Глава 2

Потом я почувствовала, как меня оттащили от Балия, и услышала рассерженный рык прямо над ухом:

— Балий! Оставь ее! Не сейчас!

Этот здоровый придурок отшвырнул женщину, с ненавистью глядя на меня. В это время командир ловко опутал веревкой мои руки спереди, развернул меня к себе лицом и усмехнулся:

— Кто же научил тебя так разговаривать? Никогда не слышал таких выражений! А ты точно девственница?

Он засмеялся и стал мять рукой мою грудь, я растерялась и застыла, как вкопанная, а мужик уже ржал в голос от удовольствия и другой рукой схватил меня за ягодицы. Наслаждаясь моей растерянностью и беззащитностью, он расслабился, тиская меня, а я, недолго думая, связанными руками ударила его снизу в подбородок, вложив в этот удар все свое отчаяние.

Смех прекратился, меня схватили за волосы и оттянули голову назад. Командир смотрел на меня разъяренным взглядом, затем глаза его сощурились, и на меня повеяло холодом, пришло четкое осознание — сейчас будут убивать. Стало страшно, до ужаса, писать захотелось так, что еле сдерживалась. Вдруг пронзила мысль: докатилась! Уже писаться во сне начала! Сон! Точно, меня сейчас убьют, и тогда я проснусь! Сразу все стало понятно и легко, я радостно улыбнулась, глядя в потемневшие от злости глаза своего мучителя. А он почему-то медлил, взгляд его опять изменился, в нем появилось недоумение, и, не отрывая глаз, мужчина стал неторопливо отстраняться от меня. Передумал, что ли?

— Струсил, старый козел? — разочарованно спросила его.

Он дернулся, но сдержался, а потом наклонился к моему уху и прошипел:

— Ты настолько глупа или до сих пор не знаешь, что маги убиты, а, может, еще на чью-то помощь рассчитываешь? Я не собираюсь терять деньги, девственница! Но позже научу тебя хорошим манерам, обещаю!

И что-то мне подсказывало, что он не шутил, но я уже слишком далеко зашла, чтобы отступать, да и терять мне было нечего, кроме жизни и, как только что выяснилось, девственности, но в данный момент это показалось такой мелочью, поэтому я громко, чтобы слышал Балий и остальные, сказала:

— Не вздумайте трогать мою мать, если выживу — найду и отомщу! — в ответ послышался дружный самоуверенный издевательский ржач, на их лицах ничего, кроме откровенного веселья и презрения не увидела и, окончательно разозлившись на собственное бессилие, ляпнула: — Магия мне в помощь!

А вот теперь что-то изменилось, они напряглись, я это четко увидела, улыбки сползли с их лиц как-то одновременно, сначала они недоверчиво смотрели на меня, а потом уставились на командира. В их глазах легко читался вопрос: правду ли я сказала и, следовательно, стоит ли меня опасаться? Значит, магия здесь все-таки есть, и магов боятся, ну, во всяком случае, считаются с ними. Почему бы не воспользоваться этим?

— Что-то до сих пор магия не слишком тебе помогла, — громко произнес командир, видимо, пытаясь успокоить своих людей и стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. — Решила обмануть нас?

Нет, блин, всю правду о себе сейчас выложу, чтобы не разочаровывать вас, дебилов! Я молчала, и вдруг почувствовала, как начала резко слабеть, то ли запас сил иссяк, то ли настигло понимание, что это не сон, и меня, действительно могут изнасиловать и убить. А командир, судя по всему, решил доказать, что не стоит на меня обращать внимания, и устроил мне проверку: кивнул Балию, при этом он крепко ухватил меня за руки. Тот подошел к женщине, называвшей меня доченькой, то есть, получается, к моей матери, и потащил ее в кусты, при этом неуверенно оглядываясь на меня. Женщина заплакала, сопротивляясь из последних сил.

— Проклятье шлю на голову твою и скорую кончину предрекаю! — практически продекламировала я специально не слишком громко, но с пафосом, глядя на Балия, и заметила, что дошло до всех, потом посмотрела в глаза командиру, который, услышав эти слова, недоверчиво смотрел на меня, до боли сжав мои руки, и сказала уже ему: — Подохнешь сам, и все твои родные умрут в мученьях, если зло свершится!

Почему-то подумала, что магические предсказания или пророчества звучать должны именно так. Доказательств магии, естественно, не последовало: гром не грянул, и молния не засверкала, на это я и не рассчитывала, впрочем, я ни на что уже не рассчитывала, просто сработала привычка доделывать все до конца, вот и «несла пургу», иными словами, сопротивлялась, как могла, до последнего.

Но на бандитов мое словесное творчество все-таки произвело впечатление, все замерли и молчали, как будто чего-то ждали. Балий тоже остановился, я повернула к нему голову, прожигая взглядом, он посмотрел на командира, потом на меня, чертыхнулся, отпустил женщину и, резко развернувшись, ушел.

— Старий! — раздраженно крикнул командир.

К нам подошел еще один здоровый детина.

— Вы закончили? — спросил его старший.

— Да, командир, — ответил тот. — Все пленные связаны.

— Девственницы есть? — уже деловито поинтересовался он.

— Только две, — виновато произнес Старий, оглядываясь назад.

Проследив за его взглядом, увидела двух девочек лет пятнадцати, привязанных к дереву, стоявшему в стороне от толпы пленных, согнанных в центре площади, окруженной уже догоравшими домами.