Глава 33: The Bitter End

Глава 33.

The Bitter End.

Виктор собрался уехать только через пару недель. Ему не хотелось оставлять Грейс, и он стал собирать вещи только тогда, когда она тоже приняла решение вернуться в Англию.

Они выписали из гостиницы Пенелопу, сказав? что ей пришлось срочно уехать и она не успела сделать ничего сама. Не желая вдаваться в подробности, или поддавшись гипнозу Виктора, администратор не стала задавать лишних вопросов и забрала у них ключ.

Грейс сдала ключ и от своего номера, переехав к Виктору. Гадатель, даже пытаясь продолжать жить и работать, снова мучился от бессонницы, вспоминая Пенелопу, стоило ему закрыть глаза. Он чувствовал себя виноватым каждую секунду и каждое мгновение.

Приступы кашля были не такими частыми, как ожидал того Виктор, но теперь он смиренно принимал эту болезнь, думая, что этот комок стекла, застрявший в его легких, впивающийся в глубже с каждым вдохом, вполне им заслужен.

Грег не смог утешить сына, хотя и пытался внушить ему, что тот делал все правильно. Он звонил почти каждый день, но Виктору все сложнее было объяснить ему, что именно с ним происходит. Учитель не мог убедить Виктора в том, что происходящее естественно, и в какой-то момент Гадатель просто решил, что не будет снимать трубку и предпочтет телефону электронную почту, лишь бы не раздражаться лишний раз разговором с отцом.

Только рядом с Грейс он спокойно засыпал. Только когда она обнимала его, не произнося ни слова, он забывал о том, что его все это время так тревожило. Она была единственным, кто действительно поддерживал его, и единственным, кто еще способен был радовать его после произошедшего.

Несмотря ни на что, Грейс все еще собиралась выйти замуж за другого человека, и Виктор ценил каждую секунду, проведенную с ней. Представляя, что после расставания он останется один на один с ужасом потери, он боялся отпускать свою Спящую Красавицу. Их расставание было неизбежно, но его можно было хотя бы оттянуть на как можно более долгий срок.

-Мы увидимся снова? – тихо спросил Виктор, прощаясь с Грейс. Он помог ей загрузить чемоданы в такси и теперь никак не хотел отпускать ее.

-А ты думаешь, что так легко от меня отделаешься? – Грейс фыркнула и поправила его челку, – Я найду способ всегда быть где-то рядом с тобой.

-Ты будешь замужней женщиной, — Гадатель сощурился. Улыбаться после событий на маяке ему было все сложнее, и улыбка причиняла ему почти физическую боль, но ради Грейс он готов был вытерпеть и не такое.

-Тебя не должно это волновать, — Грейс привстала на цыпочки и поцеловала его так, как целовала впервые, тогда в Безмирье, – Ты же мой настоящий муж.

После этих слов она все же села в такси и уехала. Виктор не стал смотреть ей в след, откуда-то помня, что это плохая примета. Как воспоминание о ней, у него остался ее дневник — тонкая тетрадь со «Звездной ночью» Ван Гога на обложке, несколько фотографий и легкий привкус клубники – вкус ее блеска для губ.

Аурика в этот вечер угостила его бесплатным виски, но не произнесла ни слова. Виктору это и не было нужно, ему хотелось хоть немного расслабиться. Выпив пару стаканов скотча, он вышел во двор проветриться и увидел, что на скамейке его ждет Артур.

-Геда просила, чтобы ты приехал, — коротко произнес парень. Виктор равнодушно кивнул и забрался к нему в повозку.

Он не надеялся, что Геда облегчит его страдания, но верил в то, что она укажет ему верный путь.

За эти несколько недель все те способности, что Виктор обнаружил у себя, пока был на маяке, почти исчезли. Он больше не видел мертвых, его голос потерял ту чудесную силу, благодаря которой люди подчинялись ему. С ним осталась эмпатия и предсказания, быть может самую малость – гипноз. Виктор радовался, что почти все осталось по-прежнему. Он только чувствовал отголоски чужих эмоций и мыслей, но не мог с уверенностью рассказать обо всем, что испытывают окружающие. Он мог посмотреть человеку в глаза и направить его мысли в нужное ему русло, но не мог приказать сделать что-то. Он снова занялся картами и гаданием, убеждая себя в том, что на самом деле он умеет лишь это.

