Глава 6

Герцогиня Ессения этр Патерби выросла в очень тепличных условиях. Родители оградили свою дочь от внешнего мира и девочка контактировала с ним ровно в той степени, в которой это требовалось для её образования и у меня вести себя в обществе. В дальнейшем ей также вряд ли потребовалось бы очень много сведений о жизни в городе и при дворе. Отец подобрал бы ей хорошего мужа, Ессения родила бы ребенка, может и двух, если первый окажется не мальчиком и стала бы образцовой домохозяйкой. К этой жизни её и готовила покойная матушка.

И это не было чем-то из ряда вон выходящим. Так воспитывались почти все девочки. И такая их ждала судьба. Мужчины женятся когда и на ком это выгодно, получают наследника и чаще всего забывают о женах. Они идут получать удовольствие на стороне. К их услугам многочисленные бордели, куртизанки, любовницы и так дальше.

Побочным эффектом такого воспитания стало то, что Ессения не умела сочувствовать чужому горю. Нет, даже не так. Она умела и сочувствовала. Но только тем, кого знала лично. У садовника заболела дочь? Какая жалость. У поварихи муж пьяница? Вот не повезло женщине. Остальных людей Ессения воспринимала как картонные декорации в театре. Девушке и в голову не приходило, что у них могут быть какие-то радости, горести и печали. Ей об этих людях в голову вообще ничего не приходило.

В городе снова прогремел взрыв? Пострадали горожане? Ну и что, никто ведь не умер.

Ессения не видела и не слышала взрывов. Информация о происходящем попадала к ней обрывками. Какая-то группировка постоянно что-то взрывает. Ну и что? Почему все так паникуют?

Ей было трудно переживать и беспокоится о том, чего она не видела и не слышала. Истории о взрывах, устроенных Белым аконитом воспринимались, как сказки на ночь, потому, что лично Ессению это не касалось. Они были как бы не по-настоящему.

Но, как и все в её некогда беспечной жизни, это также вскоре изменилось.

Ессения сидела в душной карете и просто изнывала от жары. Солнце в этот день палило настолько немилосердно, что девушке казалось, она сейчас растает. Нестерпимо хотелось выйти из кареты, размять ноги или хотя бы вдохнуть свежий воздух. Но ни одному из этих желаний не суждено было сбыться по вполне объективным причинам. Во-первых, на улице стояла ещё большая жара, чем внутри кареты и дышать раскаленным полуденным воздухом — удовольствие ниже среднего. Особенно, когда на тебе столько одежды, как на Ессении. Во-вторых, карета застряла прямо посреди дороги, потому, что спереди у телеги с вином сломалось что-то и её не могут сдвинуть. Приходилось сидеть в карете и ждать, пока привезут сломанную деталь для замены.

Мужчины из карет и телег, стоящих позади той, в которой ехала Ессения, предложили было отодвинуть телегу с дороги, чтобы можно было проехать, но тут после воскресной службы, на которую так и не попала девушка, повалил народ и в таких условиях не то, чтобы сдвинуть телегу, просто пройти трудно.

Поэтому приходилось сидеть и просто ждать.

Юная герцогиня этр Патерби, как раз думала о том, какое платье наденет завтра ко двору, когда впереди прогремел мощный взрыв. Даже стекла в карете разбились. Единственная пассажирка едва успела прикрыть голову руками. А сверху на карету что-то упало.

На несколько секунд её оглушило и дезориентировало. Но девушка быстро пришла в чувство.

Борясь с безотчетным страхом, она открыла дверь и вышла из кареты. Вокруг был хаос. Карета Ессении оказалась поблизости от прогремевшего взрыва, поэтому выйдя девушка увидела, как с одной стороны непострадавшие при взрыве люди в испуге бросились назад, толкаясь и давя тех, кто был позади. А позади были не только горожане, но и те несколько десятков человек, которые ещё не покинули храм. С другой стороны лежали жертвы взрыва. Первыми на глаза Ессении и попали те, кого, как и её оглушило и сбило с ног. Некоторые так и оставались лежать, некоторые стонали и потихоньку ворочались, приходя в себя. Другие, пострадавшие от взрыва меньше всего, уже стояли на ногах, потерянно глядя вокруг себя и придерживая кто поврежденную руку, кто платки у головы. В общем, каждый баюкал то, что у него болело. Женщины вопили и рыдали. От их криков и от воплей напуганной толпы у Ессении разболелась голова. Но хуже всего был запах горелого мяса в воздухе. Отвратительный запах, который до конца её дней, преследовал Ессению в ночных кошмарах.

