Глава 7

После происшествия по дороге во дворец королевы, Ессения впервые познакомилась с Дрейком айд Обри. Это было само странное знакомство в её жизни. Обычно девушка всегда сразу видела нравится она кому-то или нет. Но этот холодный… будто из стали высеченный человек, всегда выглядел и говорил совершенно бесстрастно. Стефания сказала, что Ессения произвела на него впечатление. Но на вопрос хорошее ли? Лишь неопределенно пожала плечами.

Не сказать, чтобы Ессения так много думала о великом прево. Больше всего девушку волновала судьба мальчика, которому она, волею случая, помогла. А узнать можно было только у него. И словно зная, что его будут искать, королевский поверенный как будто растворился в воздухе. Где бы его не искала Ессения — везде он либо ещё не появлялся и неизвестно когда будет, либо уже ушел, вы с ним разминулись.

В конце концов, Ессения отбросила идею найти и расспросить барона айд Обри. Если случайно встретятся — то спросит, а специально для этого искать такого занятого человека, как личный поверенный королевы, по такому пустяковому поводу не стоит. Вполне ведь может так статься, что он даже и не в курсе, как там этот малыш.

Тем более, что сейчас стоит о себе беспокоиться. После взрыва королева была крайне занята и Ессения четыре дня её не видела, хотя Марта исправно давала ей поручения от имени её величества: то съездить через весь город за какими-то письмами, то привезти украшения, то королеве требуется средство от мигрени. Вроде и пустячные поручения, но Ессения с ног сбивалась, выполняя их.

И вот сегодня посыльный принес извещение о том, что королева желает срочно видеть свою фрейлину. Бросив все свои дела, юная герцогиня этр Патерби бросилась во дворец. Даже перчатки надевала уже сидя в карете, правда не своей, а выделенной самим герцогом этр Варди. Тот, к удивлению девушки воспринял взрыв, в котором она побывала, довольно серьезно и приставил к ней трех стражей из своей личной охраны. Хотя Ессении и казалось, что он первый, кто хотел бы ей смерти. Все стало на свои места, когда в одном из разговоров (не с нею, естественно), Поль с негодованием сказал:

— Ты представляешь, надо мной уже смеяться начинают. Мол, какой из меня министр по делам обороны, если я не в состоянии защитить от нападения собственную племянницу?

Да, все так. Плевать ему на племянницу, а вот репутацию в глазах своих товарищей терять нельзя.

Ессения слушала такие разговоры молчаливо и рассеяно. Её по-прежнему не интересовала политика. Если не считать Белый аконит.

До взрыва все казалось не настоящим, это не было проблемой, способной причинять вред. Но после взрыва Ессения не могла избавиться от мыслей о том, что можно было это как-то предотвратить, защитить пострадавших. А по ночам её мучили кошмарные сновидения.

Девушке хотелось понять, почему это вдруг произошло с ней. Почему тот взрыв вообще прогремел. Для этого нужно понять, что это за Белый аконит. Кого можно про них расспросить? Как правило, Ессения шла с вопросами к Боросу. Но что-то подсказывало ей, что вряд ли он и правда сможет рассказать много. А кто сможет? Неуловимый Дрейк айд Обри мог бы. А кто ещё?

По здравому размышлению, на ум пришла всего одна кандидатура. Леди Марта этр Лоран, единственная няня, которая когда-либо была у Стефании и принца Адама. Борос рассказывал, что когда королева привезла её с собой, она была просто Мартой Лоран. Титул она получила уже в Беренгаре. На вопрос как так могло получиться, что особу королевской крови воспитала простолюдинка, купец ответил пространно и в то же время не ответил и вовсе, лишь в самом конце очень тонко намекнув, что в королевстве Ривклейн, откуда была родом принцесса Стефания, всех детей, зачатых не по ту сторону одеяла так воспитывают.

А ещё о леди Марте этр Лоран все говорили, что она знает абсолютно все, что происходит во дворце и за его пределами. Поэтому Ессения, улучив момент между поручениями, обратилась к ней:

— Леди Марта, могу ли я задать вам вопрос?

