Глава 19: Безмирье

Глава 19.

Безмирье.

Даже те, кто попадал в Безмирье лишь однажды, всего на пару минут, смогли бы узнать его снова. Повышенная влажность в сочетании с низкой температурой отзывались во всем теле незабываемыми ощущениями.

Промокшая одежда сковывала движения. Виктору было безумно холодно, хотя ни ветра, ни мороза он не чувствовал. Это был растущий где-то внутри него холод, связывающий, словно уничтожающий. Виктору казалось, что внутри него разрастается черная дыра, и он сам вот-вот исчезнет. Он знал это ощущение и уже не раз испытывал его.

Безмирье. Он мог узнать его по тому, как чувствовал это место, по липкой влажности на кончиках пальцев, по запаху затхлости. Ему необязательно было открывать глаза, чтобы понять, где он оказался, но когда он их все же открыл, то лишь убедился в своих догадках.

Вокруг были невероятно большие, уходящие макушкой так высоко в небо, что кажущиеся почти бесконечными, деревья, покрытые мхом и росой. Ноги его утопали в высокой спутанной траве, желтой, мягкой и грязной. Солнца не было видно вовсе. Впрочем, Виктор сомневался, что в этом мире вообще есть что-то, хотя бы отдаленно напоминающее солнце. Точнее, он знал, что там есть звезды, но ни одна из них не была так близка к этому миру, чтобы согревать его своим теплом и светом.

А потом Гадатель почувствовал, как ему в спину упирается что-то острое.

— Какого хрена ты тут делаешь? — раздался у него за спиной чей-то голос. Обладатель этого голоса все никак не мог перевести дыхание и то и дело делал судорожные громкие вдохи. Он словно бежал от кого-то, пытался спрятаться, а потом наткнулся на Виктора и, поначалу испугавшись еще больше, теперь злился.

Вернее, злилась. Этот голос определенно принадлежал девушке.

— Как ты нашел это место?

— Я просто здесь очнулся после того, как… — Виктор попытался вспомнить, как оказался здесь и тут же тихо рассмеялся. Еще пару минут назад он был пьян и пытался разбудить Грейс поцелуем, а сейчас оказался в Безмирье.

— Обернись и посмотри на меня, — произнесла стоящая за его спиной девушка и еще раз ткнула его своим оружием под лопатку.

Виктор уже знал, кого увидит. По крайней мере, он надеялся, что знает, и что его ожидания оправдаются.

Обернувшись, он увидел невысокую девушку в рваном платье. Юбка была почти полностью оторвана и теперь использовалась либо для заплат, любо для перевязки ран, либо вообще в качестве узелков. Брюки, которые пришли юбке на смену, были черными и потертыми, шнуровка на бедрах была затянута до упора, но даже так они оставались девушке велики. Как, впрочем, и сапоги, хотя даже это ее не смущало. За спиной у нее болталась сумка, вероятно со стрелами или чем-то подобным. Этот вывод Виктор сделал рассматривая арбалет, который девушка сжимала в руках. Вместо тех длинных золотых кос, что ожидал увидеть Виктор, у нее была короткая рваная и неаккуратная стрижка.

Но он был прав, это совершенно точно была Грейс. Она мало походила на сказочную принцессу, скорее на солдата, пытающегося выжить в одиночестве на поле боя, но это совершенно точно была она. Виктор чувствовал, как жажда жизни пульсирует в ней, пусть и едва заметная за всей ее усталостью и ужасом.

— Ты кто еще такой? — задала она вопрос и тут же осеклась, встретившись с ним взглядом. Словно узнав его, она замерла, опустив арбалет и сощурившись, пытаясь рассмотреть его в сумерках, — Я верила, что ты придешь, но не думала, что ты ради этого нарядишься как на праздник, — произнесла она и тут же запнулась. Слабо ударила себя по лбу, но не стала ни извиняться, ни пояснять свою фразу.

Но Виктор и так понял ее. Ему самому было неуютно в том образе, который рисовало ему Безмирье. Здесь он был настоящим Магом, таким, которого узнали бы с первого взгляда, не только по словам и умениям, но и по одеждам. Он чувствовал себя нелепо в этом красном пиджаке с золотой вышивкой, но в то же время не переставал благодарить Богов, что он, в отличии от Пенелопы, не носит длинных громоздких платьев.