Неожиданно внимание девушки привлек стон сверху. Она подняла голову и попыталась найти источник звука. Но как ни старалась, ничего не видела. И тут звук повторился. Ессения поняла, что он идет с крыши. Вспомнился звук удара, который она слышала когда бились стекла, и девушка поняла, что на крыше кто-то лежит.

— Эй! — как можно громче позвала Ессения. — Вы там?

Ответом был стон.

— Вам плохо? — неуверенно предположила девушка. — Мне позвать на помощь?

Ещё один стон и в этот раз уже голос кучера ответил:

— Ваша милость, вы не пострадали?

— Со мной все нормально, — отмахнулась Ессения. — Как вы?

— Ваша милость, — кучер закашлялся. — Кажется я сломал руку. Но это ничего. Вернитесь в карету, пока не придет помощь… если с вами что-то случиться… ваш дядя с меня шкуру спустит.

Слова кучера прерывались стонами боли и девушке казалось, что дела у бедняги обстоят куда хуже, чем он говорил. Ей стало очень жаль его. Ессения представила, каково это лежать там, раненному, не имея возможности спуститься и найти помощь.

Поэтому она крикнула:

— Потерпите, я приведу помощь!

И не взирая на мольбы и протесты кучера, пошла искать хоть кого-то.

С одной стороны от кареты горожане в панике давили друг друга, спасаясь от неизвестного, а от того и более пугающего врага. Ессения рассудительно решила, что у них просить помощи бесполезно. Там дай бог самой уцелеть. Поэтому девушка повернулась и пошла в ту сторону, где прогремел взрыв.

Ессения шла между людьми встающими на ноги, тонущими от боли и теми, кто лежал без движения. Чем дальше она шла, тем хуже была картина. Все меньше было тех, кто хотя бы стонал. Все больше тел было раскурочено и все чаще попадались оторванные части тел. Несколько раз Ессению вырвало, но все же она продолжала идти вперед.

Позади раздался шум и свистки. Девушка оглянулась. К месту взрыва, прокладывая себе путь сквозь толпу, спешили стражники в королевской форме вперемешку с солдатами. Облегченно вздохнув, Ессения направилась к ним, почему-то подумав, что вряд ли вспомнит, где же стоит её карета.

Неожиданно её внимание привлек тихий стон. Даже не стон, скорее скулеж. Ессения не сразу поняла, почему всматривается в тела, сваленные грудой. И тот до неё дошло. Мужское тело, у которого была неестественно свернута шея и рука придавило небольшое детское тельце, и видно было только ножку и ручку.

Ни секунды не раздумывая, девушка перевернула мужское тело, чтобы освободить ребенка. Под трупом оказался мальчик лет пяти, стонущий от боли, а из живота у него торчала детская деревянная трещотка. Видимо, он шел по улице играя ею когда прогремел взрыв. Наверное, мужчина упал на него с такой силой, что трещотка проткнула его маленькое детское тельце.

Как бы там ни было, малыш лежал прямо перед Ессенией и скулил от боли. Вся его курточка была перепачкана кровью. Девушка присела возле него. Ей было невыносимо смотреть на него. Так хотелось помочь, но оказание первой помощи раненному мальчику не входило в программу обучения юной герцогини.

Ессения взяла малыша за руку. Такая маленькая и слабенькая. Девушка физически чувствовала, как из ребенка вытекает жизнь. И чувствовала собственное бессилие. Не зная зачем, она начала молиться чтобы пришел кто-то и спас мальчика.

И небеса вняли её молитвам.

Напугав Ессению до икоты, рядом с нею сел мужчина. Незнакомец проигнорировал плачущую девушку и сразу начал осматривать мальчика: прощупал пульс, поднял веки и заглянул в глаза, а затем осторожно осмотрел рану.

