралоска Второго. Домики пестрели яркими стенами, разукрашенными в оранжевые, светло-зеленые, красные и желтые тона, и крышами, на коньках которых красовались резные дракончики и морские чудища. Окутанная дымкой и испарениями благовоний, Секвоя казалась дремлющим великаном в лучах короны солнца. Тучки стайками собирались на небосводе под высоченным деревом, образуя ослепительно-белую перину. У подножия дерева стоял прохладный сумрак, словно здесь было не дерево, а целая гора гранита, исторгнутая из недр земли в минуту геологических агоний-изломов. О, далекие горы, утопающие в хрустале снегов, вы будете готовы искрошиться от зависти, увидев царственное величие живой Природы!

Разноцветные домики облепили Секвою до самого верха, где ветви с толщиной в добрый драккар северных мореплавателей переплетались в темную крону листьев. Там, на высоте двухсот футов над землей, волхвы правили в выдолбленных в коре дерева Святилищах молитвы и глубокие размышления над Священными Письменами Богов Арагона, недоступные и нетревоженные никем из обитателей пониже.

Сквозь крупные листья невозможно было разглядеть строения на самой верхушке ствола, лишь подернутый ветерком дымок поднимался над кроной Секвои, давая знать, что волхвы завершили утренние молитвы.

Эльза вела Вистана ближе к стволу Секвои, которая приближалась к юноше спящим горным великаном. Юноша много раз видел Старое Древо (как называли его некоторые жрецы), и виденное раньше ни чуть не лишало его смысла повторно любоваться и восторгаться тому, на что способна природа Арагона. Секвою покрывала старая, древнее всего вокруг, испещренная крупными трещинами-морщинами, кора. Чем ниже кора уходила к земле, тем больше она тонула во мхе и лишайнике. Ящеры и гноллы снимали мох, используя его в качестве подушек и постелей: он не гнил и служил долгие годы, пропитанный особым, стойким к влаге соком Секвои, а эфиры, исходящие от такой постели, наполняли тело зверян бодростью и выносливостью.

Трактирчик на первый взгляд не вписывался в структуру строений, обнявших тонкой вереницей святое для каждого арагонца дерево. Однако он находился на земле, у самых корней Древа, ничуть не смущая и не мешая молитвам жрецов на верхушке. Практичность сопроваждала простую архитектуру зверян, гармонично входя в их мировоззрение.

— Прошу вас, пан Вистан, забежим сюда и прополоснем горло! — сказала ящерка, указывая на трактичик.

— Если вы так этого хотите! Возможно, по древесному соку? — подмигнул ей юноша, разыгрывая сценку Эльзы.

— Не прочь бы и дресного соку!

Утром трактирчик с названием «Под Древом» практически пустовал. За грубо сколоченными столиками сидело пара людей да человекоящеров, ничуть не обратив внимания на Вистана и Эльзу, вошедших сюда. Хозяин трактирчика издали заметил ящерку и с нескрываемой радостью, смешанной с удивлением, вышел к ней навстречу.

— О, пани Шкарт! Я рад вас видеть. Давненько вы сюда не заходили!

Эльза фыркнула, смотря сквозь трактирщика, словно его и не было здесь.

— Мазру, старый и противный гнолл, вот захотелось увидеть твою расписанную физиономию.

— А где же ваш обожаемый муж? Почему я вижу вас вместе с молодым ящером, а не с г-ном Шкартом?

— Разве ты не слышал, что он пропал без вести? — прошипела Эльза. — Я к тебе по делу.

Гнолл упер короткие руки в бока, оскалив клыки.

— Владыки Подземелий вас не пустят! — резко, но едва слышно пророкотал он. — Шкарт оставил после себя кучу долгов, которые его жена не смогла оплатить. Он обещал Владыкам золота и старинных артефактов. Но ни того, ни другого его изыскания не дали!

Вистан почувствовал запах сырости и влажности, которые остро висели в воздухе. Любимая среда ящеров стала на данный момент для него отвратна и нестерпима.

— Держи, пес! — ящер кинул гноллу увесистую мошну монет, гнолл, хотя и не ожидая такого, успел ловко схватить деньги.

— Серебро? Хм… Пан первый раз здесь?

— А ты раньше видывал меня?!

— Тогда по законам Подземелья вы сможете пройти. Знатный ящер должен молчать и не рассказывать о том, что увидит в тоннелях наших Владык. Идемте!

Гнолл и ящеры поспешно углубились в синеватый полумрак трактира, скрывшись в подсобной комнатке позади помещения для посетителей. Здесь гнолл открыл люк в полу, приваленный мешками с крупой и, попутно зажигая два нефтяных каганца, помог ящерке сойти вниз по ступенькам. Сзади них следовал Вистан.

Свет ярко озарил погреб, утопающий в глухом мраке. Часть его была выложена крупными глыбами граниты, служившие фундаментом трактира, а другая часть вырублена в древней коре Старой Секвои. Гнолл проворно разобрал бочонки с вином, откатил самый крупный из них и на ровной стене под лапой зверянина, нажавший на ведомый только ему рычаг, обрисовался проход в низ, под Старое Древо.

— Панна Шкарт, вам позволено пройти только из-за молодого ящера. Ведите себя тихо, иначе у вас и у меня будут большие проблемы, клянусь Богами! Вы, юноша, должны впредь молчать, иначе Карающая Длань найдет вас где вы бы ни были!

Закончив краткую назидательную речь, гнолл пропустил путников вниз, отдав им два каганца и замуровав проход за собой.

Как только громадная глыба с тихим шорохом закрыла просвет и ящеры оказались одни, во тьме, развеваемой тусклым светом нефтяных светильников, Вистан озадаченно посмотрел на Эльзу, чей силуэт резко прорисовывался в полутьме и падающих бликах огня.

— Сударь, я вас понимаю… Я забыла сказать вам, что мне не дозволено ходить на Черный рынок после смерти моего мужа: он набрался здесь долгов, раздарив щедрые обещания этим подземным разбойникам. Увы… Меня не тронули, ибо по воровскому закону долги платит лишь должник, его родственники и семья не несут никакой ответственности, если имущество было прописано на них самих, как и в моем случае. Но всегда воспрещено появляться на рынке артефактов! Вы, как знатный ящер, и не морщите свой носик, ваш вид свидетельствует об этом, имеете право, как любой зверянин, здесь побывать.

— А Карающая Длань? — спросил Вистан, помогая Эльзе сделать первый шаг на скользкую ступень из твердейшего дерева.

— Их тайная полиция, следящая за всеми, кто здесь побывал. Они очень могущественны и опытны в делах ловких и незаметных убийств!

— Таких бы людей в ряды Сопротивления!

— Нет, сударь, черные торговцы коварны и знают себе цену. Они не желают участвовать в наземных распрях, предпочитая торговать и помогать тому, кто им выгоден в данный момент.

— И кто им выгоден?

— Да все, кто желает продавать и покупать редкие артефакты, дорогой друг!

— Черт, как это прискорбно, — выругался ящер. — Но давайте сначала дойдем до нашей цели, а там определимся.

Поначалу ящеры быстро шагали вниз, опираясь на горячие древесные стены. В уходящем вниз тоннеле было тепло и сыро, однако частенько на поворотах продувал сквозняк из малых колодцев и трещин, прорезавших нутро древесного гиганта и изломами выходящих к поверхности. Так они спускались больше трехсот футов, пока вместо дерева проход прорезался через мягкую скальную породу: путники оказались ниже ствола и глубочайших корней Древа, в песчаных пластах. Влага блестящим слоем покрыла стены, испещренные следами ударов шахтерских кирок и лопат. Толстые подпорки укрепляли потолок, редко-редко тревожно поскрипывая от натуги, напоминая, что сверху лежат тысячи тонн породы и веса Старой Секвои. Пару раз от лестницы отходили ответвления, заколоченные прогнившими досками с красными рунами-заклятиями на себе.

Эльза остановилась, поправляя помятое платье, плотно стянутое по ее бедрам.

— Куда ведут эти ходы? — спросил Вистан, подаваясь вперед к проему.

— Пан Вистан, сама эта Пещера — большая загадка Арагона. Она глубоко лежит под градом и раньше имела выходы к прибрежным скалам. Потом море затопило их и пришлось искать другие входы сюда. Наверное, эти проходы ведут на берег, за Стиллбог. Точно никто не знает…

Вистан просунул нефтяной каганец за прибитую к проему хода доску и постарался максимально увидеть то, что там было. Тоннель уходил в противоположную сторону под наклоном вниз. Кроме куч камней и нескольких бревен там ничего не было. Тени дикими зверями прошлись по древним стенам, испаряясь тот час же без следа, и прохладный воздух оставался единственным доказательством целостности тайного хода.

— Полная тишина… — проговорил Вистан, обращаясь то ли к себе, то ли к ящерке, которая приблизилась к нему и оперлась на его плече.

— И это все строили рабы черных торговцев и контрабандистов?

— Нет, что вы! — покачала головой Эльза, — Этому подземелью тысячи лет, самые старые легенды говорят, что их обнаружили первые ящеры на заре нашей истории. Возможно, Пещеру создали Первожители до извержения Великого Вулкана три тысячи лет назад. Мой муж… — ящерка сперва осеклась, а затем с тяжелым вздохом продолжила, — Он несколько лет пропадал в этих тоннелях, составляя их план. Да не успел… Он разделил всю систему пещер на главную Пещеру, куда мы и идем, на Верхние ярусы, используемые Владыками подземелий, и на Нижние ярусы, залегающие глубже всех и соединяющиеся с основными подземными полостями Арагона…

— Сударыня, вы не считаете, что мифы являются реальностью?