Леди этр Лоран заметно удивилась, но ответила также ласково, как и всегда:

— Конечно, дитя, спрашивай.

— Вы знаете, кто такие Белый аконит?

У старушки на лице большими буквами было написано изумление. Она явно ожидала чего угодно, только не этого вопроса. И в её ответе уже не было привычной ласковости:

— Никто не знает, кто те люди, что так себя называют. Если бы это стало известно, великий прево позаботился бы о том, чтобы прекратить их преступления.

Сказано это было таким тоном, что и последний дурак мог бы понять — пожилая леди не желает разговаривать на эту тему. И в любой другой раз Ессения отступила бы, чтобы не рисковать вызвать неудовольствие самой старой и самой влиятельной из фрейлин королевы. Но не сегодня. Если она не получит ответы на вопросы, которые вот уже несколько дней мучают её, Ессения просто сойдет с ума. Девушка так надеялась, что если узнает причины, заставившие людей пойти на это преступление, то ей перестанут сниться по ночам мертвые люди.

Поэтому она проявила несвойственную для себя настойчивость и спросила:

— Но почему они все это делают? Почему взрывают людей?

По лицу Марты было понятно, что она раздумывает над тем ответить на эти вопросы или попросту послать в лес по ягоды надоедливую девчонку. В конце концов, она решила, что если ответить, то быстрее избавится молодой приставучей фрейлины, и леди этр Лоран, с кряхтеньем и недовольством принялась рассказывать:

— Белый аконит — это сборище фанатиков, которые считают, что их дело правое. Они убеждают народ в том, что династия этр Рошгийон узурпировала трон, а они борются за права истинного наследника. И когда тот взойдет на трон, людям станет легче жить, ведь он будет заботиться в первую очередь о них, а не о пышных балах. Знаешь, как по-другому называют Белый аконит? Борец. И те, кто входят в эту банду, так себя и называют — борцами. Белый аконит к тому же растение, которое может быть смертельным. И они верят, что истинный наследник станет погибелью для династии этр Рошгийон.

— Но почему они взрывают людей? — не могла найти ответ на свой вопрос Ессения. — Чем это может помочь их делу?

Старушка вяло пожала плечами:

— Что тебе сказать? Это способ запугивания народа. Мол, смотрите, что будет с теми, кто не за нас.

Этот ответ не устраивал Ессению. Нахмурившись, она изложила свою мысль:

— Но это же бессмысленно! Как можно убеждать кого-то в том, что о них будут заботиться, взрывая их близких? Как можно смотреть на то, что осталось от тех людей и верить в то, что это было сделано из любви?

Девушка осеклась, увидев, каким заинтересованным и оценивающим взглядом смотрит на неё леди Марта. Она поняла, что, кажется, была слишком разговорчива, и, наверное, на сегодня хватит. Стремительно встав, Ессения коротко попрощалась и ушла выполнять поручение.

А наследующий день прибыл посыльный. Дядина карета домчала её во дворец. И для чего? Чтобы сидеть подпирать стену под дверьми зала для заседаний Оборонного комитета. В последние несколько дней Стефания регулярно ходит сюда. Она требует от министров принятия решения об увеличении штата королевской охраны, чтобы те успевали следить за порядком в городе. Все-таки Беренгар одна из самых больших столиц в мире. По разным подсчетам здесь живет от тридцати до тридцати пяти тысяч человек. Поболее, чем в иных странах населения. Но Оборонный комитет стоял на своем: следует увеличивать не количество стражников, а их эффективность. В воздухе висело не высказанным предположение, которое подразумевалось каждой фразой, но озвучить которое не решался ни один человек в зале: великий прево не справляется со своими обязанностями. Ессения не бывала в зале, заседания ведь секретные. Но после них она пела Стефании, чтобы та могла успокоиться, и невольно слыхала разговоры с Мартой.