Сначала Ессения испугалась его появления. Но понаблюдав за незнакомцем поняла, что тот пытается помочь. Затаив дыхание, девушка следила за осмотром. Ей казалось, что сейчас мужчина махнет рукой, подойдут люди с носилками и заберут мальчика к лекарю. Но тот схватил какую-то палку и засунул мальчику в зубы. Затем, не говоря ни слова, оторвал от платья Ессении большой кусок.

— Что вы делаете? — испуганно заверещала она и попыталась вскочить, но стальная хватка брюнета удержала её.

— Ему это нужнее чем вам, — спокойно сказал тот. — Сейчас будете мне помогать.

Ессения попыталась возразить что, она не может ему помочь. У неё нет опыта в таких делах. И вообще боится навредить бедному парнишке. Но попросту не успела. Без предупреждения мужчина вырвал трещотку и прижал к ране то, что было прежде нежно голубым платьем.

Никогда прежде Ессения не жалела так сильно о том, что у неё устойчивая психика и она не падает в обморок от малейших потрясений, как те барышни, которые посещают балы. Как мечтала бы она сейчас оказаться где угодно, лишь бы подальше от хлещущей из раны кровищи, да от мужчины, который тут же её зажал.

Хуже всего стало, когда незнакомец схватил Ессению за руки и, положив их на тряпку, велел:

— Крепко прижимай, или малец умрет.

И стремительно встав, просто ушел. Ессения в точности выполнила его приказ. Она прижимала тряпку так крепко, как только позволяли её силы. Но все равно чувствовала, что ткань быстро становится мокрой. Даже слишком быстро. А ребенок такой маленький. А что если Ессения не справится и он потеряет всю кровь? От страха и бессилия девушка заплакала. Накатило чувство безысходности. Неужели этот мальчик умрет, потому, что она не достаточно сильна?

Рядом снова кто-то сел, но плачущая Ессения даже головы не повернула. Она остервенело прижимала тряпку.

— Отойди, — властно приказал мужской голос.

Но девушка лишь головой покачала. У неё сейчас в голове была всего одна мысль: она должна спасти ребенка, должна прижимать тряпку! Так она и сказала:

— Я не могу. Нужно прижимать тряпку.

Она так старалась это делать, как будто от этого зависит её собственная жизнь.

Поверх её руки легла сильная мужская рука:

— Все хорошо, — прозвучал рядом тихий и спокойный голос. — Ты справилась. Больше держать не нужно. Дальше я сам.

Ессения недоверчиво оглянулась. Это был недавний брюнет, сказавший держать тряпку.

Все ещё опасаясь, девушка осторожно убрала свои руки, но никуда не ушла. Она плакала и смотрела на ребенка, переживая за него так, как переживала бы за своего собственного. Вокруг лежало полным полно раненных и умирающих взрослых. Но когда рядом лежит и умирает ребенок, остаться равнодушным нельзя.

Как только Ессения убрала руки, мужчина отбросил тряпку, которую она держала, и ножом в несколько движения разрезал остатки одежды, чтобы не мешали.

Хоть Ессения и не большой специалист по маленьким мальчиком, но ей показалось, что малыш слишком худенький и маленький, а рана у живота слишком большая. Девушка снова тихо заплакала. Такая большая рана, так много крови. Как может это маленькое тельце после этого выжить?

Юная герцогиня была так поглощена происходящим, что даже не заметила, что незнакомец вернулся с блинным металлическим прутом, у которого раскален один край. Где он его взял — загадка из загадок. Собственно, девушка обратила на него внимание только после того, как незнакомец, разрезав одежду малыша, взял в руки с помощью какой-то тряпки прут и прижег им рану ребенка.

Ессения испуганно закричала и попыталась оттолкнуть мужчину. Но тот был как скала. Просто сидел и держал прут, не реагирую на кулачки девушки рядом и на отвратительный запах горелой плоти.

Кто-то схватил Ессению за руки и без особого труда оттащил.

— Нет! Нет! Что вы делаете! — рыдая кричала она. — Пожалуйста, не нужно! Не убивайте его так! Я же держала тряпку! Не убивайте ребенка! Я держала проклятую тряпку… Не убивайте его!