— Ах, вполне достоверно, что под всем Арагоном залегает целый подземный мир, полный тайн! Он ждет своих исследователей!

— Но это миф, рассказываемый старыми ящерками своим внукам! Я не верю, что под равнинами находятся затерянные пещеры и легендарные потерянные княжества. Всего лишь красивая сказка! Это невозможно!

Усмешка легка на красивые уста Эльзы. Ноздри ее пасти заметно дрогнули в контрасте темноты и света.

— А сказания о Спасителе и Великом Победоносце — это разве миф?

— Панна Шкарт, пророчества никак не относятся к старинным сказаниям. Ваш муж исследовал только Верхние ярусы, верно?

— Да, — кивнула Эльза, — Однако ему попадались ящеры, хаживающие еще ниже. Но они бояться делать организованные экспедиции: на глубинных ярусах еще темней, еще жарче и говаривали, что странные тени бродят по стенам и дикие крики неведомых тварей гуляют по подземным просторам…

Внезапный порыв ветра из сквозного рукава охватил путников и затушил одни нефтяной светильник. Вистан не растерялся и при помощи своего каганца поджег нефть в плошке панны Шкарт. Она старалась не подавать признаков испуга, но дышала чаще обычного и в сумраке ее грудь взволнованно вздымалась под материей серого платья.

— Идемте дальше, мой друг, здесь не слишком уютно… — проговорила ящерка, держась за руку своего любопытного провожатого.

Вистан поддержал Эльзу за спину, пока они не прошли участок с сильно поврежденными ступенями и не вышли в другой проход, не так круто идущий вниз. Он был вырублен в твердых породах, базальт с жилками андезита сумрачно засерел в бедном свете каганцов.

— Еще немного и мы пришли! — пояснила Эльза.

Проход вел глубже, наклон и ступени продолжались футов двести, пока тоннель не расширился, стены стали лучше обработанными, исчезла влага и липкая слизь со стен, а в конце прохода заблестела светлая точка. Подхлестываемые более свежим воздухом, путники вышли из тоннеля на ровную площадку, стены по сторонам и потолок сверху исчезли, уступая месту непривычному пустому пространству. Ящеров встретила громаднейшая по высоте и ширине полость, выточенная водной эрозией за сотни лет в твердой горной породе. Яркий свет ударил в глаза и осветил все пространство Пещеры, расстилающийся с площадки.

Черный рынок расположился на широкой возвышенности среди Пещеры, его окружал неглубокий водоем и частые броды, поросшие желтоватыми, хилыми подземными травами. От вод пруда рынок защищали дамбы и земляные стены с деревянным, просмоленным палисадом поверху. Зверяне муравьями копошились по узким улочкам застроенного низкими домиками островка. Между торговыми рядами сновал люд, одетый в длинные плащи черной, серой или зеленой ткани: многие скрывали себя и не хотели лишний раз показывать свое лицо.

В Пещере было светло, как на поверхности во время погожего дня. Огромного размера фосфорные шары, подвешенные на толстых стальных цепях, изъеденные ржавчиной и многовековой коррозией, обеспечивали достаточную освещенность всего пространства. К тому же стража и охранники Черного рынка постоянно поддерживали огонь в кострах, разложенных на самом острове и песчаных пляжах вдоль пещерных берегов. Вистан загляделся на бледноватое свечение фосфорных подземных солнц, удивительный пепельно-синий свет падал на окружающие скалы и ему показалось, что камень сам по себе также светится изнутри.

Эльза уловила ход мыслей юноши и, что-то припоминая, кратко ему объяснила:

— О, г-н Вистан, здесь хватает загадок! Эти фосфорные светильники были здесь от начала века, первые ящеры видели их здесь, как и мы сейчас с вами. Надо обладать могущественным знанием, чтобы сделать такое.

Вистан плотно сомкнул челюсти, ничего не отвечая. Ему так хотелось знать все, приобрести это могущественное знание и использовать во благо людей. Знание и наука — вот ключ к благосостоянию и счатью народа Арагона!

Ящер сильней прижал к себе скрытый в мешковину древний фолиант. Возможно, кладезь этих знаний у него под мышкой и надо сделать еще пару сотен шагов, чтобы узнать это…

— Кто такие? Пускай сойдет камнепад, если у вас не будет разрешения на проход к Владыкам! — проорал стражник, бегущий к ящерам со стороны выложенной сырцовым кирпичом сторожке пониже площадки.

Эльза посуровела и вынула какой-то предмет из складок платья. Вистан краем глаза заметил это, прежде чем сделать шаг в сторону стражника.

Воин, облаченный в черные доспехи из роговой кожи василиска, преградил путь путникам и свистнул свои товарищам. Его ящериное лицо скрывал шлем-маска, выточенный из костей черепа василиска, только желтоватые глаза внимательно вглядывались в лица пришедших сверху.

Стража мгновенно окружила ящеров. Старший, он же заметивший Эльзу и Вистана, держал слово.

— Так кто вы такие? Ваше разрешение на проход!

— Мы пришли торговать и покупать, о, стража Пещеры! Мы знаем законы и постановления Владык Подземелий, не впервой нам спускаться в земную твердь, под темные своды.

Эльза говорила с уважением и уверенностью в голосе. Она подала предмет стражнику и тот взял из ее лап янтарный кулон свернутой змеи. Недолго разглядывая его, он снова посмотрел на Эльзу.

— Панна, Владыки ввели новые правила. Вы знаете пароль? — проскрипел голос стражника.

— Пароль? — удивилась ящерка. — Мазру нас не предупредил, что нужен пароль.

— Пришедшие должны говорить пароль и предъявлять знак Владык! — прорычал стражник.

— Воин, посуди сам… — развела лапами Эльза, — Мои речи чисты и разве вы раньше не пропускали Эльзу Шкарт к Владыкам? Я показала тебе Знак, который имеют лишь немногие отобранные проницательными взглядами властителей Пещеры.

Воин недовольно хмыкнул и отдал ящерке кулон.

— Впредь должны произносить слова пароля! Пропускайте их!

Солдаты разошлись, стеля за собой глубокие тени черными плащами. Они холодно глазели на Вистана, который с любопытством старался запомнить фигуры тайных стражников. У каждого их них при себе имелось копье, кривая сабля и моток канатов с кошкой. Это были ящеры подземного племени: с коротким хвостом, или вовсе отрубанным, и головой без крупных ушей. Вистан понял это по чуть согнутой походке стражников: так двигались только ящеры, ведущие ближайшее родство с праначальными племенами.

Остальной путь до Рынкового острова прошел без проволочек. Путников еще раз остановили в конце брода, переходящего в дамбу со стеной. Здесь стража Рынка, облаченная с ног до головы в зеленые плащи с серыми полосами, быстро пропустила ящеров и наши герои оказались в торговых рядах Черного рынка.

Вистану показалось, что он очутился в параллельном мире, так удивительно было здесь!

Открытых прилавков оказалось совсем немного. Повсюду, куда не обрати свой взор, теснились стена к стене магазинчики и маленькие норы-мастерские, некоторым от перенаселенности приходилось вылазить на земляной вал. Магазины покрывали металлические крыши всевозможных цветов: от ярко-красного до нежно-фиолетового. Перед зданиями в воздух возносились диковинные подземные растения с коричневой корой, твердой как железо и многочисленными дырами в стволе, похожими на отверстия в сыре. Деревья росли подобно пораженным страшными муками: исковерканные и с торчащими во все концы света такими же дырявыми ветками. Но такая биологическая комбинация не лишала их некоторой привлекательности и фантастической элегантности.

Разнообразие древесной растительности этим не заканчивалась. В противовес Сырным деревьям, как их назвали местные, в огороженных клумбах возвышались стройные и ровные Палочные Ветви — деревья с корой богатого коричневого цвета, местами прозрачного алмазного свечения, да так, что возможно было увидеть их темную, жидковатую сердцевину, постоянно пульсирующую и разносящую животворный сок по дереву.

Стены зданий от земли скрывались в глубоком слое подземной разновидности мха. От прикосновения он источал различное сияние, преимущественно лазурное. Вистан погрузил в мох свою лапу и он вспыхнул сочным синим светом.

— Пан Вистан, не такое еще увидите здесь! — сказала Эльза, которой на Черном рынке подобные чудеса были не в диковинку.

По краям тесных улочек росли грибы различного окраса и размера. Самые маленькие из них имели светло-коричневый оттенок, слегка разбавленный черными пятнышками на округлых шляпах. Грибы побольше были схожи с мухоморами в лесах поверхности, но здесь, где всегда ощущалась нехватка солнечной энергии, они удивительно пестрели яркой расцветкой: красные или едко-желтые в белую горошину. На их широких, как скамья, шляпах сидели торговцы открытых прилавков. Люд посмышленей приделывал к большим грибам крючки и всевозможные полочки, создавая подобие живого шкафа, и гриб, как может показаться, отнюдь от этого не страдал.

Госпожа Шкарт вела Вистана за собой, в самое сердце острова. Там возвышались над всеми остальными строениями Житница Владык и несколько больших нор самых значимых торговцев и тайных ученых.

Приходилось работать руками, чтобы пробить себе путь к детинцу. Возле прилавков и магазинов кишели зверяне и люди, скрывая под стальными масками свое обличие. У многих в руках и лапах были свертки различных размеров, сумки, мошны, сундуки и сундучки. Возле Вистана проскользнул ловкий ящер пониже, в лапах которого под темным сукном заблестел шлем с необычной гравировкой. Кто-то нес несколько копий с зазубренными, завернутыми по краям, наконечниками. Прохожие оборачивались и с завистью восклицали, указывая на копья.

— Смотрите! Златомедь!

— Да это же орихалк!