— Если моя одежда тебя смущает, я с радостью сниму ее, — так же не задумываясь ответил он, а после, сообразив, что сказал, слегка ударил себя по лбу.

Грейс тихо рассмеялась и парировала:

— Звучит заманчиво, но лучше уж останься в ней. Замерзнешь еще.

Виктор смотрел на девушку и все больше понимал, что никогда не ошибался в ней. У нее не было того кокетства, что встречалось обычно у девушек ее статуса, не было чопорности и надменности, присущей богатым наследницам, не было в ней и холодности, как у Тристаны, или излишней простоты, как у Аурики. Она была открытой книгой и загадкой одновременно. Он прочитал все ее дневники и так хорошо знал о ее прошлом, но все же он все еще не мог предсказать ее действий. Что-то подсказывало ему, что даже будь они старыми близкими друзьями, она все равно была бы полна сюрпризов для него. Но самое главное было в том, что она смотрела на него как на равного.

— Я знала, что ты придешь, — произнесла Грейс и криво улыбнулась. Эта улыбка была немного жуткой, и Виктор вздрогнул, но не смутился, — Я знала, что ты придешь, Виктор, еще до того, как вы сумели вызвать меня с помощью этой доски.

— Ты оставляла мне знаки. Не просто кому-то, кто придет спасти меня, а именно мне, учитывая то, кто я и откуда, — Виктор кивнул. Он впервые говорил с ней с глазу на глаз, впервые мог задать ей вопрос и услышать ответ. Ее голос успокаивал, и даже Безмирье уже не казалось ему таким жутким, — Но откуда ты знала, кто именно придет?

— Моему отцу был нужен именно ты. Жаль, что я так поздно об этом узнала, — Грейс развела руками. Она обошла Виктора, стянула с плеч остатки юбки, служившие ей накидкой, и бросила их на траву как подстилку, – Мне нужно передохнуть. Садись, — властно произнесла она.

Виктор с удивлением поймал себя на том, что то, как именно звучали ее слова, не вызывало у него того отторжения, какое вызвали бы те же слова, но сказанные Тристаной, отцом или кем-то еще. Словно она приказывала, но в то же время позволяла принять это решение самостоятельно. Он сел рядом с ней и неожиданно почувствовал себя немного, но защищенным в Безмирье. Впервые за все то время, что знал о существовании этого места.

— А что… с твоими волосами? — Виктор протянул было руку, чтобы коснуться ее волос, но тут же одернул.

— Я остригала волосы, чтобы сбить ищеек со следа, — Грейс улыбнулась, — Они ведь ориентируются на запах…

Она произнесла это таким будничным тоном, будто говорила о ежеутреннем чтении газеты, чистке зубов или посещении парикмахерской. Впрочем, такое решение и не показалось Виктору странным, он воспринял это как что-то само собой разумеющееся. К тому же то, что она так просто решила проблему с ищейками, заставляло его восхищаться ею.

Какое-то время они оба молчали. Виктор наблюдал за Грейс, за тем как она задумчиво хмурится, проверяя остроту своих стрел, как шевелит губами, проговаривая что-то себе под нос. Потом она резко развернулась и замерла, глядя Виктору в глаза.

— Я думаю, ты простишь меня, если я тебе расскажу обо всех своих приключениях здесь как-нибудь потом. На сегодня перерыв окончен, — тихо произнесла она. Виктор понял ее с полуслова. Его появление в ее убежище привлекло внимание хранительниц этого места, трех безобразных старух в серых хламидах, и, наверняка, сюда уже спешили ищейки. Точнее, он знал наверняка, что это так.

Грейс поудобнее перехватила арбалет, схватила Виктора за руку и потянула его за собой прежде, чем он успел что-то сообразить.

— Давай же, за мной, скорей… — они шли все быстрее и быстрее, пока, наконец, не начали бежать. Виктор знал, что ищейки бесшумны, что их нельзя заметить, пока они тебя не настигнут, но чувствовал их присутствие. Комок холода, разраставшийся в нем, словно реагировал на них, рос тем быстрее, чем ближе были эти твари. Чутье могло обманывать Виктора, но с этой пустотой внутри, своеобразной отметкой Безмирья, он не мог ошибаться.

