Глава 11 / Младшая принцесса Боадикея / Сокол Зоя
 

Глава 11

0.00
 
Глава 11

Крытый экипаж доставил герцога Александра Патио из загородного имения, где он пребывал последние несколько дней, в «Купеческий дом», как его принято называть в народе. Это представительство гильдии торговцев в столице, хотя сердце гильдии находиться намного восточнее столицы — в порте Мацуи.

В этом же представительстве круглосуточно кипела жизнь. Главной задачей этого здания, как и всей гильдии в целом, было сводить людей, желающих что-то купить, с людьми, желающими что-то продать. И в данном случае речь шла не об аналоге базара. Простые горожане не могли попасть сюда даже случайно. Нет! Попасть на территорию «Купеческого дома» могли только состоящие в гильдии торговцы. И за соблюдением этого правила зорко следила расставленная по всей территории охрана. В этом многоэтажном особняке, да во всех остальных зданиях, принадлежащих гильдии, охраны было намного больше, чем в королевском дворце.

«Купеческий дом» использовался членами гильдии для хранения своих товаров, для того, чтобы обмениваться ими или продавать друг другу. Это крайне удобно, когда не нужно ездить из одного конца порта в другое или ездить по всему городу, а достаточно лишь приказать слугам перенести товар из одного склада в другой или и вовсе просто обменяться ключами.

Все операции по купле-продаже, или обмену товарами, проводили под пристальным надзором представителя гильдии, который сразу же взымал процент с каждой проведенной операции. Для заключения более мелких сделок использовался внутренний двор. Здесь также постоянно стояли крытые навесы с различными товарами, которые заинтересованные могли подойти потрогать, попробовать и решить стоит ли его покупать. В распоряжении тех, кто заключал более крупные сделки, были несколько верхних этажей.

Для тех, кто состоит в гильдии, большим преимуществом также являлась гарантированная честность партнера. Те, кто пытались мошенничать или воровать, просто бесследно исчезали. И о них никто, никогда больше не вспоминал.

У торговой гильдии был свой флот из кораблей, которые считались полувоенными, так как всех судах было разрешено устанавливать пушки для защиты от пиратов. С этой же целью на службе у торговой гильдии находилось более двадцати тысяч наемников, которые условно считались гражданскими, хотя по факту были настоящими головорезами. Эта небольшая армия была верна лишь тому, кто платит. А платила им гильдия за защиту кораблей, принадлежащих гильдии или её членам более чем щедро.

У гильдии также существовало что-то вроде собственной валютной системы. Она была довольно сложна и в то же время очень проста. Перевозить с собой золото и ценности опасно даже при наличии такой охраны, какую предлагала гильдия. Поэтому, каждый член гильдии мог оставить свое золото и другие ценности, которые не планирует продавать на сохранение в специально созданном для этого «Схроне». Находился он только в одном месте во всей Малероссе — порте Мацуи. Взамен оставленных ценностей, выдавались специальные литые пластины, изготовленные из золота и серебра. Каждая из пластин была эквивалентом тысячи золотых грану. Грану — это самая крупная золотая монета в обиходе в Малероссе, состоит из двадцати нуи. Нуи бывают золотые и серебряные. Каждая нуи — это прекрасных двенадцать серебряных рейвов. Медными рейвами пользовались только бедняки. То есть — основная часть населения Малероссы. Не все богатые люди даже знали о том, что в стране чеканиться такая монета. Поэтому и гильдия для своих пластин — дарнов — выбирала только золото. Купцам идея с дарнами пришлась по вкусу. Можно было не бояться за сохранность их сбережений. И путешествовать практически налегке, ведь имея при себе хотя бы два дарна можно считать себя очень и очень богатым человеком. А при необходимости их обменять, достаточно просто обратиться в ближайшее представительство гильдии.

Так уж сложилось, что главное здание гильдии находилась в порте Мацуи. И не только здание. Практически все, кто основал гильдию, жили именно там. Главная военная сила также была расположена в этом порту. Да и большинство кораблей гильдии находились в этом порту.

В столице находился второе по величине представительство гильдии в стране. И так управляющие гильдией купцы прекрасно понимали, что игнорировать короля и его двор будет как минимум неприлично, а как максимум чревато последствиями, при дворе, неотрывно находился человек, представляющий интересы гильдии. После смерти герцога Валентино Патио, кандидатуру его сына, молодого герцога Патио, одобрили единогласно.

Выбор пал на него по нескольким причинам. Молодой человек умен и рассудителен непогодам. Умеет надавить, где нужно и знает, когда следует отступить. Опять же, его отец стоял у истоков формирования гильдии и Александр прекрасно знает об обратной стороне жизни купеческой гильдии. Мало кто сейчас обсуждает это вслух, но по молодости герцог Валентино был лихим пиратом. Пока не встретил леди Розамунд, будущую герцогиню Патио. Может брак так и не состоялся бы (кто выдаст свою дочь за пирата, пусть и из очень знатного рода?), но вмешался его величество случай в лице покойного короля Эгберта. В один прекрасный момент он решил, что бороться с пиратами ему не по зубам и пошел с ними на сделку. Эгберт простил им все прежние грехи, многих предводителей одарил дворянским титулом (мелким, безземельным и не передающимся по наследству, но все же!) и позволил организовать купеческую гильдию. И это сработало. Многие бросили свое ремесло и вступили в гильдию. С тех прошло уже немногим больше двадцати шести лет. Конечно, до конца бывшие пираты с противозаконными привычками расстаться не смогли. До сих пор они продолжали заниматься контрабандой и оказанием некоторых других услуг, за которые можно как минимум загреметь в тюрьму. Поэтому гильдия находилась так далеко от королевского ока, а все дела в ней проводились тихо, без шума и пыли. Если возникали «ситуации», то их быстро решали во внутреннем кругу. Очень редко они становились достоянием гласности. В купеческой гильдии жили по принципу «Чего королевское око не видит, о том не болят отрубленные руки, языки и голова».

Оскар видел, как с каждым годом усиливала свое влияние гильдия. И зорко следил за тем, как они развиваются. Закери не видел в них угрозы, потому, что не застал времена, когда эта ныне облагороженная, но все такая же банда, свирепствовала на морях. А Оскар понимал, что если упустить момент и предоставить им слишком много власти — проблем не оберешься. Пока эта свора была благодарна за то, что им позволяют жить, в качестве честных людей и понемногу творить нечестные дела. Как волки, которых не так давно приручили. Но волки — не собаки. Их сколько не соблазняй свежайшим мясом, они все равно будут выискивать себе жертву. Но, как и с волком, если потерять бдительность, и забыть кто перед тобой, можно остаться без руки или без жизни.

Но пока что от «волков» было больше пользы, и Оскар не предпринимал попыток их ограничить и взять под контроль. Он мудро выжидал, пока те, кто основал гильдию, по естественным или не очень причинам поумирают. Ну, или хотя бы большинство из них.