Вистан успел оценить блестящее оружие. Кто в Артаксе не слышал об орихалке — ценнейшем и редчайшем металле, превосходящий по прочности каленый булат лучших мастеров-оружейников.

Не успел юноша опомниться от увиденного, как улочки Черного рынка вспыхнули светом фонарей.

— Сударыня, — юноша дернул ящерку за длинный рукав серого платья, — Во истину это Пещера чудес! Не расскажите мне, как работаю такие фонари?

Эльза засмеялась, останавливаясь передохнуть от потока зверян на улице в небольшом переулочке, закрытого с трех сторон каменными стенами.

— Г-н Вистан! Наш народ очень изобретателен и нет ему препятствий и в покорении сил природы. Здесь, в Пещере, гноллы и ящеры не угнетаемы притеснениями и постоянными поборами Орды, поэтому ученые работают в полную силу. Их достижения вы увидите повсюду на Черном рынке! Эти фонари работают на газу, разогретый паром в специальной печи и появились здесь не так давно. Хм… я их увидела в прошлое посещение.

— И когда же было ваше прошлое посещение?

— Три года назад, мой дорогой друг! Смотрите, толпа поредела. Может, воспользуемся?

Ящер кивнул и путники проскользнули в поток плащей и капюшонов, увлекаемые на детинец.

Эльза удачно выбрала момент и она с Вистаном быстро достигла Житницы Владык и площадки перед зданием. Параллельно главным строениям стояли две медные бочки, первая меньше второй. Они соединялись бесчисленным множеством трубок и переходящих клапанов. Клубы пара и языки пламени выходили из печи, сделанной в первой медной емкости. Гнолл с опаленной шерстью на лапах суетливо подбрасывал свежие дрова и крупные куски черного угля в жерло печи, потея от натуги. Кроме того он подкручивал клапаны, регулируя давление.

— Как я вам и говорила, пан Вистан, паровая машина греет газ, который по трубам расходится по всем улочкам рынка, — пояснила Эльза.

Гнолл-механик, услыхав слова панны Шкарт, обернулся и доброжелательно прохрипел:

— Добрая сударыня, мы к тому же и дома освещаем! И я вас, извольте, поправлю: газ, нагреваясь, ускоряет свой путь в трубах, и сам возгорается, достигнув фонаря! В каждой фонарной колбе я вмонтировал кремневые искрины...

— Искрины? — прервал его юноша, загоревшись узнать устройство чудесного механизма.

— Да, мы, подземные, так называем кремневые затворы, которые используются в мушкетах и аркебузах. Поначалу по рынку ползали ящерята, они фитилями поджигали каждый фонарь по отдельности. Но черт бы всех побрал! Бывали случаи взрывов: эта хвостатая мелочь порой забывала поджечь какой нибудь из фонарей и газ бил струей, от которого в голове наступает полный барадак! Тьфу! — гнолл сплюнул на землю и вытер свое покрытое сажей лицо полотенцем, не чище его продолговатой морды.

— Вот тогда мне на ум пришла идея установить в каждом из фонарей кремневый затвор, то есть по здешнему «искрину».

— И взрывов больше не было?

— Не было, добрый господин, и ручаюсь, что не будет, даже если своды Пещеры рухнут вниз! — оскалился белыми клыками гнолл. — Паровая машина получилась на удачу весьма надежной.

Вистан притронулся лапой к большой медной емкости и тут же отнял ее от горячего металла.

— А, осторожней, господин! Эта бочка горяча, хотя газ в другой бочке чуть холодней самой меди.

— И обязательно так разогревать печь? — поинтересовался юноша, поправляя под рукой сверток с фолиантом.

— По-другому не выйдет, пане! При помощи этих клапанов, — гнолл указал на разветвленные трубки с вентилями, — печь создает высокое давление, способное доставлять газ куда вам захочется. Раз в час мои помощники в дельвах приносят холодную воду — ей мы охлаждаем газ, не давая ему нагреваться выше положенного. Внутри этих медных бочек между печью и пространством для газа я сделал полость, куда и заливается холодная вода.

Механик почесался за ухом, поправляя кран и сверяя температуру по циферблату термометра, приваренному в корпус печи.

Вистан восхищенно разглядывал машину, внимательно примечая все ее особенности.

— Сударь, я предполагаю, что именно вы сделали эту печь, — сказала Эльза, созерцая паровое чудо.

Гнолл громко расхохотался, хватаясь за бока.

— А кто же еще?! Скорее Хан помрет на своем златом престоле, чем кто-либо, кроме меня, сделает такое! Я еще маленьким заметил, как пар выходит из нагретого чайника со свистом и шипением подбрасывая его. Тьфу, чертовка! — механик отмахнулся от струи пара, неожиданно вышедший из клапана прямо ему в плече.

— Хм, вот только стоит улучшить краны… — недовольно пробурчал он.

— И вы придумали, как укротить пар? Вы догадались до этого? — допытывался Вистан.

— Да, пан кавалер. Боги дали мне сею идею, а я лишь сделал все как надо! Пар — это сила, способное сдвигать с места любые предметы. Чайник, закипая, приподнимает крышку, эта печь, нагреваясь, толкает газ и в день уходит до шести ведер угля. Да добротная банная печь ест намного больше топлива!

— То есть такую машину возможно использовать в других целях, не только для освещения улиц?

— Черт возьми, пане! Вы мне нравитесь! У нас, подземных, многие пользуются разными штучками, которые вы, верхние, считаете колдовством. Я слышал, как чернь шарахалась от такой печи, и называли меня «бояльником»… Да и новенькие покупатели, приходя на рынок первый раз, таращатся во все бельма на меня и мою малютку! — гнолл бережно, с любовью погладил блестящую металлическую поверхность газовой емкости. — С моим другом, лучшим механиком Пещеры, я разрабатывал поршень, работающий на пару. При помощи него возможно будет использовать силу пара для других целей, например, подвоза грузов. Только представьте, господа, больше не понадобиться сила ломовой лошади или мула, достаточно будет закинуть в печь угля и дров и мы передвинем с места тонны полезного груза!

— И когда же вы закончите делать поршень? О таких полезных изобретениях должны знать все!

— Мой друг пропал на Глубинных ярусах и уже как неделю от него не приходит ни одной весточки. Боюсь, что он затерялся в тех адских туннелях.

— Я думал, что вы не спускаетесь ниже Пещеры, — Вистан посмотрел на Эльзу, на что ящерка красноречиво пожала плечами.

— Если нужны качественные руды, то спускаемся. С поверхности нам металл не везут, вот приходится справляться своими силами. Да, это большой риск — спускаться туда, где все члены тела немеют от страха…

— Почему? Кто там обитает?

Механик сощурил карие глаза и проницательно посмотрел на Вистана.

— О, молодой пан, какой же вы любознательный! Боимся спускаться ниже, ибо огромное количество народа сгинуло в тех лабиринтах, некоторые выжившие рассказывали, что видели там чудищ, почище драконов из Орды! Кому захочется хаживать в места, от которых веет дыханием смерти?!

— И без своего друга вы не закончите поршень? — спросила Эльза.

Гнолл тяжело вздохнул, поднимая очи на ящерку.

— Закончу, но позже, — сухо ответил он.

— Тогда все должны знать о такой машине! — воскликнул Вистан, — Она принесет много пользы нашим племенам и, возможно, поможет в освобождении Арагона!

— Потише, юный пан! — внезапно зашипел гнолл так, что загривок, короткий и покрытый сажей, приподнялся на толстой шее. — Какого беса вы такого говорите?! Подземные и верхние ящеры да с гноллами вместе? Никогда! Они выгнали нас сюда, как изгоев, как отверженных! Я для них только чудной кудесник!

Гнолл клацнул зубами, брызгая слюной, и отвернулся к машине, для вида протирая термометры на медной поверхности.

— Уходите… Я сейчас буду все равно занят: слуги принесут воду. Я вам и так многое поведал.

Не понимая, почему его вопрос разозлил механика, Вистан замялся, а потом попытался исправить положение, но Эльза мягким прикосновение лапы сделала знак молчать. Раскланявшись, путники повернули к Житнице, шагая по малахитовым плитам площади.

— Сударыня, разве я не был учтив? Я только хочу, чтобы его изобретение послужило хорошую службу Арагону.

— Пан Вистан, нижние ящеры и гноллы недолюбливают нас, пришельцев сверху. Они живут здесь очень долгое время и редко кто из них покидает пределы Пещеры: она дает им все для поддержания жизни, начиная с рыбы и подземных грибов. Я забыла вам сказать, что их сослали сюда наши цари. То были преступники и воры, не желавшие перевоспитываться в наземных тюрьмах. Прошли столетия, время стерло былое и появилось новое подземное племя со своими традициями и устоями. Они не хотят делиться своими знаниями с нами: ни при каких условиях! О Сопротивлении не говорите ни слова, это лишь раздражает их… Может, в будущем все изменится…

Площадь заканчивалась рядом нор, выложенных булыжником и известняковыми блоками. Это были жилища богатых и уважаемых ученых и купцов Пещеры. Эльза привела Вистана к одной из таких нор, с резной дубовой дверью и газовым фонарем, отливающим фиолетовым светом.

— Как мы с вами и условились, г-н де Лашурье, я привела вас туда, куда вы и хотели. Здесь живет мудрец Балдор — знаток древних наречий и рун, в его разуме живы многие ныне утраченные языки. Он поможет вам в том, в чем вы хотите!

— Благодарю вас! Он надежный человек?

— Еще бы! Мой муж всегда держался его советов.

— Даже перед тем, как отправиться в свою последнюю экспедицию в одиночку?

Эльза замялась, делая вид, что поправляет полы серого платья.