Это место не любило живых. Особенно живых, связанных с магией, вроде Виктора или Учителя. Этот мир пытался подчинить их своей власти хоть как-то, хотя все равно был и оставался миром мертвых. Все ошибки, совершенные владеющим магией, снова и снова припоминались ему здесь. Все его наказания преувеличивались.

Но у Виктора был хороший учитель. Он научил его во всем находить выгоду и сейчас Виктору эти знания пригодились как никогда раньше.

— Направо, — крикнул он Грейс и потянул ее в сторону. Девушка недоуменно вскинула брови, но послушалась. Виктор пытался не отторгать растущую в нем пустоту, а принимать ее, стать частью ее, понять, как существует Безмирье. Теперь он не видел, но предчувствовал их — огромных короткошерстных белых собак, озлобленных с самого рождения. Он видел ищейку лишь однажды, когда Пенелопа приводила его в Безмирье специально, но запомнил ее на всю жизнь. Невидящие слепые глаза тогда напугали Виктора своей пустотой и безразличием в смеси с ощущением безумия и запахом смерти, исходящим от этих зверей.

Ищейки обладали уникально тонким нюхом. Старухи создавали их специально для того, чтобы ловить нарушителей, тех живых, в жилах которых текла магия, и кому хватило глупости ступить на запретные территории. Только медиумам разрешалось ходить в мир мертвых, но живым — лишь два раза в жизни.

Где бы они ни спрятались, ищейки нашли бы их по запаху магии, исходящему от Виктора. Грейс повезло больше, ведь она была простым человеком, и сбить Ищеек со следа ей не составило труда, но Виктор снова принес с собой неудачу.

— Может, тебе лучше скрыться, — прокричал ей Виктор. Он чувствовал, что Ищейки догоняют, слышал их лай, — Они все равно уйдут по моему следу. На запах моей крови, а не твоей.

— После того, как я тебя здесь два года прождала? Да пошел ты, — отозвалась Грейс и лишь прибавила шаг.

Пробежав пару метров, она снова ухватила его за рукав пиджака и резко потянула в сторону. Среди деревьев и кустарников была едва-едва заметная небольшая пещера – вход прикрыт ветками, скорее для вида, чем по какой-то еще причине.

— Ищейки слепы, они все равно не смогли бы ничего увидеть, а Вестники не спускаются так низко, — произнесла Грейс. Она раскидала ветки и театральным жестом пригласила Виктора зайти внутрь, – Ты же сам сказал, что они сейчас реагируют именно на тебя?

— Ты думаешь, что сейчас есть время прохлаждаться? – Виктор замер, не решаясь двинуться с места. Поведение Грейс удивляло его, если раньше все ее решения казались ему просто блестящими, то сейчас он с трудом понимал, зачем она совершает такую глупость.

— На самом деле, — Грейс сама влезла в пещеру и тут же вернулась оттуда с каким-то мешком и ножиком, а арбалет теперь болтался у нее за спиной, — я собираюсь вскрыть тебе вены.

— Мило! Ты решила, что убив меня, сможешь выкупить свое спасение?

— Я решила попробовать то, что делала сама, — Грейс закатала рукав и показала Виктору некрасивый шрам на запястье. – Когда волос уже не оставалось, я рвала какие-нибудь тряпки на лоскуты и пускала себе кровь.

— О, Боги, — Виктор прикрыл глаза рукой.

— Ты что, боишься вида крови? – Грейс ехидно хмыкнула, схватила за руку и задрала рукав пиджака, – Можешь не смотреть.

— Нет, я просто… Просто я тебе поражаюсь.

Виктор не смотрел на свою руку и на то, как Грейс орудует ножом. Он даже почти не чувствовал боли или слабости. Он не мог отвести взгляд от Грейс – утонченная, стройная девушка, быть может, когда-то бывшая намного более мягкой и женственной, сейчас она была строгой и резкой. Перемазанная в грязи, измученная и израненная юная леди, наследница компании своего отца и немного принцесса. Чем больше Виктор смотрел на нее, тем меньше мог смириться с поступком мистера Льюиса.

— Кем нужно быть, чтобы сделать с собственной дочерью то, что твой отец сделал с тобой?