Девушка угрожала, кричала, что она фрейлина, сулила богатство и наказания, лишь бы ребенка оставили в покое. Но мужчина даже голову в её сторону не повернул. Он спокойно закончил свое дело и отложил прут. Затем взял ребенка на руки и передал неизвестно откуда взявшемуся солдату.

Только после этого его взор снова обратился на Ессению.

Девушка уже не плакала. Пока этот брюнет с блинными волосами, связанными в короткий хвостик сидел. Она даже не обращала внимание на то, какой же он действительно большой. Но стоило ему выпрямиться, и ей показалось, что мужчина гигант. Ессении даже смотреть на него приходилось слегка приподняв голову. А ещё от него исходила угроза. Властный и подавляющий, он надвигался, неотвратимо, как гроза или шторм.

И в какой-то момент Ессения действительно испугалась за свою жизнь. Если бы была возможность, девушка просто сбежала бы. Но стражник крепко удерживал её, больно сжимая руки. Оказавшись в кольце его рук, она даже отодвинуться от подошедшего мужчины не могла.

Несколько секунд тот смотрел на неё немигающим взглядом. И этот взгляд был даже страшнее, чем он сам. Как-то так смотрели бы мертвецы, имей они такую возможность.

Всего несколько секунд, в течение которых на неё был обращен этот ничего не выражающий взгляд, который при этом умудрялся будто пронизывать насквозь, показался напуганной девушке вечностью. И когда мужчина заговорил, она от испуга вперемешку с облегчением, едва в обморок не упала:

— Кто вы?

Вдохнув и выдохнув, чтобы собраться, и подавив желание присесть в поклоне, как приучили с самого детства, сглотнув, девушка сказала, стараясь, чтобы её голос звучал как можно увереннее:

— Меня зовут герцогиня этр Патерби. Я фрейлина её величества королевы Стефании этр Рошгийон.

Мужчина немного помолчал, не сводя взгляда с Ессении.

— Этр Патерби, — повторил он слегка растягивая слоги, словно пробуя слова на вкус. Немного помолчав, он сказал: — Меня зовут Дрейк айд Обри. Я Великий Прево и личный поверенный её королевского величества. Вы, понимаете, что если вы соврали касательно службы при дворе, вас ждет суровое наказание?

Под тяжелым взглядом мужчины, Ессения так и не смогла выдавить из себя ответ. У неё получилось лишь кое-как кивнуть в ответ.

— Это хорошо, — голос прево звучал так, словно он не беседовал с девушкой, а зачитывал приговор. — Тогда вы объясните, какие обстоятельства привели вас сюда. И не советую вам врать.

Ессения сглотнула. Она понимала, что за нею нет никакой вины, но все равно не могла избавиться от ощущения, что сейчас будет оправдываться. Облизав пересохшие губы, девушка постаралась как можно спокойнее рассказать о произошедшем:

— Мой экипаж направлялся во дворец. Но недалеко отсюда нам пришлось остановиться, потому, что дорогу впереди перегородила телега со сломанным колесом. Пришлось ждать несколько часов, пока телегу отремонтируют и мы сможем уехать, — она нахмурилась вспоминая дальнейшие события. Только сейчас до неё начал доходить весь ужас произошедшего. — Когда люди пошли мимо нас после службы, прозвучал взрыв. В моем экипаже вылетели стекла, а кучера забросило на крышу… у него сломана рука…

Неожиданно Ессения ошарашено поняла:

— Этот взрыв не случайность! — её глаза с ужасом округлились. — Они специально подгадали время, чтобы убить больше людей! Там же были дети…

Барон айд Обри взял Ессению за плечи и хорошенько тряхнул:

— Соберитесь. Что было дальше?

Ессения испуганно сжалась, но все же смогла взять себя в руки и ответить, удивившись, что собственный голос прозвучал спокойно:

— Кучеру нужна была помощь. И я пошла искать кого-нибудь. Когда я увидела мальчика захотела помочь, но не знала, что сделать. А потом пришли вы.

Девушка замолчала не глядя на мужчину, который все ещё держал её за плечи.