— Ладно, сударь, стучитесь в дверь!

Вистан постучал в дверной молоток, закрепленный в пасти льва, позеленевшей от хода времени. Глухой удар разнесся по дереву.

Позади двери послышалась возня и она отворилась, проливая в тусклый уличный свет яркие блики домашнего уюта. Дверь отъехала в сторону и показалось, что за ней никого нет. Однако на пороге стоял карлик, одетый в зеленый кафтан и с миниатюрной шпагой на боку. Он с любопытством глянул на высокого ящера.

— Чем могу быть полезным? — прозвучал голос карлика.

— Здравствуй, Гримхольм! — поприветствовала коротким кивком головы Эльза. — Нам нужен опытный глаз пана Балдора. Очень надеемся, что он дома.

Маленькое лицо карлика, изуродованное оспой, растянулось в улыбке.

— О, госпожа Эльза Шкарт! Давно вас не видели! Г-н Балдор слышал, что с вашим многоуважаемым мужем случилось непоправимое лиходейство. Он как раз дома и примет вас!

Расторопный лакей пропустил гостей в дом, поспешно затворяя за ними тяжелую дверь.

Гости очутились в коридоре, который покрывал полукруглый свод, укрепленный контрфорсами с выточенными крылатыми грифонами. Между проемами контрфорсов висели различные шпаги, рапиры, палаши и гладиусы — образцы коллекционного холодного оружия. Тяжелые гобелены, изображающие легендарные сцены из древнего прошлого Арагона, укрыли собой каменные стены норы, уходящей в мягкую почву Рыночного острова.

Гримхольм учтиво помог Вистану снять волчью шкуру и провел ящеров в обширную залу, уставленную горшками, где росли образцы подземных растений с черными, как зола, листьями и такими же темными стеблями, в которых струились алые жилки полос. Посередние залы в центральном очаге, обложенном аккуратно обтесанными камнями, полыхало приятное и притягательное пламя. Его живые языки играли загадочными отражениями на гранитном, до блеска полированном полу.

— Прошу вас, устаивайтесь, как у себя в любимой норе, дорогие человекоящеры! Мне предстоит предупредить г-на Балдора о вашем приходе, — жестом карлик пригласил гостей присесть в мягчайшие, утопающие в пушистой медвежьей шерсти диваны, изготовленных из дорогого эбенового дерева благородного коричневатого оттенка.

Путники упали, утомленные спуском в Пещеру и прогулкой по Черному рынку. Гримхольм потонул в тяжелых складках фиолетовой портьеры, созданной для удобства лакея: карлику тяжело каждый раз открывать двери, употребляя простые для нас замки и засовы.

Вистан уловил в отдалении, где-то за стеной, приглушенный разговор слабого голоса и более сильного. Вне всяких сомнений, это беседовали между собой хозяин и его слуга. Разговор длился недолго и шелестение тяжелой портьеры предупредило о возвращении лакея. Он выплыл из-за тяжелой ткани и с поклоном отодвинул фиолетовый занавес, потянув за шелковый канат с пышной кистью на конце. Оголилась стена и проход в другую комнату, потонувший в сероватой полутьме.

— Дорогие гости, мой уважаемый господин готов вас принять. Прошу идти за мной!

Ящеры последовали за Гримхольмом. Лакей привел их в кабинет ученого, расположившегося глубже остальных комнат норы и упиравшийся в природную скалу — пласты гранита. Вырубленная в таком крепком камне, она не нуждалась в опорах и имела один единый свод, расписанный под звездное небо Арагона. Каждое из созвездий выделялось желтым цветом и имело название на трех языках: на всеобщем языке народов Артакса, древнеарагонском и клинописное письмо, употребляющееся только консервативными жрецами. Свод плавно переходил в стены, заставленные высокими и обширными книжистыми полками. Здесь разместились сотни старинных рукописей и фолиантов. Такой богатейшей библиотеки не было в имении Вистана де Лашурьер, и ящер оценивающе причмокнул языком.

Пол накрыл ярко-желтый ковер, а на стенах, не закрытых книжными полками, висели шкуры василисков и бурых медведей, перемежавшихся со щитами и кривыми ятаганами степных народов Востока.

За широким, длиной в десять футов столом, заваленным бумагами, книгами, картами и объемистыми справочниками, сидел ящер. Его лицо, изрытое глубокими складками, выцветшее, местами побелевшее, говорило об очень глубоком возрасте хозяина сей норы. Он полностью погрузился в чтение потрепанной карты, и, казалось, не заметил прихода слуги и гостей.

Неожиданно на Вистана поднялся взгляд ярких желтых глаз, отнюдь не лишенных энергии и проницательности, как могло показаться со стороны. Старый ящер смеялся глазами, хотя с любопытством осматривал молодого соплеменника с объемистым узлом под мышкой.

— Здравствуйте, мои неожиданные гости! О, молодой паныч, вам понравилась карта звездного неба, не так ли? — спросил старый ученый, переводя взгляд на потолок. — Я потратил долгие годы жизни там, на поверхности, изучая Небесный Океан, распростершийся над нашими смертными головами. Признаюсь, что телескопы, созданные руками земных мастеров, настолько слабы, что не могут разобрать далекий свет еще тысяч светил. Какая жалость… Так, перейдем ближе к делу. Зачем вы пожаловали в жилище Знаний?

Вистан, не успевший ответить на первый вопрос ученого, сделал изящный поклон.

— Приветствую, уважаемый муж наук! Мое имя Вистан Велимудр, сын Мальтраверса-ящера и я пришел сюда за советом. Вы известны как знаток древностей Арагона.

Чешуйчатый лоб старика наморщился и стал белее обычного.

— Хм, молодой ящер, мы наслышаны о вас здесь. Даже в пустоты земной тверди спустилась молва о вас как сильном лучнике. И какое дело привело вас сюда?

— В моих руках оказалась значительная вещь, полностью познать какую я не в силах, поэтому в таком вопросе нужна ваша эрудиция, — Вистан положил на стол сверток.

Старый ящер презрительно фыркнул.

— Неужто верхние нашли у себя древний артефакт времен царей Арагона или находку из Великих Пещер? Наверное, очередная подделка и безделица, не стоящая моего времени. Ладно, ради вас, пан Вистан, я посмотрю на нее, но сперва пусть госпожа Эльза Шкарт приблизиться ко мне.

Эльза держалась позади Вистана, не желая, чтобы старый книгочей заметил ее. Ящер уловил ее приглушенный вздох.

— Пан Балдор, пусть Боги благоволят вам!

— Да, Эльза, так оно и есть! Слава Всевышним, я жив два столетия и дышу в полную грудь, не хрипя и не кашляя. Я не видел вас несколько лет, однако во время последнего вашего появления в Пещере вы обещали прийти ко мне. Что с вашим мужем? Это правда, что он сгинул в лесах Стиллбогской волости?

— Правда, г-н Балдор. Были найдены его остатки в лесу, — взгляды Вистана и ящерки понимающе встретились. — Я долгое время хранила надежду, что мой муж вернется домой. Время шло и надежда истаяла, добитая уничтожающей новостью.

— Что же, примите мои соболезнования по этому поводу, — голос Балдора немного смягчился, — Но это не закрывает вопроса долга господина Шкарта Совету Владык Пещеры. Кто-то должен вернуть деньги, данные взаймы на раскопки курганов и поиски Аршана. Вы меня понимаете.

— Понимаю, пан Балдор. Но в настоящее время средств, доступных для моего пользования, не имею.

— Не имеете? — захрипел ученый. — Куда делись тридцать тысяч золотых грошей? Я получил жалкую толику из того, что обещал мне Шкарт. В последний раз он до беспамятства уверял, что найдет руины Аршана, затерянного шестьсот лет назад! Возможно, при остатках вашего мужа нашли записи или дневники? Что-нибудь нашли? — допытывался ученый.

— Ничего, сударь, — холодно ответила ящерка. — Обнаружили одни кости…

Балдор засопел и упал в глубокое кресло.

— И все же Шкарт шел в верном направлении. Я чую, что на юг от Стиллбога, в глубоких дебрях леса скрывается Аршан. Проклятые ордынцы! Они помешают отправить туда полноценную экспедицию… — Балдор говорил в полголоса, размышляя вслух, как бы забыв, что кроме него, в подземных чертогах присутствуют двое других ящеров.

— Полагаю, пан Балдор, что в Стиллбогском лесу ничего нет, — обратился к ученому Вистан, — Я исходил там многие тропы и нет никаких древних построек. Это — глупая сказка для детей! Возможно, Аршан был поглощен морем, а затем придумали красивую легенду…

— Может и так, юноша, тогда почему вокруг здешних лесов постоянно снуют разъезды и караулы степняков? Не думаю, что Хан будет тратить свои силы на охрану старого леса. Орды там что-то скрывает! И я непременно найду Аршан!

— А зачем вам нужны затерянные неизвестно где руины? — спросил Вистан. — Что вы найдете, кроме черепков и битых камней?

— Черепки? Битые камни? — желтые бельма старого ящера стали огромными от удивления и раздражения. — Молодой ящер, не допивший молока своей матери, не знает, что в Аршане находилась державная сокровищница Царей… Однако я упомянул лишь о богатствах, заключенных в металлах и самоцветах, забыв добавить о несметной библиотеке. Думаете, что старинные сказания о могущественных технологиях наших предков — это вымысел?

Болдор улыбнулся кривыми устами, оголяя челюсть с истертыми, коричневатыми зубами. Вистан почувствовав, как его тело содрогается от оскорбления, но юноша сумел взять себя в руки: надо закончить начатое дело. Эльза подбодрила его лучистым взглядом своих темных очей.