Без фантастической силы маяка и той энергии, что тогда переполняла его, Виктору было немного легче дышать. Ему было проще, свободнее. Теперь не нужно было следить за своими мыслями и словами, не нужно было стремиться скрыть от себя чувства окружающих, чтобы распознать свои собственные.

Он размышлял обо всем этом, пока они ехали к Геде. Цыганка ждала их у ворот. Казалось, что она стояла так уже несколько часов.

Стоило Виктору вылезти из повозки, как она бросилась к нему навстречу и крепко обняла. Разжав объятия, Геда посмотрела на него и покачала головой, ужасаясь.

Виктор отлично ее понимал — за эту пару недель он осунулся, измученный бессонницей, побледнел, а круги вокруг глаз стали лишь заметнее. Он все чаще испытывал апатию, и это Геда тоже увидела. Она погладила его по волосам, схватила за руку и потащила следом за собой.

Она приготовила Гадателю смородиновый чай и долго смотрела ему в глаза, как будто не решаясь заговорить. Виктору было уютно здесь, он ощущал себя частью этого места, хотя и приехал к Геде всего лишь во второй раз, но ее встревоженный взгляд настораживал его, заставлял смущаться, и вызывал желание встать и уйти, просто чтобы ей было спокойнее.

Наконец Геда достала из кармана маленький мешочек и протянула его Виктору, начав что-то говорить. Артур переводил:

— Геда говорит, это цыганские руны. Она подумала, что ты как никто другой достоин обладать ими.

Виктор протянул руку, и цыганка опустила мешочек ему в ладонь. Этот мешочек был легче, чем обычные руны, и Виктор вспомнил, что цыганских рун меньше, чем каких-либо других. Он заранее знал, просто предчувствовал, что почти не будет их использовать, точнее будет, но как-то необычно, не так, как свою любимую колоду Таро.

Гадатель развязал шнуровку и достал несколько рун. Знаки, высеченные на них, нравились ему своей топорностью и простотой.

-Геда спрашивает, что ты видишь в этом предсказании, — перевел Артур вопрос матери. Виктор всмотрелся в волнистые линии и спирали и тихо озвучил первую же мысль, которая пришла ему в голову:

-Что я найду Джека только тогда, когда уже перестану искать.

Артур перевел его слова и Геда кивнула. Она поднялась и исчезла в доме, чтобы потом вернуться с небольшой клеткой в руках.

Виктор удивленно вскинул бровь и посмотрел на цыганку. Женщина снова заговорила, а Артур стал переводить ее слова:

-Тебе нужен спутник, и этот ворон подойдет лучше, чем кто-то другой, — Артур открыл клетку и добавил уже от себя: — Протяни руку, Гадатель.

Виктору было немного смешно и неловко, но он все же протянул руку. Из клетки выпорхнул вороненок и уселся ему на руку, оцарапав кожу когтями. Гадатель сжал зубы, но промолчал.

Геда снова заговорила, и Артур снова стал переводить:

-Геда много говорила с этим вороном, и он согласился стать твоим хранителем. Ты будешь заботиться о нем, а он о тебе. Эти руны помогут вам общаться, ведь ты еще не понимаешь языка ворон, — Артур улыбнулся, – Попробуй задать ему вопрос.

Виктор посмотрел на вороненка. Черные блестящие перья плотно прилегали друг к другу, черные бусинки глаз смотрели на него внимательно и строго, но сам ворон не подавал ни единого признака того, что сейчас улетит или закричит. Виктор высыпал на стол руны и спросил, наклонившись к вороненку:

-Мы сработаемся?

Вороненок покрутил головой, потом спрыгнул с его запястья на стол и клюнул руну, изображавшую солнце, после чего вспорхнул и снова уселся Гадателю на руку.