— Вероятно, моим отцом, — Грейс доставала из сумки тряпки и промокала ими рану на руке Виктора, какие-то больше, какие-то меньше. Виктор вдруг почувствовал, как у него немеет рука, но не стал говорить Грейс об этом, – Давай на эту тему попозже поговорим? – она принялась туго перевязывать Виктору руку бинтом, уже перепачканным в чьей-то чужой крови и тут же стала объяснять, что хочет сделать: — Кровь сейчас остановится, а сразу за этим уйдет боль, и рана станет затягиваться. За два года здесь я многое узнала о местных… законах. Организм здесь живет и развивается по-другому, как будто находишься…

— В совершенно другом мире, — подсказал Виктор. Рука у него начала болеть только сейчас, когда он отвел взгляд от лица девушки, так что Гадатель поморщился.

— Давай оставим здесь твой пиджак, а тряпки раскидаем на обратном пути. Попробуем сбить их со следа.

— С тем же успехом они могут сильнее отреагировать на открытую рану, — прокомментировал Виктор, но все же послушно снял пиджак. Уверенность Грейс по-своему его успокаивала, и он готов был довериться ей даже в случае неудачного исхода, в вероятности которого Виктор сомневался все меньше.

— Не попробуешь — не узнаешь. К тому же, на бинтах еще и моя кровь. Я буду надеяться, что они примут тебя за меня.

— Конечно, мы же просто близнецы, — ядовито отозвался Виктор, но не стал ей мешать.

Они бросили в пещере его пиджак, а уходя раскидывали за собой окровавленные тряпки, надеясь, что план Грейс все же сработает.

Виктор уводил их от тупиков, Грейс находила места, где их было бы не так видно, и дальше они уже шли не останавливаясь. Ищейки вот-вот должны были их настигнуть. Они не знали, сработал ли план Грейс, но несколько раз им приходилось прятаться в канаве, от пробегающих мимо тварей. Кто знает – была ли это удача, или замысел Грейс с попыткой выдать Виктора за себя оказался успешным?

Желание сделать так, чтобы Грейс была в безопасности, и поторговаться с Безмирьем овладевало Виктором все сильнее. Чем дольше она тянула его за собой, чем дольше он сжимал пальцами ее маленькую ладошку и смотрел ей в спину, тем больше ему хотелось вытащить ее, даже если ценой своей жизни. Его шутка обернулась навязчивой идеей и в какой-то момент, чувствуя, как Ищейки их настигают, чувствуя, что он вот-вот зайдется в приступе кашля, Виктор отпустил ее руку и оттолкнул девушку от себя, а сам попытался скрыться за деревьями.

Он все бежал и бежал, он уже слышал тяжелое дыхание Ищеек и все думал, что вот-вот они настигнут его. Кашель одолевал Виктора все сильнее, и ему все же пришлось сбавить шаг, постепенно останавливаясь. Он замер, опершись на какое-то дерево, уткнулся в него лбом и попытался отдышаться.

Его настигли всего две Ищейки, точнее, пока их было всего двое. Виктор не слышал их шагов, но чувствовал их присутствие. Они дышали в такт с ним, чувствовали то же, что и он, и в отличие от Гадателя, они этим наслаждались.

Виктор развернулся и оперся о дерево спиной. Он мог попытаться воспользоваться магией, ведь его способности, по-своему, тоже обострялись в этом месте, но у него не было ни сил, ни желания.

— Слушайте, — пробормотал Виктор, прикрывая глаза. Он словно готовился к тому, что ему в шею вот-вот вонзятся острые зубы. Ищейки далеко не всегда приносили Старухам свою добычу живой. Гораздо чаще инстинкт убивать одерживал верх над послушанием.

— Я готов отдать свою жизнь, чтобы вы ее отпустили. Слышишь меня, Безмирье? — у Виктора просто не было сил говорить громко. Он прижимал к себе ноющую руку и все не решался открыть глаза. Тихое рычание собак пробуждало в нем те страхи, которые заставляли его чувствовать себя маленьким беспомощным ребенком.

Рычание тварей переплелось со странным резким звуком, словно что-то стремительно рассекает воздух, и одна из собак тут же замолкла.

— Это трогательно, — вдруг услышал он голос Грейс откуда-то со стороны и разочарованно выдохнул, – Но лучше выберись отсюда вместе со мной.