Кандидатура герцога Патио подходила на роль представителя при дворе ещё и потому, что молодой человек был прекрасно воспитан и образован. В нем не было определенной грубости, от которой простолюдины так и не смогли избавиться. Александра с удовольствием принимали при дворе, и он в кратчайшие сроки решал почти все вопросы. Одновременно с тем, если кто-то из товарищей отца приезжал в столицу, или молодому герцогу доводилось приезжать в порт Мацуи по делам, с ним с удовольствием пропускали по кружке доброго вина бывшие пираты. Они принимали его, как своего, потому, что большинство относилось к нему, как к сыну.

Александр же отплачивал им тем, что хранил верность гильдии, и всегда соблюдал их интересы. При нем практически неотлучно находился ближайший друг отца — Эдмунд Гастен. Он был одним из немногих, кто принял помилование, но отказался от титула. И он же стал первым, кто узнал, что Александр влюбился и намерен жениться. Это было несколько месяцев назад. Молодой человек приехал среди ночи, сразу после бала. Несмотря на очень позднее время, Эдмунд принял парня, потому, что для него такое поведение не характерно. Мужчина боялся, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и даже переживал, что этого уже не исправить. Оказалось, он был прав и в первом, и во-втором случаях.

Немного помолчав, Александр сказал, вместо приветствия:

— Эдмунд, я женюсь.

Будь на месте старого Гастена кто-либо другой, то он вполне мог бы и разозлиться, и в зубы дать. Но старик провел слишком много времени рядом с покойным Валентино. Поэтому просто вздохнул:

— Ты совсем как твой отец, Алекс.

— Да? — скосил на него глаза ночной гость.

— Когда он встретил твою мать, то ещё даже поздороваться не успел, а сразу сказал: «Смотри, Эдмунд. Это — моя жена».

— Это и правда была моя мама? — с некоторой толикой недоверия спросил Александр. — А что бы он делал, если бы у неё был скверный характер или, например, муж?

— А ты что делать будешь? — снова усмехнулся Эдмунд.

Александр не колебался ни минуты:

— Все равно женюсь.

Старик притворно вздохнул:

— Ну, вот и он все равно женился.

Теперь, когда женитьба была делом практически решенным, Гастен постепенно перебирал на себя управление гильдией. Как только Александр узнал, что у него есть опасный соперник, и оставаться в столице будет небезопасно, спешно начал готовить свой переезд в порт Мацуи. Это была территория гильдии и туда никто бы не сунулся. Старые товарищи его отца отнеслись к такому решению с пониманием. Единственное, что осталось решить — это выбрать другого представителя при дворе. Но пока кандидатура ещё не была назначена, бразды управления перебирал в свои руки Гастен.

Александр наведывался в свой рабочий кабинет в представительстве гильдии все реже. В основном, чтобы подписать документы, разобрать отчеты и просмотреть корреспонденцию.

Здесь его и застало письмо от советника Фальче, в котором его в официальной форме извещали, что он назначен в качестве представителя королевской семьи в Малероссе, для налаживания торгово-экономических связей с Гатридой. Ниже шло перечисление качеств, за которые его выбрали, и едва ли не самой последней стояла дата отбытия — практически сразу после дня рождения Боадикеи.

Александр нахмурился и откинулся в кресле. В то, что это может быть простым совпадением, верилось с трудом. Выходит, соперник, о котором рассказывал Седрик, подсуетился. Кого он попросил об этом одолжении — короля или Оскара — сейчас не имело значения. Главное, что Алекс не согласен был уступать свою любовь без боя.

Молодой человек стремительно вскочил на ноги и быстро вышел из кабинета, быстро преодолел лестницу, перепрыгивая через несколько ступенек, и практически выбежал на улицу. Там он поймал одного из мелких посыльных и велел бежать в конюшню передать его приказ: пусть не распрягают экипаж, ему срочно нужно в город.

Двадцать минут, которые Алекс прождал экипаж, казались вечностью. Ему необходимо поговорить с королем. Наверняка его отъезд в Гатриду можно если не отложить, то хотя бы отсрочить. В принципе, Александр был не против уехать из Малероссы. Раз у «поклонника» Боадикеи такие длинные руки, что он смог достать до короля. Увезти девушку в Гатриду — это было бы даже лучше, чем уехать с ней в провинцию или на родину отца — в порт Мацуи. Но отъезд необходимо отложить хоть на небольшой срок, пока будет сыграна свадьба. Когда Седрик узнает обо всем — то поможет организовать все быстро.

Но все это станет возможным, если Александр сможет убедить короля. А в том, что сможет он не сомневался. Ведь Закери тоже мужчина. Он наверняка его поймет.

Пока карета добралась до дворца Ладлен, Алекс успел продумать, что будет говорить, какие слова использовать, какие нет и какие аргументы приводить: что назначение — большая честь для него, что они с Боадикеей любят друг друга, что семьи не против этого брака.

Когда карета остановилась у дворца, Александр был собран и уверен. В таком же настроении он вышел из экипажа, узнал у королевского распорядителя, где сейчас король Закери и сможет ли он его принять. Чаще всего на прием к королю попасть крайне сложно. Распорядитель записывает всех желающих в очередь и по мере важности или по желанию монарха, назначает время встречи. Но у Алекса достаточно высокое положение при дворе. Поэтому молодой герцог вполне оправданно надеялся, что король сможет принять его сегодня, до конца дня.

К немалому удивлению Александра, распорядитель сразу же провел его к королю. Видимо у него были на этот счет свои распоряжения.

Алекс нахмурился. Король ждал его появления и это не очень хороший знак. Значит, «поклонник» успел что-то наговорить и убедить короля будет трудно.

Но, как говорил его отец: «Мужчины из рода Патио не отступают!». И Алекс, как только его проводили в кабинет Закери, после традиционной доли любезностей между сюзереном и вассалом, изложил все заготовленные заранее аргументы.

Король внимательно выслушал его, ни разу не перебив. По его лицу или взгляду трудно было что-то прочитать. Но Александр уверял себя, что все идет хорошо. Поэтому, когда Закери коротко ответил:

— Нет, — для него это стало неприятным сюрпризом.

— Но ваше величество, — все же попытался уговорить его Алекс. — Я прошу вас не только от своего имени. Я не знаю, что вам сказали, но Боадикея так же хочет стать моей женой…

— Боадикея не станет твоей женой, — резко оборвал его Закери. — Её не выдадут за тебя, потому, что есть более достойный кандидат.

Александр нахмурился и постарался, как можно более спокойно возразить:

— Я разговаривал с его высочеством Лиамом и он заверил меня, что нет никаких препятствий…

Закери посмотрел на него тяжелым взглядом, в котором можно было многое прочитать, и сказал:

— Боадикея не станет твоей женой. Никогда. И ни Лиам, ни кто-либо другой, не поможет тебе. Отступи и уезжай в Гатриду, пока я даю тебе такую возможность.

— Но Лиам… — все же попытался настоять на своем Александр.

— Лиам не посмеет мне перечить, — перебил его Закери и только после этих слов Патио все понял. Несколько мгновений он смотрел на своего короля не мигающим взглядом. У него в голове не укладывалось, что «поклонник» о котором Боадикея не знает — это Закери. Однако взгляд короля, взгляд человека, который не хочет отдавать свое, говорил о том, что это действительно так.

