Глава 7

Я кое-как вскочила на ноги и бросилась к девочкам с криком, больше похожим на писк:

— Не трогай их!

Но бандит, усмехнувшись, схватил меня за плечо и больно надавил на него, заставив практически плюхнуться обратно на пол.

— А ты выйдешь попозже, не беспокойся, я о тебе не забуду, — склонившись надо мной, пригрозил он.

Люк закрылся, а я чувствовала себя так, будто меня ударили, да еще в грязи изваляли, и что дальше делать, не знала. В трюме заголосили женщины — матери девочек, слушать их плач было невыносимо. Вскочила с пола, в этот момент люк снова открыли.

— Выходи! — крикнул мне какой-то бандит, этот голос не принадлежал командиру.

Его самого я увидела чуть позже, когда меня вытащили из трюма и завели в какую-то каюту. Глаза не сразу привыкли к свету, но то, что я увидела там, ввергло меня в состояние шока. Два бандита и их командир со спущенными штанами сидели на стульях, двоим Аделия и Молена делали минет, главарь сидел недалеко от своих головорезов и злорадно смотрел на меня:

— Я обещал научить тебя хорошим манерам, помнишь? А я свои обещания выполняю.

В ужасе смотрела на давящихся девчонок, которых Балий и Старий держали за волосы и не давали возможности отстраниться от них. Бандит, который привел меня в каюту, подтолкнул в спину, и я сделала несколько шагов в сторону ухмылявшегося командира. Я ничего не успела ни сделать, ни сказать, меня вытошнило рядом со стулом, на котором он восседал, приготовив свое «хозяйство» для моего «обучения».

— Сука! — заорал он, вскакивая и пятясь от меня, потому что часть рвоты попала на него.

Он схватил меня за косу — нет! надо обрезать волосы, надоело! — и оттянул голову назад.

— Думаешь, так легко можешь отвертеться? — бесновался он. — Не выйдет! Сейчас ты вымоешь свой грязный рот и будешь делать то, чем занимаются твои подруги! Смотри, с каким усердием они обучаются!

— Если твой хрен каким-то образом окажется у меня во рту, я его откушу! Обещаю! — скривившись от спазм, просипела ему.

— Тогда я убью тебя! — взбешенно пригрозил он.

— И что? Думаешь, это поможет отрасти твоему члену заново? — усмехнулась я.

Командир пыхтел от злости, не придумав еще, на что решиться, когда я заорала:

— Отпустите девочек, уроды, и пусть отсохнут ваши стручки!

Кричать мне пришлось, глядя на командира, потому что он держал меня так, что головой было не шевельнуть. У него от неожиданности расширились глаза, он отшвырнул меня со всей силы, я отлетела от него, ударившись о стену.

— Я все-таки проучу тебя, сучка! — рычал он, натягивая штаны. — Сейчас пройдусь по тебе плетью, тогда посмотрим, что ты запоешь!

— Нет, командир! — вдруг услышала холодный голос Стария. — Шкуру попортишь, в цене потеряем.

— Тогда убери их отсюда! — приказал старший, отшвыривая в бешенстве стул.

Я встала с пола и увидела девочек, их тоже стошнило, бледные и измученные они еле стояли, поддерживая друг друга. Мы выходили из каюты, с трудом переставляя ноги, видимо, чтобы не раздражать командира, нас всех троих грубо схватили за шкирку и доволокли до люка, но сталкивать не стали, подождали, пока мы спустимся сами. В данный момент у этих ублюдков, надо полагать, над всеми чувствами возобладали алчность и расчетливость, только этим можно было объяснить столь бережное отношение к «товару».

Второй день плавания подходил к концу, больше нас не трогали. Люк открывался только для того, чтобы передать хлеб и воду, да вынести ведра с испражнениями. Все пленные справляли нужду в эти ведра в трюме, выделив для этого угол, поэтому запах в помещении стоял отвратительный, казалось, он въелся в каждого из нас.

В тот раз, когда мы вернулись в трюм, наши матери, вопреки указаниям бандитов, ждали нас у лестницы. Мы, не сговариваясь, уткнулись им в грудь и заплакали, точнее, зарыдали в голос. Они утешали нас, каждая — свою дочь, ласково гладя по голове, шепча какие-то успокаивающие слова, и плакали вместе с нами. Для меня все произошедшее было сильным потрясением, трудно даже представить, что чувствовали девочки. Мы долго сидели вместе, обнявшись, пока мать Аделии не спросила:

— Что они с вами делали?

Не сговариваясь, мы резко отпрянули от матерей.

— Мама, тебе пора к остальным. Если бандиты увидят вас здесь, то накажут всех, — сдержанно проговорила Аделия.

— Но…, — попыталась возразить ее мать.

Молена неожиданно поддержала подругу и обратилась к своей матери:

— Аделия права, мама. Они не должны видеть вас рядом с нами.

А я крепко обняла свою мать, неуверенная, что позже нам дадут нормально проститься друг с другом, прошептала ей на ухо:

— Наверное, так будет лучше. Спасибо тебе! — и отстранилась.

Они поднялись и стали пробираться на свои прежние места, больше не произнеся ни слова.