Виктор нерешительно открыл глаза и увидел, что одна из Ищеек упала замертво – стрела Грейс угодила ей прямо в голову. Вторая Ищейка метнулась к девушке, но Виктор, не раздумывая, бросился в ту же сторону, закрывая девушку собой. Собака вцепилась в рукав его рубашки, разрывая ткань на лоскуты, и Виктор удивленно, но с облегчением выдохнул.

Прежде, чем Ищейка снова открыла пасть, чтобы сомкнуть челюсти на руке Виктора, Грейс успела перезарядить арбалет, завалилась набок и выстрелила не целясь.

-Похоже, сегодня твой счастливый день… — только и смог выдавить Виктор. Грейс ничего не ответила. Она схватила Виктора за руку и снова рванула с места, таща Гадателя за собой и даже не давая ему отдышаться.

Но, думая только об Ищейках, Виктор совсем забыл о старухах. Когда-то живые, такие же сильные и смелые как Грейс, застрявшие в Безмирье, они обезумели, позволили Безмирью завладеть собой и стали его частью. Они не подчинялись ему, но прислушивались к этому миру, а он слушал их. Они принадлежали миру живых и тот дар, что Виктор получил в наказание от Безмирья, не мог помочь в их поисках. Маг не способен был ощутить их приближение, а в панике и вовсе о них забыл.

Когда Виктор и Грейс выбежали на опушку, Гадатель сначала облегченно вздохнул: Ищейки не любили открытого пространства, пусть и такого небольшого. Свет звезд, хоть и был тусклым, но обжигал их тонкую белую кожу. Виктор слышал, как тяжело дышит рядом Грейс. Она прокашлялась, потерла глаза рукой и ссутулилась, пытаясь то ли расслабиться, то ли отдышаться.

Виктор улыбнулся и оглянулся по сторонам. Едва увидев жалкое подобие замка из серого разбитого камня, он разочарованно вздохнул и едва не заплакал. Ему было страшно от одной мысли о второй встрече со старухами. Он звал их Норнами, хотя знал, что они даже отдаленно не напоминают их. Виктора трясло от ужаса, он чувствовал, как внутри него все леденеет, но в этот раз не из-за присутствия в Безмирье, а от мыслей о предстоящей беседе. Он снова сжал руку Грейс в своей. Он чувствовал непонимание девушки и поспешил предупредить ее о том, что может произойти:

— Ты слышала о старухах?

— Я как-то встретила мага на окраине леса. Рядом с пустыней Спящего принца, — прошептала в ответ Грейс, — Он просил меня держаться от старух подальше. Ну, и еще паре вещиц научил, пещеру помог найти… А что не так?

— Живые имеют в этом мире власть. Я не говорю сейчас о таких как я. Это наш загробный мир, но для простых людей… Этот мир играет с теми, кто в него попадает, отбирая лучших. Те, кто докажет свою доблесть, становятся его частью. Они могут править им и вершить судьбы всех, кто сюда попадает. Быть съеденным Ищейкой? — Гадатель фыркнул, — Гораздо страшнее смотреть на этих старух и понимать, что ты не можешь им противостоять. Ты понравилась им, они хотят подарить тебе бессмертие в этом мире.

— Да пошли они, — Грейс сделала шаг к нему и теперь они стояли плечом к плечу, прямо перед замком.

Виктор хотел ответить ей, но не успел. Хлипкая дверь со скрипом отворилась и по тонким покоцаным ступеням к ним спустились три старухи. Они были одинаковыми на первый взгляд и безумно разными, если присмотреться. Они отличались цветом глаз, тонкостью губ, движениями. Их улыбки, обнажающие кривые заостренные зубы не только не обнадеживали, а наоборот, доводили до исступленного отчаяния.

— Здравствуй, Гадатель, — прошипела одна из них. Виктор едва переборол желание закрыть глаза и заткнуть уши. Ее голос словно пробуждал в нем воспоминания обо всех допущенных ошибках и всей боли, которую он когда-либо кому-либо причинял.

— Зачем ты пришел, да еще и один? — прошептала вторая, и ее голос напомнил Виктору обо всех несправедливых решениях, которые он принимал. Он вспомнил жениха Тристаны, и от этого рука стала лишь сильнее ныть, а комок льда внутри него снова стал расти, заполняя легкие. Виктор закашлялся, но промолчал.