— Тот, кто найдет запечатанную Великую Библиотеку Аршана, станет обладателем колоссальных знаний. Знания же — путь к беспредельной власти!

Скрипучий хохот старого ученого тревожным эхом разнесся по зале, отдаваясь гранитными сводами.

— Но пока Аршан для меня недоступен, а Владыки пещеры требуют возврата денег… — Балдор кинул сверлящий взгляд на Эльзу. — Госпожа Шкарт, как вы могли спуститься сюда без специального на то позволения Совета Пещеры!

— Достопочтенный Балдор, мудрец наук, это из-за меня г-жа Шкарт, рискуя своим расшатанным положение, решила провести меня к вам, — взял слово Вистан. — Не вините ее, если на то пойдет, то я готов предстать перед Советом Владык Пещеры и понести наказание…

— Чушь, молодой юноша! Вы ничего не понесете! Здесь, под землей, действуют свои законы и уставы, забудьте правила Стиллбога. — отмахнулся Балдор костлявой кистью рук. — С Эльзой мы разберемся позже…

Ученый потянулся к свертку, но юноша положил свою тяжелую лапу на него и тихо, твердо вымолвил:

— Разрешите мне самому, пан Балдор!

Ученый едва кивнул, не обращая внимания, как Вистан медленными движениями развязал веревку и начал стягивать ткань с объемистой вещи. Эльза любопытно встала рядом, ловя каждое движение ящера. Наконец фолиант, мерцая червленым золотом в свете оливковых ламп, тяжело лег на стол Балдора. Ученый делал вид, что ему не интересна вещь, принесенная ящером, и разглядывал карту созвездий, порой бормоча про себя их названия.

Эльза тихонько охнула, завидев какую драгоценную ношу Вистан нес сюда, так просто завернутую в мешковину, под рукой, без должного присмотра и охраны. Балдор повернул голову, заслышав госпожу Шкарт, и его взгляд тут же впился в драгоценные пластины фолианта, пестревшие вставленными туда драгоценными каменьями и бирюзой.

Эльза поднесла лапки ко рту, часто дыша, а мудрец Балдор замер на месте, словно чары старинной книги превратили ег ов камень; Вистан же ликующе улыбался, как бы говоря: «Что же, всезнающий Балдор, я удивил тебя, да?».

Балдор первым вышел из оцепенения, посмотрев в глаза юноше.

— Где… где вы ее нашли? — выдавливая из себя каждое слово, спросил старый ученый.

— Скажем, это мое родовое наследство. Мой семья берегла этот фолиант в течение долгого времени, — ответил Вистан, сложив на груди лапы. — В книге есть места, написанные на древнем языке Арагона, его мало кто знает, поэтому мой отец и я искали того, кто бы мог прочитать все написанное в манускрипте.

— О, Вистан, эта книга — не просто манускрипт! — воскликнул ученый, — Это Великая Рубиновая книга, переписанная с Алмазной книги, утерянной в Великих Пещерах тясячу лет назад во время попытки захвата подземных княжеств. Давайте рассмотрим ее поближе…

Балдор поспешно пододвинул к себе большую округлую колбу с толстыми стеклянными стенками, доверху наполненной водой. Бережно положив книгу под высокую треногу, на которой разместилась колба, он раскрыл фолиант на первой странице. Оптические свойства воды увеличили написанное в книге в два раза.

— Я плохо вижу, друзья, и, к сожалению, ненавижу носить окуляры, — пояснил мудрец, его сухость и небрежность пропали вовсе, уступив место вежливости и предупредительности, — И так… На титульном листе клинописью выведено название книги и место написания… Волчья Падь, 2993 год от Извержения. Имя летописца стерто, хм… странно…

— Где находится Волчья Падь? Я не слышал о таком месте, — Вистан разглядывал книгу вместе с Балдором, немного сдвинув в сторону колбу с водой.

— Волчья Падь — старое убежище всех династистических царей Арагона, начиная с князей государства Ишмиру. Подобно Аршану, Падь исчезла из виду во время междоусобных конфликтов между князьями Арагона, но случилось это раньше Великой Войны с Ордой. В Волчьей Пади, как верно гласят тайные жреческие предания, находились мастерские древних механиков Арагона, там же были и лаборатории алхимиков. Рубиновая книга содержит в себе чертежи всех машин, созданных в тех легендарных мастерских. Сейчас увидим! — объяснил ученый, готовясь перевернуть добрую половину фолианта.

— А вдруг эта книга — простая подделка? Вы об этом не думали, судари? Простите, что так неучтиво вмешиваюсь… Г-н Вистан, возможно, кто-то из ваших предков нашел фальшивую рукопись, — предположила Эльза, смотря то на Балдора, то на юношу.

Старый ящер гневно скривился и нетерпеливо дернул коротким хвостом.

— Пани Шкарт, никто не будет делать подделку, заковывая ее в злато и самоцветы. Даю вам твердое слово как знаток клинописи, рун и самого первого иероглифического письма, что очень тяжело грамотно подделать древние письмена. Проклятье, не перебивайте меня!

Балдор вернулся к фолианту и начал бережно переворачивать страницу за страницей, не пропуская ничего написанного и изображенного в книге.

— Хм… Вначале идут жреческие песни и стихи, посвященные героям праначальных времен. Такое больше интересно для тех, кто занимается изучением религий… Да, здесь собран полный эпос народных преданий. Господа, как же Орда старается найти все рукописи с легендами о героическом прошлом зверян и уничтожить их!

Балдор поднял взгляд на двоих ящеров и они почувствовали как холод разлился по их телам. Старый ящер перелистал еще десятки страниц, где пестрели цветные рисунки, сделанные искусными художниками.

— Ммм… Прорисовано аккуратно и четко. В этих миниатюрах видна талантливая рука художника. Вы представляете, сколько заплатит Сопротивление, чтобы получить для своих штандартов и листовок такие рисунки? О, друзья мои! — шептал со скрипом в голосе старый ученый, шевеля потускневшими и растресканными губами. — Какие деньги можно выручить за такую бесценную находку!

Глаза Балдора алчно заблестели, а рот оскалился в острой, жадной улыбке.

— Пан ученый, вы говорили о чертежах… — настойчиво прервал его Вистан, — Вы сможете их прочесть и понять?

Балдор очнулся, словно находился в глубоком сне, и на мгновение злобная усмешка скользнула на его лице, сбивая морщины в уродливые складки. Призрачное сомнение начало зарождаться в Вистане при виде старого, дряхлого, но надменного и жадного старика.

— Разумеется, молодой ящер! — Балдор ловкой рукой перелистнул еще сотню страниц и открыл фолиант на том месте, где бумага покрылась подробными чертежами и мелкими пояснениями к ним, занимающие все пространство, свободное от нарисованного механизма. Здесь клинопись уступила место иероглифам, написанные скорописью, непонятной даже хорошему знатоку древних письмен, но не такому, как Балдор.

Ученый долго кряхтел, шипел, вытаскивая из-за стола толстенные, такие же ветхие, как и сам старый ящер, словари, сверялся по ним и когда он понял, какой механизм изображен в Рубиновой книге, Балдор подпрыгнул в мягком кресле.

— Клянусь Небом! Вы даже не представляете, что здесь изображено! — восхищенно вымолвил престарелый муж наук, — Я сам в это с трудом верю…

Вистан склонился над фолиантом, к нему присоединилась Эльза, которая оперлась на плече юноши и также жадно, как и сам молодой ящер, взирала в написанное летописцем и безызвестным ученым тысячу лет назад.

— Что же там? — хором спросили молодые ящеры.

— Боги Занебесья! Я открыл Рубиновую книгу на самом удачном месте! — костлявыми пальцами Балдор повел по древней, шероховатой бумаге, — Здесь даны чертежи к постройке легендарного Альфаскопа! Даже я сомневался в правдивости тайных знаний волхвов, которые гласили о создании машины, способной переломлять солнечные лучи, собирая их в пучок мощнейшей энергии. По преданиям, единственный Альфаскоп, построенный вблизи Волчье Пади, был использован всего лишь однажды, уничтожив повстанческое войско князя Атехи… Неимоверно!

— Наверное, он и остался на том же месте, пан Балдор.

— Юноша, какое верное предположение! Предание оканчивается тем, что создатели такого страшного оружия похоронили его в Купольном Холме, завалив входы и выходы. Его надо найти! Надо!

Желтые бельма старого человекоящера вспыхнули ярким пламенем безумной мысли, и, как могло показаться, они светились ярче, чем оливковые светильники в подземной библиотеке. Правая лапа ученого вздрагивала, словно в конвульсивном припадке.

— Пани Эльза, меня пугает поведение ученого мужа… — прошептал Вистан на ухо ящерке, — Вам не кажется, что г-н Балдор ведет себя крайне подозрительно…

— Я тоже так думаю, — едва открывая уста, ответила Эльза.

— О, да здесь еще есть и карта местности, где располагается Альфаскоп! Пускай он будет поврежден, мои механики починят его, руководясь чертежами, — Балдор восхищенно бредил, заламывая лапы, кусая губы, скаля желтые, истертые клыки, раздувая ноздри. — А далее можно найти стародавние мастерские Волчьей Пади, запечатанные в базальтовых скалах! Какая мощь окажется в моих руках! Какое могущество!

Истерический смех разнесся под сводами залы, то отдаляясь, то приближаясь вновь, не умолкая и постоянно наливаясь новыми порывами безумного веселья книгочея.

— Пан Балдор, что с вами? — в страхе отпрянула Эльза от стола, пытаясь увлечь за собой Вистана.