Александр опустил глаза, чтобы сидящий напротив мужчина не смог увидеть, какие эмоции сейчас его одолевают. Когда Патио снова поднял взгляд, он уже успел совладать со своими чувствами и был преисполнен спокойствия и уверенности. Он почтительно сказал:

— Ваше величество, прошу простить мою дерзость. Я понятия не имел, что перехожу вам дорогу. Если вы желаете, чтобы леди Монтефиор стала вашей фавориткой, я могу подождать…

— Она станет моей женой, — холодно отчеканил Закери.

На лице Александра не дрогнул ни один мускул, когда он кивнул, в знак того, что все понял и сказал:

— Тогда ещё раз нижайше прошу меня простить. Я не буду претендовать ни на сердце, ни на руку леди Монтефиор и в назначенный срок отбуду в Гатриду, выполняя вашу волю.

Закери довольно улыбнулся:

— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор.

 

******

Седрик и Лиам не пожалели денег на организацию дня рождения свое любимой младшей сестрички. Здесь было все, чего она только не пожелала: экзотические звери, прославленные танцоры и певцы, много сладостей. А закончиться вечер должен был великолепным фейерверком. И это опять же было пожеланием Боадикеи. Узнав, что на коронации Закери был такой фейерверк, а она его пропустила, именинница загорелась желанием увидеть это чудо. Братья отнекивались. А Закери, когда узнал, что именно этого она и хочет, сказал, что берет это на себя. Это будет одним из его подарков. И лично сообщил об этом

Боадикее казалось, что счастливее неё нет. Перед самым днем рождения девушка так волновалась, что даже не смогла уснуть. Седрик, будто почувствовав что-то, пришел к ней в покои. Они провели вместе всю ночь: пили чай со сладостями, болтали обо всем и ни о чем одновременно. В какой-то момент Боадикея разоткровенничалась настолько, что рассказала брату о том, что Алекс сделал предложение, а она согласилась. А Седрик искренне этому обрадовался. Это было более чем кстати. Скоро ему и Лиаму предстоит уехать из столицы. Боадикея не должна оставаться одна.

Седрик уже думал над тем, чтобы самому поговорить с герцогом Патио. Теперь он радовался, что не пришлось. Но будущий жених не единственный с кем нужно поговорить. Седрик ещё не знал как, но Лиама необходимо заставить задержаться хотя бы до свадьбы. Что в принципе будет сложно. Его старший брат по уши влюбился. И там невооруженным взглядом было видно, что все серьезно. Бедняга даже похудел — так извелся весь. Хотя на людях пытается держать лицо. Но Седрик надеялся, что раз речь идет не о ком-то, а о Боадикее, тот постарается отодвинуть поездку.

Ну, и не стоит забывать о подпольной деятельности. Ему едва-едва удалось наладить руками Тибольда сообщение между различными ячейками сопротивления. И тут этот переезд. В город, который можно считать одним большим очагом сопротивления всему, чему только можно.

Порт Мацуи.

По-своему это уникальное место. Здесь последнюю тысячу лет попеременно правят то Гатрида, то Малеросса. И ни та, ни та власть не устраивает местных. Как искренне считал Седрик — все из-за того, что у них нет твердой уверенности в тех, кто ими нынче управляет. Если дать им определенность, объяснить, кто они и как должны жить — все успокоиться и местных можно будет держать в узде.

Но сейчас ехать туда действительно опасно. Тибольд, исполняющий обязанности главы сопротивления, пока Седрик продолжал сохранять свое инкогнито, став тем не менее символом сопротивления, прозванным среди участников движения Буревестником, так и не смог наладить с ними контакт. Из-за этого трудно сказать, как встретят принца из столицы местные.

А пока… Пока необходимо поговорить с Лиамом.

Посиделки и задушевное общение закончилось около четырех утра, когда на улице уже начало светлеть и небо на востоке порозовело от первых лучей солнца. Боадикея просто уснула, слушая монотонный рассказ Седрика о том месте, куда ему вскоре предстоит уехать и о его необычности и самобытности. И хотя по плану, разработанному королевой Беатрис, именинница должна была начать принимать подарки сразу после завтрака, то есть около девяти, а в три начать готовиться к торжеству, назначенному на семь, Седрик распорядился, чтобы её не беспокоили, и девушке удалось проспать до полудня.

Заниматься подарками пришлось непосредственно Беатрис. Не сказать, чтобы это её так уж сильно тяготило. Пока ещё королева принимала их с таким энтузиазмом, словно их дарили ей. И не прекращала жаловаться на бестолковую и необязательную дочь.

Когда именинница все-таки проснулась, времени оставалось только на то, чтобы привести себя в порядок, пообедать в тесном семейном кругу — недовольная Беатрис, Лиам, Седрик, советник Фальче, которого принимали как часть семьи, и король Закери, который на этом обеде был необыкновенно учтив и предупредителен. В целом за столом царила праздничная атмосфера. В основном благодаря тому, что Закери, Седрик и Лиам подарили Боадикее по подарку. Принимая каждый из них, девушка радовалась как ребенок. А над небольшим медальоном, подаренным Лиамом, внутри которого были его портрет и портрет Седрика даже прослезилась.

Советнику Фальче этот обед тоже понравился. Естественно, не из-за того, какой радостной была леди Монтефиор. Эта романтическая придурь была ему чужда даже в молодости. Нет. Оскара радовало то, что на фоне всеобщего повышенного внимания к леди Боадикеи, внимание, которым её одаривал Закери, не воспринималось, как что-то из ряда вон выходящее. Раз уж советник не в состоянии остановить своего нынешнего короля от ухаживаний, то собирался приложить все усилия, чтобы они не казались агрессивными и настойчивыми. Влюбленность Закери может быстро пройти, столкнувшись с реальностью, когда окажется, что реальная девушка сильно отличается от того образа, который он себе вообразил и все эти годы лелеял. А вот его репутация будет подпорчена. Была бы это любая прохожая-перехожая графинечка — никаких проблем не возникло бы. Но Закери угораздило влюбиться в сестру своих братьев. И хоть лично они кровными узами не связаны ни в каком из поколений, но в глазах людей она все равно, что сестра ему. И когда придет пора женить короля Абиатти — это может стать проблемой.

А сам король Абиатти наслаждался обедом. Ему нравилось болтать с Боадикеей, нравилось, что она ему улыбается, а глаза при этом просто сияют. И в этот момент он понимал, ради чего все-таки взошел на трон. Боадикея Монтефиор стоила всех усилий, всех тех проблем, которые у него были. И всего, что ждет впереди.

Закери было не стыдно, что пришлось отвадить мужчину, в которого она сейчас влюблена. Подумаешь, первая любовь. Покойный Эгберт когда-то говорил, что такие вещи быстро проходят и забываются. Конечно, Закери тогда ему возражал, ведь его первая любовь не только не прошла, но с годами стала лишь сильнее. Но сейчас он был склонен немножко переиначить слова отца: первая любовь молоденьких девушек быстро забывается. Поэтому, Закери в какой-то степени оказал Боадикее услугу — не дал ей выйти замуж за того, кого она скоро разлюбит. Такие мысли позволяли Закери почувствовать себя героем.