— Что привело тебя сюда? — спросила третья, и Виктор вдруг испытал всю ту боль, что причиняли ему когда-либо, но втрое большую.

Он был уверен, что и Грейс чувствует это, и боялся прислушиваться к ее ощущениям, видеть, как она побледнела. Но она крепко сжимала его руку, давая понять, что будет с ним до конца.

— Я пришел за ней.

— За кем — за ней? — хором переспросили старухи. Они медленно кружили вокруг, ковыляя и путаясь полами серых хламид в траве. Одна из них коснулась рукой подбородка Виктора, и Гадатель отпрянул, поморщившись. Он сам не понимал, какое чувство в нем преобладало в тот момент — страх или отвращение. Грубая кожа и тонкие пальцы, с шишковатыми, как будто опухшими суставами – эти руки давным-давно должны были прекратить функционировать, вместе со всем организмом хозяйки. Но Безмирье делало из этих женщин живых мертвецов, по какой-то причине пропустивших момент своей смерти.

— Назови ее имя, за кем ты пришел?

Он почувствовал, как Грейс прижимается к нему, как крепко сжимает его ладонь. Она все еще была уверена в нем, хотя и была готова в любой момент бежать.

— Ее имя Клеа Грейс Льюис. И я пришел, чтобы забрать ее.

Клокочущий смех, который издали три старухи одновременно, пробирал до костей. Он, словно паутина, окутывал их, и даже когда сами старухи замолкли, их смех все еще эхом отдавался в ушах. С этим звуком разбивались любые крупицы надежды на лучшее.

— Нам подвластно многое в Безмирье, и живые в нашей власти тоже. Особенно те, кто достаточно храбр. Она останется у нас.

— Да проваливайтесь вы к черту, — начала было Грейс, но тут же замолкла. Она дернула Виктора за руку, сжала его ладонь сильнее и тут же отпустила. Гадатель растеряно обернулся.

Он так боялся ее потерять, боялся, что они заберут ее, и старался держать ее покрепче, а эти старухи даже не приложили никаких усилий, чтобы увести ее, даже пальцем не пошевелили. Гадатель увидел в глазах Грейс панику и ужас, она старалась взять себя в руки, но даже это давалось ей с трудом. Самым страшным для Грейс было принадлежать кому-то и не иметь власти над самой собой.

Виктору показалось, что его мир рухнул. Из-за совершенно незнакомой девушки, из-за случайно проигранной битвы, одной из тех, которые выиграть нельзя.

— Я два года боролась за свою жизнь только ради того, чтобы стать такой? — Грейс пыталась оттолкнуть Старух, попыталась зарядить арбалет, но оружие выпало из ее безвольных рук. Все больше теряя над собой контроль, девушка не отчаивалась, но злилась. Она смотрела на Виктора с вызовом, а не с мольбой.

Как будто пыталась ему что-то сказать.

— Но я ведь тоже такая же, как и они. Я ведь тоже имею власть над Безмирьем? — выкрикнула она, обращаясь то ли к Виктору, то ли к старухам.

И Виктор понял ее. Он увидел то, что она хотела ему показать, так четко и ясно.

То, что могло спасти ее, было на поверхности, и он всегда знал ответ. Она сама могла этого ответа не знать, или понимала, что ошибается и сама пока никакой власти не имеет, но она понимала, куда нужно направить его.

— Вы не сделаете ее одной из вас, — произнес Виктор, стараясь унять дрожь в голосе. Но, что странно, с каждым произнесенным словом он чувствовал себя все больше уверенным в своих действиях, что обладает не только магией, когда попадает сюда, — Я заберу ее, потому что я тоже Живой. Как и вы. Мое слово тоже может стать законом в этом мире, он тоже прислушается ко мне.

— Ты слишком горд, — зашипели старухи. Они кружились вокруг Грейс, дергая ее за одежду, хватая за подбородок и рассматривая. На слова Виктора Старухи реагировали мало, как если бы он был маленьким, ничего не смыслящим ребенком.

Но они ошибались. Виктор прекрасно знал, кто он на самом деле. И чем ярче и четче в его голове вырисовывалось решение, тем больше удовольствия он от этого получал.