— Что, моя дорогая? — с издевкой спросил ученый, — Ты правильно поступила, приведя сюда этого юношу с книгой! Теперь я полностью уверен, что все мифы жрецов, их сказки о непобедимости наших предков и их гениальном уме изобретателей — это не вымысел и наивные россказни, а сущая правда! Альфаскоп, машины, извергающие огонь и пламя, летательные аппараты, подобные хищным вивернам, отравляющие газы и снадобья, позволяющие исцелять любого больного — это начало тех знаний, которые содержатся в Рубиновой книге. Их надо прочесть, расшифровать и разобрать, и тот, кому попадется в руки такой арсенал, сможет поставить Великую Орду на колени… И пойти дальше! Да, друзья! Победив Орду, я раскрою дорогу к покорению всего Артакса, а также того мира, который залегает глубоко под нашими стопами… Я убежден, что фолиант содержит себе главы, посвященные попыткам завоевания и колонизации Нижних Пределов… Сейчас найдем…

Видя безумства старца, молодые ящеры шаг за шагом отходили от стола ученого. Вистан дивился поведению Балдора, который предстал перед ним как холодный и бесстрастный старый ящер, лишенный эмоций и чувств благодаря всеохватывающей власти Знаний. Познание — могущественная сила, движущая великими умами, покинула хранителя книг. Теперь Эльза и Вистан видели жалкое, сгорбленное десятилетиями существо, брызгающее слюной и кричащее фразами, не в состоянии появиться и в самом воспаленном мозгу коварнейшего предателя…

— Да, вот и карты… — листал Рубиновую книгу Балдор, отрываясь безумным взглядом на темные гранитные стены, — Всего десять проходов ведут в Нижние Пределы Мира… Не может быть! Ближайший проход в пятидесяти лигах от Стиллбога! Здесь! Под носом префектуры града! А-ха-ха! Владыки Пещеры будут беспредельно рады!

— Замолчи, полоумный! — прогрохотал в зале голос, от которого безумный свет в глазах Балдора начал угасать и он ничком упал в мягкое кресло.

— Кто дал тебе право распоряжаться книгой, которая не принадлежит тебе!?

Вистан грозной силой навис над столом ученого, затмевая свет оливковых светильников.

— Фолиант должен принадлежать народу Арагона и только ему! Ты, жалкий и алкающий смертный, лишившийся разума при виде могучего Познания!

Балдор растерянно оглянулся по сторонам помещения, словно ища в полутьме книжных полок помощь и опору. Ученый щупал взглядом ковры, оббегал зрением чучела лесных тварей, некогда опасных, теперь же безобидных, лепеча про себя невнятные слова.

— Я…Я… — начал было безумец, но Вистан с громким стуком хлопнул ладонью по столу.

— Ты желаешь приобрести книгу себе и пустить ее бесценные знания в мир, полный жестоких властителей, как Хан Великой Орды! О, да, Балдор, он отвалит гору золота за книгу и то, что она хранит в себе. Ты ведь хочешь увидеть блеск ордынского злата здесь, у себя в жилище?

Балдора сковал страх перед гневным молодым ящером. Вистан взирал на жалкого старика сурово, хотя в блеске глаз юноши улавливались нотки жалости перед этим павшим соплеменником, некогда славном ученом.

— Богатство развратило тебя, где же твои беспредельные знания, где бескорыстная жажда узреть все науки мира? Куда исчез ящер, стремящийся прочесть древние свитки и восхититься величием наших предков?

Властно и величаво возвышался Вистан перед распростертым в кресле ученым, юноша говорил сильным голосом, который проникал в душу и пробуждал спящие воспоминания, передаваемые с молоком матери каждому зверянину, о когда-то свободном мире, полном подвигов и славных свершений. Показалось, что сморщенное лицо Балдора на мгновение разгладилось и дикий огонь в очах ученого мужа погас, возвращая ему трезвость и беспристрастность.

Внезапно с диким порывом энергии, не присущим такому дряхлому телу, Балдор выскочил с кресла, вздымая за собой султан накидки, и приземлился на холодный пол. Вновь бельма старца налились яростью, презрением и диким гневом, его хвост, обрубленный до половины, метался из стороны в сторону, а когти ног со скрипом прочертили бороздки на плитах пола.

— Да что ты говоришь!!! — зашипел старик, — Как смеешь ты, жалкий сопляк, говорить такие оскорбительные речи в моем жилище?! Я и есть Познание! К тому же тебе не дано так глубоко заглянуть в омуты наук, как сделал это я — Балдор Мудрый!

— Скорее Балдор Безумный! — воскликнул Вистан, кладя лапу на раскрытый фолиант.

— Не смей это делать! — в исступлении закричал старый ящер. — Не смей! Рубиновая книга не покинет этой залы без моего веления! Вы никуда отсюда не уйдете, мои друзья!

Балдор изрыгнул из себя дикий хохот, давясь от злобы и обильной слюны.

— Побойся Богов, старец! — попытался возразить юноша, все еще надеясь, что Балдор образумится. Позади него трепещущей пташкой стояла Эльза, насмерть перепуганая. От страха ящерка вонзила в свои ладони коготочки и капли крови падали вниз красной росой.

Тело ученого застыло, только лапами он вытирал слюну, мешающую ему говорить.

— Ах-ха-ха! Боги? Их не существует, сопляк! Наша вселенная пуста от Высших Существ! Нет никаких Богов, ни арагонских, ни Лучезарного Солнца Орды, которое есть лишь небесное светило! Дикие невежды, именующие себя жрецами и волхвами, дурят вам головы, создавая легенды о прадавних временах. Тьфу на вас! Поймите, тупицы, что ваша жизнь пуста от рождения и эту пустоту вы всегда пытаетесь закрыть глупыми догмами. Я искал ясность в самом устройстве мироздания больше столетия! Меня не устраивает нега и телесная красота изваяний Богов Арагона, я обращался к солнцепоклонникам, но как же можно приносить жертвы физическому телу, расположенному по другую сторону бесконечной пустоты?! Ко мне приходили кроткие и богобоязненные монахи людей Загорья, часами длились наши беседы, целыми днями, мы отрывались только вкусить пищу для тела, я рассуждал с ними о Боге — Едином и Вечном, который, как верят люди, принес себя в жертву ради спасения грешных душ. Подействовала ли на меня проповедь людских священников? Нет! В Загорье существую монастыри, сокрытые в малонаселенной местности, где за толстыми стенами аббатств, подкрепленные безнаказанностью и наглостью самих священников, живут разбойники, блудники и насильники под смиреной личиной божьего раба. Что это за вера, поощряющая лицемерие пред паствой и похоть тела за шелковым покрывалом алтаря?! Узнав все тонкости религиозной жизни Загорья из самых надежных источников, я выгнал вон человеческих лгунов! Вон! Я поднимался на поверхность, блуждал закоулками верхнего града и находил бездомных философов, равнодушно ждущих своей кончины от голода и нищеты, я находил зверян, вообще не верующих ни во что, апатично сонных и вялых… Где Боги, если всюду в нашем мире царит хаос и непонятные законы? Как Они могут допускать страдания своих земных детей — зверян?? После долгих размышлений здесь, под землей, за старинными книгами и свитками, в окружении спокойствия и застывшего времени, я понял, что не существует никаких богов… Всюду сплошная ложь! А если не существует Богов, следовательно не будет никаких наказаний за ваши деяния! Я открываю вам, интеллектуальным червям, великую истину: добродетелью будет считаться то, что вы предпримите вне зависимости от последствия, ясность бытия и окружающих субстанций полностью подчиниться вам, если вы того захотите. Тогда зачем законы морали? Они не нужны, ибо мораль — это Я! Живи, учись и властвуй! Стремись к богатству и удовольствиям! В хаосе нашего мира, где переплетаются людские страсти и желания, сокровенные мечты и тайные мысли, Богом будет тот, кто используя беспредельный объем Знаний, научиться управлять ими! При помощи Рубиновой книги я — Балдор Мудрый — создам новый, прекрасный мир, с иными законами и порядками…

Ученый выдохся и залился глубоким, сухим кашлем. Вистан и Эльза, пораженные такими резкими переменами в поведении старца и его дерзкими словами, стояли и не двигались с места, наблюдая за ученым, сошедшим с ума в своих подземных чертогах.

— О, ты и вправду лишился всякого разума, Балдор, — сухо выдавил из себя юноша. — Пускай Боги простят тебя за такие слова, произнесенные здесь… Хаос, о котором ты говоришь, творят иноверцы, не знающие наших Создателей. Что есть жизнь, если не будет существовать круговорота веществ, молодости и старости… Припомни слова из Великой Книги: «Там, где живое падет, родится новая жизнь, там, где умирает страстный разум, возникает новый». Да, такие существа, как ты, могут создать иной миропорядок, но чем он будет отличаться от деспотического правления Орды? Ты накормишь голодающих, дашь денег бедным, найдешь работу обездоленным? Я думаю, что нет… Ты пойдешь по пути Ханов Орды: накапливать несметные богатства, повергая остальных в яму страданий!

Ученый изогнулся, опираясь худыми, иссушенными лапами о стол, словно в его груди горел раскаленный уголь. Откашлявшись в очередной раз, он с треском ответил ящеру:

— Тупицы! Богов нет! Есть только мы и больше никого на этой земле!

— Нет, слепец, Боги есть! — прервал его Вистан.

Балдор заходился диким смехом, чередующийся с кашлем.

— Ты еще и смеешься! Как правильно заметил, веры других народов — пустая болтовня, поддержанная сказочками. Наши Боги правили нами когда-то здесь, в нашей стране. Их священные стопы ступали по сей земле. Скажи, Балдор, у какого народа Артакса существуют предания, схожие на наши, арагонские? Какая еще страна называется Священной?