А обед тем временем плавно закончился. Счастливая Боадикея ушла под руку с Беатрис, которая за устроенный по приезде дочери прием, получила взбучку, и теперь вел себя с ней, как образцовая мать. Хотя стоило послушать то, что она говорит за спиной у девушки — и могло создаться впечатление, что Беатрис её попросту ненавидит и презирает.

Но сейчас, чтобы подольше оставаться в статусе королевы, она мило ворковала и под ручку увела «милую дочурку» готовиться к вечернему балу. Боадикея была не против. Сегодня у неё должен быть большой вечер, и она желала быть самой красивой среди гостей.

******

Седрик не планировал присутствовать на обеде. Время поджимало, поэтому он хотел отлучиться и ещё раз встретиться с Тибольдом. Но на полпути к уходу его задержали.

К нему подошел Дайон Киприан и завел беседу на отвлеченную тему. Как не пытался Седрик отвязаться от графа, но тот не замечал намеков. В какой-то момент, когда он уже готов был вежливо послать молодого распорядителя лесом, то вдруг заметил, что тот мягко, но настойчиво клонит разговор в одну определенную сторону. Его интересовала королевская семья.

Это было что-то новенькое. Как правило, граф Киприан не проявлял такой настойчивости, пытаясь выведать тайны королевской семьи. Что же изменилось? Ради интереса Седрик поддержал разговор. В какой-то момент он вдруг понял, что Дайона интересует не столько королевская семья Абиатти, сколько принцесса Женевьева. Самый молодой распорядитель в истории королевского двора Малероссы отчаянно пытался узнать, где она сейчас находиться, хоть и не показывал виду.

Взвесив все за и против, Седрик решил, что может сделать этому человеку одолжение. Тем более что иметь в должниках кого-то столь сведущего в делах двора было бы крайне полезно.

— Дайон, — решил, наконец, брать быка за рога Седрик. — Мне кажется, что вас интересует что-то конкретное.

— Нет, что вы, — тут же попытался дать заднюю тот.

Седрик понял, что собеседника нужно подтолкнуть:

— Слушайте, Дайон. Вам известно — я человек не глупый и понимаю, когда от меня что-то нужно. Поэтому, вы либо прямо говорите, что от меня хотите, либо хватит тратить мое время. Ибо оно дорого.

Конечно, выражаясь в такой ультимативной и резко манере Седрик в значительной мере рисковал. Киприан мог бы найти нейтральное объяснение, зачем завел этот разговор. Но в то же время, Седрик понимал, что раз тот подошел к нему, то уже отчаялся и в других местах вряд ли сможет найти помощь. Значит, скорее всего, у того просто нет выбора. Ну, и, в конце концов, ему было просто любопытно: почему королевского распорядителя так интересует принцесса.

Граф Киприан молчал достаточно долго. Видимо решал, чем рискует, если расскажет правду. Но, в конце концов, мужчина тяжело вздохнул, и, отбросив светский тон, сказал:

— Около двух недель назад принцесса Женевьева неожиданно исчезла из дворца. Все что мне удалось узнать — это то, что перед исчезновением её позвал к себе король Закери. О чем они говорили — неизвестно. Но из его кабинета она ушла в слезах. До своих покоев Женевьева так и не дошла. Я должен знать, о чем они говорили и куда она исчезла.

Известие об исчезновении Женевьевы стало для Седрика полной неожиданностью. Только сейчас, после слов Дайона, он подумал о том, что действительно не видел её уже очень давно. Хотя в свое оправдание молодой человек мог сказать, что они никогда не были особенно близки. А Женевьева всегда была очень незаметной. Девушка не становилась участницей скандалов, не была гуленой. Опять же, её давно просватали и ничего особенно с ней не происходило. Ну, и наконец, у него были дела поважнее: он с головой ушел в подготовку переворота и заботился о Боадикее.

Другой вопрос, почему распорядителя интересует исчезновение принцессы? Почему только он заметил эту пропажу и только он её ищет?

— Что тебе до неё? — спросил Седрик, сузив глаза.

— Я люблю её, — не таясь, и глядя собеседнику прямо в глаза ответит он. — А Женевьева любит меня.

Какого-то такого ответа Седрик и ждал. И вынужден был сообщить неприятные новости графу:

— Жаль, что именно я это скажу, но две недели назад Закери рассказал мне, что руки Женевьевы попросил король Эфраима…

— Женевьева не может выйти замуж за него, — покачал головой Дайон.

— Я понимаю, — Седрик сочувственно похлопал беднягу по плечу. Наверное, если бы ему сказали, что Елизавета выходит за другого он отреагировал бы также.

Но тот сбросил его руку с плеча и коротко сказал:

— Женевьева беременна от меня.

Седрик на мгновенье замер не зная как реагировать. Дайон понял, что отмирать принц будет долго и взял инициативу на себя:

— Не спрашивайте, как я узнал. Но я знаю также, что срок уже большой и избавиться от ребенка нельзя. Я боюсь, что его величество узнал об этом и как-то наказал Женевьеву…

— Я тебя понял, — задумчиво пробормотал Седрик и сложил руки на груди.

Если то, что говорит Дайон правда, то ситуация складывается нехорошая. Если Закери узнал правду про сестричку, то вполне мог в гневе сделать что-то страшное.

— Я должен знать, что с ней, — снова заговорил граф Киприан. — Неизвестность просто убивает меня.

Седрик вздохнул. В принципе, он мог аккуратно узнать о судьбе единокровной сестры. Но не за просто так. С графа Киприана было что спросить.

Дайон его опередил:

— Узнайте для меня о судьбе Женевьевы. Я буду вашим должником.

Стараясь не показать радость, от того, что не пришлось уговаривать, Седрик согласно кивнул ему в ответ, сделав при этом небольшое уточнение:

— Я сделаю что могу, но не гарантирую результат. Через несколько дней мне придется уехать.

— Знаю, — кивнул Дайон. — Ваше назначение в порт Мацуи. И все же я надеюсь на вас.

На этом разговор закончился, и мужчины разошлись каждый по своим делам. Седрик уже не успевал в город, поэтому остался на обед.

 

******

 

Во время обеда от Седрика не укрылось, сколько внимания уделял ей Закери. Это свидетельствовало о том, что ему, наконец, надоело ждать, и теперь молодой король переходит в активное наступление. А значит, на Патио надежды больше нет. Остается одно — попытаться откровенно поговорить с Лиамом.

Понимая, что вытекает, как песок из разбитых песочных часов, Седрик после обеда пошел в покои брата. Он был более чем уверен, что застанет его именно там. В последние несколько недель его только там и можно застать. Чахнет над портретом своей возлюбленной.

Точно так и получилось. Лиам принял его практически сразу после того, как слуга доложил о посетителе.

— Седрик, — хозяин апартаментов выглядел удивленным. — Какая неожиданность. В последний раз ты был у меня в покоях… Никогда?

Его гость улыбнулся. Да, раньше в эти покои он никогда не заходил. Не было ни необходимости, ни желания. И его даже немного удивила простота обстановки, в которой жил Лиам: мебель добротная, и качественная, но без изысков, отсутствуют дорогие скульптуры, картины и прочие атрибуты, говорящие о статусе владельца. Это была просто комната и больше всего она подходила для отдыха.