— Я — Гадатель. Я принадлежу миру живых. А значит, я сильнее любого мертвого и сильнее любого живого и остановит меня только сама смерть. А я знаю, какой она должна быть, — он протянул руку и улыбнулся.

Ему было страшно, но он не в первый раз действовал наугад. Он так часто блефовал, что никто не сомневался в его уверенности в своем успехе. Впрочем, даже испытывая страх, даже едва удерживаясь на ногах от боли, холода, сковавшего его легкие, и потери крови, Виктор был уверен, что справится. Он знал, что здесь главное верить в свои слова и свою магию и тогда его затея обязательно увенчается успехом. Грег был лучшим учителем из всех возможных, Виктор это отлично понимал.

— Клеа Грейс Льюис. Я хочу, чтобы ты подошла ко мне и ушла отсюда вместе со мной.

— Ты не обладаешь ей, чтобы ей приказывать, — отмахнулась одна из старух. Другие потянули Грейс вверх по ступеням. Девушка как специально спотыкалась и упиралась, пыталась выкрутиться.

Расторопность старух удивила Виктора. Обычно медленные и певучие, они боялись чего-то и хотели поскорее спрятаться в своем доме. Он запнулся, пытаясь сообразить, как противостоять им, ведь Грейс действительно не принадлежала ему. Даже если бы в мире до сих пор существовало рабство, Грейс бы это не касалось. Виктор почувствовал, что паника снова одолевает его – вот она, понемногу начинала стучать в висках, заглушая все остальные чувства. Он стиснул зубы, пытаясь заставить себя отвлечься и подумать получше.

— Ну же, думай… — прошептал он себе под нос. Грейс поднималась все выше по лестнице, у него было так мало времени. Если за ней закроется дверь, то все его старания будут напрасны.

Он мог объявить её своей собственностью, будь она его родственницей. Дочерью, сестрой или даже… Виктор едва сдержал рвущийся из легких кашель, улыбнулся, стараясь выглядеть как можно более беззаботным, и громко и четко сказал:

— Значит, я беру ее в жены. Объявляю ее женой Гадателя и забираю ее с собой.

От удивления Грейс споткнулась и еле удержалась на ногах, в какой-то момент вцепившись в одну из старух. Виктор увидел, как она напряглась, ожидая реакции своих пленительниц, и видел, как она пытается скрыть смущение и потрясение, от столь необычного решения. Она верила в Виктора с самого начала и знала, что он найдет выход, но даже не предполагала, что он будет таким.

Виктор чувствовал, что старухи злились, слышал, как они скрипели зубами, видел, как они поджимали губы и стискивали кулаки.

— Ты еще вернешься сюда, Маг. Тогда, когда не сможешь нам противостоять, — прошипела одна из них. Виктор вздрогнул, зловещее обещание отозвалось в нем цепким ужасом, но он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым. К тому же, это был отличный способ вывести старух из себя, и Виктор, даже осознавая, что играет с огнем, готов был снова и снова наслаждаться созерцанием их слепой ярости.

— Сейчас моя жена подойдет ко мне, и мы уйдем вместе.

Одна из старух вцепилась в Грейс с такой силой, что ее и без того бледные руки побелели еще больше.

— Будь ты проклят, — пробормотала третья старуха. Она отступила раньше остальных, но говоря эти слова, взмахнула руками, не в силах сдержать эмоции.

Но они просто не могли не отступить. Впервые кто-то победил старух их же оружием и сейчас они не могли ничего противопоставить Виктору. Грейс быстро высвободилась из их хватки, спустилась по ступеням и подбежала к нему, взъерошенная, взволнованная и ошарашенная. Она вцепилась в воротник его пиджака и привстала на цыпочки:

— Отлично сыграно.

— Я рад, что тебе понравилось, — Виктор крепко обнял ее и попытался понять, куда им нужно двигаться дальше, чтобы вернуться в мир живых, но Грейс снова приняла решение за него.

— Ну, ты и дубина, все-таки, — она рассеянно улыбнулась и эта улыбка, как показалось Виктору, сделала даже Безмирье добрее и ярче, — Ты забыл поцеловать невесту.

Прежде, чем Виктор опомнился, под аккомпанемент пугающих до дрожи завываний старух, Грейс обвила его шею руками и поцеловала так страстно, как его еще никогда и никто не целовал.