Ученый замотал головой, и потянулся к фолианту, пожирая его своим диким, налитым фанатизмом и злобой, взглядом.

Вистан схватил книгу и с легкостью сжал толстый фолиант одной рукой.

— Ты не получишь Рубиновую книгу! Никогда!

Это прозвучало суровым приговором в ушах старца и он издал дикий вой, раздирающий душу.

— Нет, юнец, отдай книгу! Не то ты еще пожалеешь…

Его взгляд метался то на ящера, то на Эльзу. Она прижалась к юноше всем телом и с ужасом смотрела на ученого, как человек смотрит на разъяренного ягуара, чувствующий, что добыча ускользает из лап.

— Пани Шкарт… — язвительно, но с примесью наигранного почтения обратился к ящерке ученый, — Я прощу вам все ваши долги… Владыки Пещеры забудут все, что должен ваш муж. Но для этого мне нужна эта книга!

Балдор указал на фолиант, который Вистан держал в правой руке.

— Я очень прошу вас, пани Эльза! Более того, я добавлю вам еще пятьдесят тысяч грош! Представьте себе, что вы сможете обновить свой дом и стать лучшим врачевателем Стиллбога. О, я помню, что вы отличный и искусный врач!

Эльза дрожала, не решаясь ничего ответить, но горячее тело Вистана, к которому она прильнула и жалась, придало ей бодрости и она ответила, не потеряв в голосе своей твердости и достоинства.

— Нет, сударь, вы не достойны иметь Рубиновую книгу! Зачем она ополоумевшему старику, который будет готов продать ее по страничке все желающим да и самому воспользоваться чертежами древних машин?! Вы уничтожите весь Арагон!

Старый ящер зашипел, извиваясь от ее слов, который как удар кнута жалили его.

— Дура! Ты ничего не понимаешь!

Затем Балдор подобострастно, с поклонами приблизился к Вистану, надеясь на последнюю попытку.

— Пан Вистан, подумайте все же над моим предложением! Ваша подруга будет избавлена от тяжелого бремени пустой мошны, да и вам, молодому красавцу, нужны средства. Я понимаю: молодость — это время желаний…

Юноша с отвращением наблюдал за ученым. Как ему хотелось смять его бренное тело грешника и отшвырнуть подальше от себя. Мускулы налились силой и он был готов в любой момент прикончить жалкого лицемера на месте. Эльза тихо зашептала ему на ухо.

— Сударь, не делайте ему вреда… Мы нарушим Закон Пещеры и нас поймают. Он все равно не может отобрать фолиант у вас.

Слова ящерки показались для юноши свежим глотком воды в беспредельной, смердящей пустыне лжи. Вистан расслабился и более снисходительно посмотрел на Балдора. Тот иначе все понял и вприпрыжку побежал к полке, прикрепленной к стене, разгребая книги и маленькие сосуды, падавшие на пол, где разбивались вдребезги. Он поспешно вытащил мешочек, звякавший металлом и швырнул его под ноги Вистана.

— Там пять тысяч грош! Сейчас будет еще двадцать! — запальчиво объяснил Балдор, не видящий, каким презрительным и холодным взглядом обдал его иссохшую фигуру юноша-ящер.

— Нам не нужны твои деньги, Балдор! — прорычал Вистан. — Убери их прочь от меня! Книга не продается!

В словах юноши было столько решительности и брезгливости, что Балдор остановился к Вистану спиной. Не стоило питать более надежд на другой исход и тихий стон раздался из груди старца, где чувствовалась вся ненависть и зависть к Вистану.

— Эта книга должна была попасть ко мне! Она должна была оказаться у меня, не в лапах этого тупого сопляка…

— Не бурчи, пан Балдор, манускрипт не твой и не ты велен распоряжаться им. Боги отдали его мне и теперь я понимаю почему…

— Вы не уйдете отсюда! — просипел ученый, поворачиваясь к ящерам своим тощим телом, сделавшимся еще тоньше в сероватых тонах гудящего полумрака.

— Гримхольм, ко мне! Стражу сюда! — завопил во все легкие Балдор. — Гримхольм!

Долго ждать не пришлось. С отзвуками отдаленных шагов в кабинет вошел карлик, с беспокойством оглядывая гостей и хозяина, схожего на дикую кошку.

— Да, мой господин. Что-то случилось? — почтительно и беспристрастно поинтересовался слуга.

— Да, болван, случилось! Стражу ко мне! — рявкал Балдор.

— Хозяин, я не могу просто так позвать стражу. Мне нужны объяснения… — учтиво ответил Гримхольм.

— Эти двое не хотят продавать мне товар, который я хочу получить! Тем более они мне начали угрожать… — торопливо, захлебываясь, пояснял Балдор. — Живо сюда стражников!

Карлик сохранял удивительное спокойствие.

— Мой господин, я не могу позвать сюда стражников. Вы ведь знаете, что по Закону Пещеры никто не имеет права требовать силой товар, лишь добровольная продажа-покупка является законной.

— Закон Пещеры! — подхватила Эльза.

— Что ты плетешь? — зашипел ученый, коршуном приближаясь к слуге.

— Мой хозяин, вам надо успокоиться, — невесть откуда у Гримхольма появился стакан с вином.

— Стражу сюда!!! Предатели! — вопил Балдор, размахивая лапами.

Гримхольм хладнокровно сделал хозяину подножку и тот рухнул на пол, сохраняя сознание. Припадок безумия прошел и ученый размяк беззлобным стариком. Слуга помог Балдору выпить вина и дойти до кресла, где впал в мирный сон.

Покончив с хозяином, Гримхольм провел гостей до выхода.

— Простите моего господина, я понимаю, что его поведение не достойно для столь почтенного возраста. Увы, некогда он был мудрым и начитанным, однако лихие замыслы испортили его… Не бойтесь, стражи не будет! Я постараюсь сгладить все, что произошло сегодня в кабинете моего хозяина. Уходите с миром!

— Ты достойный слуга, Гримхольм! — пожал его руку Вистан. — Твой пан не должен иметь такого проницательного слугу, как ты.

Карлик улыбнулся и неловко замахал руками.

— Что вы, сударь, я из людского племени. Нам свойственно быть гибкими в общении!

— Присмотри за Балдором, — попросила слугу Эльза, — Я боюсь, что этим все не закончиться…

— Не ручаюсь, добрая госпожа, но приложу все силы, — пообещал карлик, открывая путникам дверь и выпуская их в вечное бледноватое свечение Пещеры.

— Да благословят вас Боги! — подмигнул Гримхольм и исчез за большой дверью.

***

В покоях, пропитанных стойким ароматом ладана и запахом свежих цветов, царили сладостные вздохи и раскованность во всем, начиная с прекрасных рельефов, изображавших статных Богов Арагона в объятиях своих божественных жен. Шелковые занавесы, повинуясь торжественности и вседозволенности места, практически не двигались, лишь изредка лениво перемещали свои тонкие, полупрозрачные складки от забежавшего сквозняка.

На золоченом ложе, скрытом за шелком, восседал один из Владык Пещеры.

Его прекрасная подруга, разделившая с ним общение, томно открывала ротик продолговатой пасти, дабы огласить покои очередным страстным вздохом. Владыка довольно скалил зубы, и как только женщина откидывала назад свою голову, отбрасывая толстые, по-гнолльи жесткие косы, он притягивал ее к себе и погружал свой язык в ее пылающие страстью уста. Причмокивая, оба зверянина рычали от несказанного удовольствия. Страсть завладела ими обоими и они, живые, с горячей плотью, начали походить на рельефы из песчаника, в окружении которых пребывали…

Резкий удар гонга ничуть не остановил сладострастие. Владыка подземелий прижал подругу к себе и она застонала еще громче, еще протяжней, звук ее надрывного голоса взволновал складки шелковых занавесов, встряхивая застывший момент желания и бесконечного удовольствия.

В покои отворились стальные двери, в проеме показался сотник, облаченный в тяжелые доспехи.

— Хитрейший и Скрытнейший из Владык Пещеры! Прости мое вторжение! Тебя желает видеть мудрец Балдор.

Голос воина показался здесь чужеродным и похожим на глас существа, прибывшим из далекого, хмурого мира, пожелавшего нарушить блаженный порядок вещей в покоях Владыки.

Повелитель не отвечал, любуясь телом своей подруги, округлостями ее грудей, плоским животом и ощущая ладонями упругие ягодицы горячей самки. Так могла пройти вечность, но сотник громко хмыкнул, опустив взгляд к полу, и Владыка поневоле увидел вдалеке сухую и маленькую фигуру командира, скрытую в проеме входа.

— Что же нужно от меня ученому? — сглотнув слюну и отдышавшись, кинул Владыка своему солдату.

Сотник почуял недовольство хозяина и рассеяно ответил.

— Я того не ведаю, Владыка. Балдор очень настаивает на приеме.

Повелитель поцеловал шею женщины и долго молчал, гладя ее щеки, вздрогнувшие от клыкастой улыбки. Его ничуть не волновало, что сотник отчетливо видит два обнаженных тела, соединенных вместе единым порывом и шелковые покрывала едва могли помешать тому.

— Ладно, пусть входит… — эхом голос Влыдки пронесся в покоях, возвращая обычное движение времени.

Сотник исчез, не закрывая за собой двери. За глубоким проемом входа послышались шаги и в покои вошел старый ящер, надменно поправляя свою зеленую накидку. Он шумно дышал и постоянно скалил полустертые клыки.