Закончив беглый осмотр комнаты, Седрик снова вернул себе серьезное выражение лица:

— Нам нужно серьезно поговорить.

Лиам кивнул в знак согласия и указал на одно из двух стульев возле стола с письменными принадлежностями.

Как только братья с комфортом расположились на них, Седрик без обиняков перешел к делу:

— Лиам, я сейчас скажу неприятную вещь, и тебе придется мне поверить, как брат брату. Дело в Боадикеи. Закери очень сильно в неё влюблен и хочет либо сделать из неё свою фаворитку, либо жениться на ней.

— Ты с ума сошел! — вскочил побагровевший Лиам. — Как тебе в голову такое могло прийти!

Седрик предполагал такую реакцию. Бедный его братец, всех судит по себе, во всех видит хорошее. Поэтому слеп, когда доходит до таких вещей. Седрик долго раздумывал, что ему сказать, когда дойдет до этого разговора. И решил, что правильнее будет больше ничего не говорить. Лиам вспыльчивый. Сейчас он больше не воспримет разумных доводов. Но пройдет немного времени, и к нему вернется способность рассуждать логически. Вот тогда он сам все и увидит.

Поэтому Седрик просто встал, и, сказав на прощание:

— Ничего не говори и не делай сейчас. Просто понаблюдай за ними, — ушел.

Он хорошо знал старшего брата. И был готов, что скоро тот придет с извинениями. К чему Седрик не был готов, так это к тому, что это «скоро» наступит так быстро.

 

******

Есть одна вещь, которая никогда не измениться, независимо от того, в какой стране будут происходить события, какая на дворе будет эпоха, и какие в ней будут царить нравы: люди всегда будут любить посплетничать. И слухи всегда будут распространяться со скоростью мысли, независимо от того, люди какого сословия сплетничают. День рождения Боадикеи ещё не начался, а о нем уже вовсю болтали придворные: дома, в салонах, на приемах и балах. Такой нездоровый ажиотаж не поднимался даже вокруг совершеннолетия наследных принцев и принцесс.

А все из-за личности именинницы. Для большинства придворных даже сам факт её существования стал сюрпризом. Остальные знали, что где-то есть ещё одна дочь вдовствующей королевы, но о ней если и вспоминали то только вскользь.

Те, кто знали о существовании Боадикеи, также знали, что король, по известной только ему причине, отослал девочку, так и не удочерив. Хотя Лиама принял, как родного.

И вот Боадикея Монтефиор выросла и оказалась при дворе. Красивая, умная и не испорченная двором. По законам жанра её мгновенно должны были осадить поклонники и желающие водить с ней дружбу девушки, статусом пониже. Но вся эта волна, грозящая смыть неопытную бедняжку, напоролась на стену, дружно возведенную её братьями и Оскаром.

Это было крайне странно. Боадикея словно жила при дворе, но продолжала находиться вне его. И вот большой праздник, посвященный только ей. А в подготовке к нему помогал не много, не мало сам король!

И что действительно волновало придворных — это то, кого пригласят на этот праздник. Получить аккуратно сложенную бумагу желтоватого цвета, запечатанную королевским гербом, на которой аккуратный почерк кого-то из королевской канцелярии, сообщил бы счастливому получателю, что он приглашен на празднование дня рождения младшей дочери семьи Монтефиор, мечтал бы каждый. Это значило бы, что им показывают благосклонность короля. О многом бы говорило и место, которое им выделит королевский распорядитель. Чем ближе к королю, тем выше статус придворного. Ведь несмотря на то, что фамилия именинницы так и осталась Монтефиор, никого более близкого к королевской семье нет во всей Малероссе.

Королевский распорядитель граф Киприан выполнил свои обязанности не просто хорошо, а безупречно. Рядом с Боадикеей находились семья и самый близкий круг, включающий в себя Закери и Оскара. Несмотря на то, что практически все они уже подарили подарки за обедом, на балу в торжественной обстановке, имениннице преподнесли ещё по подарку.

Седрик подарил любимой сестричке удивительную новинку, привезенную из Стеркаосты — механическую, заводную шкатулку. Если покрутить ручку сбоку этого устройства, то начинала играть известная колыбельная. Восторгу Боадикеи не было предела.

Лиам, памятуя о том, в какой восторг привели сестрицу тарелки, в которых застыли цветы да бабочки, расщедрился и купил ей целый набор. Сказать, что с подарком он угадал — ничего не сказать. Седрик и его механическая шкатулка были мгновенно забыты, хотя ещё несколько минут назад девушка мечтала разобрать её по винтику, чтобы узнать, как та работает.

Закери был настолько щедр, что подарил сразу несколько подарков: гарнитур из драгоценностей, картину от известнейшего в Малероссе художника и книгу, украшенную инкрустацией из драгоценностей и золотой росписью на каждой странице. Но к его разочарованию ни один из подарков не смог вызвать такую же радость, как подарки братьев. Беатрис также не была оригинальна, подарив не очень дешевую, но и не очень дорогую драгоценность. Оскар как и большинство придворных, был солидарен с вдовствующей королевой и преподнес драгоценность в подарок.

После Оскара пришла пора вручения подарков от тех членов королевской семьи, которые не смогли лично присутствовать: Маргариты и Женевьевы. Маргарита прислала Боадикее несколько чудесных нарядов из дорогой ткани, которую ткут только в Стеркаосте, по старой, тщательно хранимой технологии. Подарок, который Боадикея не оценила, хотя и была ему рада. А вот придворные дамы, во главе с королевой Беатрис, готовы были убить за такие наряды в своем гардеробе. И ещё украшения от Женевьевы.

Последними вручили свои подарки представителе высшей знати. Остальные приглашенные все свои подарки, согласно существующей традиции, передавали через королевского распорядителя.

Боадикея принимала подарки от представителей высшей знати рассеяно, с дежурной вежливой улыбкой на губах. Она все ждала, когда же придет Алекс. Время уже позднее, подарки вручили даже те, кто был ниже него по статусу. Девушку начало одолевать легкое беспокойство. Что же его так задержало?

В раздумьях Боадикея не заметила, что уже пришло время танцев. Сначала её пригласил Лиам, затем Седрик. И когда снова собрался пригласить Лиам, словно из-под земли рядом вырос Закери:

— Не окажет ли мне честь прекрасная именинница?

«Прекрасная именинница» зарделась, но все же подала руку. Закери принял её и поцеловал, задержавшись губами на ладошке несколько дольше, чем предписывал этикет. Но кто бы упрекнул в несоблюдении правил приличия молодого короля?

Закери провел девушку в центр зала, и практически сразу заиграла медленная музыка, популярная в этом сезоне. Под неё Боадикея не раз танцевала с Алексом, и её тревога за так внезапно запропастившегося почти что жениха лишь усилилась. Но она заставила себя улыбнуться. Не гоже портить праздник другим из-за своих волнений и тревог. Особенно — королю, так много сделавшему для неё.