Ессения думала, что её так срочно вызвали во дворец, потому, что очередное заседание будет очень трудным, и королеве захочется после него успокоить нервы. Но она никак не ожидала, что из зала выйдет Великий прево, и поздоровавшись кивком, скажет:

— Её величество просит вас войти для дачи показаний.

— Меня? — изумленно переспросила Ессения.

— Да, леди, — своим привычно холодным и бесстрастным голосом ответил Дрейк.

— Но… но… я не могу… — испуганно и растерянно ответила девушка. — Что я скажу? Я же ничего не знаю…

Айд Обри подошел к ней, нависнув, словно гора. Взяв Ессению за руку, осторожно, но уверенно заставил подняться, и уже ведя к двери ответил:

— Вы просто расскажете, как все было. Большего от вас не требуют.

Мужчина открыл дверь и вошел первым. За ним вошла и Ессения. Комната была до отказа заполнена людьми. Некоторых она знала, некоторых нет. Посредине стоял стул, к которому её проводил прево и помог сесть. И это было очень кстати, ведь Ессения просто застыла от страха.

— Разрешите представить, — подошла к ней Стефания. — Моя фрейлина, герцогиня Ессения этр Патерби. Как вы все знаете, она побывала практически в центре взрыва, но боги отвели от неё беду. Благодаря этому Ессения сейчас сидит перед вами и может рассказать о произошедшем.

Старик с дряблой и обвисшей кожей, седыми бакенбардами и усами, которого Ессения как-то видела с дядей, пригрозил:

— Что ж, пусть говорит, но не если она соврет…

Девушка сидела на стуле и кожей чувствовала как враждебно к ней настроены все в этом зале. Она ещё ничего не сказала и не сделала, а её уже готовы наказать за ложь. Рядом стояла Стефания, нетерпеливо пристукивая ногой. А Ессения сидела и не могла выдавить из себя ни слова.

Помощь пришла откуда она не ждала.

— Леди этр Патерби, — бесстрастным голосом спросил айд Обри. — Как вы оказались на той площади, где прогремел взрыв?

Ессения посмотрела на него и ответила:

— Я направлялась во дворец. Но проехать по площади возле храма никак нельзя было. Оказалось там впереди сломана карета. Её хотели сдвинуть, но сдвинуть не получилось, и пришлось ждать, пока починят.

Ответив на этот вопрос, девушка продолжила рассказ уже сама, слова потекли как небольшой ручеек. Говорила она негромко, поэтому мужчинам пришлось слегка наклониться вперед, чтобы все услышать. Но при этом никто её не перебил ни словом ни звуком.

— Мы долго стояли, — вспоминала Ессения и с каждым словом внутри словно сжималась пружина, девушка, впервые говоря о произошедшем вслух, будто только начинала понимать весь ужас произошедшего с нею. До этого ей приходилось говорить о случившемся лишь фрагментами. — Было очень жарко. Потом в храме закончилась служба… и по улице пошли люди…

Её голос дрогнул и она замолчала. Почему-то отчетливо вспомнились обезображенные тела, лежащие на улице.

— Прозвучал взрыв… — дрожащим голосом продолжила она. — В карете разбились стекла, а мой кучер… его ранило… и закинуло на крышу… — Ессения не хотела этого, но вспомнился обломок торчащий из бока мужчины, вспомнилось, как имея такую рану, бедняга беспокоился о ней. Нижняя губа предательски задрожала, но она продолжила. — Я пошла искать помощь а там… люди… много людей…

Ессения замолчала, перед глазами снова были глаза людей, невидяще смотрящих перед собою. И она впервые посмотрела прямо на тех мужчин, которым рассказывала:

— Вы бы их видели… Эти люди вышли из храма… смеялись, шутили… они все куда-то шли, у них был где-то дом. А потом раз! И все! Никого из них больше нет! Они лежали там изувеченные… растерзанные… — девушка на мгновенье прервалась, тыльной стороной ладошки вытерев слезы. — Мужчины, женщины… дети… Как можно было так с ними поступить! Каким зверем нужно было быть…

Вдруг толпа разом заговорила. Мужчины спорили, обсуждали что-то. Она не понимала, что происходит, но Стефания посмотрела на айд Обри со смесью злости и отчаянья. Тогда прево наклонился к все ещё сидящей Ессении и сказал:

— Вы интересовались судьбой мальчика. Он умер.