— Приветствую, мой Владыка! — прохрипел Балдор, воздевая руки к небу. — Я потревожил тебя…

Ученый ящер с нескрываемой ненавистью осмотрел покои повелителя, окутанные тяжелыми испарениями светильников и разгоряченных тел. О, как он не любил приходить сюда! Его свежий разум, облаченный в затухающее двухвековое тело, не мог переносить осознание того, что внешность искажена и давным-давно самки перестали смотреть на Балдора… И покои Владыки, обставленные с подчеркнутым желанием наслаждаться молодой плотью, только больше злили старого зверянина и напоминали ему о минувшей молодости. Ученого спасал холодный разум и презрение перед плотскими утехами, не ведущие, как он считал, на путь Знаний. Сухой лапой Балдор отмахнул от себя облачко влажного пара, силясь разглядеть в отдалении златое ложе Владыки в окружении шелковой преграды.

— Дело срочное, Владыка, поэтому я настойчиво прошу у тебя приема, — закончил Балдор, с кривой усмешкой глазея на самку, которая недовольно жалась к своему царственному спутнику.

— Если ты пришел снова просить организовать экспедицию для поисков Аршана, то и не мечтай, старик! — резко выкрикнул Владыка, помогая женщине слезть с себя и примоститься рядом с собой.

Балдор захрипел, но никто не услышал, как он раздраженно топнул ногой.

— Владыка, нам не нужно больше искать Аршан, более этого не потребуется.

Повелитель оторвался от самки, которую целовал и ласкал языком и повернулся в сторону силуэта ящера, скрытого дымкой испарений и шелковым занавесом.

— Не потребуется? Да ты мне несколько лет подряд прожужжал все уши, что надобно найти древний город и скрытые там сокровища… Наверное, тебе приснился сон и ты, по старости лет, принял его за быль.

Желтые очи Балдора вспыхнули пламенем, благо, Владыка упивался совершенно другим, боле близким образом.

— Послушай, оторвись ты от этой хвойды и выслушай меня внимательно!

Решительный тон ящера подобно пощечине отвлек Владыку от женщины. Он встал с ложа, обнаженный и блестящий от пота, покрывший все его мускулистое тело. Оно было тщательно выбрито от шерсти и каждый рельеф мускулатуры отчетливо выделялся в томной неге палаты утех. Самка недовольно оскалилась, сбрасывая с себя алое покрывало и ничуть не стесняясь присутствия постороннего, не скрывала своих притягательных, округлых и подтянутых прелестей.

— Побудь здесь, моя дорогая, — ласково проворковал гнолл, потягиваясь и похрустывая суставами.

Женщина согласно кивнула, не без удовольствия любуясь возлюбленным.

Ученый скалился, метался взглядом и не мог найти места, где бы не видел изображений, фигур или рельефов, изображавших любовные соития и беззвучные уста, коим воображение само, добровольно, рисовало волнующие вздохи и крики страсти. Сухое тело Балдора пронзала молния страха и зависти. Но внешне он лучше сохранял спокойствие, чем внутри себя.

Владыка неспешно накинул хлопковую набедренную повязку, отодвинул шелковые занавески и присел на стульчик из черного дерева.

Ученый, прихрамывая, пошел к нему.

— Тебе удалось заинтересовать меня, Балдор. Клянусь всеми подземными силами, что-то сегодня случилось здесь, иначе ты бы не менял своего мнения по поводу поисков затерянного не весь где Аршана.

— Да, Панду, ты прав. Я не буду воровать у тебя много времени. До сих пор мне чудится, как-будто все вокруг находится в бреду…

Панду залился звонким, глубоким смехом.

— Возможно, книжный червь, ты окончательно сошел с ума, просиживая месяцы в своей библиотеке!

Ученый положил костлявые лапы на широкие плечи Владыки и уставился на него желтым глазищами старого ящера.

— Нет, ничего ты не понимаешь! Я нашел Рубиновую книгу!

Гнолл перестал смеяться, он нахмурился и легонько отпихнул от себя старика.

— Ты ведь говорил, что Рубиновая книга потеряна навсегда.

— Говорил, да, — затрясся ученый, — Но, как оказалось, мы все глубоко заблуждались. Сегодня я держал ее в собственных лапах!

— Ты уверен, что это была именно та самая Рубиновая книга с инструкциями о строительстве военных машин и прочими секретами древних зверян?

— Панду, я сам осмотрел эти чертежи! Военные машины, о которых судачат арагонские жрецы, вправду когда-то существовали и работали! Нет, ты только поверь, Рубиновая книга — могучий источник немыслимой мощи — лежала на моем столе!

— Лежала и где она сейчас? — сквозь зубы спросил Владыка Пещеры.

Балдор заранее приготовился к беседе с Панду. Он отлично знал характер молодого гноллла и умел надавить на нужные психологические рычаги, чтобы уговорить его исполнить свое любое прошение. Хитрому ящеру не стоило больших трудов объяснить Владыке утрату ценного манускрипта: Панду не будет гневаться на него, мудрого Балдора, столько раз помогавшего важному гноллу в самых разных передрягах.

— Я ошибался, думая, что манускрипт или его копии лежат и томятся в руинах царской библиотеки Аршана. Волей случая, Рубиновая книга оказалась в руках глупого юнца и его спутницы. Не знаю, где он взял манускрипт, но я не верю, что книга сохранялась в его семье, ибо такие артефакты просто так не попадают в руки простым смертным.

— И этот юноша принес сюда книгу, чтобы убедиться в ее ценности, и, главное, подлинности?

— Так оно и было! — зашипел ящер, — Я не смог отобрать у него артефакт, ведь здесь царит чертов Закон Неприкосновенности! В Совете Владык полно идиотов, иначе как можно водить правило, гласящее, что очень ценный товар невозможно купить, и я подчеркиваю, не отобрать силой, а взять взаймы, если эта вещь очень нужна покупателю.

— Не горячись, старик, — Панду налил в хрустальный бокал багряное вино и глотнул его, смакуя каждую капельку.

— Что это за юнец, притащивший сюда книгу?

— Вистан Лучник, его многие знают в Стиллбогской волости, и с ним была Эльза Шкарт.

Владыка поставил бокал на серебряный столик, гневно поморщив лоб.

— Что? Как Шкарт прошла сюда?! Я запретил ей и носа показывать на Черном рынке!

— Очевидно, Панду, бдительность стражи ослабла, иначе твой приказ строго бы блюли и далее.

Владыка не стал злиться, впереди его ждали услады с самкой, ненасытной и горячей как богиня с небесных пределов, а под боком были лучшие воины, готовые исполнить любой его приказ. Что уж мог сделать ему несмышленыш-юнец и его глупенькая подруга? Во власти Панду получать любую вещь, которую он пожелает иметь!

— Ладно, со Шкарт мы разберемся позже… — отмахнулся Владыка, то и дело оборачиваясь к своей обнаженной и манящей подруге. — Балдор, ты предлагал этому Лучнику деньги? Надо было наобещать ему добрый мешок злата и дать впридачу хороший задаток.

— Разумеется, обещал, и упрашивал, и предлагал. Я мог бы вручить ему пятьдесят тысяч грош наличными сразу на месте! Будь прокляты нравы верхних ящеров, он отмахнулся от такой выгодной сделки! Жалкий щенок ушел от меня вместе с книгой! Который раз я говорю, что надо отменить Закон Пещеры о неприкосновенности товара гостей, пришедших на Черный рынок для продажи!

Стенания и злобное шипение пожилого ящера развеселили Владыку и его тело снова сотряс громкий смех, он довольно хлопнул себя по ляжке.

— Черт, Балдор, из тебя никудышный торгаш! Тебе более пристало сидеть и чахнуть за своими старинными рукописями. А юнец то мудрей тебя головой вышел, не позарился на твои грязные золотые, добытые ой какими нечестными путями!

Балдор захотел изрыгнуть порцию ругательств, но остался беспристрастным к виду властного, хорошо сложенного Владыки, чувствующего свою силу и красоту.

— Только Совет Владык Пещеры вправе решать, какие правила торговли должны применяться на Черном рынке, мы должны блюсти интересы многих ремесленных гильдий и факторий изыскателей артефактов, — сурово закончил Панду, допивая вино.

— Да, дорогой мой Владыка, я понимаю… Однако тебе не следует забывать, благодаря кому ты добрался до таких верхов и кто помог тебе войти в Совет Пещеры, — ядовито заметил Балдор и ехидная улыбка зазмеилась на его устах, подернутых трещинками и глубокими шрамами.

Панду в упор глянул на ученого. Ох, как бы избавиться от надоедливого Балдора! Хотя старик сделал ему много пользы в ратных трудах устранения многочисленных конкурентов. Надо терпеть его до поры до времени, хотя бы ради своих самок, которых он обожал до глубины души. Панду еще раз обернулся к женщине: ее высокая грудь возбужденно вздымалась, а лапки плавно скользнули вниз по животу…

— Балдор, Рубиновую книгу надо заполучить любой ценой. Мы искали ее не один год и не следует упускать такой случай! Я даю тебе свой перстень, — Владыка снял с пальца золотое кольцо с печаткой и передал его в сухую, чешуйчатую ладонь человекоящера, — Передай сотнику и тебе дадут лучших ратников из Карающей Длани, пускай для начала они пронюхают, где живет Вистан и тогда можете сцапать его вместе с книгой. Желательно доставить ко мне живым! Я не прочь лично побеседовать с Лучником. И так — убирайся, старик!

Ученый поклонился и с затуманенным взором, предвкушающий ожидаемую месть, слащаво ответил, насколько позволял его охрипший от криков и гнева голос:

— Да, мой Владыка! Живым…

Скользящей тенью со светящимися глазами на исхудавшем черепе, напоминая живой призрак прошлых времен и сжимая в руках перстень, словно драгоценный самоцвет немыслимой стоимости, Балдор повернулся к проему дверей, которые поглотили его, издавая зловещий скрип.