Мысли о том, что Боадикея всем обязана Закери, вбила в её голову Беатрис. При каждой их встрече вдовствующая королева рассказывала дочери, что все они — и Лиам, и Седрик, и она, и особенно Боадикея — живут при дворе только милостью Закери. Если завтра он велит им собираться и уезжать, то всей семье придется так поступить. Поэтому не стоит злить короля, с ним необходимо быть всегда веселой и дружелюбной. Без его помощи вся их семья окажется на улице без гроша в кармане и будет обречена на голодную смерть.

Чтобы узнать, что это неправда, Боадикее достаточно было бы просто поговорить об этом с Лиамом или Седриком. Братья бы объяснили несведущей в дворцовой кухне сестричке, что они, как принцы, имеют собственные владения, которые приносят определенный доход, а также получают выплаты из казны. Поэтому, даже если их в какой-то момент и прогонят из дворца, без средств к существованию они точно не останутся. Но Боадикее и в голову не пришло бы поговорить с ними. Все та же Беатрис внушила ей мысль, что для братьев положение, в котором они сейчас оказались очень унизительно. И не стоит лишний раз об этом напоминать им.

Закери этого не знал. Да ему, по большому счету было все равно. Ему нравилось держать миниатюрную теплую ладонь в своих руках. Нравилось, что можно положить руку на тонкую девичью талию и прижать к себе. Возможно, немного сильнее, чем следовало согласно танца. Возможно, он не отпускал её несколько дольше, чем полагалось. Возможно в какие-то моменты она пыталась отстраниться, чтобы сделать дистанцию между ними более подобающей. Но какое Закери дело? Он просто наслаждался моментом.

К сожалению, мелодия не могла продолжаться вечно. И танец вскоре закончился. Закери только собрался пригласить свою прекрасную партнершу на ещё один, но к ним стремительно подошел Лиам. Молодой принц Абиатти был чем-то недоволен, но когда он заговорил, голос его был спокоен:

— Закери, братец, если ты не против, я уведу свою сестричку. Она ужасно раскраснелась, ей нужно немножко отдохнуть от танцев.

И не дожидаясь ответа увел её из зала в сад.

Лиам не поверил Седрику. Какая оглушительная чушь и клевета! Да как можно было такое себе придумать?! Закери и Боадикея?! Это просто невозможно!

Но червь сомнения все же начал грызть его изнутри. И Лиам невольно начал присматриваться к Закери, когда тот крутился поблизости с его сестрой. Сначала он начал замечать мелочи, которые можно списать на очень хорошее отношение: теплота, с которой молодой король смотрит на Боадикею, мягкость, почти нежность, с которой он берет её руку, чтобы поцеловать, то, что он постоянно улыбается в её присутствии. Лиам гнал от себя плохие мысли. Просто Закери хорошо к ней относится. Как к сестре.

Но перед самым балом Лиам получил письмо от герцога Патио, в котором он писал, что по воле короля не только не сможет жениться на Боадикее, но и обязан уехать из Малероссы вместе с ним.

Все это подавалось в мягкой и корректной форме. Герцог явно не хотел ни ябедничать, ни пытаться через Лиама надавить на короля, чтобы тот передумал. Но в то же время, Александр давал понять, что не по своей воле отказывается от Боадикеи.

И вот тут-то Лиам и задумался всерьез.

Если Седрик прав, то Закери устраняет конкурентов. Даже более того! Как только братья уедут, опытный ловелас Закери без проблем сможет соблазнить их наивную малютку сестру.

Но если Седрик не прав, а они обвинят короля в домогательствах…

Лиам все не мог поверить в сказанное братом. Ведь они с Закери выросли вместе! Неужели он бы не заметил, будь тот влюблен в Боадикею? В конце концов, ведь тому, что Закери отвадил этого жениха может быть вполне разумное объяснение!

Уже на балу, наблюдая за тем, как Закери предупредительно подает бокалы с вином, ловит каждый взгляд, каждую улыбку, каждое слово из уст именинницы, Лиам понял, что, скорее всего, Седрик прав. А наблюдая за тем, как Закери танцует с Боадикеей, наконец, твердо уверовал в то, что брат сказал ему правду.

Поэтому, как только выдалась такая возможность, тут же увел Боадикею. Бедная девочка, даже не подозревает какой волк решил съесть её на ужин. Лиам был твердо уверен, что не оставит сестру здесь, в Малероссе. Он заберет её с собой в Гатриду и там выдаст замуж. В идеале за какого-то местного вельможу. Такая красавица будет пользоваться успехом в высшем свете. И такое замужество позволит ей остаться в Гатриде без проблем, подальше от Закери. Но если Боадикея упрется рогом, и настоит на замужестве с Патио, то так уж и быть, пусть будет и он. В конце концов, Закери сам отослал его вместе с Лиамом.

Но с Боадикеей, он понятное дело, этими соображениями не делился. Сегодня у неё праздник. День рождения, который она так ждала. Лиам просто не мог забрать его у сестры. Тем более, что её и так что-то беспокоит. Она чем дальше, тем больше постоянно хмуриться, а мыслями явно где-то далеко. Хотя, что там гадать. Боадикея беспамяти влюблена в Патио. И тут такой день, а он не явился.

Вскоре Закери снова пригласил её потанцевать и Лиам просто не придумал повода отказать. Хотя ему и правда очень хотелось. Сейчас, молодой человек будто впервые увидел, как смотрит на Боадикею молодой король Абиатти. И ещё что-то можно было бы понять, будь симпатия взаимной. Но Лиаму было абсолютно точно известно, что это просто не может быть так, ведь его сестричка безнадежно влюблена в герцога Патио.

Лиам отвел взгляд от танцующих и практически сразу увидел Седрика. Младший брат о чем-то оживленно разговаривал с Дайоном Киприаном. И для последнего разговор был не из приятных. К счастью для дворцового распорядителя, разговор быстро закончился и тот смог уйти. Выглядел он при этом так, что краше только в гроб кладут.

За что Седрик на него так взъелся?

Возможность узнать об этом представилась ему практически сразу, так как разговор закончился достаточно быстро и граф Киприан с абсолютно убитым видом ушел, по пути хватая вино с подносов слуг и выпивая его практически залпом. Но Лиам решил, что проблемы дворцового распорядителя подождут, ведь у них с братом есть более важная темя для обсуждения.

Лиам хлебнул вина, из бокала, который держал в руках, и решительно подошел к брату. Он умел признавать свои ошибки, и сейчас начал с извинений:

— Седрик, прости меня. Кажется… ты был прав. Мне невыносимо стыдно за то, как я себя повел и …

— Забудь, — отмахнулся тот. — Когда я пришел к тебе, то понимал, что мои слова станут не слабым шоком и ты мне не поверишь. Поэтому не обиделся ни на одно слово. Тебе не за что извиняться.

Но Лиама эти слова не очень успокоили. Он поделился с братом теми мыслями, что его терзали:

— Но как так получилось, что ты увидел, как Закери относится к Боадикее, а я нет? Ведь это я старший брат, я должен вас оберегать.