— Что? — Ессения встала со стульчика. А зал снова потихоньку притих, вслушиваясь в её слова, полные укора и горечи. — Вы же говорили, что если я буду держать ту тряпку, то мальчик выживет… Вы же обещали, что все будет хорошо… Как он мог погибнуть? Он же такой маленький! Вы же великий прево! — она повернулась к остальным мужчинам. — А вы же комитет! Почему тот мальчик умер?! Почему?! Почему?!

Ессения повернулась и выбежала из зала. Её душили слезы. За дверью зала стояла леди Марта. Старушка обняла бьющуюся в истерике девушку, и нашептывая слова утешения, повела за собой в покои королевы. Там она дала ей выпить горькой воды, и гладила по спине, пока бедняжка рыдала. Ессения не помнила как уснула. Но когда проснулась, не сразу поняла, где находится. Вокруг медленно сгущались сумерки, а сама она лежала на тахте. Прошло несколько секунд, прежде, чем девушка поняла, что пришла в себя в кабинете Стефании.

Она испуганно села, лихорадочно вспоминая, как сюда попала. А из-за неожиданно прозвучавшего рядом голоса королевы, она едва не выпрыгнула в окно от испуга:

— Ты, наконец, проснулась.

Увидев, какое впечатление произвели её слова на пришедшую в себя девушку, Стефания встала с кресла, в котором сидела и сев рядом, попыталась успокоить бедняжку:

— Тише, тише, все хорошо. Все уже закончилось, — и немного помолчав добавила: — Я должна извиниться перед тобой.

— Вы? — изумленно переспросила Ессения.

— Да, я, — твердо повторила Стефания. — Сегодня я воспользовалась тобою, чтобы заставить Оборонный комитет принять нужно мне решение. День за днем я пыталась убедить этих старых твердолобых идиотов в том, что нужны решительные меры. Но они все время отвечали, что ничего страшного не происходит. Твой рассказ не просто был эмоциональным… То, что ты сказала в конце заставило их по-другому взглянуть на ситуацию. Теперь они думают, что их считают несостоятельными, что их репутация подорвана. И старики, наконец, дали добро айд Обри на использование тех мер, что он посчитает нужным… Но я правда не думала, что Дрейк доведёт тебя до слез…

— Зачем вы все это мне говорите? — шепотом спросила Ессения.

Стефания казалась немного рассерженной, будто ждала не такой реакции. Она бросила раздраженное:

— Действительно.

И встав пошла снова за свой стол. Немного посидев там, Стефания взяла в руки колокольчик и позвонила в него. В кабинет вбежал лакей:

— Велите подать карету леди этр Патерби. Она уезжает из дворца, — и добавила, как только слуга вышел. — Отправляйтесь домой милочка. Будете нужны — я за вами пошлю.

На следующий день Ессения отправилась к Боросу в лавку. Она хотела понять, почему вдруг снова оказалась в немилости у королевы, ведь сама Стефания сказала, что благодаря её помощи все получилось.

Купец внимательно выслушал девушку, затем, взяв за руку, осторожно ответил:

— Есть два возможных объяснения поведения королевы. Стефании сейчас тяжело. У неё на плечах непомерный груз. Народ обвиняет её в бездействии, что она допускает, чтобы происходили взрывы и смерти. Знать обвиняет её в слабости и страхе перед простолюдинами. Мол, будь на троне король, такой ситуации попросту не возникло бы. Адам все чаще заявляет о своем желании занять трон, хотя он и не в состоянии сейчас править. Возможно, Стефании просто хотелось не чувствовать тяжесть вины ещё и за то, что пришлось заставить вас выступать перед комитетом. Все же было несправедливо подвергать вас такому, даже не предупредив, не дав подготовится. Ну, и, конечно, Стефании не стоило подпускать к вам своего цепного пса. Айд Обри способен довести до слез даже мужчину, не говоря про девушку, с такой тонкой, ранимой натурой творческого человека.