— Это все? — первым прервал молчание Дрейк.

Ессения снова молча кивнула. И опять воцарилось молчание.

— Где ваш кучер? — снова первым заговорил барон айд Обри.

— Что? — удивленно подняла на него глаза Ессения. Учитывая разницу в росте на таком близком расстоянии ей для этого пришлось почти запрокинуть голову.

— Вашему кучеру ещё нужна помощь? — терпеливо повторил прево.

Девушка неуверенно кивнула, снова отводя взгляд. Наконец, мужчина отпустил её. Ессения испытала огромное облегчение. Дрейк айд Обри, про которого она столько слышала, показался ей монстром из кошмаров. Он был даже ужаснее чем Поль этр Варди. Дядю Ессения боялась, потому, что знала, на что он способен. А этот человек подавлял и вселял ужас, хотя не проявил даже намека на агрессию.

Ессения едва успела украдкой вздохнуть от облегчения, когда барон айд Обри сказал, указывая на двух ближайших стражников:

— Проверьте остальных пострадавших, рассортируйте их по тяжести ранений. Тех, кому тяжелее всех — несите в королевский госпиталь. Мертвых сложить отдельно. Тех, кому можно оказать помощь на месте отводите к медикам из воинской части.

Девушка едва успевала проследить за тем, как стражники по одному разбегались, выполняя четкие распоряжения своего непосредственного начальника. И когда Дрейк внезапно повернулся к ней, невольно испуганно отпрянула. Мужчина смерил её ничего не выражающим взглядом, и велел:

— Ведите.

— Что? — испуганно переспросила Ессения.

— Ведите меня к вашему кучеру, — велел барон айд Обри. — Ему ведь нужна помощь?

Снова кивнув, девушка пошла назад. Никому и никогда Ессения не призналась в том, что дорогу до своего экипажа она искала ориентируясь по мертвым людям, бесформенными кучами лежащими вокруг. Уже позже её посетила мысль, что Дрейк вероятно это знал. Великий Прево подмечал абсолютно все, что происходило вокруг него. Но по известным только ему причинам молчал. Опять же, ему не привыкать. Он о многом молчал.

Увидев свой экипаж, Ессения не сдержала вздох облегчения и радости. Она быстро подбежала к нему и позвала:

— Эй, вы ещё там? Я привела помощь!

Ответом ей была тишина.

Ессения повернулась к своим спутникам. Стражников не волновало происходящее. А вот барон айд Обри стоял со сложенными на груди руками и внимательно следил за ней.

Девушка громче позвала:

— Эй, вы меня слышите?

Несколько мучительно долгих мгновений Ессения напряженно прислушивалась, сама не заметив, как задержала дыхание. Когда сверху донесся мучительный стон, она не удержалась и шумно выдохнула и повернувшись к айд Обри радостно защебетала:

— Вы слышите? Он там! Помогите ему! У него сломана рука, бедный мужчина сам не спуститься!

Прево ещё несколько секунд постоял глядя на то на неё, то на крышу кареты. Затем лениво, почти нехотя кивнул стражникам, чтобы сняли кучера с крыши. Ессении пришлось посторониться, чтобы уступить им дорогу. Она с интересом и некоторой тревогой следила за тем, как снимают мужчину, у которого кроме сломанной руки оказалась ещё и какая-то огромная щепка, глубоко вошедшая в бок несчастному. Эта рана сильно кровоточила, а кучер был таким бледным, что, словно это не живой человек, а покойник. Если бы не стоны, которые он время от времени издавал, пугая Ессению, легко можно было бы его перепутать с мертвецом.

Неожиданно рядом прозвучал тихий мужской голос, напугавший Ессению до седины в волосах:

— Сегодня вы спасли две жизни, — сказал барон айд Обри, и прежде чем девушка успела отреагировать, добавил. — Вам удалось привлечь моё внимание.

Страх перед мужчиной, стоящим рядом с нею, лишил Ессению способности думать, прежде, чем говорить, поэтому она спросила, глядя на него, первое, что пришло в голову:

— Это хорошо или плохо?

— Ещё не знаю, — тихо ответил он.