Седрик пожал плечами:

— Может это от того, что я вижу людей такими, как они есть. А ты видишь в людях хорошее, — и видя, как нахмурился услышав эти слова его старший брат, добавил, успокаивающе: — Это не порок, Лиам. Это хорошее качество. Но не тогда, когда речь идет о близких. Закери не такой, каким ты его всегда видел. Он медленно, но уверенно погубит все, что нам дорого, если его не остановить.

— И что ты предлагаешь? — серьезно спросил Лиам.

Седрик с готовностью поделился своим замыслом:

— Нужно, чтобы Боадикея вышла замуж за Патио и уехала подальше от столицы…

— Не получится, — хмуро перебил его Лиам, глотнув вина из бокала. — Закери приказал ему отказаться от женитьбы на нашей сестричке и сослал его со мной в Гатриду.

Это известие не на шутку встревожило Седрика и он обеспокоенно спросил:

— Ты уверен?

— Абсолютно, — кивнул головой его старший брат. — Патио сегодня прислал мне письмо, в котором рассказал об этом.

Седрик подманил пробегающего мимо слугу, несущего поднос с вином, и небрежно взяв один из кубков, с досадой сделал несколько хороших глотков. Новости, рассказанные братом застали его врасплох и теперь он лихорадочно пытался сообразить, что же делать. Поэтому не сразу услышал, что предлагает Лиам.

— Что? — переспросил Седрик, когда понял, что прослушал.

— Говорю, что я заберу Боадикею с собой в Гатриду, — терпеливо повторил тот. — Я — глава в нашей семье. Даже король не посмеет мне запретить это сделать. А там я выдам её замуж.

Выход, предложенный Лиамом был просто идеален. Поэтому Седрик, не скрывая радости улыбнулся:

— Это отличная идея! Я так рад, что ты её предложил! Через два дня моё отбытие и я просто не успел бы что-то предпринять.

Лиам улыбнулся. Видно было, что он искренне рад похвале и тому, что сумел хоть как-то исправить положение.

— Я уезжаю дня через три, — вскоре вернул себе серьезность он. — У Боадикеи будет время, чтобы собрать вещи и приготовиться. Думаю, в виду обстоятельств она не станет возражать…

— Нет, — покачал головой Седрик. — Не говори ей ничего. Просто увези её с собой. Скажи, что хочешь, чтобы она развеялась, ведь как я понимаю, Патио не сделает ей сегодня предложение. Наша сестричка будет страдать по своей первой любви.

— Может и не будет, — вдруг поднял руку Лиам и указал пальцем на другой конец зала. Там, пробираясь через толпу придворных, разбившихся по статусу и интересам, целенаправленно двигался в центр зала герцог Александр Патио.

— Его нужно остановить! — сорвался было Седрик, и быстро растолкав танцующих впереди, добрался таки до потерявшего ум ухажера младшей сестры. Схватив его за локоть, не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, он тащил не сопротивляющегося официального представителя купеческой гильдии при дворе в сторону, в душе радуясь, что успел. Закери хвала всем богам, смотрел только на Боадикею, а та погруженная в свои мысли, не обращала внимание почти ни на что вокруг.

Как только Седрик оттащил Патио к Лиаму, в более тихую и менее людную часть зала, оба брата тут же начали вправлять мозги герцога:

— Вы с ума сошли! — почти рычал на него Седрик.

— Зачем вы пришли после предупреждения короля? — не отставал от него Лиам.

— Вам голова на плечах мешает? — не унимался младший принц Абиатти.

— Или жизнь не в радость? — вторил ему старший принц Абиатти.

Абсолютно безучастный к их словам герцог, вяло отмахнулся:

— Я все понимаю, и поверьте, мне плевать на последствия. Но мысль о том, что Боадикея будет страдать, из-за того, что я бросил её в такой день невыносима.

— Дурак! — Седрик схватил его за плечи и хорошенько тряхнул, пытаясь привести в чувство. — Закери же попросту казнит вас! Думаете, мысль о том, что вас убили из-за неё, сделает мою сестру счастливой?

В этот раз Александр вскипел:

— Я люблю её! Больше себя. И если нам не суждено быть вместе, но я от неё не откажусь!

Седрик закатил глаза. Нашел время играть в рыцарство и доказывать свои чувства. Лиам проявил больше понимания и сдержанно объяснил:

— Послушайте, герцог. Мы с Седриком также желаем сестре только счастья. Поэтому решили, что я заберу её с собой в Гатриду. Там, если она захочет, то выйдет за вас.

Если до этого момента в глазах Александра была только холодная решимость, готовность умереть, если придется, то после слов Лиама в них появилась надежда:

— Это правда? — не веря собственному счастью переспросил он.

— Да, — подтвердил Седрик, и видя, что герцог на радостях сейчас полезет обниматься, тут же осадил его: — Только без эмоций. Чем меньше народу будет об этом знать, тем меньше шансов, что нам помешают. Наберитесь терпения.

Александр кивнул в знак согласия. Говорить связно у него сейчас вряд ли получилось бы. Подумать только! Минуту назад он готов был умереть… Да что там! Он простился с жизнью, приготовился встретиться с возлюбленной в лучшем мире, если на то будет воля богов. И вот у него появилась надежда.

— А теперь уходите, — снова проявил здравомыслие Седрик. — Если вы попадетесь Закери на глаза, то можете забыть о моей сестре.

И снова Александр вместо ответа послушно кивнул и не прощаясь ушел.

— Пронесло, — оглянувшись по сторонам облегченно вздохнул Лиам. — Никто ничего не заметил.

— Значит, наш план в силе, — Седрик дружески похлопал старшего брата по плечу. — Оставляю сестричку на твое попечение. У меня уже сил нет праздновать…

Лиам вопросительно приподнял бровь:

— Ты не выглядишь таким уж уставшим, — и тут его осенило: — Тебя по всей видимости ждут сегодня ещё и на улице Чистейт.

В ответ Седрик лишь усмехнулся. Кажется, братец понимал людей немного лучше, чем думал. По крайней мере, с пониманием относился к слабостям близких.

Лиам шутливо подтолкнул его к выходу:

— Что ж, иди, не испытывай её терпение.

Седрик не стал уточнять, что встречаться будет не столько с Елизаветой, сколько с Тибольдом. Но он невольно подумал, что в последнее время уделял слишком мало времени любимой. Ничего, она все понимает. И когда все это останется позади, у них будет много времени для себя. Тогда он с удовольствием компенсирует Елизавете все, что задолжал и даже больше.

И все-таки, он не ушел сразу. Седрик побыл на празднике ещё полчаса, ровно до того момента, как часы пробили полночь. В этот момент он стоял рядом с Боадикеей и видел, что когда все смотрели на удивительно красивое зрелище, разворачивающееся в небе, она смотрела на людей в зале, искала глазами того, без кого праздник был не в радость. Ему очень хотелось бы, чтобы этот день прошел для неё безукоризненно, ведь видит бог, его сестра это заслужила. Но все, что он мог для неё сделать, это крепко обнять Боадикею и прошептать на ухо:

— Он очень хотел прийти, но не смог. Эти обстоятельства от него не зависели. Но вы будете вместе, обещаю. Он тебя тоже очень-очень любит.