Борос замолчал, задумавшись о чем-то своем.

— А второе? — спросила Ессения, напомнив ему, что все ещё здесь.

— А второе… — мужчина смерил свою гостью задумчивым взглядом. Затем решительно мотнул головой. — Нет, второе к вам не применимо, это точно. Так что позабудьте об этом.

Он встал, сославшись на дела, но пообещал вернуться, и ушел, оставив девушку в полном одиночестве. Что было очень даже кстати. Ессения задумалась. Борос говорил о том, что на королеву сейчас давят и простой народ, и знать. За то время, что она постоянно бывала при дворе в качестве фрейлины, юная герцогиня успела понять, как нелегко Стефании маневрировать между этими двумя лагерями. Королева пыталась сделать жизнь простого народа лучше, чтобы у тех не было поводов верить кому-то вроде Белого аконита. Знать не желала упускать власть из своих рук. И Ессении стало жалко королеву.

Если бы был способ успокоить и народ, и знать...

Из задумчивости её вывел знакомый женский голос:

— Я смотрю вы зачастили сюда, Ессения.

Девушка настолько погрузилась в раздумья, что появление Урсулы Тригве рядом не вызвало у неё удивления. Женщина была в платье красного цвета с чрезвычайно открытой линией декольте. Крой платья, да и такая откровенность в наряде, выдавали его неместное происхождение. Его либо привезли из Хетны, либо пошили в Беренгаре по выкройкам, привезенным из Хетны. Все это Ессения отметила про себя вскользь. Она все ещё мыслями была не в лавке купца Бороса, поэтому машинально ответила:

— У меня сегодня примерка платья.

— И вы думаете о том, какие оборки к нему больше подойдет? — фыркнула супруга посла.

Ессения, наконец, смогла сосредоточиться на разговоре настолько, что даже ответила:

— Модистка советует желтого цвета, мне хочется голубенькие.

Урсула удивленно приподняла глаза, затем постаралась повернуть разговор в нужное ей русло:

— Говорят, вы недавно вступали перед Оборонным советом. Поделитесь впечатлениями, как это было?

Девушка сделала вид, что сейчас заплачет:

— Это было жутко, простите, я бы не хотела. Возможно, как-нибудь позже.

Урсула не готова была сдаться, поэтому постаралась зайти с другой стороны:

— А правду ли говорят, что вы не так давно познакомились с Великим прево, при не самых приятных обстоятельствах?

Ессения не могла придумать, чтобы такое ответить, но тут, рядом, как по щелчку материализовался Борос и вежливо улыбнулся:

— Дамы, вынужден прервать вашу беседу. Госпожа Ессения, для вас все готово, проследуйте за мной.

Мило улыбнувшись на прощание, девушка приняла руку Бороса и пошла с ним к модистке. Она благодарила все сущее за то, что у неё сегодня действительно была назначена примерка. На пошив платья у этой модистки уходит почти месяц. И Ессении нужно приходить к ней каждую неделю. Конечно, наряд в итоге должен был получиться не такой вызывающий, как у супруги посла. Но Ессении нравилось то, что должно получиться итоге. Правда, сегодня, войдя к своей постоянной модистке, девушка сказала:

— Знаете, я бы хотела внести кое-какие изменения. Мне нужно платье черного цвета. Но вам, чтобы пошить его потребуется много времени, а мне оно нужно очень срочно. Поэтому я попрошу вас взять вот это голубенькое платье, которое вы для меня заканчиваете, и сверху пустить кружева черного цвета.

— Леди, вы хотите надеть траур по тем, кто погиб тогда на улице? — догадалась модистка, и взяв Ессению за руку сказала. — Это так благородно с вашей стороны. У вас есть сердце.