-Сработаетесь, — Артур ухмыльнулся, – Он не заменит тебе тех, кого ты потерял, но все же…

-По крайней мере, у меня будет собеседник, — Виктор выдавил улыбку и погладил птицу по перьям, – У него есть имя?

-Он будет носить то имя, которое ему дашь ты.

-Тогда я назову его Одиссей.

Виктор понимал, что это звучит немного глупо, словно даже этот ворон должен был связывать его с Пенелопой, но он не мог придумать никакого иного имени, а назвав птицу Одиссеем, с удивлением почувствовал облегчение.

Подарок Геды казался ему безумно странным. И в то же время, он радовал его, как никакой другой. Гадатель всегда верил, что вороны, даже самые юные – это средоточия мудрости, так что и этот малыш мог стать его лучшим советником.

После этого они говорили о чем угодно, кроме магии. Геда рассказывала о своей юности, а Виктор о том, как ошибся в Тристане и как скучает теперь по Грейс. Ворон сидел у него на плече и ловил каждое слово своего нового хозяина.

Артур отвез Виктора обратно в отель лишь под утро. Геда долго прощалась, просила приехать вновь и говорила, что Виктора ждет что-то неизведанное, что даже она чувствует то, что его ждет большое будущее, а Виктор ей не перечил.

В отеле ему не удалось обойтись без гипноза. Чтобы его впустили вместе с птицей, ему пришлось убедить практически каждого из встреченных им сотрудников, что у них это не запрещено. Облегчало задачу лишь то, что этим же вечером Виктор должен был уехать.

Вернувшись в номер, Гадатель долго лежал на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал непонятно откуда взявшееся легкое покалывание в татуировках, будто его кто-то решил подзарядить. Наверное, совсем скоро его будет ждать новое дело. Виктор надеялся, что оно будет совсем простым, очередной прогноз для очередного бизнесмена.

И никаких спасенных принцесс.

Никаких погибших друзей.

Теперь Виктору нравилось в этом городе. Он признавал, что видел еще слишком мало, что, возможно, всему виной просто такое настроение, но факт оставался фактом.

Ему нравилось здесь. Спасительный дождь, охладивший его одурманенную переживаниями голову, только больше помогал полюбить этот город, отвечавший его прихотям и мольбам…

Виктор прислонился виском к стеклу, равнодушно рассматривая проносящиеся мимо улицы, полные людей с зонтами. На секунду закрыв глаза, он представил себе, что ни ему, ни Грейс не нужно было возвращаться, что Пенелопа еще жива и на это короткое мгновение ему стало легче. Но стоило ему очнуться, и он тут же потерял даже эту иллюзию.

-Хорошо отдохнули? — обратился к нему водитель. Виктор поджал губы и сощурился, словно надеясь, что тогда можно будет так и оставить того без ответа, но напрасно.

-Я здесь был… скорее по работе.

-И как, удачно? – продолжил свой допрос водитель. Виктор вздохнул, потер глаза рукой и ответил:

-Не без потерь, но свою задачу я выполнил.

-Ну, это-то главное, — водитель улыбнулся, – Значит, вы хороший доктор.

-Просто потрясающий, — Виктор отвернулся в сторону и мрачно пробурчал: — Доверься мне, я – Доктор.

Водитель не понял иронии, скрытой в этих словах, и лишь улыбнулся в ответ. Виктор покачал головой и склонился над клеткой, стоявшей рядом. Одиссей спал, а может быть, просто притворялся спящим. Гадатель не стал тыкать в него пальцем, чтобы проверить это, и просто поставил клетку на колени, крепко прижав к себе.

Впереди его ждало что-то, о чем не мог догадаться даже его отец. Что-то, что ни одни карты не могли предсказать. И это было захватывающе. Даже сквозь все горе, что не оставляло его ни на секунду, Виктор четко осознавал, что сейчас его будущее неопределенно, и никто не знает, что будет дальше. Это то, о чем столько времени мечтал он сам, и о чем мечтала Пенелопа. Быть может, сейчас только это и было для Виктора поводом не сдаваться и продолжать жить, и он все быстрее и быстрее двигался вперед, приближаясь к неизведанному и неясному будущему.

Будущему, которого он так жаждал.