Когда девушка отстранилась, у неё на лице была столь живописная смесь надежды и сомнения, что Седрик совершенно не удивился, когда та спросила:

— Точно?

Прежде чем ответить, он заправил за ухо выбившийся из прически локон и поцеловал её в лоб, как делал, когда она была ещё совсем маленькой. Все же и ему не чужды сентиментальные порывы. Особенно, после хорошего вина. И только после этого сказал:

— Без сомнений.

Боадикея радостно взвизгнув повисла у брата на шее, забыв, что вокруг толпа придворных, которые завтра будут обсуждать этот поступок по всем уголкам Малероссы. Это был простой искренний порыв, и Седрик был рад, что за время, проведенное при дворце, сестричка не разучилась быть собой. Как было бы замечательно, если бы это мгновенье никогда не кончалось. Или чтобы он мог увезти её куда подальше. Чтобы Закери никогда до неё не добрался.

Боадикея не стала бы с ним счастливой, даже если бы не было Патио. Она для него слишком хороша. Закери попытался бы навязать ей свой образ жизни и либо она постепенно зачахла бы, либо превратилась бы в одну из тех, вечно всем недовольных, брюзжащих женщин. И в том и в том случае Закери потеряет к ней интерес, найдет себе новое увлечение и кто знает, чем оно закончится для Боадикеи.

Нет.

Чтобы сделать счастливой такую девушку как Боадикея нужен не капризный ребенок, который видит цель и плевать на средства, которые нужно пустить в ход, чтобы добиться результата и на последствия своих действий. Для того, чтобы сделать Боадикею счастливой, нужен кто-то такой, как герцог Патио. Им не скучно в вдвоем, он может постоять и за себя и за неё, но главное — Александр принимает её как равную себе. Седрик не раз наблюдал за ними в саду или на балах, и вот что заметил: Патио, не слепо влюбленный, он видит недостатки Боадикеи и не делает вид, что их не существует. Например, герцог, да и собственно любой кто хоть раз видел как девушка танцует, понимал, что это не её. Ну, не чувствует она ритм, да и движения танцев заучивала поскольку-постольку. Но Патио не только не кичился своим превосходством в этом деле (а он и правда хорош!), молодой человек умудрился мягко и ненавязчиво подучить Боадикею, так что она даже не поняла, когда это и произошло. В свою очередь девушка тоже в долгу не осталась. Казалось бы, чему может научить шестнадцатилетняя, недавно приставленная ко двору девица, кого-то настолько опытного, как Патио? А герцог понимал во многом: корабли, мореплаванья, торговля, оружие, закулисные дворцовые интриги, расстановка сил при дворе. И все же, Боадикея научила его правильно обращаться с такими животными как Лапочка, а ещё (и нужно было видеть при этом лицо Александра) помогла понять принцип действия множества механизмов, с которыми тот сталкивался ежедневно.

Не то, чтобы это была та информация, без которой ему просто не жить. Но это — здоровые отношения. Когда пара меняется и развивается вместе, когда принимает друг друга такими, какие они есть, со всеми положительными качествами и недостатками.

Закери не влюблен, он — одержим. Седрик годами наблюдал за тем, как тот пускается на что угодно, лишь бы быть ближе к девочке, постепенно превращающейся в красивую девушку. Это можно было бы принять за безнадежную влюбленность, если бы не несколько «но», помогающих иначе взглянуть на ситуацию. Была у Боадикеи учительница по правописанию. Старая дева, иногда слишком строгая, но прекрасный педагог и могла держать непослушную ученицу в узде. Боадикея частенько жаловалась на неё братьям, и даже пыталась слезами заставить их выгнать несносную учительницу. Жалобы эти носили характер чисто детских капризов: «Вот она меня заставила съесть всю капусту!», «Я не выучила урок и она оставила меня без сладкого» и так дальше. Боадикее тогда едва исполнилось одиннадцать, поэтому она вряд ли помнит, что однажды пожаловалась Лиаму на учительницу в присутствии Закери. Через несколько дней, когда та по обыкновению уехала отправлять письма какой-то, ну, совсем дальней родне, кто-то зверски избил бедняжку и вскоре она скончалась от побоев, не приходя в себя. Боадикее тогда сказали, что учительница просто уехала. Девочка обрадовалась и не задавала вопросов. А вот Седрик, уже тогда знавший о «привязанности» Закери, смог сложить дважды два, увидев что у того разбиты кулаки и от прислуги в Охотничьем домике узнав, о том, что Лиам приезжал с другом, незадолго до трагического происшествия. Но Седрик тогда ещё отказывался верить, что это правда, и спросил Закери, где тот так разбил кулаки. Он соврал про тренировочные кулачные бои. Убедительно так соврал, и будь на месте Седрика кто-то другой, ему бы поверили. Но невозможно вот так разбить кулаки, во время тренировочного боя и самому остаться даже без синячка. К тому же, Закери, несколько раз рассказывая эту историю путался в деталях. Можно списать на забывчивость, если не знать, что человек врет.

После этого у Боадикеи появился домашний питомец. Небольшая сторожевая собака Гриер, которая прожила всего ничего — каких-то два месяца. За это время пес успел не раз спугнуть кого-то в саду, а под конец своей недолгой жизни в Охотничьем домике даже кого-то покусал. Этот кто-то заколол животное кинжалом и сбежал. Братья были обеспокоены произошедшим, поэтому, когда Седрик принес Лапочку, Лиам не возражал. Собаку Боадикея тоже быстро забыла, а к новому питомцу сильно привязалась. И снова никто, кроме Седрика не заметил, что Закери какое-то время хромал, да и левой рукой не мог пользоваться в полную силу.

Это были лишь некоторые эпизоды. Но иногда Седрик задумывался, чем бы все могла закончиться, не будь покойного Гриера или Лапочки? Что, если бы между Закери и Боадикеей вообще никто не стоял? И в такие моменты у него начинали шевелиться волосы на голове.

Нет, нет, нет и ещё раз нет! Его любимая младшая сестра не останется один на один с этим одержимым. Он не даст Закери разрушить жизнь Боадикеи, так же, как тот разрушает Малероссу.

Тепло попрощавшись с Боадикеей, Седрик ушел. У него было действительно много дел.

 

  • Боги середины - Зауэр Ирина, Медянская Наталия / Лонгмоб - Лоскутья миров - ЗАВЕРШЁННЫЙ ЛОНГМОБ / Argentum Agata
  • Как новенький / Меняйлов Роман Анатольевич
  • Алые паруса / Осколки счастья / Фиал
  • Кто живет в темноте? / Дорогами Сиреневых Эпох / Гофер Кира
  • Глава 2 / Исход / Мещеринов Василий
  • Адепт / Проняев Валерий Сергеевич
  • Май 1799 - окончание / Карибские записи Аарона Томаса, офицера флота Его Королевского Величества, за 1798-1799 года / Радецкая Станислава
  • Новая колыбель / Лешуков Александр
  • вот-вот / За левым плечом - ветер / Йора Ксения
  • Афоризм 954(аФурсизм). О жизни. / Фурсин Олег
  • 13 июня 2014 года. Пятница. Ночь. 00:00 / Транс / Онегина Настя

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль